Заргатон.

Заргатон.  

Осенний лес, с нависающими над ним тёмными тучами, готовился к дождю. Деревья, уже потерявшие большую часть своих листьев, стояли в ожидании непогоды. В воздухе витала прохлада, а тишина нарушалась лишь шелестом последних листьев, падающих на землю, устилая почву разноцветным ковром.  

Веки слегка приоткрылись, и она увидела белый потолок. Потом, поглядев слегка в сторону, взор наткнулся на комод, на котором кучей лежало множество вещей, начиная от свитеров, джинсов и заканчивая нижним бельем.  

Юлия лениво повернулась в постели и снова остановилась на потолке, который был испещрён множеством мелких трещин, потемневших от времени и напоминающих ей вены. Да, именно вены, а не паутина, которая, казалось бы, больше должна была ассоциироваться с тем, что она сейчас видела. Хотя и паутины тоже хватало.  

В двух углах она была старая, вся в пыли, а в третьем сидел маленький паук и несколько мух, опутанных тонкой нитью.  

«Господи, — думала она. — Сколько же здесь ещё надо сделать дел. Правильно ли мы поступили, решив купить этот дом? Но теперь уж ничего не поделаешь. Сделка состоялась и вряд ли бывшие хозяева захотят вернуть деньги. Зачем я согласилась с Сергеем. Да, наверное, из-за Ани. Ей на природе будет гораздо лучше, чем в пыльном и шумном городе».  

Юля подтянула к подбородку одеяло, но с другого конца показались её ноги. Она, недовольно поморщившись, поджала их под себя.  

В комнате было довольно прохладно, если не сказать холодно. На дворе стояла глубокая осень, а отопления здесь ещё не починили. Вчера шёл целый день дождь, а сегодня начались заморозки. Дом успел остыть, и она чувствовала сырость, даже лежа в постели.  

Ей так не хотелось вставать, спускать босые ноги на холодный пол и одеваться, но ничего не поделаешь. О сне, по-видимому, можно забыть, так как за окном уже вовсю рычал экскаватор, который рыл яму для будущего бассейна.  

Сергею захотелось иметь собственный бассейн, чтобы все могли летом купаться. Благо была свободная земля, а главное — имелись для этого финансы. И теперь с самого утра за окном стоял противный шум, от которого Юля проснулась.  

«Нет, — думала она. — Так дело дальше не пойдёт. Я сейчас встану и скажу Сергею, чтобы он вызвал мастера для ремонта котла, иначе я уеду обратно в квартиру и не вернусь до тех пор, пока в доме не станет тепло. Бассейн может подождать до следующего года, а вот котёл — нет».  

Юля слегка отодвинула одеяло в сторону и тут же её кожа покрылась мурашками. Создавалось такое впечатление, будто она находилась не в помещении, а прямо на улице. Так было холодно.  

Сжав зубы, она рывком откинула одеяло и подскочила в кровати, садясь. Потом опустила ноги на пол, надеясь попасть босыми ступнями в тапки. Не попало. От этого стало ещё холоднее.  

Юля поёжилась и обняла себя за голые плечи, подумав о том, что вчера ей надо было ложиться в одежде, а не так, в чём мать родила. Но Сергей как всегда был неизменен самому себе. Ему захотелось любви в новом доме, и Юля не решилась ему отказать.  

Она видела его сияющее лицо и поэтому позволила себя раздеть и всё остальное, что последовало потом. А уже после крепко заснула, так и не одевшись. Она прижалась к горячему телу мужа, и ей было так хорошо и уютно.  

«Нет», — подумала она. — Сегодня этот номер не пройдёт. Следующей ночью я буду спать здесь, в тепле, или раздетой, но в квартире«.  

Девушка наконец нашла тапочки в виде собак и сунула туда ноги. Потом вскочив, подбежала к комоду и трясясь от холода принялась быстро одеваться. Бельё, потом колготки и джинсы. Уже теплее. Свитер и лёгкая куртка. Ещё не согрелась, но это дело времени. Натянула кроссовки и облегчённо вздохнула. Тело принялось нагревать одежду и сразу стало гораздо лучше. Взглянула на смятую постель, но в конце концов махнула на неё рукой. «Всё равно потом спать».  

Она, шмыгнув носом, подошла к окну и протёрла его от пыли рукавом куртки. Прижалась и увидела работающий внизу экскаватор и огромную кучу земли, что находилась рядом. Там и был Сергей, который стоял в сторонке и наблюдал за этим действием. Он одновременно курил и разговаривал по мобильному телефону, жестикулируя одной рукой, подобно дирижеру в театре.  

Супруга какое-то время наблюдала за рытьем ямы и мужем, а потом отошла от окна и оглядела комнату, которая буквально была завалена их вещами. Решила, что они никуда не денутся, а сейчас лучше заняться завтраком.  

— Определённо им, — буркнула она себе под нос.  

Девушка развернулась и пошла прочь из комнаты.  

Её встретило тёмное пространство с множеством дверей и без окон. Света здесь не было, и поэтому приходилось двигаться на ощупь. Коридор тянулся через весь второй этаж на два десятка метров и заканчивался в самом конце, у лестницы, что вела на крышу.  

Доски под её шагами поскрипывали, и постоянно что-то попадалось на пути. Различный мусор, мебель, что осталась от прежних хозяев.  

Юля, передвигаясь медленно, останавливалась возле каждой из дверей и открывала их, чтобы дневной свет проникал в это тёмное место, царство мрака. Это помогало, но не слишком. Всё равно было сумрачно и как-то жутко.  

Вообще, когда она увидела этот дом в первый раз, то по спине у неё пробежал озноб.  

Двухэтажное строение, построенное в конце девятнадцатого века неким помещиком, который владел кирпичным заводом в городе, а сюда же выбирался только в летние дни на отдых, казалось мрачным, особенно в пасмурный день.  

Потом была революция, и дом на несколько десятков лет опустел. Но странно, его за это время так и не разворовали. Старинная мебель была здесь и сейчас, правда, теперь она находилась на громадном чердаке, куда последний хозяин её снёс. Юля с огромным интересом рассматривала старые комоды, шкафы и зеркала, представляя, как кто-то некогда также смотрелся в них, пользовался ими. Но время не пощадило старинную мебель. Она потускнела и рассохлась, превратившись в груду дерева и хлама. Конечно можно было её отреставрировать, но на это уйдёт довольно много денег. Девушка выбрала уже один удобный диванчик, который потом поставит в гостиной возле камина, и где они будут проводить с семьёй холодные зимние вечера.  

«А вообще, эту мебель можно и продать за хорошую сумму».  

«Наверное. Если кому-то вообще нужна рухлядь».  

Она открыла очередную дверь, но утренний свет не хлынул на неё. Девушка замерла, уже занеся ногу, чтобы идти дальше. Её брови нахмурились, и она опустила ступню. Заглянула в дверной проём, но увидела лишь непроглядный мрак. Постояв так какое-то мгновение, решилась и вошла в комнату, но тут же больно ударилась коленом о стул.  

— Ох ты же бл*ть! — вырвалось у неё.  

Схватившись за спинку, она обошла его, двигаясь дальше более медленно и осторожно, слегка прихрамывая. Мало ли что могло попасться ей на пути. Она не помнила всего находящегося в комнатах, а в некоторые и вовсе не заглядывала. Как например в эту. Но ей надо было дойти до окна и впустить солнечный свет.  

Девушка шла медленно, и только сейчас поняла, что не дышит. Она зачем-то задержала дыхание и чутко прислушивалась.  

«И что я пытаюсь услышать? » — спросила она саму себя.  

Юля остановилась, наткнувшись на следующий предмет.  

Положив на него руки, стала ощупывать, водя из стороны в сторону. Длинная горизонтальная палка, а под ней множество других, но уже вертикальных. Это походило на квадрат. Нет, на прямоугольник.  

Слегка нагнувшись, её ладони упёрлись в жёсткое дно, которое было гладким и пыльным. Таким образом ощупывая предмет, Юля в конце концов поняла что перед ней. Это была детская кроватка, которая стояла посередине комнаты.  

«От этой вещи можно и избавится».  

Они с Сергеем больше не собирались заводить детей. Им хватало и одной Анютой, которая в данный момент находилась с бабушкой, с матерью мужа.  

Дочери было три годика, и она ходила в садик, и именно поэтому они решили её оставить пока в городе, а не везти сюда, где ещё ничего не было готово. Здесь взрослые чувствовали себя неуютно, а что уж говорить о ребёнке, который от холода мог заболеть.  

«Нет, пускай Сергей сегодня вызывает мастера и тот чинит котёл», — снова подумала она, решив, что добьётся от мужа обязательно этого.  

Юля облокотилась на бортик кроватки и повернула голову в сторону, пытаясь в темноте разглядеть предметы. Она подумала, что это, скорее всего, была детская, раз здесь находилась кроватка. Хотя могла и ошибаться. Возможно, прежние хозяева просто использовали эту комнату как чулан, если судить по её забитости. Но Юля уже решила, что дочку в эту комнату не поселит. Анюта будет жить на другой стороне, где восходило солнце, и где было довольно светло. Та комната выглядела очень светлой и довольно тёплой. Там её дочери будет гораздо лучше, чем в других. Но уж точно не в этой.  

«А здесь вообще есть окно? »  

Девушка повертела головой и увидела маленькие щёлки еле заметного света, что пытались пробиться сквозь шторы или ставни. Но попытки оказывались тщетными.  

Она облегчённо вздохнула и стала обходить кроватку, но на половине пути остановилась, замерев. Боковым зрением увидела…  

Она бы не могла точно сказать, что именно увидела. И увидела ли вообще? Может ей это просто показалось.  

Она повернулась в ту сторону и напрягла зрение. Да, угол комнаты казался слишком уж тёмным. Но перед этим ей почудилось, будто нечто двигается вдоль стены.  

Пальцы крепче обхватили бортик кроватки, а сердце учащённо заработало. В ней проснулись мигом все детские страхи, которые она испытывала много лет назад. Чёрная рука, бабайка, злые великаны, все они сейчас находились в этой комнате рядом с ней, окружая её и впитывая в себя её страхи.  

Юля смотрела в угол помещения, пытаясь заметить любое малейшее движение. Глаза болели и начали слезиться от напряжения.  

Но вот мрак снова шелохнулся слегка в сторону и девушка вздрогнула.  

«Нет, этого не может быть, — пыталась она успокаивать себя. — Мне это просто померещилось. Здесь же темно и тебе видеться то, чего на самом деле нет. В темноте можно представить всё что угодно».  

Но, несмотря на мысленно произносимые слова, она продолжала стоять на месте, не двигаясь.  

Её ступни от страха приросли к полу. Сердце продолжало сильно биться, качая кровь, а мозг выбрасывал во все стороны адреналин. Юли хотелось сейчас просто развернуться и побежать прочь из этой комнаты, но она боялась, если сделает подобную глупость, то нечто догонит её и накинется, как в каком-нибудь фильме ужасов.  

Девушка глубоко вздохнула, успокаиваясь. Потом вдруг рванула с места, но бросилась не к дверному проёму, а к окну, и быстрым движением нащупав ткань штор, с громким шумом раздвинула в стороны.  

Утренний свет ударил в глаза подобно яркой вспышке молнии, и на мгновение она ослепла. Но когда, наконец, зрение вернулась, девушка обернулась в тот самый угол и не увидела ничего, кроме огромного бурого пятна.  

Осмотревшись, она также не нашла ничего подозрительного и в иных местах, под кроваткой, за старым комодом и около шкафа…  

«Трусливая дурочка», — улыбнулась девушка, чувствуя огромное облегчение.  

Она выглянула в окно и увидела Сергея, который всё ещё разговаривал по мобильному телефону, а экскаватор рыл яму под будущий бассейн.  

Потом обернувшись, Юля принялась осматривать обстановку в комнате. Прямо напротив неё стояла детская кроватка, и сказать честно, в довольно хорошем состоянии. Она была сделана из пластика и явно осталась от бывших хозяев. В противоположном углу находился шкаф с зеркалами на дверцах. На неё взглянуло её собственное отражение, ещё испуганное, но улыбающееся.  

Девушка снова перевела взгляд на бурое пятно, в том самом углу.  

— Да уж. Примерещится же.  

Она приблизилась к нему и провела пальцем. Обои от прикосновения стали отслаиваться и несколько кусочков упало ей под ноги. Взгляду открылась плесень, что находилась под ними.  

Задрав голову, увидела на потолке мокрое пятно. Юли стало ясно, что надо срочно заняться крышей, иначе дом вскоре просто сгниёт. Вчерашний дождь хорошо промочил стену.  

— И зачем мы купили эту рухлядь? — спросила она саму себя. — Жили бы сейчас в квартире и проблем не знали. Ну, в лучшем случае, можно было купить дом и в пригороде, а не у чёрта на куличках.  

Ей припомнилось, как Сергей уговаривал об этой покупки, говоря, что кругом лес и на протяжении двадцати километров не одной живой души. Свежий воздух, который пойдёт ей и Ане на пользу. Вот только детского садика и школы поблизости не было, но Сергей пообещал, что будет возить дочку каждый день. Всё равно ему надо на работу и это почти по пути.  

— Но хотя, — улыбнулась девушка. — Если этот дом привести в божеский вид, то может что-либо из него и получится.  

Юля слегка пнула сдувшийся детский мячик, и тот отлетел на противоположную сторону комнаты. Потом в последний раз, окинув помещение, направилась к выходу. Она и так здесь задержалась и нужно, наконец, начать заниматься завтраком. Да и горячий кофе ей самой не помешает.  

Но проходя мимо шкафа, Юля остановилась, заметив сквозь небольшую щель, что в нём вроде что-то лежит.  

Открыв зеркальную дверцу, увидела на полке несколько детских вещей. Там были синие шортики, майка и две пары носочков с изображением Скуби Ду. Ещё на самой верхней полки, обнаружила детскую погремушку, которая пожелтела от времени.  

Нет, она не собиралась оставлять весь этот мусор, и пообещала, что уже сегодня очистит помещение, да и весь дом от посторонних вещей. Потом подумав, поняла, просто не успеет это сделать за один день.  

Дом, который они купили, был довольно огромен и уборка в нём займет, наверное, не одну неделю. Восемь комнат и это не считая кухни, ванной, библиотеки, чуланов, а также подвального помещения и крыши.  

«Мне, наверное, придётся призвать на помощь маму. Вот обрадуется Сергей».  

— Лучше её, чем свекровь.  

Юля закрыла дверь шкафа и снова поглядела в своё отражение.  

В свои тридцать, она выглядела хорошо, если не сказать великолепно. Стройная фигура, которая после родов не расползлась, как у многих её подруг. Грудь всё также упругая. Единственно, остались растяжки, но это было мелочью по сравнению со всем остальным.  

Она отвернулась от зеркала и покинула наконец комнату.  

Быстро пошла по коридору, не забывая открывать двери, пока не достигла лестницы, которая вела на первый этаж. Взглянула на маленькие часики, болтавшиеся на запястье. Было почти девять, а это значит, что вскоре должна приехать свекровь.  

Мать Сергея привезёт Анюту, которая останется здесь до вечера, а после вернётся обратно с бабушкой в город.  

Екатерина Васильевна собиралась сегодня вычистить дом, и Юля уже заранее представляла, какие муки ей придётся пережить. Она как всегда будет девочкой на побегушках, как это случалось всегда в подобных ситуациях. Но, тем не менее, завтрак никто не отменял, и надо было его приготовить до приезда дочери и свекрови.  

Оказавшись в прохладной кухне, Юля включила конфорку, и синий огонёк вспыхнул, распространяя возле себя тепло и запах газа. Потом набрав кастрюлю воды, она поставила, ожидая пока та закипит. А тем временем включив радио, стала готовить себе утренний кофе, напевая очередной популярный хит, который доносился из динамиков.  

* * *  

— Да, мам, доедешь до поворота, а потом свернёшь направо. После этого проедешь ещё метров двести мимо старинного кладбища, а за ним снова свернёшь. Дальше езжай по прямой, и никуда не сворачивай, пока не уткнешься в наш дом. Это около двух километров. Ты услышишь звук работающего экскаватора. Я на улице и буду вас встречать.  

Сергей отключил мобильный телефон и спрятал его в карман. Потом извлёк измятую пачку и достал сигарету. Он подкурил, несмотря на то, что его уже слегка подташнивало от табака. Не привык дымить на голодный желудок. Обычно пил утренний кофе, с чем-либо, а потом уже брался за сигареты. Но сегодня всё было по-другому.  

Юля ещё спала, когда он уходил, так что пришлось обходиться без ничего. Сергей не стал будить жену, зная, как она вчера устала. Работы в доме было с головой, и он решил дать время на отдых.  

«В конце концов, нужно обратиться в фирму по уборке домов. Они смогут навести порядок за несколько дней. Незачем напрягать жену».  

Сергей медленно выпустил через ноздри дым и поглядел на небо, которое снова чернело буквально на глазах. Скорее всего, будет дождь, если судить по облакам.  

Небосвод разрезала яркая вспышка грозы, а через мгновение раздался оглушительный гром. Он перевёл взгляд на котлован, который должен был стать бассейном. Но если судить по сегодняшней погоде, тот до конца не будет вырыт.  

«Но хотя какая разница, дождь, или снег? »  

Сергей вспомнил, что сегодня ещё не звонил на фирму, а его звонка там ждали. Снова полез в карман и достал мобильник. Забрался в записную книжку и отыскал нужный номер. Но не стал нажимать на клавишу, так как стоял приличный грохот. Он решил отойти в сторонку, дабы спокойно поговорить.  

Мужчина сделал уже шаг в сторону, когда ковш экскаватора погрузился своими зубьями в землю, и в этот момент раздался жуткий скрежет железа, а затем в воздух поднялась пыль. Машина замерла, двигатель смолк. Сергей так и не нажал клавишу набора, глядя на то, как от котлована к дороге убегает трещина, которая остановилась возле деревьев, где, собственно, начинался лес. Послышался громкий мат экскаваторщика.  

Сергей опустил взгляд на дно котлована и увидел, что ковш исчез в дыре, непонятно откуда взявшейся. Экскаваторщик тоже взглянул вниз, а потом полез обратно в кабину и завёл двигатель. Вскоре снова показался ковш, который повис в воздухе. Мотор смолк.  

Сергей смотрел на дыру, которая была на самом дне, и вспомнил один день, который был много лет назад. Он почти позабыл об этом, но сейчас эта дыра и гроза, напомнили ему те события давних лет.  

Ему было десять и он как всегда со своими друзьями отправился гулять. Школа оказалась позади, а уроки не выучены. Родителей дома не было, так что времени хватало до самого вечера.  

Они собрались, как и всегда, возле продуктового магазина, а потом направились к старой заправке, что находилась в километре от их городишки, на краевой дороге, которой уже много лет никто не пользовался. Хотя нет, туда обычно местные жители свозили мусор, а ещё землю, которая была лишней при копании котлованов для многоэтажных домов.  

В тот прохладный осенний день, троица мальчишек, взяв палки, направилась к заправке, для того чтобы поиграть. Буквально вчера показывали «Три мушкетёра», и им не терпелось почувствовать себя одним из персонажей.  

Они быстро добежали до означенного места и принялись за игру. Никто им не мешал, даже надвигающийся дождь с грозой. А потом Глеб, который был Атосом, вдруг прокричал:  

— Смотри  

— С чего ты взял, что там есть КУТЯТА? — спросил Женька.  

— Да, я их видел. Потом они забежали в нору, а следом и эта собака. Целых пять штук.  

Собака тем временем слегка вылезла из норы и принялась грозно гавкать, надеясь отпугнуть мальчишек от своего потомства.  

Нора, стоит сказать, уходила сначала вертикально, а уж потом, скорее всего, изгибалась горизонтально. Это было нетипично для собак, но возможно пес просто обнаружил нору, решил её занять, а сотворило ее, к примеру, другое животное. Но, тем не менее, собака была здесь и её щенята тоже.  

Сергей предложил достать щенят, но друзья поглядели на него как на сумасшедшего.  

— А как же их мамаша? — спросил Глеб.  

Парень покрепче схватил палку и стал размахивать перед мордой собаки. Животное ещё больше пришло в неистовство и никак не желало покидать нору.  

Пес громко лаял, а из пасти летела пена. И так получилось, Сергей не успел вовремя убрать руку, так что зубы скользнули по пальцам и только чудом не сомкнулись на его плоти.  

Десятилетний Сергей испуганно отскочил в сторону и быстрым взглядом окинул своих друзей, а потом правую кисть. В нём вдруг вспыхнула жуткая злость на эту дурную собаку, которая могла оставить его без пальцев.  

Тогда он принялся яростно размахивать палкой, тыча острием прямо в морду псине, выкрикивая различные ругательства:  

— Гадина! — орал он в злости. — Я тебя сейчас проучу!  

Острие палки воткнулось собаке в глаз и прошло дальше. Животное завизжало от боли и спряталось в нору. Послышался писк щенят. Но это не остановило Сергея, а наоборот ещё больше раззадорило.  

Он, бросив свою палку, упал на колени и принялся обеими руками сгребать землю и засыпать её в нору. Он делал это до тех пор, пока уже не осталось свободного пространства, а визг псины и её потомства не стих из-за слоя земли. Чтобы у них не оставалось никаких шансов,  

Сергей, кряхтя, подкатил огромный камень и поставил его на то место, где раньше был выход из норы.  

— Всё, — объявил он громко, отряхивая руки от земли. — Теперь им никогда не выбраться.  

Он засмеялся, глядя на друзей и ожидая от них поддержки. Те тоже захихикали, но радости в их голосах не было, скорее испуг. Да, они были напуганы тем, что сейчас сделал их друг, а они стали соучастниками. Никто из них даже не подумал отодвинуть в сторону камень и начать откидывать землю, чтобы животные не задохнулись. Они просто стояли и глупо смеялись, ничего не говоря.  

В этот момент произошло главное событие в жизни Сергея. Небо прочертила гроза, а следом другая. Он бы и не обратил на это природное явление никакого внимания, если бы она не ударила в Глеба и Женьку, которые стояли в пяти метрах от него. Не было треска, грома, вообще ничего. Просто Женька и Глеб мгновение назад хихикали, а потом после яркой вспышки, их тела почернели и сморщились подобно печеному яблоку. Запахло чем-то неприятным и через секунду Сергей понял. В нос ударил запах жареного мяса.  

Впрочем, гром все-таки был, как вспоминал позже Сергей. Но это уже не имело никакого значения.  

Глеб и Женька, почерневшие, мгновение стояли на ногах, а в следующий момент их тела рухнули на землю, уже мёртвыми.  

Мальчик испуганно смотрел на своих друзей, не веря своим глазам, а потом, поднявшись, бросился с криком бежать. Он бежал со всех ног, даже не оборачиваясь до самого города.  

После были похороны и слёзы родителей. Сергей не присутствовал на кладбище. Ему хотелось скорее позабыть о том, что произошло, и это у него получилось. Он заставил себя стереть те давние воспоминания, где от удара молнии гибнут его друзья и где он живьём закапывает собаку с её потомством. Забыл до сегодняшнего дня, когда экскаватор пробил дыру в его будущем бассейне.  

«Господи. Как я мог тогда поступить таким образом».  

Сергей приблизился к краю котлована и заглянул в него. Дыра зияла своей чернотой, прямо посредине. Не было видно дна, оно терялось во мраке и ещё не осевшей пыли. Странный запах ударил ему в нос. Запах сырости и тления.  

— Вот хрень, — с чувством проговорил Семён, который выбрался из экскаватора и теперь остановился рядом и смотрел вниз.  

— Что это может быть? — поинтересовался Сергей, не оборачиваясь.  

— Да откуда же, чёрт возьми, я знаю.  

Семён достал сигарету и задымил.  

— Может, наткнулись на пустоту под землёй. Я слышал, такое бывает, но никогда с этим не сталкивался.  

— И что теперь делать?  

— А чёрт его знает. Наверное, вызывать специалистов, чтобы они взглянули. Скажу одно, я копать дальше не буду. Как-никак, меня потом спросят за технику, случись с ней что-либо.  

Семён сплюнул в котлован, а затем глубоко затянулся сигаретой.  

— Может спуститься и взглянуть что там?  

— Валяй, — ответил экскаваторщик. — Только это может быть опасно.  

Мужчина мгновение помедлил, а потом, сев на корточки, спустил ноги и спрыгнул. Приземлившись на мягкий грунт, он стал осторожно подходить к дыре, которая находилась перед ним.  

— Я не шучу, — предупредил Семён. — Это действительно может быть опасно.  

Сергей не обратил внимания на слова экскаваторщика, подходя ближе и останавливаясь в нескольких метрах. Дальше он ставил ноги с осторожностью, так как земля была слишком мягкой.  

Возле самой дыры, он присел, облокачиваясь руками, и заглянул внутрь. В лицо ударило гнилью, сыростью и ещё какой-то дрянью. Его замутило, но усилием воли, Сергей постарался отвлечься от дурноты, сосредоточившись на том, что он видел.  

А видел он, собственно, ничего. Края отверстия осыпались и проваливались в черноту, так что без света здесь делать нечего.  

Он слегка перегнулся, дабы разглядеть что-либо, но его ждало разочарование. Дыра уходила метров на пять вниз, а затем резко сворачивала в сторону. Но было видно, там был проход. Тоннель, который вёл неизвестно куда. Но даже не будучи специалистом, Сергей мог с уверенностью сказать, дыра не рукотворная, а скорее природная. Хотя конечно были на свете чудеса природы, но, по-видимому, это место она обошла стороной.  

Он думал изначально, возможно они наткнулись на старый колодец, но стены не гладкие и глубина не слишком большая.  

— Ну что там? — поинтересовался сверху Семён.  

Сергей отполз на безопасное расстояние, а потом, выпрямившись, пошагал к краю котлована. Он подтянулся и вылез, останавливаясь возле экскаваторщика.  

— Да, собственно, ничего, — пожал он плечами. — Сейчас схожу за фонариком и верёвкой, а потом спущусь и погляжу.  

— Ты уверен в этой глупой идеи?  

— А почему бы и нет.  

С этими словами Сергей развернулся и направился к дому, где достал из чулана верёвку, а потом сходил и за фонариком.  

Он слышал на кухне работающее радио и голос жены, которая подпевала какому-то известному музыкальному хиту, но не стал заходить к ней, а пошёл обратно.  

Оказавшись возле котлована, Сергей сунул один конец верёвки Семёну и указал на его экскаватор.  

— Привяжи к нему.  

Мужчина принялся распутывать остальную часть верёвки, ожидая, когда Семён СДЕЛАЕТ УЗЕЛ, но в этот момент в его кармане зазвонил мобильный телефон. Мелодия лилась, требуя, чтобы хозяин взял его и ответил на звонок.  

Сергей сначала старался не обращать на это внимания, но потом, в конце концов, нащупав мобильник, включил его, поднося к уху. Звонила мать Сергея.  

— Я звоню сказать, что мы уже почти подъезжаем, — проговорила в трубку Екатерина Васильевна.  

Сергей на мгновение убрал телефон и прислушался. Действительно слышался приближающийся шум мотора.  

— Хорошо, мам. Я вас жду.  

Он отключился и уставился на дорогу, по которой ехала серебристая десятка. Вот она исчезла за холмом, но через мгновение снова появилась. За рулём сидела его мать, а Анюта на заднем сиденье.  

«Значит, спуск можно и отложить пока», — подумал он, бросая верёвку себе под ноги.  

На небе яркой вспышкой сверкнула ослепительная молния, и после этого ветер слегка усилился и даже немного похолодел.  

Сергей, стоя возле котлована, наблюдал за приближением машины, которой осталась выехать на поляну и подъехать к дому. И когда колёса въехали на грунтовую дорогу, то под дном автомобиля побежали трещины, которые с каждой секундой вырастали и расползались в стороны.  

«Нет, нет, нет! » — пронеслось у него в голове.  

Его мать, по-видимому, не замечала того, что сейчас происходило под десяткой.  

Со стороны раздался окрик Семёна, обращённый непонятно к кому. Но Сергей даже не повернулся. Его взор был прикован к автомобилю, колёса которого всё больше и больше зарывались в почву. Наконец машина остановилась, укладываясь днищем на землю, а в следующий миг она исчезла из виду.  

«Вот чёрт».  

Ещё секунду назад автомобиль стоял, а уже через один удар сердца провалился, исчезая в недрах земли.  

Сглотнув подступивший к горлу ком, Сергей, сам не свой от шока, бросился к тому месту, где раньше находились в машине его дочка и мать. Он на ватных ногах подбежал и замер возле огромной дыры, что уходила на несколько десятков метров вниз. Машины видно не было. Следом подбежал Семён, тяжело дыша прокуренными лёгкими.  

— Матерь божья!  

— Неси верёвку! — выкрикнул ему в лицо Сергей.  

Экскаваторщик ошалелым взглядом уставился на мужчину, но потом, опомнившись, бросился к котловану.  

Он отвязал один конец верёвки и быстро скрутив, вернулся обратно. Его руки тряслись, а глаза широко открыты и то и дело поглядывают на то место, где исчезла десятка.  

— Может лучше позвонить спасателям?  

— Времени нет! — выпалил Сергей. — Привяжи этот конец к тому дереву.  

Семён сделал всё как надо, а тем временем другой конец на себе завязал Сергей. После того как обмотался вокруг. Он подступил к самому краю и остановился на мгновение, вспомнив собаку со щенками, и как он собственными руками похоронил их заживо.  

Но отбросив эти воспоминания минувших лет, Сергей сел на корточки и спустил ноги. Потом начал медленный спуск.  

* * *  

Екатерина Васильевна видела через лобовое стекло своего сына, который стоял возле котлована, но почему-то с верёвкой в руках. Рядом крутился работник в грязной футболке и оранжевой кепке на голове. Он привязывал к экскаватору другой конец, постоянно поглядывая вниз, в яму.  

«Что это они там делают? » — подумала женщина, сбрасывая скорость.  

Она прищурила глаза, чтобы разглядеть получше, но в этот момент в зеркале заднего вида увидела, как исчезла головка её внучки.  

— Анюта, что ты там делаешь?  

Екатерина Васильевна обернулась и увидела, как внучка полезла между сидений за плюшевым мишкой, который упал и затерялся. Девочка вылезла из ремней детского кресла и теперь шарила ручонками в поисках игрушки. Аня что-то бормотала себе под нос, но было ничего не разобрать.  

— Анют, подожди пока мы остановимся, — проговорила бабушка, отвернувшись от дороги и глядя назад. — Нельзя так делать, а то мало ли что может произойти.  

— Что произойти? — поинтересовалась девочка, даже не попытавшись выпрямиться.  

— Аня, — добавила железа в голос Екатерина Васильевна. — Сядь на сиденье, а то твой папа будет не слишком доволен, увидев, что ты находишься не в своём кресле. Вон он, кстати, смотрит на нас.  

Девочка на мгновение выпрямилась и взглянула на отца. Екатерина Васильевна тоже поглядела на сына и увидела, как изменилось его лицо. Оно в одно мгновение вытянулось, а потом побелело.  

«Что это с Серёжей такое? »  

Она сбавила ещё скорость, но в этот момент десятка слегка подпрыгнула, а потом легла дном на землю. Колёса буксовали, выбрасывая комья грязи из-под себя. Машина не трогалась с места, мотор ревел.  

— Да что происходит? — спросила она саму себя вслух.  

Но в этот момент показалось, что сам мир пошатнулся, и почему-то хорошо стало видно дождливое небо с наплывающими тяжёлыми облаками. На лобовое стекло упала капля, потом другая и ещё.  

Десятку сильно наклонила, и женщина услышала испуганный крик внучки, которая, не успев зацепиться за сиденье, полетела на другую сторону и ударилась о дверь.  

— Анюта, держись!  

Екатерина Васильевна крепко вцепилась в руль, а машина продолжала заваливаться. Теперь уже не было видно дождевых облаков. Всё заволокла пыль, непонятно откуда взявшаяся. Салон завертелся и закружился и они полетели вниз.  

Чувство падения продолжалось всего несколько секунд и закончилось сильным ударом. Послышался звон разбившегося стекла, несколько дверей открылись, а двигатель наконец умолк.  

Екатерина Васильевна ощутила себя лежавшей между сидений и громко стонущей. Лицо почему-то было всё влажное и липкое.  

Поднеся руку, она провела по щеке пальцами и почувствовала острую боль, а ещё что-то торчащее в коже. Этого нечто было много, и все они царапали подушечку пальца.  

«Стёкла? »  

Она попыталась приподняться, упершись руками о панель и сиденье, но тело отказывалось подчиняться. Оно просто не хотело двигаться, исполнять команды мозга. Екатерину Васильевну пронзил острый ужас.  

«Я не могу пошевелиться! Господи, только не это! »  

Женщина сделала новую попытку, но всё было тщетно. Максимум чего она добилась, так это поворота головы и правой руки, которая работала хорошо, хотя и сильно болела.  

«Может, это пройдёт? Да-да, это обязательно пройдёт. Ведь жизнь не может быть такой несправедливой».  

Она правой рукой опёрлась о приборную панель и попыталась поднять своё грузное тело, но из этого ничего не вышло. Сил явно не хватало.  

Женщина издала громкий вздох, который перешёл в булькающий кашель где-то внутри. Казалось, в недрах её тела зарождался огромный вулкан, который мощно бурлил и грозил вот-вот взорваться.  

Даже не имея отношения к медицине, Екатерина Васильевна поняла, у неё явно внутренние повреждения. Она чувствовала во рту кровь, которая при каждом новом кашле вытекала ручейком по щеке.  

Но тут она вспомнила о внучке, которую не было слышно. Женщина слегка повернула голову вправо и кровь тут же полилась более обильно, но не обращая на это внимания, она позвала Аню. Ответа не было. В салоне стояла полнейшая тишина.  

Женщина не могла видеть, как её внучку выбросило из машины, когда дверь распахнулась и как девочка полетела кубарем в тёмный проём тоннеля. После чего поднялась и хотела уже идти обратно, но вдруг увидела в глубине некий слабенький свет, который как бы манил её к себе.  

Девочка, будто под гипнозом, направилась к свечению. И по мере приближения, свет становился всё ярче, так что за несколько метров он уже почти ослеплял. Но даже несмотря на это, Аня увидела тёмный прямоугольный ящик, который больше всего походил на гроб, только из чёрного камня.  

Она, не понимая, зачем это делает, положила свои ладошки на поверхность и почувствовала, как в неё вливается некая чужая чёрная сила, заполняя подобно пустому сосуду. Девочка хотела отпрянуть, но даже не смогла пошевелиться. Её нечто держало довольно цепко.  

Тело Ани содрогнулось и изогнулось дугой, чуть ли не ломая позвоночник. Но это длилось всего мгновение, а потом девочка выпрямилась. На лице проявились гримасы, которые стирались, а на их месте появлялись новые и новые. Это длилось до тех пор, пока губы Ани не искривились в злобную усмешку, а глаза не сверкнули победно.  

Опустив маленькую головку с двумя косичками, она оглядела саркофаг, который не одну тысячу лет служил тюрьмой. В разуме вспыхивало множество мыслей, но самая главная — это свобода и месть.  

Да, древний демон, который был заперт сильнейшими магами старого мира, теперь был на свободе и жаждал поквитаться за всё время, что провёл под землёй в темнице.  

Он бы конечно предпочёл другое тело, но выбирать особо не из чего. Демон ухватился за то, что было и вселившись в девочку, овладел ею. Особого труда такое действие не составило, так как разум ребёнка ещё толком не сформирован и поэтому не сопротивляется чужому вторжению.  

Заргатон поднял на уровень глаз свои новые руки и с любопытством оглядел их. Пухлые ладошки, испачканные вперемешку грязью и кровью. Хватило одного взгляда, чтобы маленькие ранки затянулись, и из них перестала сочиться кровь. На губах появилась довольная усмешка. Глаза блеснули злобой, которая через мгновение переросла в довольство.  

— Я вернулся, — проговорил он тихо, а потом повторил и на этот раз гораздо громче. — Я вернулся! Вернулся! Слышишь Мардук! Вернулся!  

То, что раньше было маленькой девочкой, развернулось и в мгновение ока изменило свой облик, превратившись в чёрного человека без лица. Потом быстрой походкой направилось по тоннелю к выходу.  

Заргатон чувствовал кровь, которая приятно щекотала обоняние. Он ощущал рядом пищу, в которой так нуждался после стольких тысяч лет заключения. Демон предполагал, что мир изменится, но чтобы настолько. Он надеялся на месть шумерским магам, которые загнали его в эти некогда дикие земли, но понимал, спустя столько времени, от обидчиков ничего не осталось кроме кучки пыли. Но ничего, он мог поквитаться и с далёкими предками. Они должны ответить за его заточение. Да и все равно ему нужна пища. А уж после можно подумать и о лэнге и о других демонах, что там были заточены ещё в начале времён при битве с Мардуком.  

Екатерина Васильевна, лёжа на передних сиденьях, не сразу поняла, что услышала. Она уже прекратила звать свою внучку, думая о самом худшем. Но в тишине салона вдруг раздался нарастающий шелест, который, в конце концов, оказался приближающимися шагами.  

Она подумала об Анечке, с которой возможно всё не так уж и плохо. Но по мере приближения шагов, поняла, они принадлежат не ребёнку, а скорее взрослому человеку. Слишком тяжелы и уверены.  

«Возможно, это Серёжа? » — вспыхнула спасительная мысль, но тут же исчезла, так как шаги приближались совсем с противоположной стороны.  

Раненая женщина с усилием приподняла голову и увидела через разбитое лобовое стекло тусклый свет, который исходил с поверхности. А шаги приближались из темноты, со стороны багажника.  

Екатерина Васильевна откинула голову назад и заметила две ноги, которые остановились в метре от неё. Потом её взгляд пополз выше и выше, пока не замер на лице. Из-за полумрака, она не сразу поняла, что-то не в порядке. А когда, наконец, дошло, то из груди вылетел слабый стон, постепенно превращающийся в булькающий кашель.  

Струйка крови поползла по щеке, но пожилая женщина, не обращая на это внимание, смотрела на человека, который находился перед ней.  

«А человек ли это вообще? »  

Вряд ли ей доводилось видеть раньше людей с такой, как смола, чёрной кожей, у которых не было глаз, рта и носа. Были зачаточные признаки, но и только. Впадины глазниц, без самих яблок, маленькая выпуклость, где должен был находиться нос, а ниже совершенно гладко.  

— Кто ты?  

Неведомое существо стояло, не шевелясь, по-видимому, изучая женщину и автомобиль, в котором она лежала.  

Екатерина Васильевна не ожидала получить ответа, но тот все-таки последовал:  

— Заргатон, — раздался глухой голос без эмоций.  

Она попыталась мысленно повторить, но не смогла. Если это было его именем, то мягко говоря, слишком уж странным.  

Существо, тем временем, выждав несколько долгих секунд, снова повторило своё имя:  

— Заргатон.  

Потом его лицо стало меняться на глазах, обрастая волосами, кожей. Сначала появились глаза, затем маленький носик, потом рот и остальное. По мере изменения Екатерина Васильевна с ужасом узнавала лицо своей внучки Анюты. Тело было взрослого человека, а вот лицо принадлежало маленькой девочке. Но вот только глаза в темноте не хорошо сверкают и губы кривятся в недоброй усмешке.  

— Что ты с ней сделало, чудовище?  

Заргатон не ответил. Он слегка нагнулся и вытянул вперед руку, с пальцев которой выросли острые загнутые когти, подобные кошачьим.  

Они вонзились с быстротой в лицо Екатерины Васильевны и в мгновение содрали часть кожи со лба, вместе с волосами. Существо поднесло оторванный лоскут к вдруг неожиданно появившемуся детскому ротику и стало жадно заглатывать, не обращая внимания на волосы.  

«Нет. Я просто не верю…»  

Женщина была испугана и изумлена до такой степени, что не сразу поняла, что произошло. А потом ее опалила острейшая боль, где сняли скальп. Она хотела закричать, но проклятая кровь в ее недрах снова забурлила и помешала это сделать. Фонтанчик бурой жидкости вырвался наружу, подобно раскаленному гейзеру, обдав лицо кровью.  

Заргатон снова нагнулся и ухватился когтистыми пальцами за нижнюю челюсть. Когти вошли глубоко в кость и стали из стороны в сторону расшатывать, пока добыча не оказалась у него на ладони. Челюсть со вставленными зубами находилась у черного человека, который с любопытством рассматривал ее.  

— Ваш род почти не изменился за эти тысячелетия, — произнес он задумчиво, откидывая вырванную часть в сторону.  

Заргатон с любопытством окинул взглядом агонизирующее тело Екатерины Васильевны, голова которой болталась из стороны в сторону, разбрызгивая по салону кровь. Ее глаза почти вылезли из орбит от адской боли, а открытый язык, подобно мерзкому жирному червю, ёрзал по рваной ране, где раньше была нижняя челюсть. А древний демон с наслаждением мазохиста наблюдал за конвульсиями умирающей женщины.  

Он пристально смотрел, пока судороги не стали угасать и только после этого жадно накинулся на пищу, разрывая тело острыми когтями и жадно запихивая куски кровоточащей плоти в маленький ротик девочки. По подбородку стекала кровь, но Заргатон, не обращая внимания, насыщался своим пиршеством.  

* * *  

Голова Сергея исчезла в полумраке где-то внизу, и Семён следил до тех пор, пока его совсем не стало видно. Он стоял на краю и ждал. Взглянул на небо, на тучи, которые нависали и грозили разродиться дождём. Потом обернулся к своему экскаватору. Перевёл взгляд на дом и подумал, что, наверное, надо бы предупредить хозяйку, чтобы она вызвала помощь в лице спасателей и скорой.  

Он повернулся к провалу, но Сергея видно не было. После проверки узла на дереве и убедившись, что тот крепок, Семён быстрым шагом направился к входу.  

Очутившись в холле первого этажа, он остановился и прислушался. Вроде бы никаких звуков не доносилось.  

Схватившись за перила, он быстро поднялся на второй этаж и направился по коридору, заглядывая в комнаты, благо, что двери везде были открыты. Но хозяйки нигде не было видно.  

Помещение за помещением пустовали, но экскаваторщик продолжал двигаться, пока не достиг дальней закрытой двери.  

Он остановился возле неё, а через мгновение тихо постучал, но ответа не последовало. Тогда Семён решительно взялся за ручку и повернул её. Заглянул в комнату, но и здесь никого не было.  

«Наверное, лучше начать с первого этажа», — подумал он, осматривая обстановку.  

Его взгляд упал на многочисленные картонные ящики, стоявшие вокруг двуспальной кровати. Он снова прислушался, но не обнаружил никаких звуков, подошёл к первой коробке и заглянул в неё. Там лежала верхняя одежда: свитера, джинсы, кофты и прочее. В другой он отыскал разные статуэтки в виде животных, людей и насекомых.  

«Ничего так».  

Лежавший тигр ему особенно приглянулся. Он повертел статуэтку животного, а потом без колебаний сунул её в карман, благо размер позволял.  

«У них их много, и они даже не заметят такой мелочи», — усмехнулся работник, подходя к следующему ящику.  

Он небрежно открыл крышку и убрал бумагу, которая была настелена сверху. Его взгляду открылось женское нижнее бельё. Указательным пальцем Семён принялся перебирать аксессуары, пока не остановился на чёрных кружевных трусиках.  

«О! Эта киска носит такое бельё? С удовольствием поглядел бы на неё, когда эта вещичка на ней».  

Мужчина небрежно скомкал их и сунул в карман своих джинсов.  

Поставив на место крышку, он обошёл двуспальную кровать и приоткрыл дверь, что вела в ванную комнату довольно приличных размеров. Включил свет и приблизился к полке с различными пузырьками и тюбиками. Один за другим брал их в руки, вертел, рассматривая, а потом ставил на тоже место.  

— Хорошо живёте, господа буржуа, — выдал он свой вердикт, глядя на дорогую пену для бритья и рядом лежавший станок.  

Семён повернулся было к выходу, но в этот момент до его слуха донеслись приближающиеся шаги.  

Слегка скрипнула дверь, и шаги послышались уже в комнате. Экскаваторщик в панике заметался взглядом по ванной. Ему совсем не хотелось, чтобы его поймали в хозяйской спальне.  

Он метнулся в сторону занавеса, за которым оказалась небольших размеров кладовка, где хранились швабры, вёдра и чистящие средства. В полной темноте притаился, тщательно следя за шагами, которые вдруг возникли в ванной.  

— Хм, вроде бы я выключала здесь свет, — послышался женский голос, и Семён понял, что он принадлежит супруге Сергея.  

Собственно, больше некому.  

Шаги приблизились, и, как показалось, остановились прямо возле занавески, которая, к счастью, была не из прозрачного материала. Мужчина весь напрягся, готовясь к самому худшему. Но занавес не открылся, к огромному облегчению, а послышался звук воды.  

Он с осторожностью припал к маленькой щели и увидел спину, которая была склонена над ванной. Несмотря на прохладу на улице и в доме, из-под кепки у него струился пот.  

«Вот попал».  

Семён быстрым движением вытер вонючие капли на лбу и снова вернулся к наблюдению.  

Тем временем Юлия выпрямилась и стала через голову стаскивать свитер, который полетел на полку, а следом и джинсы. Сердце у экскаваторщика забилось гораздо чаще, а рот почему-то наполнился вязкой слюной. Он сглотнул, и это действие показалось ему подобным удару грома. Семён даже на мгновение замер, перестав дышать. Но нет, жена Сергея, понятное дело, ничего не услышала. Она расстегнула лифчик и стянула трусики.  

«Млять! Ну и бабёнка! Везёт же некоторым».  

Юлия тем временем перекинула ногу, усевшись задом на бортик. Потрогала воду, а затем погрузилась в неё полностью. От ванны исходил пар, который поднимался к потолку, а зеркало запотело, покрывшись непроницаемой пленкой.  

Мужчина, не отрываясь, смотрел на полные груди с тёмными ореолами сосков, которые при каждом движении приятно колыхались. Влажные тёмные волосы, сейчас намокшие, облепившие плечи.  

«Ну почему я не её муж? — Стиснув крепко зубы, подумал он. — Так бы обладал этой тёлкой. А то приходится рыть гребаные котлованы и в лучшем случае пользовать Вальку. Отчего жизнь такая несправедливая. Кому-то всё, а другим ничего? »  

Семён думал о своей ничтожной жизни, не прекращая смотреть на обнажённое тело, ловя каждое движение.  

«Где, чёрт возьми, я свернул не туда? Возможно тем самым днём, много лет назад? »  

Вот она взяла мочалку и нанесла на неё гель. Потом медленно принялась натирать своё тело, которое покрывалось постепенно пеной. Сначала плечи, потом груди. Юля привстала на колени и вода с её тела потекла множеством ручейков, возвращаясь в ванную.  

Мочалка дошла до бёдер и ног. Семён находился в состоянии обморока. Он был готов вынырнуть из своего укрытия и наброситься на это аппетитное тело, плюнув на все последствия. А последствия могли быть очень и очень плохими.  

Только с огромным трудом удержался, вонзив ногти в ладони, так что почувствовал острую боль. Вроде слегка отпустило. Он понимал, больше не нужно смотреть на жену Сергея, но оторвать взгляд не мог. Он чувствовал себя сопливым юнцом, который, подглядывая в первый раз, увидел женское тело. Это возбуждало и подстёгивало на дальнейшие действия.  

В мозгу вспыхнули множественные сексуальные сцены, в которых главные участники он и Юля. Семён в своих мечтах вытворял такое, о чем и помыслить не мог в действительности. Но мечты оставались мечтами, а сейчас перед ним была реальная возможность это всё воплотить в действительность. Стоит только отодвинуть занавеску, потом сделать несколько шагов, зажать ей рот и сделать своё дело.  

«Ты подумал о последствиях? » — спросил его внутренний голос.  

Семён не особо обращал на эти последствия в данный момент внимания. Ему просто всё равно. Будь, что будет, а что было есть. Но всё же другой голос его останавливал, напоминая о загубленной в будущем жизни из-за секундного удовольствия. Слишком дорого ему придётся заплатить за это тело.  

«Терпи. — Ты терпел всю жизнь и вытерпишь и это».  

И Семёну ничего не оставалось, как подчиниться более разумному голосу, который был прав.  

«С другой стороны, ведь тогда… Много лет назад…»  

Послышался плеск воды и экскаваторщик с облегчением заметил, что купание наконец закончилось. Юлия выбралась из ванной и, сняв с вешалки полотенце, принялась тщательно вытирать покрасневшее тело. Потом им же и обмотавшись, взяла с полки брошенный свитер и джинсы и направилась из ванной в комнату.  

Семён перевёл дух и только тут позволил сделать глубокий выдох.  

«Вот срань».  

Он прислонился лбом к прохладной стене, чувствуя пульс на висках, как он постепенно замедляется и приходит в норму.  

«Вот срань, вновь повторил он мысленно. — Просто срань».  

Через несколько минут послышался звук закрываемой двери и работник остался в одиночестве. Юлия покинула комнату, оставляя Семёна наедине с самим собою.  

Он провёл ладонью по мокрому от пота лицу и только сейчас снова вспомнил о боли в ладони. Поднеся её к свету, увидел кровавые следы от ногтей. Потом опомнился и вышел из своего укрытия. Ему надо было спешить прочь и желательно на улицу.  

Очутившись снова в спальне, Семён окинул взглядом многочисленные коробки, в которых, наверное, при желании мог найти множество полезных для себя вещей, но решил больше не рисковать и покинуть дом, пока его не заметили.  

Он подошёл к двери и открыл её. Шагнул за порог и нос к носу столкнулся с Юлией, которая выходила из соседней комнаты, держа в руках бумажный пакет. Их взгляды на мгновение встретились, а затем глаза хозяйки дома расширились, поняв, откуда вышел работник.  

Мужчина, уже не размышляя, бросился на неё. Одной рукой выбил пакет, который отлетел на несколько метров в сторону, а другой нанёс сильный удар в живот. Девушка громко охнула и согнулась пополам.  

Проклиная своё невезение, экскаваторщик схватил хозяйку дома за волосы и задрал ей голову. Юля хотела закричать, но не смогла из-за того, что рот ей заткнули. Семён вовремя вспомнил о трусиках, которые лежали у него в кармане. Он рывком вытянул их и при этом выпала статуэтка тигра, упав и разбившись.  

Не обращая внимание, он сунул их женщине в рот, а затем навалился на неё всем своим весом, хватаясь за свитер и задирая его, обнажая груди. С удовлетворением краем сознания он заметил, что на девушки по-прежнему не было бюстгальтера.  

Семён уже даже не вспоминал о тех голосах, которые буквально вопили в его голове, предупреждая о последствиях. В мгновение ока, человек превратился в зверя, который жаждал лишь только плоти. И во что бы ему ни стало, он обязательно это получит.  

* * *  

Сергей покрепче ухватился за верёвку и, упираясь ступнями в стену, начал спуск вниз. Земля то и дело крошилась, а порою и обваливалась целыми комьями. Попадала в глаза, в волосы, но он спускался, не обращая на это внимание.  

Вот исчезла фигура Семёна и остался только клочок пасмурного неба. Ярко вспыхнула молния, осветив небосвод на мгновение девственно белым цветом, а потом вернулись тяжёлые дождевые облака.  

Сергей слегка повернул голову и взглянул в тёмную дыру, в которую он спускался. Видно не было ничего, кроме мрака. Хотя нет. Он, прищурившись, смог разглядеть дно и тёмный силуэт.  

«Мама? » — подумал он, ускоряя спуск.  

Но когда он в очередной раз поглядел, то ничего не увидел. Силуэт исчез, а может, ему это просто показалось. Но по мере спуска ему открывались всё новые и новые подробности.  

Когда мужчина погрузился в темноту, куда свет доходил очень и очень слабо, он увидел автомобиль, что стоял в стороне.  

«Похоже, разлом оказался гораздо больше, чем я предполагал. Он тянется в сторону, превращаясь в узкую трубу тоннеля».  

Когда до земли оставалось пару метров, Сергей разжал пальцы и отпустил верёвку. Он приземлился на мягкую почву, погрузившись на несколько сантиметров. Казалось, что в этом месте землю кто-то специально вспахал. Но, понятное дело, что такого быть не могло. Скорее всего, это произошло из-за проседания, а потом ещё добавил свою лепту и автомобиль, который пропахал собою землю. Он, кстати, стоял на всех четырёх колёсах в нескольких метрах.  

Сергей включил фонарь и осветил одну сторону. Ничего существенного не заметил. Не было видно его матери и дочери. Салон казался пустым. Выбитые стёкла лежали вокруг машины и на капоте. Две двери были открыты с противоположной стороны, как раз, где имелся вход в тоннель.  

Мужчина повёл лучом и осветил гладкие стены, что исчезали во мраке. Это больше всего походило на рукотворное, но он также знал, что и природа могла такое сделать. Например, в древние времена подземные воды, которые протекали раньше в этом месте. Но ему сейчас некогда было рассматривать это чудо природы. Надо было найти свою мать и дочку.  

Сергей стал обходить десятку. Под его подошвой то и дело хрустели стёкла, которые трескались и уходили в мягкую почву.  

«Поверить не могу во всё произошедшее».  

Он обошёл автомобиль и остановился напротив водительского сиденья, где дверь была открыта. Сначала он даже и не понял, что видит, а когда до него наконец дошло, то желудок вдруг подскочил, а его содержимое непроизвольно полезло наружу. Сергей успел отвернуться, и его вывернуло.  

Он стоял на полусогнутых ногах, глядя в темноту, но перед глазами всё ещё была увиденная пару секунд назад страшная картина. Торчащие голые ноги, заляпанные чем-то бурым, а дальше…  

Сергей потряс головой и выпрямился. Он сделал пару глубоких вдохов, ощущая запах крови и сырой плоти. Потом обернулся и осветил фонарём то, что осталось от его матери.  

Луч остановился на том месте, где должна была быть голова, но та по какой-то причине отсутствовала. Из шейного обрубка торчала кость позвоночника с остатками кровоточащей плоти. Грудь вскрыта, рёбра сломаны и вывернуты. Внутренностей нет. Пустое пространство, если не считая длинных скользких отростков. Кишок. Они размотаны и разбросаны по салону, подобно огромным склизким червям.  

«О Господи! Кто мог такое сделать? »  

Сергей снова согнулся пополам, но ничего, кроме желудочного сока, больше не вышло. Он хрипло закашлялся, утирая губы тыльной стороной ладони. Глаза наполнились слезами, а ноги превратились в вату. Он не мог ещё раз взглянуть на это зрелище. Ему хотелось бежать прочь, как можно дальше из этого подземелья. Туда, наверх, под прохладный ветерок, который сдул бы с него этот ужасный запах.  

«Такое не могло произойти от того, что машина провалилась, — думал мужчина, глядя в темноту. — Значит, это сделал кто-то? Но кто? Разлом был свежий, и я мог бы поклясться, что кроме меня и Семёна здесь никого не было. А это дело рук явно живого существа. Конечно, аварии бывали разные и порой очень страшные, но чтобы так».  

Мужчина облизал шершавым языком пересохшие губы, чувствуя на них горечь желудочного сока. Потом стал освещать салон в поисках дочери, стараясь не глядеть на тело своей матери.  

Заднее сиденье пустовало. Дочери явно здесь не было. Сергей осветил пространство вокруг себя, но ничего не увидел. Потом дёрнувшись, как от электрического разряда, направил луч на мягкую почву, где явственно читались следы. Они принадлежали не ему и тем более не его дочери. Слишком огромные, на пару размеров превосходя его.  

«Значит, здесь действительно кто-то был, или до сих пор кто-то есть».  

Следы вели в тоннель. Сначала они выходили из него, а потом снова возвращались туда. Сергей вспомнил о силуэте, который видел, когда ещё только спускался по верёвке. Он припомнил все подробности и понял, что тот принадлежит взрослому человеку, мужчине.  

Крепче сжав фонарь в руке и стиснув зубы, Сергей направился широким шагом в тоннель, желая одного. Найти этого ублюдка и сделать с ним нечто страшное.  

Он вошёл в гладкий коридор и почти побежал, подсвечивая себе лучом, который показывал дорогу и следы, ставшие менее заметными.  

«Только бы с ней было всё в порядке», — билось в мозгу.  

Тоннель, не успев начаться, уже вскоре закончился, и Сергей остановился, водя лучом из стороны в сторону.  

Его рука вздрогнула и замерла, завидев тень на стене. Она явно принадлежала человеку. Поднялась одна конечность и сразу же опустилась. Потом фигура поплыла в его сторону, и Сергей в страхе попятился, освещая фонарём окружающее пространство. Но никого не было.  

Зал, возле которого он находился, был пуст. Он не понимал, как такое могло быть. Тень есть, а хозяина её нет. Но вдруг он затылком ощутил чей-то взгляд. Тело напряглось, превратившись в один сплошной нерв, а затем Сергей медленно повернулся. В нескольких метрах от него стояла его мать.  

«Но такого не может быть! » — пронеслось в голове.  

Но зрение его не обманывало.  

Екатерина Васильевна с распоротой грудной клеткой и головой, которую держала в руках, шагнула в его сторону и кишки с противным шуршанием поползли за ней. Сергей попятился, не веря своим глазам. Это напоминало какой-то страшный кошмар. Ожившая мать, которая ещё пару минут назад лежала в автомобиле…  

«Мертвецы не ходят! Они мертвы! »  

Луч света от фонаря задрожал и подобно загнанному зверю заметался из стороны в сторону. Казалось, он тоже, как и Сергей, желал сбежать, покинуть это мрачное и страшное место. Но единственный выход был перекрыт покойником, его матерью. Да и Аня… О дочери Сергей совсем позабыл из-за того ужаса, что испытывал в данный момент.  

— Иди ко мне, — прошептали шелестящим голосом губы Екатерины Васильевны. — Тебе будет со мною хорошо.  

— Нет… Нет… Нет…  

Сергей затряс головой и бросился бежать.  

Он резво развернулся и помчался во мрак, который ждал его впереди. Обогнув чёрного цвета некий прямоугольник и даже не обратив на него внимания, он бежал с такой скоростью, как будто все черти ада гнались за ним в данный момент. Хотя, наверное, это похоже, а возможно и похуже.  

Показался узкий проём, в который он и нырнул, надеясь там отыскать спасение. Мужчина здесь мог двигаться только боком и поэтому скорость его заметно снизилась. А позади он слышал каркающий смех, что гнался за ним, впиваясь противным звуком в уши, проникая в разум и заполняя его первобытным ужасом.  

Страх достиг той точки, что, окажись впереди обрыв, Сергей прыгнул бы в него, даже не задумываясь. Это было гораздо лучше, по его мнению, чем ожившая неведомым образом мать. Но обрыва не оказалось, а дорога стала расходиться во множество сторон, разделяясь на десятки неровных ответвлений.  

Он мчался, даже не задумываясь, куда бежит. Сколько это продолжалось, Сергей сказать не мог. Время потеряло для него всякий смысл. Главное теперь была скорость. Но тело, в конце концов, устало, а воздуха в лёгких не хватало. Тогда Сергей остановился и согнулся пополам, тяжело дыша.  

Внутренности горели огнём, и он жадно заглатывал прохладный воздух подземелья. Вокруг были неровные стены, покрытые мхом и пыльной паутиной. Она свисала лохмотьями, цепляясь за одежду и укутывая человека как в кокон.  

«Я всё отдам, только бы выбраться наконец из этого ада».  

Сергею явственно представилась их городская квартира, которая в данный момент была самым уютным и безопасным местом на земле. Работающий телевизор, показывающий какой-то сериал, запах кофе с кухни, шум транспорта за окном. Там было много людей, а много людей означает безопасность. Среди толпы его никто бы не посмел тронуть. Даже ожившая мать с головой в руках. Но цивилизация находилась слишком далеко. С тем же успехом Сергей мог стремиться на Марс.  

Когда дыхание, наконец, более-менее выровнялось, он прислушался. Тишина, подобно огромному молоту, ударила ему в уши. Никаких посторонних звуков слышно не было, только стук его собственного сердца.  

Слегка расслабившись, Сергей обернулся и сразу же отпрыгнул. Он лицом к лицу столкнулся с чем-то странным. Человеческая голова, но без глаз, носа и рта, а вдобавок смолянисто-чёрного цвета, как самая тёмная ночь. Из мрака появились такие же чёрные руки, которые держали в руках что-то прозрачное, что больше всего походило на воздушную ткань из неведомого материала. Они с быстротой накинули это на голову Сергея, и тот уже через секунду ощутил удушье. Воздух просто перестал поступать в его лёгкие, как он не пытался сделать вдох.  

Мужчина поднял руки и стал срывать ткань у себя на голове, но все попытки оказались тщетными. Пальцы проходили сквозь материал, царапая лицо, раздирая до мяса кожу. Из ран полилась тёплая кровь и у находившегося существа из того места, где должен находиться рот, появился тоненький хоботок, который стал вытягиваться в сторону Сергея и жадно всасывать в себя кровь.  

Мерзкий отросток елозил по щеке, впитывая в себя каждую каплю, останавливаясь на ранах, где питательной жидкости было больше всего.  

Когда Сергей уже готов был потерять сознание, он сделал последнюю попытку и с силой боднул находившегося перед ним чёрного человека. Невидимая вуаль слетела с его лица, и такой приятный воздух рванулся к его лёгким. Он наполнял собою каждый сантиметр организма, приводя в чувства.  

Не ожидавшее удара существо отпрянуло и повалилось на землю, Сергей, перехватив удобнее фонарь, бросился на своего врага. Он понимал, от этого чёрного человека ему не уйти и поэтому принял единственное решение — бороться.  

Фонарь молотил его по голове, выпуская синеватую жидкость, которая, наверное, была аналогом крови. Он закрыл глаза и бил, бил, разбивая костяшки, сдирая кожу.  

Но вдруг Сергей замер, когда услышал такой знакомый и родной ему голосок:  

— Папа. Папочка, не надо, — звучал голос дочери, в котором слышалась боль.  

Отец замер. И открыв глаза, увидел под собою Аню, что распласталась на земле. Её милое личико было разбито, а из ран текла кровь. Правый глаз лопнул от удара и теперь растекался слизью по щеке. Большая часть зубов отсутствовала, превратившись в осколки. Но оставшийся другой глаз с мольбой смотрел на отца.  

— Господи! — воскликнул он. — Что же я наделал! Анечка, Анюта!  

Сергей отбросил в сторону фонарь, потом потянулся к дочери и подхватил её на руки, прижимая к себе. Девочка корчилась от боли, извиваясь змеёй.  

— Я этого не хотел, Анюта! Я этого не хотел.  

Из его глаз брызнули слёзы, а голос задрожал, выдавая горечь того, что он сделал с собственной дочерью. Не иначе, как на него зашло некое затмение, раз он принял своего ребёнка за страшное существо.  

— Папа, мне больно, — прошептала девочка. — Мне очень больно.  

— Потерпи, малышка, — успокаивал её отец. — Я тебя сейчас вытащу и отвезу в больницу, где дядя доктор тебе поможет.  

Сергей сделал несколько шагов и нагнулся, чтобы взять фонарь. Маленькие ручки его дочери, что обнимали за шею, вдруг крепче сжались и стали стискивать хваткой удава.  

— Анюта, — начал он. — Что ты…  

Сергей взглянул на свою дочь и увидел оскаленный рот с рядом выбитых зубов. Единственный глаз блеснул лютой злобой, а из недр пахнуло ему в лицо жуткой гнилью. Он понял свою ошибку, которую допустил, но было уже слишком поздно.  

Послышался сухой треск позвонков и в глазах потемнело. Луч фонаря, лежавший на земле, вдруг стал таким далёким и уплывал всё дальше и дальше. Сергей погружался во тьму, что засасывала его подобно болоту и выбраться из него, сил уже не было. Поэтому он расслабился и отдался на волю этих неизвестных сил.  

* * *  

Дождь шёл уже второй день, превратив дороги в настоящее болото. Под ногами хлюпала грязь, а с волос по лицу стекало множество струек.  

Семён шёл быстрым шагом, стараясь успеть к означенному времени. На улицах было пусто. Даже не слышно брёха собак, который почти всегда доносился до ушей со всех сторон. Создавалось такое ощущение, будто их деревня вымерла. Но это было совсем не так.  

Утро. Просто большая часть жителей уже отправилась на работу, а оставшиеся не желали покидать тёплые и сухие дома. Семён бы и сам лучше предпочёл сейчас быть в доме, чем идти по грязи и мокнуть под дождём. Но ничего не поделаешь. Ему требовалась работа. Мать запилила его, что он только бухает со своими дружками и тянет деньги с её скудной пенсии. В конце концов, ему надоело слушать брюзжание старой карги, и он через своих дружков узнал, что семья Прокофьевых, которые переехали в их деревню два месяца назад, ищет человека, который мог бы сделать ремонт в их доме.  

Семён раньше занимался этими делами и поэтому в тот же день позвонил и убедил хозяев, что он вполне справится. Мужчина не врал. Он действительно делал ремонт довольно многим людям и те были вполне довольны. А после получения денег, он уходил в длительные запои, что могли длиться целыми неделями.  

Дом Прокофьевых находился на отшибе деревни, стоя белой громадиной возле берега озера. Все кроме одного окна были тёмные, а где горел свет, виднелся силуэт. Но разобрать было невозможно из-за штор, что закрывали весь обзор.  

Семёну нравилось тайком смотреть по вечерам в чужие окна. Он порою специально выходил в тёмное время суток на улицу и не спеша прогуливался, сунув руки в карманы и разглядывая чужую жизнь. За это даже пару раз был бит. Но всё равно привычка осталась, и теперь подходя к дому Прокофьевых, Семён не спешил постучать в дверь.  

Он медленной походкой прошёлся мимо тёмных окон и остановился там, где горел свет. Это была кухня. Сквозь маленькие щели в шторах, он мог разглядеть человеческую кисть, которая явно принадлежала женщине. Рука с длинными тонкими пальцами взяла кружку и исчезла из вида.  

Семён стоял несколько минут, ожидая, но ничего больше не происходило. Тогда он передвинулся к другим окнам, что были темны. Заглянул в одно и увидел разобранную кровать с мятым одеялом и двумя подушками. Там никого не было. Наверное, в этот утренний час хозяйка дома находилась в одиночестве.  

Мужчина ещё раз обошёл дом из белого кирпича по периметру и остановился возле высокого крыльца. Взглянул на деревянные ступени ведущие к железной двери под козырьком. Маленькие тоненькие ручейки сбегали вниз и падали на землю, собираясь в огромные лужи. Семён увидел своё отражение в одном из таких мини озер.  

Покрасневшие глаза, взъерошенные на голове волосы под грязной кепкой, небритый подбородок.  

«Ну и урод».  

Он покачал головой из стороны в сторону, а потом начал подъём по скрипучим ступеням.  

«Следовало себя привести в порядок».  

Он остановился напротив двери и громко постучал. Слышал, как приближаются шаги и как щёлкает дверной замок. Через мгновение показалось лицо довольно симпатичной хозяйки, которой на вид было не больше сорока.  

Она приподняла бровь в ожидании, глядя на утреннего гостя. Семён объяснил, что пришёл по поводу ремонта и после этого кивнув, женщина впустила его в дом.  

Он тщательно вытер подошву о коврик, после чего разулся и последовал за женщиной, вертя головой, замечая детали, вдыхая приятный аромат духов.  

— С этой комнаты мы планируем начать ремонт, — говорила она, расхаживая и указывая рукой. — Переклеить обои, выровнять потолок. На пол постелить ламинат  

Семён краем глаза следил за её довольно изящными движениями руки, плеч. Она двигалась довольно плавно и уверенно. Да и это понятно. Ведь это же был её дом. Но все-таки её движения завораживали мужчину. Ему не хотелось смотреть на стены с жёлтыми обоями, а только на неё.  

Толстый свитер скрывал изящные формы женщины, и воображение давало волю, представляя, какая она без одежды. Единственное чем мог насладиться мужчина, так это длинными ногами в чёрных колготках. На лодыжке виднелись тёмные нитки, которыми, по-видимому, была заштопана дырка.  

«Почему она не купит себе новые? — думал он, разглядывая её ноги. — Ведь вроде у её мужа денег хватало. Он вроде фермер. Или в старом любит ходить по дому, а может просто жалко».  

Мужчина почувствовал, как его дыхание участилось, а ладони, засунутые в карманы, стали потными и неприятно липкими. Он попытался вытереть их о внутреннюю подкладку, дабы хозяйка дома этого движения не заметила и не подумала чего лишнего.  

— Так что вы думаете? — раздался голос, который вывел его из грёз.  

Семён проморгался и обвёл взглядом комнату, над которой ему придётся хорошо поработать.  

— Я не думаю, что ламинат, это хорошая идея. Лучше постелить обычный линолеум. Ламинат больше подходит для офисов, но не для дома. Да, он выглядит красиво, но слишком уж вредный. А линолеум, на него можно разлить всё что угодно и без каких-либо последствий. Да и сейчас есть такие линолеумы, что во стократ гораздо лучше любого ламината.  

— Вы так думаете? Просто, как мне кажется, это прошлый век.  

— Уверен, — усмехнулся Семён.  

— Мне надо тогда посоветоваться с мужем. Просто у наших знакомых лежит ламинат, и он вполне качественный. А также водостойкий.  

Семён пожал плечами, опуская взгляд на её ноги, но тут же резко отворачиваясь в сторону, уставившись на стены с жёлтыми обоями. Это было гораздо безопаснее, чем пялиться на неё.  

— Дело ваше…  

Через несколько дней, Семён принялся за свою работу. Он приходил к Прокофьевым рано утром, и уходил лишь поздним вечером. Первую комнату сделал за неделю, а после взялся и за следующую.  

На протяжении всего времени, он был наедине с хозяйкой. Исключения составляли лишь выходные, когда муж был дома. А потом ещё через два дня, в жилище Прокофьевых произошёл пожар…  

На пепелище было обнаружено тело хозяйки, а сам Семён в тот же день исчез из деревни, чтобы никогда не вернуться. Никто так и не узнал, что произошло перед этим. Только бывший работник помнил, но он ведь никому не собирался об этом рассказывать.  

Часто вспоминал он по вечерам, лёжа в своей грязной квартире о том дне, который случился тогда. Этот тип женщин был явно не для него, но он, наплевав на всё, заставил ту дамочку доставить себе удовольствия.  

И вот в данный момент происходило то же самое, что и в его родной деревни много лет назад.  

* * *  

Юля мотала головой из стороны в сторону, но ладонь плотно зажимала ей рот. Из неё доносились только глухие звуки, которые, наверное, никто и не услышит.  

Семён придавил её к полу всем своим весом и теперь одной рукой пытался стянуть с себя джинсы, но это у него плохо получалось. Было чертовски неудобно. Тогда, он, вдруг разозлившись, ухватил её за волосы и сильно приложил затылком о пол. В глазах Юли на мгновение всё поплыло и потемнело.  

— Чёртова дрянь!  

Воспользовавшись короткой передышкой, Семен, помогая обеими руками, расстегнул пояс и спустил джинсы до колен. Потом навалился с новой яростью. Юля пыталась вывернуться, но силы были неравны. Она царапала его, а когда это не помогло, то принялась шарить руками по полу в поисках какого-либо оружия.  

Наконец, её пальцы наткнулись на что-то треугольное и острое с одного конца. Она, зажав это в ладонь, с силой воткнула в щёку насильника. Раздался громкий визг, и Семён соскочил с неё, извиваясь на полу и держась за лицо. Между пальцев сочилась кровь. Его глаза были выпучены, и в них стоял страх.  

Юля, не теряя времени, рывком поднявшись, побежала прочь, как можно дальше от этого человека, тяжело дыша, с выпученными от страха глазами и бешено колотящимся сердцем.  

Семён, не обращая внимания на убегающую девушку, громко стонал, позабыв обо всём на свете. Его занимала в данный момент боль, которую ему причинила эта сука.  

Он дрожащими пальцами ощупал щёку и, найдя торчащий треугольник, зажмурился и рывком выдернул. Вскрикнул от боли и из глаз полились слёзы, смешиваясь с кровью. Потом перевёл взгляд на свою ладонь, на которой лежал осколок от статуэтки тигра.  

— Сука, — прошипел он. — Убью.  

Мужчина позабыл о всякой осторожности и теперь хотел только одного: найти эту дрянь и наказать.  

«Да, наказать, как я поступил с женой Прокофьева».  

Он, опираясь на стену и оставляя на ней кровавые отпечатки, поднялся на негнущиеся ноги и оглядел плывущий в его глазах коридор. Пол вдруг вздыбился, но через мгновение пришёл в норму. Семён глубоко вздохнул, а потом нагнулся и натянул джинсы.  

— Ну держись, дрянь.  

По-прежнему пошатываясь из стороны в сторону, словно зомби из кино, он медленной походкой двинулся мимо открытых дверей, что вели в комнаты. Проходя возле них, Семён быстрым взглядом окидывал их в поисках девушки. Он не обратил внимания, куда та убежала.  

Щека чертовски болела, и язык самостоятельно лез в рану, причиняя дополнительную боль. Рот то и дело наполнялся кровью, которую приходилось сплёвывать.  

Проходя мимо одной из комнат, Семён замер, а потом встал в проходе. Возле окна стояла Юля. На его окровавленных губах появилась недобрая усмешка.  

Тем временем девушка обернулась, и глаза мужчины зашарили по её обнажённому телу. Они тщательно ощупывали полушария грудей, живот и то, что было ниже. Он просто не верил в свою удачу. Она стояла от него в нескольких метрах и была готова отдаться. Ладони Юли скользили по телу, заманивая этим движением.  

— Ну чего же ты ждёшь? — наконец произнесла она сладким голосом. — Иди ко мне и возьми меня. Ты же этого так хотел.  

Семен, не веря в чёртову удачу, приблизился к ней и с сумасшедшей улыбкой положил свои ладони ей на груди. Из уголка рта у него тянулась кровавая слюна, вытянувшись в тонкую нить.  

Юля, загадочно улыбаясь и обещая этой улыбкой все наслаждения мира, накрутила нить слюны себе на палец, а потом слизала.  

— Ну, давай, мой сладенький. — подбодрила она его.  

Трясущимися руками мужчина снова стянул с себя джинсы, которые упали ему под ноги. Он опустил взгляд вниз и с раздражением заметил, что его мужской инструмент не желал приходить в боевую готовность.  

— Вот чёрт.  

— Не переживай. — успокоила его девушка. — Я тебе в этом помогу.  

Она ухватила его за мошонку, которая полностью поместилась в ладони и принялась массировать.  

— Видишь, как тебе хорошо, мой котик.  

Семён застонал от удовольствия, а дебильная улыбка стала ещё шире. Глаза закатились под потолок, так что были видны одни белки.  

Всё с той же загадочной улыбкой, Юля крепче стиснула ладонь, и Семён почувствовал дискомфорт. Сначала это было просто неудобство, но по мере сдавливания, приходила боль, которая была гораздо сильнее, чем рана в щеке. Вскоре он уже кричал во всю глотку, выпучив глаза.  

— А сейчас завершающий штрих.  

На лице Юли промелькнуло самодовольное выражение, и она резким движением дёрнула руку на себя с силой.  

Страшная боль обожгла пах, и мужчина, отскочив в сторону, поглядел на руку девушки, в которой было зажато его мужское достоинство. Он не мог поверить своим глазам.  

«Чёрт! Она оторвала мне яйца! ».  

Пальцы разжались, и оторванная часть плоти влажно плюхнулась на пол. На ладони остался лишь кровавый след.  

Мужчина заскулил, хватаясь руками за пах и прыгая на месте. Боль всё нарастала, пока не достигла своего апогея. Но несмотря на невыносимые мучения, несостоявшийся насильник смог уловить краем глаза изменения, что стали происходить в облике Юли. Нет, это была уже не Юля, а нечто совсем другое.  

Кожа потемнела и стала угольно чёрной. Глаза, рот и нос исчезли, оставляя гладкую маску без какого-либо выражения. Мощные длинные руки оканчивались загнутыми когтями.  

— Дерьмо! — выругался Семён. — Ты кто такой?  

Изумление оказалось настолько сильным, что даже на секунду позабылась та обжигающая боль.  

— Раньше в вашем мире меня звали под именем Заргатон, — ответило существо. Я архидемон, посланник миров.  

Семён вновь выругался.  

— И что тебе от меня надо, чёрт возьми?  

— Сначала я хотел завладеть твоим телом, но потом решил, оно для меня не подходит, — Произнёс тягучим голосом дух бездны. — Оно слишком испорчено. В тебе растёт громадная раковая опухоль, которая тебя вскоре убьёт. Но не беспокойся об этом. Ты умрёшь гораздо раньше, чем это сделает болезнь. Уже сегодня трупные черви смогут попробовать на вкус твою плоть.  

Семён в ужасе попятился от архидемона, а потом, развернувшись, побежал. Позади до него долетел издевательский смех, который проникал, казалось прямо в разум.  

— Ну, беги, беги, — проговорил Заргатон. — Всё равно тебе не убежать.  

Его фигура вдруг поплыла и в мгновение ока превратилась в чёрную массу, которая в одном прыжке настигла свою жертву и окутала, погрузив в себя и поглощая.  

Через несколько секунд всё было кончено. Заргатон принял своё любимое обличье чёрного человека. Он равнодушным взглядом мазнул по тому, что осталось от его пищи, а потом прислушался. На первом этаже раздавались удары в дверь. Но последней жертвы не выйти из дома. Заргатон об этом позаботился.  

«Как же все-таки поменялся мир, — подумал он. — За последние пять тысяч лет люди совсем не изменились. Как были пищей, так и остались».  

* * *  

Юлия с бешено колотящимся сердцем домчалась до лестницы и стала по ней спускаться. Было удивительно, как она не свернула себе шею при такой бешеной скорости.  

Оказавшись в холле первого этажа, она метнулась к выходу и дёрнула за ручку. Тяжёлая дверь из дерева осталась на месте. Юля толкнула её в противоположную сторону, но с тем же результатом. А потом до её слуха долетел страшный нечеловеческий хохот, который раздавался со второго этажа.  

Она застучала в дверь гораздо сильнее, яростнее, но та оставалась по-прежнему на месте. Тогда девушка метнулась в кухню, где был ещё один выход. Он вёл на задний двор.  

Промчавшись мимо массивного стола и ряда кастрюль, она с разбегу ударилась плечом в дверь и сразу отскочила подобно резиновому мячику. И здесь тоже было заперто.  

Девушка принялась лихорадочно вспоминать о ключах, но это было делом безнадёжным. Она абсолютно не помнила, где они находились.  

А тем временем из холла послышались приближающиеся шаги. Юля обернулась и окинула взглядом кухню. Её внимания привлёк нож для резки мяса. Она ухватилась за рукоять, судорожно сжимая его вспотевшими пальцами, и принялась ждать. Семён, а именно так думалось ей, приближался.  

Шум шагов послышался рядом, и вот, через мгновение, появилась маленькая фигурка. Нет, это был не гребаный экскаваторщик. Она облегчённо выдохнула и опустила нож. На пороге стояла её дочка.  

— Аня! — воскликнула она. — Господи! Ты что тут делаешь?  

Девочка не ответила, двинулась к матери, и Юля почувствовала холодок, который пробежал по её спине.  

Поведение дочери оказалось странным. Она надвигалась с неподвижным лицом, глядя прямо в глаза, а рот кривился в усмешке.  

— Аня, — снова позвала дочку Юля.  

Девочка вдруг остановилась, и на её лице появилась гримаса боли. Оно искривилось в зловещий оскал, потом в маску отчаяния.  

— Аня, солнце, что с тобой?  

Мать подбежала к дочери и обхватила её за хрупкие плечи. Она пыталась заглянуть ей в глаза, но никак не могла поймать всё время бегающий взгляд.  

— Мамочка, — наконец выдавила из себя девочка каким-то чужим, сдавленным голосом. — Мне больно. Мне очень больно. Помоги мне, мамочка. Пожалуйста.  

— Аня, что с тобою? — тряхнула её Юля.  

Спустя секунду на лице появилась маска злости, и девочка, оскалив зубы, с размаху ударила мать по губам.  

Длинные тёмные волосы взметнулись веером, а голова откинулась назад. Сразу же Юля почувствовала во рту привкус крови. Губы были разбиты напрочь.  

— Всё в порядке, мамочка, ответила девочка не своим голосом.  

Она хлестнула ладошкой ещё раз, и мать упала на пол, глядя со страхом на свою дочку или то, что приняло её вид. В глазах плескался ужас.  

Девушка открыла рот и стала часто дышать. Из разбитого носа кровь попадала в рот, стекала по подбородку.  

Девочка напружинилась и прыгнула. Её ноги должны были опуститься на мать, сломав той грудную клетку, но Юля подалась в сторону.  

Перевернувшись, она вскочила на ноги, вспомнив о зажатом в руке ноже. Но как она могла его использовать против своего ребёнка? Нет, она это просто не сможет сделать при всём усилии.  

Аня зло глянула на мать и стала медленно наступать. Её крадущийся шаг больше всего походил на звериный, но никак не на человеческий и тем более детский.  

Юля попятилась, но вскоре упёрлась спиной в противоположную стену. Девочка ухмыльнулась и прыгнула. Она взлетела высоко вверх, а потом уже в воздухе поменяв направление, нарушая все законы физики, ринулась на свою жертву.  

Девушка увернулась, и голова девочки встретилась со стеной. Раздался глухой удар, и Аня рухнула под ноги. Из её разбитого лба сочилась кровь вперемешку с какой-то синей жидкостью.  

«Господи», — взмолилась Юля. — «Помоги мне, пожалуйста. Пускай весь этот кошмар наконец закончится».  

Девочка медленно и даже как-то лениво поднялась. Она уставилась исподлобья на мать недовольным взглядом.  

— Хватит играть, — наконец проговорила она своим детским голоском. — Мне это надоело.  

— Кто ты, или что ты? Где моя дочь?  

— Лучше, наверное, кто ты, — произнесло СУЩЕСТВО УСТАМИ РЕБЁНКА. — Моё имя Заргатон. Узнай его перед своей гибелью.  

— Что ты сделал с моей дочерью?  

— Ничего. Я просто воспользовался её телом. Хотел перейти в тело твоего мужа, но я его, к сожалению, убил.  

В сердце Юли при упоминании Сергея что-то кольнуло. Но нет, сейчас было не время горевать. Оно наступит потом, если она, конечно, останется в живых после всего этого.  

Сглотнув кровь, что накопилась во рту, она произнесла:  

— Оставь мою дочь в покое. Если тебе нужно тело, то возьми лучше меня.  

— Хм, — задумчиво протянул Заргатон. — Мне в своё время довольно часто приходилось пользоваться телами женщин. Они конечно слабее мужских, но по крайней мере гораздо лучше детских. В принципе я могу вселиться в тебя и быть в тебе, до тех пор, пока не найду более сильного носителя.  

— Так делай это, чёрт возьми! — выкрикнула Юля. — И оставь мою дочь в покое.  

Заргатон медленно кивнул. Он сделал шажок, но Юля отступила назад.  

— Ты должен будешь пообещать мне, что после этого отпустишь мою дочь.  

Архидемон кивнул в согласном жесте.  

— Мне эта девчонка не нужна. В ней слишком мало пищи и кроме слабого духа ничего нет. Пускай идёт на все стороны света. Клянусь великой Ноктес, я отпущу эту маленькую личинку.  

— Тогда делай это быстрее. И наконец освободи её.  

— Непременно.  

Юля взглянула на свою дочь и почувствовала, как глаза наполняются слезами. Ей хотелось обнять её, крепко прижать, но она не могла. Как ей было жаль расставаться со своим ребёнком, осознавая, что она её больше никогда не увидит. Но главное, дочка будет жить. Пускай даже она пожертвует своей собственной жизнью ради спасения своего чада.  

«Настоящие родители пойдут на это без колебаний».  

— Тварь, чего же ты ждёшь?  

Заргатон пожал плечами и приблизился. Он протянул руку к Юле, и она через мгновение почувствовала, как в неё входит нечто, что вытесняет собственное сознание, её я. Достаточно было секунды для Заргатона, чтобы он переселился в новое тело.  

Юля ощутила, что её девочка наконец свободна от демона бездны и ей больше ничего не угрожает. Но она также теперь знала, Заргатону нельзя было доверять. Он мог пообещать всё что угодно. Это древнее и безжалостное существо не отпустит её девочку.  

Пока демон обустраивался в новой человеческой оболочке, а сознание Юли растворялось в нём, она в последний раз взглянула на упавшее без сознания тело Ани. Губы прошептали почти беззвучно:  

— Я люблю тебя. И всегда буду любить.  

Потом пальцы Юли крепче обхватили нож и рука взметнулась вверх. Блеснуло лезвие, которое через мгновение вошло в горло.  

Заргатон где-то глубоко дико закричал, обманутый таким образом каким-то жалким человеком, ничтожеством, но было поздно. Демон ничего не мог уже сделать. Сознание обдало страшной болью, и оно принялось обратно вытеснять духа бездны.  

Юля возвращала своё я, выиграв в этой битве. Она пожертвовала собой ради спасения ребёнка и нисколько об этом не жалела. Только на мгновение стало грустно от того, что она не увидит взросления своей девочки, но потом и это чувство пропало. Наступила тьма. Она исчезла, перестала существовать как личность, в отличие от архидемона, который был заперт в умирающем человеческом теле и который покинул этот мир, отправившись обратно в бездну. Туда, где находились его другие собратья и где были наложены печати светлым богом Мардуком.