Сибиряк 2

Густые леса заснеженной Сибири покрывались ночным мраком. Тёмные тучи закрыли лунный свет. Огонь от печи немного освещал помещение и лицо того, кто являлся хозяином этого места. Седой старик уставил свой лик в недра печи, взгляд его был пустым и лишённым жизни, казалось, что он смотрел сквозь огонь куда то в неизвестность.    

   Мысли, подобные речному потоку, несли его к воспоминаниям о прошлом. Неблагополучная семья, трудное детство и издëвки, мелкие хулиганства, учёт в милиции, и так вплоть до реального срока за серию убийств и изнасилований, так ещё и добавили приговор к смертной казни через расстрел, затем побег из тюрьмы с сокамерником, которого пришлось убить и съесть, дабы самому не сдохнуть. Спустя некоторое время блужданий по тайге он набрëл на заброшенную хижину, которая, видимо, раньше принадлежала охотникам, в ней он и остался. За долгие годы жизни он изучил местность, даже бывал в ближайших городах, дабы приобрести какие то продовольствия или быстренько нашабашить деньжат.    

   Иногда в окрестностях возле его домика попадались люди: заблудшие, грибники, охотники, палаточники. Не все, но многие из них были убиты и съедены, в будущем их просто объявляли, как пропавших без вести. Бывало, что полиция предпринимала попытки найти хоть какие-то зацепки. Они даже натыкались пару раз на хижину убийцы, всякий раз его не оказывалось дома, обыск жилья тоже не давал результатов.    

   Так шли годы…  

   В хате стоял запах крови и разного рода экскрементов. Старика это не волновало, он смотрел в печь и думал о своëм. В это время, в паре метрах от него, у стены в сидячем положении находился труп парня. Его левая рука по локоть была отрубленной, горло — вскрыто, ноги были переломаны так, что из них торчали кости, лицо молодого человека отражало ужас и адскую боль, на штанах его виднелось пятно — видимо, он обмочился.    

   Рядом с ногами лежало ещё одно тело. Оно принадлежало мужчине, лицо было разбито чем-то тяжёлым, челюсть выбита, а зубы раздроблены. Один глаз закатился так, что зрачка не было видно, второй вывалился из глазницы на зрительном нерве и валялся на полу. Мозги густой жижецой вытекали из трещины в черепе на обломки ног другого трупа. Также были переломаны рёбра, которые вывернулись из грудной клетки наизнанку, обнажая лëгкие и сердце, которые под влиянием ударов стали похожи на месиво. К ним же присоединился и сломанный позвоночник, который был местами расколот в пыль. Лопатки и плечи искажены, суставы выбиты, а связки разорваны в клочья так, что не один мануальный терапевт не поможет.    

   Тучи рассеялись в небе, и лёгкий свет луны пробился через окно хижины, осветив стол, на котором лежало выпотрошенное женское тело. Оно было вскрыто от шеи до лобка, внутренности вывалены наружу, изувеченные кишки свисали со стола. Фекалии, которые были размазаны и разбросаны возле этой туши, испускали едкий запах, который наполнял дом. Из вагины трупа вытекала сперма. Видно, девушкой пользовались не так давно, и, возможно, уже после её смерти. Острый охотничий нож пронзал еë глотку насквозь, будто прибивая к столу, и блистал на лунном свете, как и органы, залитые кровью, дерьмом и желудочным соком, разъедавшим разъёбанный желудок и всë, на что он попадал.    

   Под столом также лежал труп другой молодой девушки в такой позе, будто бы она пыталась под него заползти, но еë оттуда вытянули и зверски надругались над еë беспомощностью. Тело было разрублено надвое поперёк. Ноги и задница, которая была изувечена ударами, а из неё валилось мясо и жир, валялись отдельно от талии. Кожаная куртка изрублена и через ее прорези можно было увидеть кости несчастной жертвы, под ней лужа крови и говна из кишок, будто разделали мешок с отходами.    

Напротив всей этой жести, облокотившись на стену, сидела ещё одна жертва, ещё живая, но сильно раненая. На её животе зияли раны и из них сочилась кровь. Она зажимала их руками, но это не помогало. Ладони, как и еë кофта, окрашивались красным, в её глазах темнело, она тяжело дышала и потела холодным потом. Мысли путались. Было видно, что осталось ей недолго, и до утра она не доживет.  

Она стала судорожно хватать ртом воздух, слегка закрехтев. Это выбило из раздумий хозяина дома, он, вернувшись в реальность из своих воспоминаний, оторвал взгляд от огня и посмотрел на жертву, взгляд его был так же пуст, но как-будто в нём заключалась какая-то печаль, блеск, осознание того, что это все неправильно, но… Этот блеск быстро улетучился. Он взял топор, что лежал рядом, и поднялся на ноги.  

   — Ну что ты? Что ты? – проговорил он уставшим голосом, — Скоро всë закончится, я не буду тебя мучить. Просто чикну топором – и всë. Дальше будет проще… Приберусь тут потихоньку, всë разделаю на мясо… Всë будет, как всегда.  

   Он вздохнул, сделал несколько шагов к раненой девушке и поднял топор. И в этот момент лицо его резко исказилось, боль пронзила грудь и он схватился за сердце, закряхтел. Топор выпал из рук, ноги зашатались, и он с грохотом ëбнулся на спину. Какое-то время он карëжился с закатанными глазами и, издав последний вздох, сердце его остановилось. Убийца, каннибал и насильник покинул этот мир. Как и его последняя жертва. Она лицезрела его смерть, но ей было всё равно. Пытаться убежать уже не имело смысла, как и звать на помощь. Она потеряла много крови, еë ноги стали ватными, по телу гулял жар. Голова еë осела набок и несчастная ушла в небытие, оставив за собой лишь след из крови.  

   Утро. Яркое солнце освещало полянку, на которой стоял дом. В нём лежало шесть мёртвых тел. Возможно, когда-нибудь их и найдут, и вопрос о пропавших без вести будет закрыт.  

   Снег потихоньку подтаивал в течение дня. Под его сугробами хранится множество тайн, если быть внимательным, то можно для себя найти что-нибудь занимательное… Но это будет весной, которая уже постепенно начала приближаться… Кто же знает, что всë это время скрывали сугробы?