Рождение революционной теории из духа проституции

Фридрих после тяжёлого рабочего дня шёл привычно расслабиться в этот обычный день в середине девятнадцатого века в то место в большом европейском городе, в котором можно было снять проститутку такому человеку как он – иностранцу со средним доходом, занимающемуся политической публицистикой и революционной теорией. Фрэд, как его звали друзья, был молод и одинок, официальные путы буржуазного брака его, коммуниста-революционера, не могли прельстить. Природа, однако, требовала своего…  

Проститутки ему попадались разные. Были среди них и совсем дешёвые, грязные и пьяные, готовые работать в любом гнусном углу любой городской трущобы. Часто такие подрабатывали ещё и мелкими воровками или наводчицами всяких банд грабителей и убийц. Были дамы почище, выходившие на панель ради куска хлеба. Эти тяжело переживали свой позор, с ума сходили на глазах своих клиентов от стыда. Пролетариат, думал Фрэд, всё это – обычный, несчастный пролетариат, самые бедные люди. Довела проклятая буржуазия этих страдающих людей «до ручки», вот и продают последнее, что у них осталось – своё женское тело. Попадались проститутки и вовсе из образованных и холёных, голод – не тётка!  

Фрэд повернул на нужную улицу и стал присматриваться к дамам, расположившимся для работы на тротуаре. Лица были, в основном, молодые, но часто уже со следами алкоголизма на лице. Хотелось сегодня какую-нибудь даму пооригинальнее…  

Вдруг, вместо того чтобы привычно открыто и зазывно взглянуть в лицо Фрэда, как обычно и делали все проститутки на их работе, одна женщина быстро отвернулась от него.  

– Что такое, девушка? – Фрэд остановился перед ней и тронул женщину за рукав, – Что случилось? Вы работать передумали? Или я вам не показался?  

Конечно, ему уже было тридцать, но ведь этой даме, кажется, было не меньше. Женщина, поняв, что от Фрэда уже не отвязаться, робко подняла на него глаза.  

– Ленхен?! – потрясённо вскричал Фрэд, – Ты как здесь?  

Перед ним стояла, стыдливо покраснев, ни много, ни мало, служанка из одной семьи, но не просто из одной семьи! Это была служанка из семьи Карла, видного революционного теоретика, перед талантом которого Фрэд преклонялся. В доме Карла и его жены Фрэд, естественно, часто бывал и Ленхен знал хорошо.  

– Как это, Ленхен? Что случилось? – потрясённо повторял Фрэд, глядя на пунцовое лицо женщины.  

– Ах, месье Фрэд, если бы вы знали… Ведь у нас нет, совсем нет денег. Хозяева мне ничего не могут заплатить. Хозяин надеется опубликовать свои труды по революционной теории, но проклятое буржуазное общество не собирается публиковать пророчества о своей собственной гибели. Хозяин пьёт с горя. Хозяйка тоже часто присоединяется к нему. Работать в доме некому. Вот приходится мне, простой служанке, спасать от голода ведущего мирового теоретика пролетарской революции и его семью. Но что я могу делать? Только это… Я не могу их бросить, я слишком люблю их обоих, и мадам, и великого учёного. Вот и работаю.  

Ленхен подняла к Фрэду лицо, увлажнённое слезами стыда и страдания.  

– Чёрт возьми! – вырвалось у Фрэда, – В самом деле, что же вам делать? Хорошо хоть Карл не знает об этом!  

– Не знаю, – откликнулась Ленхен, – Я много дней открыто ухожу работать по вечерам, а глубокой ночью приношу мадам деньги, которые она берёт у меня в долг. Если бы не это, то мы все давно бы сдохли с голода, давно! Я думаю, они догадываются, только не хотят это обсуждать. Понятно, нам всем стыдно…  

Фрэд взял Ленхен под руку и повёл, как обычно, в ближайшую гостиницу, сбрасывать половое напряжение.  

Раздеваясь, Ленхен рассказывала Фрэду, как идёт работа.  

– Ах, Фрэд, проституток так часто обманывают, так часто не платят обещанного, часто просто насилуют и избивают. Все мы дрожим от страха, каждый день выходя на работу на улицу. Многие просто напиваются, чтобы снять страх, так и работают пьяными. Таких ещё легче обмануть или запугать.  

– Да, работа у тебя не сахар, – посочувствовал Фрэд, с удовольствием вставляя Ленхен, – А ты – ничего, аппетитная!  

– Правда? Вам нравится? Очень приятно! – охала служанка, обслуживая Фрэда.  

После секса они лежали голые на постели и рассуждали, как можно исправить положение.  

– Да ведь известно как, – вздохнула Ленхен, – нужен толковый защитник бедной жрице любви, чтобы заранее брал деньги с клиента, не позволял клиенту грубо обращаться с девушкой. И чтобы не забирал себе за эту работу слишком большую долю заработка.  

– Точно, хороший сутенёр значительно улучшил бы твои условия труда.  

– Хорошо бы, чтобы он и сам находил бы клиентов побогаче, чтобы не приходилось девушке стоять на этом гнусном тротуаре, где её может обидеть всякий прохожий. Чтобы девушка спокойно ждала клиентов в номере гостиницы.  

– Да, но где взять такого хорошего работника?  

– Вот если бы, – начала Ленхен.  

– Что? – взглянул в лицо девушке Фрэд.  

– Вы же всё понимаете, Фрэд! – Ленхен стыдливо закрыла лицо руками, – Всё понимаете!  

– То есть… – удивился этой странной идее Фрэд, – То есть… Я?  

– Никто лучше вас с этим не справится, – заговорила торопливо Ленхен, – Я всё продумала. Вы можете поспрашивать ваших знакомых, из тех, кто позажиточнее. Ведь среди вас, революционеров, теоретиков, коммунистов, есть люди с деньгами, я знаю. Почему бы им, вместо того, чтобы отдавать свою плату каким-то чужим, часто просто пьяным проституткам, не нанять на работу таких горячих сторонников пролетариата, сторонников бедных, как мы с вами?  

Фрэд вскочил как ужаленный. В первый момент он страшно рассердился, но потом стал весело хохотать.  

– Ай, молодец, Ленхен! Как ты это хорошо придумала! Действительно, кто, как не мы с тобой?! Пролетарии, по сути – голытьба. Чем может заработать пролетарий? Ничем, он продаёт своё тело. Грузчик грузит – продажа тела. Уборщица чистит сортиры – продажа тела. Проститутка даёт клиенту – продажа тела. Стыдно? Грязно? Ну не грязнее же чистки сортиров! А я? Я за пролетариат! То есть и за тебя тоже, милая тайная проституточка Ленхен. Не помогать тебе в твоей грязной работе – значит быть лицемером, значит писать в статьях и книгах одно, а на деле делать другое. Да ведь и не для себя же мы с тобой работаем! Для Карла! Работаем на революцию, на освобождение пролетариата от эксплуатации! Да, вот где она, эта диалектика-то!  

– Значит, вы согласны, Фрэд! – радостно бросилась ему на шею Ленхен.  

Но тут она быстро отстранилась.  

– Ох, извините, Фрэд! С такой работой я могу быть заразной, нам не надо касаться друг друга.  

Они договорились, и Фрэд действительно довольно быстро смог найти среди своих знакомых, сторонников пролетариата и коммунизма, клиентов почище и побогаче. Фрэд не говорил им, что это для Карла. Просто сообщал, что вот, мол, хочет помочь одной пролетарке выжить, не умереть с голоду. Своей доли Фрэд никогда не брал, всё отдавал для Карла и его семьи.  

Так революционная теория была создана, и её ведущий теоретик Карл не умер с голода. Как сказал один поэт, если бы люди знали, из какого мусора растут прекрасные цветы поэзии!