Волшебное сердце

– Ты не волшебник, – говорю своему двойнику – отражению в большом овальном зеркале в зелёной раме. – И ничего ты не можешь. Жаль! Очень жаль. – Вздыхая, я погружаюсь в сумбурную круговерть мыслей, быстро мелькающих в голове, и понимаю вскоре, что так ничего не обдумать.  

Усмехнувшись и подмигнув зеркальному себе, продолжаю размышлять вслух:  

– А точно ты ничего не можешь? Да, ты не волшебник – это правда. Но живёшь-то в волшебной стране! А раз так, то у тебя должно получиться. Не отчаивайся, подумай! Нельзя признаваться в собственном бессилии, беспомощно разводя руками. Ты же взрослый, а она – маленькая девочка. Хорошая девочка: добрая, искренняя, наивная ещё и доверчивая. Нельзя обмануть её ожидания!  

О том, что такой могла бы быть моя дочь, я стараюсь не думать. Гоню эту колющую сожалением мысль. У меня нет, и никогда не было детей – я слишком любил свободу. Настолько, что ремесла бродячего циркового артиста – клоуна – мне показалось мало, и я стал монгольфьером. Но теперь и восхитительное ощущение полёта – только приятное и прекрасное воспоминание. Оно посещает меня во сне иной раз, и тогда мне не хочется просыпаться.  

– Джеймс, – обращаюсь к себе, глядя в зеркало, – ты – обманщик. Ужасный обманщик! Ты же это понимаешь? И никакой ты не великий, даже как обманщик. Но в тебя верят! Жители волшебной страны поверили, и эта славная девочка – тоже. Она надеется, что ты поможешь ей. И очень хочет, чтобы её друзья были счастливыми. О них она говорила больше, чем о себе, рассказывая о тех приключениях, которые они пережили в пути, пока шли сюда – к тебе. Как хорошо она сказала: сильные должны помогать слабым! Она считает сильным тебя, Джеймс.  

…Ранним утром к воротам нашего славного города подошла довольно странная компания – для любого другого места странная, кроме волшебной страны. Впереди вышагивал гордый лев. Следом за ним, забавно переваливаясь, почти катилось весьма колоритное огородное пугало, державшее за руку обыкновенную девочку. Замыкал процессию безучастный ко всему происходящему дровосек с топором на плече, чьё лицо было скрыто под маской. А вокруг них носился весёлый щенок – вовсе не волшебный, как и девочка. Он с азартом гонялся за игривыми солнечными зайчиками – волшебными конечно, нашими вестниками, которые заранее предупреждают о приближении к городу чужаков.  

Привратник долго расспрашивал девочку и её друзей – я успел хорошо рассмотреть пришедших, и не понравился мне только дровосек. Вот он действительно странный. Встревожил меня его жутковатый взгляд в прорезях маски, он невидящий или бессмысленный и какой-то зловещий. И в свой топор дровосек слишком сильно вцепился, будто не в состоянии расстаться с ним.  

Насторожившись, возможно, почувствовав исходящую от дровосека опасность – или вообразив её, чего нельзя исключить, – я решил не встречаться сразу со всей компанией и пригласил на аудиенцию только девочку. Она не глупышка, хоть и ребёнок, и такой же обыкновенный человек, как я. Поэтому вызывала у меня больше доверия, чем остальные. И не зря!  

Отвечая на мои расспросы о дровосеке, добрая и не по годам мудрая девочка сказала: «Он молчит и всё время грустный, потому что у него нет сердца. Ему очень нужно сердце! Без сердца он не может любить, а это печально».  

«Надо же! » – я удивился, меня поразил её вывод, что без сердца невозможно любить. А в то, что у дровосека нет сердца, я сразу поверил. Это объясняло и его странность, и возникшую у меня тревогу. Бессердечное существо – это же монстр! И безобидным он только кажется, а на самом деле может быть кровожадным злодеем, замышляющим кровавое преступление. И опасность тогда угрожает в первую очередь девочке!  

– Ты испугался, Джеймс! – Мы укоризненно качаем головами оба – я и мой зеркальный двойник. – А девочка не боится и ничего плохого не заподозрила. Она пожалела дровосека и хочет ему помочь. И она искренне верит, что всемогущий волшебник – ты, Джеймс.  

Но я обманщик. Значит, ещё один обман ничего для меня не изменит. Нужно просто решиться, рискнув оказаться один на один с дровосеком, не думая об опасности и о том, что он – монстр.  

– Быть может, это твоя последняя реприза, Джеймс. И сыграть её придётся без публики, чья поддержка всегда добавляет куража, который способствует успеху, – убеждаю себя, обращаясь к своему отражению в зеркале. – Но ты должен попробовать и постараться сыграть так, чтобы дровосек поверил тебе. Ради девочки и спокойствия жителей волшебной страны. Тебе страшно, Джеймс! Но то, что может произойти, если монстр так и останется монстром, – ещё страшнее. Шанс изменить его – мизерный, и тебе он кажется призрачным, но не воспользоваться им – неразумно. Не следует забывать о том, что мы находимся в волшебной стране, где нет ничего невозможного, а вознаграждения или возмездия всегда справедливые. Ну же, смелее, Джеймс!  

…Дровосек был погружён в себя, но та уверенность, с которой он пришёл, подтверждала и его желание обрести сердце, и готовность к волшебному превращению. Я торжественно показал ему красивое алое сердечко, сшитое из шёлка.  

– Нравится ли оно вам? – спросил я. Он молча кивнул, но в его отстранённом взгляде мелькнули заинтересованность и одобрение.  

– Это очень доброе сердце. Оно умеет любить! – заверил я его, постаравшись быть убедительным и принявшись закреплять свою поделку на его груди, как и положено, слева. – С ним вы будете самым чувствительным существом на земле.  

Закончив и отступив на шаг, я откровенно любовался своей работой, а дровосек напряженно замер. Он зажмурился и сильнее прежнего сжал рукоять своего угрожающе острого топора.  

– Как ваше самочувствие? – заботливо поинтересовался я.  

– О, я так счастлив! – внезапно, впервые заговорив, произнёс дровосек с дрожью в голосе. – Я чувствую тепло сердца у себя на груди. И как пустоту во мне заполняют любовь и нежность!  

– Прекрасно! – Я улыбался ему, а в его глазах засветилась радость, и взгляд перестал быть пугающим.  

Вежливо поблагодарив меня, дровосек попрощался и поспешил, ликуя, к своим друзьям. Я наблюдал тайком, как они стали разглядывать сердце, радуясь свершившемуся волшебству. И больше всех девочка…  

Хотя моя радость, наверно, была сильнее. Я убедился, что творить чудеса можно и без волшебства. И в том, что невозможно сопротивляться могуществу искренней доброты.  

Впрочем, я никогда не поверю в существование абсолютного – «чистого» – зла. Потому что всё вокруг нас и мы сами – творения природы, которая не разрушитель, а созидатель.  

~ 2021 г ~