Стивену Кингу

Боб не успел заметить, как стрелка его наручных часов перебежала на десять утра. Утро пролетело мимо него, словно сон. Он не помнил, как выходил из дома, но был уверен, что закрыл его, ведь это уже вошло в привычку. Наверно, он бы и дальше не замечал происходящего вокруг, пока начальник на работе не попросил бы его сделать отчет, если бы не детский голосок.  

– Пап, у нас будет утренник в субботу. Воспитательница сказала пригласить семью, ты посмотришь, как я выступаю?  

Его пятилетняя дочь Молли разговаривала с ним каждое утро по дороге в садик, и он отвечал ей, не отрываясь от своих туманных мыслей, но сегодня слово «семья» выбило его из колеи.  

– Да, конечно, приду… обязательно…  

А всего несколько лет назад это слово манило его. В то время он, еще без залысин на висках и мешков под глазами, бодрым шагом направлялся в ресторан, неся с собой кольцо. Он сделал ей предложение, и она сказала «да». Все прошло просто идеально, хотя, тогда уже был первый сигнал.  

–Да, я буду твоей женой, а ты моим мужем, и ТОЛЬКО МОИМ. – Тогда это прозвучало романтично, а сейчас – безумно.  

Молодая семья поселилась в доме, который достался Бобу от родителей. Каждый вечер дома его встречал вкусный ужин и любящая жена, которая расспрашивала его о том, как прошел день. Мужчина не заметил, когда их разговор начал меняться. Теперь ее интересовали уже не работа и дорога домой, а люди, с которыми он разговаривал. Особенно сердце жены трепетало, когда в его рассказе появлялась другая женщина, будь то секретарша или старая уборщица. Она ревновала, и ревновала очень сильно, как бы он не заверял ее, что другой любви ему не надо. Спустя два года у них появилась дочь и тогда ревность прошла вместе с перепадами настроения. Она очень любила дочку и постоянно говорила, что Молли похожа на отца. Девочка всегда была накормленной и чистой, а когда Боб брал ее на руки, глаза любимой очень странно блестели, но тогда он думал, что это радость.  

Оставив дочку в садике, Боб сел на автобус и отправился на работу. Его мысли снова начали затуманиваться, возвращаться в привычное русло. Все шло как всегда, пока в кармане не зазвонил телефон. На экране высветился номер его коллеги. Привычным движением мужчина принял вызов и приложил телефон к уху.  

– Добрый день, Сэм, если ты насчет документов, то я их тебе сегодня отдам.  

– В другой день, Боб. У нас ведь весь отдел в отпуске целую неделю! Я тут подумал, может, выберемся куда-нибудь вместе.  

Будние Боба стали настолько привычными, что отпуск вылетел из его головы.  

– Возможно, только не сегодня. – Пробурчал он в трубку, и спрятал телефон обратно в карман.  

На следующей остановке он пересел в другой автобус и отправился домой. Возможно, стоило забрать Молли из садика, но что подумают воспитатели, когда он придет через час? К тому же это была отличная возможность для Боба хотя бы один день тихо посидеть у телевизора и расслабиться. Мужчина сел на заднее сидение, чтобы его никто не потревожил, и окинул взглядом полупустой автобус. Его взгляд остановился на рекламе, приклеенной скотчем к стеклу.  

«Праздничное агентство «Мир радости»  

Организация вечеринок, дней рождений и свадеб.  

За подробностями обращаться по телефону…. »  

И вновь в туманные мысли Боба пробился лучик света из прошлого. День Рождения… Это все случилось на первый День Рождения его дочери.  

В честь такого радостного события он заказал ресторан, пригласил всю семью, коллег и друзей. Он был настолько занят планированием праздника, что забыл сообщить об этом жене. Она узнала в самый последний момент, когда отец с дочерью уже стояли одетые на пороге, и ждали ее.  

– Но я думала, мы отметим его втроем.  

– Дорогая, мои друзья давно хотят познакомиться с нашей дочерью, я пригласил только самых близких людей.  

– Зачем им смотреть на НАШЕГО ребенка? Они хотят забрать ее, да? Если она уйдет, то и ты уйдешь… я им не позволю!  

Ее рука крепко сжала ручку Молли. Сначала девочка улыбнулась и сжала руку мамы в ответ, но когда хватка стала более крепкой, девочка пискнула от боли и начала вырываться.  

– И ты тоже хочешь уйти и оставить меня? Нет, е позволю, не отдам!  

Она резко потянула девочку на себя, а через секунду отпустила и ошарашено смотрела на Молли, которая, лежав на полу, плакала и совершенно не двигала рукой.  

Оказалось, неаккуратным движением мамочка вывернула дочери плечо, к этому добавился шок и падение на пол, из-за чего девочка несколько месяцев пролежала в больнице, а вот ее мама лежала там и сейчас.  

Шизофрения, так это называли врачи. В каком-то смысле Боб тогда находился в любовном треугольнике, где участвовали он, его жена, и еще одна жена, которая пряталась в его любимой, как матрешка.  

И вот наконец-то дома. Приглушенный свет в квартире снова затуманил его разум. За эти четыре года Молли ни разу не спросила про маму, а у Боба попросту не было времени ее навестить. Вот так его жена выпали из их жизни, не оставив даже своего имени, только изредка боль в плече дочери напоминала им о ней.  

Он хотел заварить себе кофе, но передумал, и высыпал в чашку несколько пригоршней чая. Пока вода в чайнике закипала, мужчина взял тарелку и набрал в нее печенья. Со всем этим он пошел в гостиную, где свалился в кресло и включил телевизор. Как раз было время дневных новостей.  

«Так что со следующего месяца ожидаете повышения тарифов. А теперь горячие новости.  

Всего два часа назад из лечебницы для душевно больных сбежало несколько больных. Санитары утверждают, что все они сбежали из женского отделения, но пока не могут назвать точных имен. Причиной побега полиция называет…»  

Щелчок пульта заставил диктора замолчать. Боб услышал, как бешено стучит его сердце, и тут же сделал еще один глоток чая.  

– Там очень много больных, это могли быть любые женщины, может даже девушки….  

Мозг поверил этим словам. Вся информация о ней валялась в дальних углах памяти, куда сознание не хотело добираться. Сердце начало успокаиваться, и Боб сделал еще один глоток, после чего надкусил печенье.  

Сладкое, с ноткой ванили. Что-то они не помнил, чтобы такое продавали в местном магазине. И легкий аромат лимона…  

Распробовав его на вкус, мужчина поперхнулся. Такое печенье готовила только одна женщина, и это было ее фирменное блюдо. Джейн. Теперь он вспомнил ее имя. И едва в сознании всплыла ее фигура, идущая небольшими шагами по коридору, как он тут же услышал эти шаги в гостиной.  

Она приближалась, он чувствовал это. Шла так же спокойно, словно пришла с работы и решила отдохнуть. Ему так хотелось рвануть с места, но тело будто утонуло в кресле. Он был обездвижен, а она тем временем стала перед телевизором.  

Ее черные волосы были растрепанными, местами в них торчали ветки и листья. Одежда вся испачкана в грязи, и лишь местами белая, как и полагается пациентам больницы. Единственное, что не вписывалось в эту картину – лицо. Чистое, с губами, накрашенными розовой помадой, и аккуратно подведенными бровями. Откуда она взяла косметику? Неужели, он все это время хранил ее на тумбочке возле двери, неужели, так и не додумался убрать?  

Карие глаза смотрели на него, как дети смотрят на героя мультфильма, веря, что он настоящий. Она забралась к нему на колени и вздохнула с облегчением.  

– После стольких лет я нашла тебя, милый!  

Джейн принялась целовать его шею, а потом поднялась к губам. Ее помада стерлась и вся осталась на нем. Вся эта ситуация его пугала, но Боб не мог отрицать, что ему было приятно. Он четыре года подряд то и делал, что пахал на работе и воспитывал дочь, и за все это время уже и забыл, как это, целовать кого-то. Он и сам не заметил, как втянулся в поцелуй, пока обоим стало не хватать воздуха, и она не отстранилась от него.  

Взгляд жены на секунду затуманился, а потом зрачки сузились до двух черных точек. Она пристально посмотрела на супруга.  

– Чужая помада… как ты мог изменять мне с другой женщиной?  

– Но это же твоя помада…  

– Ложь! Я ненавижу розовый!  

И тут еще один луч просветления озарил его сознание. Боб вспомнил, как Джейн порой покупала себе вещи, которые вскоре выкидывала, как она устраивала скандалы, находя в своей шкатулке свои же украшения. После рабочего дня подобные ситуации всегда казались ему сном, н все было куда хуже.  

– Дорогая, это твоя помада. Возможно, ты не помнишь, как ее покупала, но поверь мне, она твоя. Ты больна, и у тебя случаются провалы в памяти, сейчас мы вместе пойдем к врачу, и он поможет тебе.  

Боб старался быть вежливым, чтобы не испугать Джейн, и это сработало. Она впала в коматозное состояние и шла за ним до самой двери. Боб уже достал телефон и набрал номер скорой, как вдруг его жена снова очнулась.  

– Ты больна… так мне говорила девушка… молодая в белом халате и с розовыми губами…  

Не успел Боб среагировать, как она ударила его, выбив из рук телефон. Это был первый раз, когда она подняла руку. По ладони тут же прошло тепло и что-то похожее на электрический заряд. Одна пощечина за восемь лет. Да разве он заслужил только одну?! Черт побери, да за это время он заработал больше, гораздо больше…  

На лице Джейн появилась безумная улыбка, ее рука потянулась к недопитой бутылке лимонада, которую Молли забыла на тумбочке.  

– О нет, дорогой муженек, ты больше не будешь мне врать, теперь заставлю тебя сказать мне всю правду.  

Первый удар он останавливает рукой, но женщина не останавливается. Она ударяет его коленом в живот, руки Боба слабеют, он падает на пол и сворачивается в комок. Следующий удар он уже не останавливает. Бутылка разбивается о его голову. Остатки лимонада смешиваются с кровью, до Джейн доходит сладкий запах, а полученная смесь пузыриться на ковре. Со следующим ударом бутылка входит в голову, но что-то придает Джейн силы, и она с легкостью вытягивает ее. Теперь ее муж будет наказан за свою ложь, и больше ни одна женщина на него не посмотрит…