Жить

Вильгельма отбросило в сторону ударной волной французкогой гранаты и даже не попытавшись остановить падение руками он рухнул в грязь.  

Звон в ушах стоял как будто его голова превратилась в колокол. Небо и земля стали одного цвета и заплясали в диком танце перед голубыми глазами. Пинком его перевернули на спину.  

–Встать! В атаку гад!  

Фельдфебель поднял его на ноги за патронташ и подтолкнул в сторону французских окопов.  

Вильгельм сжал в руках маузер и на ватных ногах побежал вслед за его товарищами. Фельдфебель всё еще поднимал залёгших на поле.  

–Вперёд собаки! За Кайзера мать вашу! Мы пор...  

Его громкий голос превратился в жуткий клёкот и хрип. Было слышно как его тело упало на лишённую травы землю. Над головой атакующих с рёвом пронеслись тяжёлые "чемоданы" и оборвали стук пулемётов в немецких окопах. Из блиндажей донеслись вопли умирающих Гренадеров которые должны были идти второй волной. Еще никогда Вильгельму не было так страшно. Было что то неестественное в том как спотыкались люди вокруг него и падали как тряпичные куклы, как обезумевшие от боли раненные пытались прижать к культе оторванную ногу или руку. На ферме у отца, маленький Вилли однажды видел как обезглавили курицу и как она летала по двору разбрызгивая кровь. Теперь он видел как тело, всё ещё сжимавшее винтовку в мёртвых руках, пыталось встать в окровавленной земли. Голова в остроконечной каске застыла в нескольких шагах от него. Рота уже миновала первую линию проволочных заграждений и прорывалась через вторую. Офицеры пытались внести в ломающиеся шеренги и организовать концентрированный удар. Атака захлёбывалась еще неуспевши начаться.  

–Почему молчит наша артиллерия!? Связной! Связной!  

Солдат с белой маркировкой на шлеме, висел в проволоке прямо перед Вильгельмом.  

–Эй! Ко мне! Парень, да ты!  

Вилли не сразу понял что голос доносился из воронки перед ним. Офицер высунулся из неё по пояс и перекрикивая шум боя повторил приказ.  

Он подбежал к воронке и прыгнул в неё. За ним по земле прошлась строчка выбивая мелкие грязевые фонтанчики. Офицер притянул его к себе.  

–Ты из швабской?  

–Да герр гауптман!  

–Так, моего связного убили. Вы переходите в моё распоряжение и должны передать донесение о артподдержке. Возвращайтесь в окоп, передайте координаты заграждений и возвращайтесь, вы поняли?  

–Так точно герр гауптман!  

–Вы должны успеть то того пока поднимется в атаку вторая волна. Иначе им конец. В перед солдат!  

Вильгельм стал карабкатся по стенке воронки. Ужас прогнал лишние мысли, их уже давно не было. Он вспомнил как в школе ему преподавали литературу, Шиллера, Гёте, как они учили Канта и то что человек это в первую очередь гуманист. Также он видел себя героем, как царь Леонид с уроков истории. Когда он уходил на фронт, ему казалось, что он как спартанец, встанет на пути диких орд, чтобы защитить отечество. Теперь лишь животные инстинкты жили в его душе, а глаза таили лишь страх смерти и ненависть. Не было героизма на этих полях.  

Перебежками он уже преодолел половину дистанции когда французы начали месить поле артиллерией. Свист и вой наполняли воздух. Вильгельм ничком упал на землю и стал ждать пока обстрел пройдёт на вторую линию обороны. Постепенно разрывы удалялись, он уже хотел встать, когда вдруг услышал, что за свистом гранат, не следует разрывов.  

Подняв голову и обернувшись он увидел что из дымящихся воронок на него ползёт жёлтый туман. Руки моментально выронили винтовку и потянулись к чехлу от противогаза. Он нащупал крышку и открутил её, достал маску и замер в ужасе. Еще тёплый осколок, красовался в выбитой глазнице и было видно как пополам треснул разкуроченый фильтр. Кровь бешено заколотила в висках, паника буквально оторвала его от земли и бросив винтовку он кинулся прочь от надвигающейся стены дыма. Он спотыкался о лежащие на земле трупы, вставал и падал вновь. Как загнанное животное он озирался по сторонам ища спасения, из окопов уже доносились панические свистки, предупреждающие о газовой атаке. Обернувшись он понял что ему не уйти от своей гибели, как вдруг он услышал стоны. Прислонившись спиной к мёртвому дереву сидел немец, наспех сделанная перевязка прикрывала рану на груди. Услышав хлюпанье сапогов по грязи он обернулся и посмотрел на Вильгельма стёклами своей маски.  

–Камерад! Помоги мне.  

Гулко донеслось из под противогаза.  

Вильгельм в ступоре уставился на него.  

–Пожайлуста, помоги мне! Мне так больно...  

Он попытался встать, но резко осел и снова прислонился к выгоревшему дереву.  

Вильгельм подошёл к нему. Незнакомец смотрел на него такими же голубыми глазами из под запотевающих стёкол. Его руки сжимали фотокарточку матери, перепачканную пороховой гарью и кровью её сына.  

Человек снова попытался встать. Вильгельм потянулся к нему, его пальцы легли на край маски и одним движением сорвал её с лица раненного. Он слабо попытался вернуть её, но сила покинула израненное тело.  

Туман накрыл их жёлтым саваном. Было видно как раненный пытается закрыть нос и рот. Как он борется за последний в жизни вздох. Вилли видел, как вдохнув, он начинает захлёбыватся кровью и пеной.  

Не дожидаясь смерти, он кинулся прочь от умирающего.  

***  

Боль. Белая пелена перед глазами. Он не мог ничего разглядеть. Повернув ладони вниз он понял что лежит на земле. На нём всё еще была маска, вздымающаяся и опускающаяся при каждом вздохе. Он пытался встать, но резкая боль не позволяла сделать этого. Видимо его всётаки ранили. Он протёр линзы и увидел голубое небо. Рука достала из кителя кулон с фотографией невесты. Он незнал какие у него раны, было тяжело поднимать голову, но он знал, что скоро его найдут санитары и он будет в госпитале. В далеке как то неестественно звучали отголоски боя. Швабы заняли высоту! Они скоро найдут его! В бреду до него донеслись быстрые шаги. Кто то бежал к нему по полю.  

Над ним мелькнула голова в остроконечном шлеме и стянула с лица противогаз.  

–Прости, камерад.  

Сказал голос и неизвестный так же быстро удалился.  

Собрав все силы, Вильгельм перевернулся на живот. Он не успел уйти далеко от дерева, где оставил умирать неизвестного солдата. Он всё еще был на нейтральной полосе. Резкий свист разорвал воздух.  

–Газ! Газ!  

Донеслось из линии немецких окопов. Обернувшись он увидел как жёлтое облако надвигается на него, заползая в каждую воронку и выгоняя оттуда перепуганных солдат.  

В последний раз он набрал в лёгкие воздух до того как туман навсегда укутал его.