Когда бы череп по глазам трещал

Когда бы мучил в жизни — не меня  

Один вопрос последующего дня,  

Что я хочу в таинственной — судьбе  

Ещё в душе на гласность — переплавить?  

Зачем идти по этой — колее,  

Что можно внутрь упасть, не пережив  

Свой солнечный восход, откуда жив  

Я был бы в прошлом к мании — лица.  

Вот, вечером иду с работы — мимо  

Прохожих магазинов с чувством — лет,  

Иду и в этом думаю, что — сгинул  

Я после слов об утренней — игре,  

Где вновь опять поспорил — с дураком  

И выше слов к нему там — проиграл,  

Что чувство от победы — не отнял,  

Но ждал, что буду в этом — окружать  

Я день своих невзгод, как будто — ржать,  

Где в полдник личной жизни — отниму  

И лучший бургер в праве — для него,  

Что стал я мелом к преисподней — выше,  

Что срок себе сегодня — я корю,  

Подняв глаза, как личность — в Рабауле,  

Что сам живу не в том краю — в ауле  

И мне, быть может, многое — с лица  

Сегодня множит гордость — мудреца,  

Что в жизни повидал я много, но  

Не мог искусно убеждать — тот рок  

Вокруг друзей я на работе — в жизни.  

Тот рок внутри культуры — улетел,  

А слово там застряло — прям в чутье,  

Как будто череп гложет — это я  

И мне сегодня не даёт — уснуть.  

Так спать не мог я в жизни — никогда,  

А ночью, вскользь я просыпался — мило  

И тени по квартире слали — в топь  

Мне множество претензий — для души.  

Любил я Веронику в той — игре,  

А верь-не-верь — она мне обещала,  

Что выйдет замуж за любви — тропу  

И мы уедем в тоненьком — метро  

На свой конец изысканный, а — то  

И будем в жизни соблюдать — квадрат,  

Ну тот, что от Малевича и — рад  

Нам снова в обольщении — прийти,  

Куда-то вдаль в глазах, чтобы понять,  

Что смертные мы очень — по дороге,  

По той идти и выжив — нет нам лиц,  

Укравших боль искусственно — игрой,  

А сложно мы парим — в другой среде  

И пользу вынимаем — будто Боги,  

Что жить хотим не на работе, где  

Стоим и мельче формы там — ужа.  

Мой дерзкий магазин — был небольшой,  

Но очень так уютный мне — пока  

Туда не стала мафия — захаживать  

И гладить мне сюртук — на облаках,  

Что дуло в рожу получал — и выл  

Я между делом в почерке — истца,  

Там каждые и две недели — к миру,  

Где копы все исчезли в том — свинце.  

Их просто нет, как не было и — пищи,  

Зовущей к яду призраков — туда,  

На кладбище серьёзных лет — артистов,  

На дуло старых вымыслов — когда  

Мне больше делать нечего, что жар  

Снискать от пота в сумерках — игры,  

Где я заядлый рокер и — по мне  

Так жить бы между воздухом — в огне,  

Но помнить даль не меркнущего — ига.  

Сказал и как отрезал — вот авто,  

Иду и понимаю, что — никто  

Мне душу больше в том — не перейдёт,  

Но будет жизни отводить — тот плот,  

Пока я жду на свадьбе — ей шаги,  

Пока играют в призраках — враги,  

Но мельче там не верят, что — изгой  

Я стал для этой формулы — минуты.  

А там я был — как Джейсон и умом  

Себе неловко будоражил — кровь,  

Что больше не могу узнать — любовь  

На образе своём, а только — гну  

Сегодня миром право — потому,  

Что я мужик удалый — между гроз,  

Исчезнувших от памяти — и поз  

Мне в будущем искусства — разудалого.  

Спустился я в кафе и вижу — слон  

Мне машет гибко хоботом, что он  

Со мной сегодня в бытие — согласен,  

Что может я чудак и был — неясен  

Там сам себе играть — судьбе на взнос  

И ждать противный пафос — между дел,  

Что все мои проблемы — снизошли  

До муки в черепной коробке — слов.  

Словами тешил боль и это — всё  

Мне было очень судорожно — ждать,  

Мне было легче правом — предложить  

Искусно ускользнуть — в другую страсть,  

А там бежать к наитию — под сны,  

Под те, в которых призраки — видны  

И нет пародий стройности — искать  

Тот вход в душе фатальной — для ума.  

Так сел я возле столика — в кафе  

И стал там грезить — вечером к тому  

Искусству быть мужчиной и — уметь  

Играть серьёзно мускулами — к миру,  

Играть, чтоб было холодно — в душе,  

А женщины мне близко — прислонялись  

И ждали нервной присказки — в глазах,  

Чтоб лучше шевелить тот древний — страх.  

Ко мне подсел мужчина — очень статный  

И мило улыбнулся, пригласив —  

За свой, доселе, столик, чтобы выпить  

И там поговорить — о том о сём,  

В беседе мы сдружились, как года  

Мои кружились в личности — о теле,  

Что может сам я не был там — богат,  

Но очень рад и в меру сам — наивен.  

Мой жуткий хруст в душе — напоминал,  

Что время всё предвидело — к любви  

И должен быть я дома — между тем  

Искусством фамильярности — за сном,  

Чтоб выпить там ещё и — не успеть  

Заметить дерзкий шёпот — от измены  

Сегодня Вероники, чтобы — ждать  

Ей новенький, похожий мне — минет.  

Но был он больше ужаса — по мне,  

Таращил кожу в сумерках — ожить  

И ждать природу лучшего — дождя,  

Чтоб там бежать по лужам — и дерзя  

Внутри судьбы откормленной — парить,  

Что я всего лишь череп — изо льда  

И мне немножко больно — ухмылять  

Мой древний путь, чтоб этим — понимать,  

Что я ещё и против ждать — любви.  

Оценка за оценкой в дар — себе  

Я видел в Блэйке — многое к душе,  

Но что-то там тревожило — мой жар,  

Закатывая всё глаза — наверх,  

Как будто умер в призраке — дождя,  

А он не вышел на плаще — откинуть  

То общество приятное, что в дрожь  

Мне будет сон кидаться и — играть,  

Как маленький наездник — в этом сне,  

Откуда память помнит — мне года,  

Откуда должен к мифу — породить  

Я смелое блаженство, чтоб — любить  

Игру сегодня к мужеству, что — явь  

Уже мужская и внутри — никто  

Мне больше слов не нужен, но зато  

Я нужен сам себе на этой — грани.  

Тут, грань замяла смелое — пальто,  

Откинув шёлк из мелкого — ружья,  

В котором видел общество и — я,  

Где шёл сегодня, приближаясь мило  

К внутри своей ущербности — играть  

На солнце пережитков — снова мускулом,  

Чтоб древний шарм от этого — держать  

В покое сладкой кости — об урон.  

Но меньше я не стал, а только — он  

Мне виделся на пригоршне — любви,  

Мне в той проблеме говорил — идти  

По сущности растерянной — причине,  

Что снова управляю я — тем делом,  

Что вижу свой отдел в картине — лет  

Я местным инженером — между черт  

Вместительной основы — дураков.  

Где вижу ветер в стае — облаков,  

Направленных под угол — для меня,  

Изжитых в ровной памяти — тогда,  

Где был я молод и корил — любовь,  

Но душу сам держал — за поводок,  

За сон внутри реальный, чтобы мог  

Я смерти дар в чутье — преподнести,  

Чтоб ловко под нутром — опять расти  

И выть от пользы счастья — инженера.  

Мой давний рок в чертёж — я подведу,  

Но думаю, что после слов — иду  

В том теле направлением — ко сну  

Исчезнувшего общества, где сгину  

И сгинет Блэйк, он также — сотворил  

Мне юмор в чести маленькой — ужа  

Мой цвет иллюзий в роли — не служа  

Той разнице моральной — простоты.  

Мы мило говорили, чтобы — взять  

И небо переставить — во стократ,  

Мы думали опять поднять — назад  

Ту почву самомнения, чтоб — жизнь  

Казалась редкой копией — любви  

И в череп там неярко — подвивала  

Ту форму необычности, что — крут  

Ты можешь быть под мысленный — уют.  

Но мысли распадались — будто Блэйк  

Играл в чутье с подзорным — бытием,  

Играл и думал на причале — черт,  

Что сможет он мне вынуть — этот гроб  

И сам туда упасть, как будто — мог  

Я вытащить тот призрак — из руки  

И дать себе предчувствие — тоски,  

Такой сегодня для людей — немилой.  

Сидел и думал в поиске — задев  

Плечом спокойно ищущего — вдаль  

Сегодня словом мудрого — внутри,  

Отныне посетителя, чтоб — дали  

Мне сдачи в этой розовой — стихии  

Из неба первобытного, что — я  

Всего лишь мерзкий плут — и эхолот,  

Которого не любит — идиот,  

Но ждёт в чутье особенного — завтра.  

Сидели мы, сидели в том и — Блэйк  

Сказал, то он писатель — для себя,  

Для той в душе романтики — узнать  

Культуру черт, чтоб миром — передать  

Таинственные линии — под счёт,  

Где каждый может думать, что он Бог  

И лучший вседержитель — для себя  

Одной в глазах единственной — мечты.  

Он стал мне сам читать — свои стихи,  

Он будто прозой изъяснялся — под  

Иллюзий долгий, благородный — торт,  

Что там его глазами сон — расправил  

И личностью подумал, что он — друг  

Сегодня мне на свете — неплохой,  

Но может к чувству жизни — я богат  

Тем свойством мира, будто бы — и он  

Мне залпом отвечает — за столом  

И руку пожимает в этом — сам,  

Как будто мы летим — по небесам  

И в личности искусства — пропадаем.  

Мы тихо так сидели — три часа  

И вяло наблюдали шорох — лет,  

Что мог он мне согреть — автопортрет  

И в жизни обещать ещё — тот рок,  

Где мне не ясно думать — или нет  

Мне в той причине лучшего — меча,  

Что я один в заглавии — приду  

Всё в той же маске прежней — хохоча,  

Что буду я тревожен — между нас  

И очень осторожен — вдаль пути,  

Где вновь меня так тяжело — найти,  

Но ждать, быть может, лестно — по уму.  

Сидели мы, а ночь уж — на дворе  

И птицы пролетали — там, глумясь,  

Что думали они сегодня — мчась  

В забытой роще призраков — в аду,  

Когда посмотришь в острые — края,  

А мир тебе под островом — не плут,  

Не знает в Рабауле, что — погнут  

Им плотной формы выемкой — в края  

Над толщей атмосферного — чутья,  

Над набожным придатком — от стропил,  

Что мне не нужно думать этим — зря,  

А только лечь в ту пропасть, где пропил  

Я следом первозданного — ручья —  

Свой дух внутри особенный, ведь крут  

Я мельком по привычке, где — зовут  

Меня, как прежде — Джейсон, за края.  

Но вот, случилась незадача — в плот,  

Мне видом промелькнули тени — лиц  

И словно бы исчезли — вдаль чутья,  

Как я направил взгляд — на проводниц,  

На тонкий луч стекла, когда — кафе  

Отсвечивает порознь — той мглы —  

На улицу, внутри которой — мы  

Стремглав упали в сумерках — на яд.  

Вдруг брызги акварели — и потоп,  

Потом кровавый ток — и между лет  

Уж нет меня в идейности — любви,  

А только кроет в сумерках — дожди  

Та сплошь внутри увенчанная — тьма,  

Что может лично сам я — породил  

Ту форму безучастности, где — я  

В тоске природной на глазах — бродил.  

Я быстро обернулся — из-за черт  

Моей внутри убогой — головы  

И мельком взгляда повернул — поток  

Реальности — на ток кровавый ток,  

А после понял в мужестве — звездой,  

Что сам я обтекаю — ровным слоем  

Своей лишь крови — в муке по игре  

Сидеть и рассуждать, откуда — мне  

Сыграла слов последняя — надежда,  

Что сам живу на острове — к глазам,  

Что вижу мутный мир — по проводам,  

В идее слов которого — ты лжёшь  

И собственный итог втираешь снам,  

Где можешь лично подвести — ту грань,  

По степени которой был ты — раб  

Своей любви немеркнущей — за то  

Искусство первобытного — потока.  

Мы вскользь простились с миром, будто я  

Прошёл весь ад войны и — не хотел  

Узнать ту сущность первородной — тьмы,  

Откуда Блэйк мне меряет — шаги  

И мило улыбается — под рёв  

Сирен — из формы личной меланхолии,  

Что жив ли буду в толще — для себя,  

Но выйду победителем — на суд.  

Я быстро отскочил — из-за стола  

И вытер кровь со лба, что не прошёл  

Тот номер пули прямо — через свет,  

А просто затерялся — мне в глазах,  

Что вышла там и наискось — души  

Мне мило претворила — в сто шагов  

И новый юмор в пользе — для того,  

Любви лишь сочинения — о лучшем.  

Но вот по Блэйку — я сказал бы сам,  

Что он был бледен в толще — бытия,  

Что он сидел и голову — склоня  

Мечтал бы выше стать — на этом дне,  

Когда бы пуля с миром — мне прошла  

На том конце искусства и — причина  

Устало вышла в призраках — души,  

Ещё не подкоптившись — за глаза.  

Всё в том перемешалось — и зашло,  

Как солнце может заходить — за ток  

Иллюзий ровных, будто бы — края  

Мне стали новой формой — бытия  

И миром повернули — между черт,  

Как между форм анахронизма — вдаль,  

Что буду современником — расти  

И слыть теперь исчадием — отчасти.  

В том взгляде больше нет на мне — ума,  

Нет взгляда Блэйка в малости — пути,  

Где мне ещё расти и в счёт — понять  

Ту сущности причину — будто солнце  

Украло свет нам первозданный, но  

Исчезло в сложном оборотне — в час,  

А может обожгло любви — всерьёз  

И новый путь на важности — прощаться.  

В том умер Блэйк и странная — слеза  

Скатилась по ковровой форме — лет,  

В том нет мне мира подлинного — за  

Оскоминой от чувства — видеть свет  

И только приобнявшись — говорить,  

Что я любил тем счастьем — имена  

На личности особенной — игле,  

Где сам тому не верю, но — прощаю.  

В кафе вдруг начала кричать — толпа,  

А словом, посетители — как мухи  

Все в лицах разбежались — по углам,  

Им много можно в душу — рассказать,  

Чтоб внутренне о том не слышать — шум  

Прибрежной глади — за любым окном,  

Где было всё так стойко — выбирать  

Тот вечер возле близости — потом.  

Как я внутри расстроился, что мозг  

Мой вновь не стал обыденным — пером,  

Он точно пострадал, откуда б — взяв  

Себе культуру лучшего — проплыл  

По форме субъективности — дрожа,  

И взяв с собой особенное — в нить  

Той формы мира, словно бы — пажа.  

Когда бы череп по глазам — трещал  

От пуль, от той неявной — к бытию  

Проблемы счастья — посчитать к нулю  

И больший миром, пройденный глоток  

Искусства самоличного, где — торг  

Мне меньше квази мудрости — прожить,  

Чтоб жизни той всю форму — пережить  

На сложенном кольце — из самомнения.  

На том причале мудрости — я жил  

И звал внутри энергию — меча,  

На том особом почестью — клейме,  

Где долго я ходил — не отвечая,  

Но думал, было взять себе — ещё  

Потомственного, жуткого — взросления,  

Чтоб выше стать и Джейсоном в руке  

Искать там казус мысли — по строке.  

И в эту ночь безумную — пройду,  

Увижу Веронику, чтобы — стало  

Ей жутко вдаль смотреть — на бытие  

И помнить мой особенный — прононс,  

Что я хочу ещё задать — вопрос,  

Ещё умножить форменное — чувство,  

Где выйти формой мнения — в аду,  

Как череп многозначный — на виду  

От мысли человека — в этом дне.  

Мне стало плохо и собрался — я  

Домой, пока и копы в том — не вышли  

В моё любви угрюмое — кольцо  

Искусства равномерного — угла,  

Пока не оказался я в — участке  

По роли слов от Джейсона, где хитр  

И буду мерить правило — в аду  

Разглядывая красный неба — яд.  

Иду домой и думаю — как тошно,  

Когда твой череп пробует — отдать  

Тебе внутри изысканное — слово,  

А после вдоль химеры — приласкать  

Изжитым равновесием, как друг,  

Как мелкий квант в упорстве — дурака,  

Что думал я прожить — ещё пока  

Мне лучше бы там выйти — по любви.  

Кафе мне чуть не вышло — потому  

Особой волей честности — по миру,  

Как раб зловонной привязи — к чутью,  

Что чуть не умер я — и не пойму,  

Что можно сделать в норме — для себя,  

Чтоб больше не попасться — на могилу,  

На редкой формы мнение — людей,  

Что все они безгрешны — между дней  

И точат злой вопрос — глотая мину.  

Мне встретилась в том Вероника — на  

Своей любви гримасе — сквозь года,  

Мне было жарко в душу — уходить  

От той проблемы вечера и — мстить,  

Когда я был ревнив — и понимал,  

Что мужем быть так ловко — не могу,  

А может не хочу, чтоб привыкать  

К моей спонтанной близости — в углу.  

Мне быстро раны там промыли — и  

Спокойно вдохом женской — тишины  

Я сел и успокоился, что — вот  

Исчез мой мир на черепной — коробке,  

Исчез и больше в квантах — нет ему  

Спонтанной воли мудрости — искать  

Ту линию по суматохе — лет  

О том, откуда буду — привыкать  

И жить я в том, как образа — вопрос,  

А может и садист себе — на душу,  

Что жизни не имею — только гущу  

Вопросов в голове своей и — холост,  

Как цепкий аист, вверженный в нутро,  

Где бликом обходить — всегда темно  

Ту крайнюю проказу, что — один  

На свете я такой и — между льдин  

Там буду плыть поодаль — дураков,  

Что мне снуют продать — ещё итог  

Одной проблемы мира — через край  

Любви остолбенелой, будто — рай  

Там стал мне — злонамеренно хитёр  

И жаждет вынуть собственное — я  

Поодаль смерти, в душу обратив  

Мой скормленный остаток чести — зря.  

Мне череп этот по глазам — трещал,  

Подплыл к примете тихого — остатка,  

Чтоб ждать ещё, где зов уводит — мир  

И душу греет в милости — упасть  

Под вечностью обычного — достатка,  

Что чётче формы в лёгкости — пути  

Узнал бы эхолот — что не пройти  

На том отдельном праве — по себе.  

Нет смысла в Соломоновы — моря  

Искать там дерзкий почерка — ковёр,  

Нет слов угнать и истину — о взор,  

Пока гарцует пламя — от меня,  

А я на том работаю — под жаждой  

Быть телом инженера и — подать  

Судье ещё — свой мысленный покой,  

Откуда ждал бы смерти — я рукой  

И слепо наблюдал — ужав тот ад.  

На черепе ли он иль — понимает,  

Где взор костями — мило наблюдает,  

На мысе ли надежды он — встаёт,  

Но пробует отдать свой веер — лет,  

От меры понаслышке — боевой,  

От степени возможности — гнедой  

Угнаться между телом — дурака,  

Пока была та точности — тонка  

Иллюзия в душе любви — прилива.  

Мне сразу же призналась в том — любви  

И близко, Вероника — между дел  

И вышла вся, как королева — глаз,  

Когда бы можно будоражить — тот  

Вопрос — от предрассудка обнимать  

Не тело внутрь от черепа — любви,  

А тело — в промежутке форм ещё  

Не скопленной обычности — занять  

И время в идеальности — мотивов,  

Пока лишь женский образ — мне даёт  

Ту форму для реальности и — ждёт  

Понурой доли к призраку — души.  

Он встал сегодня к древности — ко мне,  

Он выпил может страхи — потому,  

Что выпил я свой виски — и тогда  

Не взял бы слово в чести — по нему,  

Не выиграл бы позорное — клеймо,  

Когда мой новый друг — наперевес  

Украл бы самоличности — зерно,  

Чтоб выйти нам на свете — от прогресса,  

На свете том — и в чести не пройти  

К лицу уже безбрежному — под вой  

Людей и тихой розни — от углов  

Пространства, где оставили — мы время.