Люди и манекены

Стояло судно в иноземном порту. Стояло глухо и безнадежно – не по старости его, а по куриным мозгам былых владельцев, была не зарезана, но брошена эта курица, несущая золотые яйца. Новый же хозяин – такой же нувориш – от сейнера избавляться не спешил, продавая выделяемые на него квоты на вылов дорогостоящего тунца иностранцам. Поэтому и пребывал на судне постоянно сокращенный экипаж, несущий вахтенную службу.  

И были матросы, вахтившие у трапа. Ну, днем еще так – сяк: все-таки, судно под каким – никаким присмотром, и можно, договорившись с товарищем, с борта и умыкнуть. А вот ночью – будь добр высиживать свое дежурство под большим – от дневных солнечных лучей – зонтом, где-то добытым и притороченным, как в летнем кафе, в пластмассовый столик, что располагался посредине вполне обжитой для долгого простоя палубе.  

Вот, на ночное бдение частенько сил-то и не хватало: как умаются парни на плантации банановой ( каждый, ведь, заработок побочный здесь искал – лихую долю чужбины мыкал! ), или наберутся по безделью выдавшемуся вина местного, терпкого – какая уж тут вахта!  

Вот и придумали! Кто-то, работая поденно на свалке, притащил оттуда манекен, из магазина одежды выброшенный. Одели, конечно, пластмассового бедолагу, вторую жизнь на борту судна обретшего, по вахтенной моде: кроссовки стоптанные, комбинезон замасленный и фуфайка драная. И бейсболка, чей козырек изрядно на лицо был опущен. На рукав повязку вахтенного глухим морским узлом закрепили. И, по святому матросскому сговору, ранним утром сволакивали манекен в кладовочку кормовой надстройки, что была тут же под боком, и куда уж давно, кроме крыс, никто не наведывался. А к полуночи вытаскивали бездельника и усаживали под сенью зонтика, скрывавшего ночного вахтенного в рассеянном мерцании причальных прожекторов почти полностью – одни ноги до колен в свете видно и было.  

Голь на выдумку хитра!  

Достаточно долго такая лафа продолжалась! Старенький и вредный капитан, который, собственно, вахтенных у трапа и контролировал, выйдя среди ночи курнуть, неизменно видел с высоты своей палубы очертания неподвижно сидящей фигуры добросовестного вахтенного, и с кашлем выкурив сигарету, удовлетворенно шаркал в надстройку.  

Но однажды огонька не оказалась – забыл, старая калоша, спросонок в каюте!  

– Эй, вахта! – проскрипел он вниз. – Зажигалка есть?  

Ответа, понятное дело, не последовало…  

Не поленился капитан тогда спуститься по трапу и прошагать полпалубы к столику.  

– Эй, спишь, что ли?.. Прикурить дай!  

Фигура безмолвствовала.  

– Эй!.. Эй-эй!  

И только тут, заглянув сощуренными глазами под козырек бейсболки, и в одно мгновение заледенев спиной, он понял, что огоньком ему здесь не поживиться…  

Так и закончилась для вахтивших матросов эта сказка. Со счастливым, для нас, концом: никакие манекены не заменят живого человека! Если только сами мы, люди, в манекенов не превратимся…