ЭВОЛЮЦИЯ ВЕЩЕСТВА В ПРИРОДЕ.

ЭВОЛЮЦИЯ ВЕЩЕСТВА В ПРИРОДЕ.  

В начале было Ничто. Повсюду и везде…  

И в этом Ничто вдруг возникло Нечто. А может быть это Нечто всегда там было?  

И это Нечто была Точка. Какой величины была эта Точка – тот ещё вопрос. Единственное, что с уверенностью можно сказать, так это то, что она была конечна. А по сравнению с бесконечным Ничто она, конечно же была Точка. Как бы не велика она была. в нашем современном понимании.  

С этого и началось: конечная Точка и бесконечное Ничто….  

И вот Точка эта непонятно из каких соображений захотела заполнить собой всё Ничто, поэтому она очень быстро, в доли секунды заполнила собой чёрт знает сколько пространства, то есть произошёл обыкновенный банальный взрыв. Большой, считается, но насколько Большой – сравнивать было не с чем.  

Впрочем, первичный, то есть Самый Первый Взрыв не очень справедливо называть банальным, разве только по результатам своего действия. Во всех взрывах, природных и искусственных, что последовали после Большого Взрыва, осколки взрыва, обломки, газовые облака и газовые струи, элементарные частицы и атомы – всё это разбрасывалось неравномерно: туда больше, сюда меньше. Первичный Взрыв, как и всё в природе, не был идеален, так что Ничто не заполнялось равномерно: где-то было больше материи, где- то оказалось меньше. (Один из участников – подопытный – испытаний атомного оружия на Тоцком полигоне рассказывал мне особенно поразившие его факты: -- «… Вот корова, совершенно дохлая, обугленная взрывом …, и рядом, в десятке метров гуляет другая, совершенно целая и живая…», то есть и в атомном взрыве излучение было не равномерным. ) *(Недавно в журнале «Вокруг света»-? Была фотография первых долей секунды атомного взрыва. И подтвердилось: оболочка бомбы не испаряется мгновенно и равномерно, а раскалывается на несколько кусков…)*  

И из этих неравномерностей, из этих сгусточков энергии и материи возникли, сконденсировались галактики – эти звёздные острова в океане бесконечности…  

Конечно, не так быстро всё происходило. И не так просто. Например, откуда взялась эта Точка, и зачем она с нами, то есть с самой собой так поступила – в этом мире не знает никто, и вряд ли кто когда узнает…  

(Возможности науки, особенно математики, очень велики. За годы перестройки, когда научная информация не достигала нас, то есть за годы слепоты и глухоты для нас, в мире возникла инфляционная даже не гипотеза, а уже теория, объясняющая Первичный взрыв…)  

Большой Взрыв проявился в немыслимых потоках света, густого и очень горячего, невообразимо горячего. Уносясь в пустоту, в Ничто, свет превращался в материю: в самый первый и самый элементарный кирпичик природы, и самый распространённый и до сих пор элемент в Космосе, в самый первый химический элемент таблицы Менделеева – в водород. (Все составные части самого Менделеева, и всех остальных – не Менделеевых – тоже когда-то прошли стадию водорода. )  

И опять же, так идеально просто ничего не происходило. Нет в мире ничего идеального, кроме абстракции: только с помощью абстракции можно представить идеальный мир, удобный для изучения обыкновенной логической математикой, или просто логикой.  

Реальный же мир полон исключений и больше подчинён законам статистики и теории вероятности. Поэтому даже в самой серьёзной научной литературе чаще описываются абстрактные явления, не реальные, а с отсечением всего второстепенного, иногда очень важного, но затрудняющего понимание основной проблемы. И ничего страшного в этом нет. Наоборот, опаснее колупаться в мелочах и исключениях реального мира в ущерб главной идее.  

Вот если бы, например, Ньютон «растёкся мыслию по древу» со своим яблоком. Ну, треснуло его яблоко по голове… Но вместо основного вопроса «ПОЧЕМУ» он взялся бы детальнейшее исследовать все обстоятельства события: сорт яблока, его спелость, вес, час падения, червяков, что кусали яблоко и птиц, которые кусали этих червяков, и вкус яблока, и его далеко не шарообразную форму, и ветку, с которой она упало, и дерево с этой веткой, и почему другие яблоки не упали на его голову, и шарообразность его, Ньютона, головы, и носатость её, и ушастость, и бритость, и париковатость… Да ещё, не дай Бог, вздумал бы проводить контрольные опыты с вишней, грушей, арбузом, кокосом…  

Пожалуй, на кокосе всё бы и остановилось, и великий Ньютон так и не открыл бы, что «яблоки падают на землю». И не стал бы великим…  

Хорошо, что так не случилось. Нормальный, трезво мыслящий Ньютон взял абстрактное яблоко, уронил его на свою абстрактную голову – и открыл такое, что и Эйнштейн закрыть не мог. Да и не хотел. Это лишь тупые журналисты верещат чуть что: закрыть, да переписать заново…  

Большой взрыв, возможно, не закончен и по сей день; быть может, взрывающиеся кое-где центры, или ядра галактик -- это остатки той самой первой, первобытной, доисторической «взрывчатки».  

Итак, слегка повторяюсь, после первого, но не идеального взрыва получились неравномерные выбросы – сгущения первичного водорода. И эти сгущения, как доказывает наука, образовали галактики первого поколения, со звёздами первого поколения и с планетами тоже первого поколения. Это всё первое поколение состояло (в идеале, абстрактно) только из водорода. И планеты при них – если таковые были – тоже были из чистого водорода, то есть жизни на них не было: слишком однообразен был строительный материал. В конце концов эти звёзды почти полностью вымерли… Но – жизнь их не была бесцельной. В конце концов, они наработали в своих недрах за счет ядерных реакций заметное количество более тяжёлых элементов, вплоть до железа. И когда они мало- помалу вымирали, космос обогащался этими элементами.  

Жизнь Звезды, то есть время жизни, звезды, зависит от её массы. Карлики живут много дольше, и сейчас ещё остались карлики первого поколения, которые многих ещё переживут. Массивные гиганты вымирают значительно быстрее. У них быстрее «выгорают» внутренности, то есть водород путём последовательного ядерного слияния превращается в более тяжёлые элементы. Примерно, на треть таблицы Менделеева. Где больше, где меньше – от массы звезды зависит. Но не далее железа. До сверхтяжёлых элементов не доходит: такова уж конституция у этих звёзд. (Для будущего железного века заготовки сделали – и на том спасибо. )  

Потом они, звёзды, взрываются, но далеко не все, или кончают жизнь другим способом, (теоретически возможны и столкновения), но так или иначе они насыщают родную галактику продуктами своего распада: более тяжелыми, чем водород, элементами. Мало-помалу пространство заполняется, или насыщается прахом погибших звёзд. Одновремённо с этим конденсируются и возгораются новые звёзды. Основной компонент их – всё тот же водород, но, и что очень важно для дальнейшей эволюции, и более тяжёлые элементы, наработанные в звёздах первого поколения. (Впрочем, тяжёлых элементов в космосе и по сей день всего около одного процента. ) и когда в новой звезде зажигается ядерная реакция, то в ней происходит и прежняя реакция последовательного слияния ядер водорода, и новые реакции: присоединение водорода к тяжёлым ядрам и даже слияние тяжёлых ядер.  

Но, и это очень важно, количество и качество ядерных реакций напрямую зависит от массы звезды. Точно так же, как жизнь и смерть звезды.