Железный кулак на кону декабря

Мне Леночка приснилась, чтобы плыть  

За восемь миль из сотенных — углов,  

Чтоб время в этом странно — подхватить  

И бредить обещанием — под пищу,  

Что маменькой любимым — не хотел  

Сегодня прижиматься я — в нутро,  

Но только думал почитать — газету  

О том, что было в совести — назло.  

Моей семье и в воздухе — прохладном,  

Как оттепели, вторящей — под разум,  

Где дети, двое в прятках — подыграли  

Мне в знойном обещании — прожить  

Ещё так двадцать лет, а может больше  

И выше стать — опробуя свой фартук  

За мнительностью говорить — о завтра —  

Кто больше восхвалил свою любовь?  

Не то ли, я был — к новым обещаниям  

Иль пению — внутри прохлады в стаю,  

Сегодня в том обдумав — ей молчание,  

Где дети мне не выросли, но мчание  

Серьёзности часов — сгущает краски  

И тонет в обветшалом — мне итоге,  

В душе забытом образе — кричать.  

Я просто Кшиштоф и любуюсь — теми,  

Кто холит светлый образ — за конями  

И мило сев за разум — там условит  

Ещё один привычности — им казус,  

Где каждая привычка — не сминает  

Повторный дух иллюзий — только тонет  

В приёмном благородстве, где не знает,  

Что я горю желанием — там сдохнуть.  

Но мать моя уж как — привычно более  

В той жизни умерла, и стала — чаще  

В мой сон сегодня приходить — на колике  

За вычурной ментальностью — прибить  

Мне форму угощения, что — странное  

Я сам любил продать, где алкоголики  

Там чаще выбивались — в том молчанием  

И ждали мне в судьбе — другой приход.  

Любил ходить к друзьям я, где немило  

Они мне душу изливали — в мчании,  

Над пропастью повторного — искусства,  

Приятно превращаясь в дым — зверька  

Иль старого продажника — за миной,  

Где очень хочет выпить — не прощая мне  

То утро — злой оценщик над кричанием,  

Что долго мнил мой верности — апломб.  

Я сам привык психологично — думать,  

Что дом, семья мне дышат — на прощание,  

Когда сажусь искать — внутри молчание  

И сверлит жук в коросте — свой приплод,  

Чтоб выделить пронзённое — там качество,  

На дереве, где нет теперь — мне слаще,  

Чем точно ковырять в зубах и — слышно  

Метать под пули — дротики в свой рот.  

Альберт и Ханна — славились кричанием  

За томной вереницей — где-то в крыше  

Моей любви к тем детям, что не выше  

Могу их также вытерпеть, где вдоль  

Судьбы своих искусств — сажусь и мерю  

Той формы самозначный день, как кару,  

Что смог бы я в почтенной воле — выжить,  

Не падая в тот омут лжи — плохой.  

Так Лена мне врала всё время — или же  

Куда-то уходила в страхе — таяния,  

Забыв притворный искус — истязания,  

Что мы должны быть мужем и женой.  

Ходить по магазинам ей — не к спеху,  

А суммы от продуктов мне — в молчание  

Я сам тащил — под выемкой избытков,  

Не ради полной ёмкости — за час,  

Когда и там с друзьями — развлекался  

И словно выживал, минуя — плавное  

Реальности равнение, где старое —  

Мне также слышно обгоняло — дверь.  

Я был могуч и жил, отпряв — за цену,  

Над каждым этажом — в своей квартире,  

Напротив целой сущности — изысков,  

Что схожестью — напоминают цель  

И будущее — в страсти жить и дальше,  

Чем сам смогу украсить — это бдение  

Над приторной реальностью — убавить  

Тот звук — от новой громкости в уме.  

На этом доме Гисборн — был не больше,  

Чем серый склон — оторванного гения,  

Когда его ты можешь — отвернуть  

От кратной головы, направив суть  

На смыслы слова — в нужном повторении  

И вылить части сердца — без движения,  

Где рад ещё, что — Кшиштоф и вот-вот  

Мне будет в счастье — новый анекдот,  

А может соль в желудке — растворится  

И выжжет поле буйства, где-то рядом,  

Что мне играет — неприятно в ладан —  

Та пропасть чувства — в мире акварели,  

Где я почти прожил — судьбы остаток,  

Но был ещё в цене — где искупался,  

Пройдя свой там шестой уже — десяток  

И слово в повторении — быть целой,  

Свободной атмосферой — между рока  

И славным в том движении — на позе,  

Что слышно хороню — условный день,  

Найдя там пищу в личности — своей.  

Резвился и над наглостью — притворства,  

А Леночка не отпускала — крылья  

И часто уходила к дамам — в личной,  

Своей любви затее — быть под сном  

Из страхов дамской сумки и — причины  

Отбыть то время — подлинно немое  

И поздно возвратиться, где-то в чуде,  

Что поезд ей застрял — в одном испуге,  

Иль транспорт не старался — униматься  

Внутри движений — общего искусства,  

Но тронулся со льда — другого чувства  

И жить не может — в сказке от идей.  

Я долго наблюдал за этим — ставя  

Свой рок и день, но отходил пристало,  

Где в ссоре сам старался — вылить лично  

На свете Лене — к мифам монолог,  

Но в ужас превращался, что укромно  

Я жду свой ад и притворяясь — белым,  

Не сам смогу повесить — теорему  

За тонкой формой личности — в ответ.  

Не к слову подкаблучник, но из массы,  

Из той, что сам бывал уже — рабочим,  

Но бизнес подкопил и выше — впрочем,  

Чем серый джентльмен — на дне идеи,  

Чем форма снов святого — приворота,  

Не знающего мысли — в совесть блага,  

Где ты бежишь — не делая ни шага,  

А думать хочешь, чтобы объяснить,  

Что сам ты проворонил — пуд идеи  

И нет тебе притворства — быть подлее,  

Чем ушлый номер искоса — простого  

Доселе мира — из артиста слова.  

Но в каждой сказке — убывал причастно,  

Я с этим разговаривая — лично,  

Что совесть инженерной маски — мчала  

Ко мне и сон политика — под свет,  

Под важностью скульптуры — не сдаваться,  

Но прочить ад суждений, чтобы зваться  

Другой, формальной рознью — поколений,  

Где Леночка была — моложе всех.  

Тех нравственных иллюзий или — часа,  

Что в годы те она — могла встречаться  

За долгой квази интеллекту — рампой —  

С другими мне мужчинами и — врать,  

Но делать очень элегантно — мину,  

Не веря, что сегодня — подло сгину  

Со всей своей семьёй — я мимо кассы  

И буду вечно угонять — тот рай,  

Не сразу притворяясь ей — желанием,  

Не видя сон покойника, но к славе,  

Там ратуя — за месть или ненастье  

Над вечной головой, минуя страх.  

Бояться не любил, не знал и — крова,  

Где жить могу один я, но сурово  

Мне в пользе самомнения — под кожу  

Там срочно в тон вопьётся — астронавт  

Иль смертью не нажму — на эпохальный  

Оценки мир, чтоб пробовать — минуту,  

Когда и Лены нет, но — ниоткуда —  

Я был тем мёртвым именем — в ответ.  

Иллюзия за формой мило — стыла,  

А я один в глазах — внутри от рока  

Держал семью в искусстве — ненадолго  

И шёл, не видя личности — ответ,  

Туда, где нет людей, но злая — кара  

И мёртвые родители — под суммой  

Другой уже, отсвеченной — причуды  

Метать свой зыбкий страх — наедине.  

Решил я отпуск взять, минуя право  

Под самый новый год, где необычно  

Мне птицы ворковали в этом — слабо  

И шли, не передумав в час — забот,  

Что просто поживу — на том отрезке  

Я сам один, чтоб стало — интересно  

Мне в душу соблазняться, где у дома  

Смогу тому я ревностью — расстаться  

С моей привычкой — вечно на ответе  

Опять подозревать и мило — рядом  

Обхаживать свой умысел — за взглядом,  

И в том смешливо открывая — свет  

На новом уголке — в своей газете,  

Где слышу я прикормленное — старым,  

Что верный стиль искусства — был уже  

Не нужен нам доподлинно — во сне.  

Он просто перешёл — в другое чудо,  

Напротив белой рамки, подгоняя  

Там старый свет, не странно удивляя  

Заношенное общество — в цепях.  

За ним искал и я — свою могилу,  

Тот день, когда я сущностью — покину  

Тот рай искусства и пойму — себе,  

Что я дурак на свете — в этом сне,  

Что мне противно думать, не сбываясь,  

Что лично в предрассудке — стал и маю  

Притворный сук — на дереве в коросте,  

Что ноет сном и — боязливо в хруст  

Старается мне вызнать — о подоле  

Из воли благоверной, что на воле  

Уходит вечно и приходит — утром,  

Не слыша звон посуды, не прильнув  

К кровати смысла, а под воем тени  

Опять ложится — думать привидением  

И хочет мне показывать, что это —  

Сегодня вышло от строптивой — лжи  

Над глазом непокорности, чтоб чудо  

Опять душе притягивало — в рамках  

Её духи и страстный — экспонат,  

Где мило молодилась мне — она.  

Была на десять лет меня — милее  

И младше, чтобы думать — поскромнее,  

Но в чёрном одеянии — не помнить  

Куда ходила, делала, что — в тот  

Ей день сегодня — пригодились письма  

Иль деньги, без которых — нет ответа  

На старом теле — привереды сердца,  

Но выше блага — к ревности на торг.  

Я сразу на работе — стал, как новый,  

Опять дождался отпуска и — голый  

Уже под формой музыки — из душа  

Сегодня выходил, чтоб слово слушать  

И ждать один — проверенный ответ.  

Там дама мне блестела, но покорно  

Она сегодня привела тот — казус  

И сразу поняла, что должен — миром  

Я жить один в том отпуске — в окне.  

Его не вижу, но хочу дождаться,  

Куда бы мог опешить — понемногу,  

Чтоб вычурно играть — в одну дорогу  

С притворной незнакомкой — на руле,  

Который сам и нарисую — чаще,  

Чем мило смог — притрагиваться ниже  

К моей любви и былине — той Лене,  

Где ей немало выпало там — бед,  

Но ищет страх мою — ума покорность  

И слышит воздух — добывать упорно  

Всё ту же крайность сломленной — игры,  

Не сразу запирая в цели — сны.  

Искал я в цели карандаш, чтоб снова  

Опять мне список написать — для мысли,  

Что буду делать в отпуске — сурово,  

Что сам найду, не понимая — смыслы  

Той формы самомнения — от сходства,  

Где мне поёт моя картина — близко,  

Что был я пройден — на конце причины,  

Где каждый может увядать — мужчина  

И страхом подойти — не обезумев  

В том сердце многолетнего — магнита,  

Что болен от привычки — видеть чудо  

В своей постели — словно в анекдот.  

Могу я прикорнуть, но ниоткуда  

Мне вышла серой маской — мостовая  

И я уже похоронил — там чувство,  

Что Гисборн в теле оставлял — к себе.  

Он так кричал и не сдавался, если  

Я мог искать — преддверие к невесте,  

Но был женат и что-то — промолчало  

В тупой осанке — медленно к причалу  

Мне в тождестве сухого — обелиска,  

Не сразу оперившись, но под тенью,  

Немного оглянувшись — между нами,  

Что больше нет на свете — этой тени,  

А только сон и там — прикрыв ладони  

Сидит и в смятой разнице — поникла  

Та Леночка, что в бытие — не свита  

В своей реальной панораме — дел.  

Одна она не будет долго — к месту,  

Всего на месяц я пройду — ту форму  

И буду в новый год — уже прикормлен,  

Как муж — в одном притворстве от углов,  

Как мастер декаданса — между счастьем  

И старой волей — умирать за смыслом,  

Что дух семьи мне не горит, но будет  

Искать притворный выхлоп — на беде.  

Но я её не вижу в вдохе — к страсти,  

Не в чёрном свете отмеряю — пламя,  

А тонко по рукам — играю в кости,  

Что мог теперь расслабиться, а дама  

Смогла бы ждать — моё препровождение  

Над бытностью другой, обычной — рамки,  

Где дух от бытовухи — не смиряет,  

А стелет формы бдительности, зная,  

Что выше лет — нет фатума к той мести,  

Чем ждать конца, не обращая вместе  

К тому началу — хилого притока,  

Где мы должны блуждать, имея роком  

И тонны смыслов, упреждая смерти  

Ту власть забрать себя, когда бы тихо  

Я смог смотреть на гроб, чтобы ещё  

Играть на новой лирике — в тоске.  

Отбыл я в декабре, в начале — ровно  

И слышно было прошлое, где стыло  

Мне зодчее в глазах детей, но я —  

Играл сегодня в тени — бытия,  

Там думал, что поймаю — на оценку  

Ещё и майский жук, но в перемену  

Не сам услышу тождество, а дивно  

Укрою вечность — формой от идей.  

Мою тоску разбавил и — пришелец,  

Я встретил его миром — перед этим,  

Моим чутьём — не оказаться лишним  

Для ревности — на том конце любви,  

Что оба проживали — для искусства  

Мы в городе, но были — одиноки  

И сами всё молчали, что — продлили  

Там верный свой сюжет, минуя в нём  

И истину, и власть — сгорая в разум  

На разнице концов, где время — тихо  

Уж хочет прояснить — когда бы лихо  

Мы спрыгнули — от зодчего на торг  

К упавшей мине вольности, откуда  

Не видно ни семью, ни власти — чудо,  

Но тёмный день сгорает и — скрывая —  

Опять не хочет угождать — в себе.  

Мы были там с Петром — почти пришельцы,  

Почти внутри огромного — изыска,  

Что мерить не могли — другое право,  

А тонко укоряли смерти — лица,  

За новым роем должного — для рода,  

Иль просто понимая в этом — мысли,  

Что власть внутри — упорствует на час  

Нам заданно — одним и тем же днём.  

В один и тот же год, увы, родились,  

Прожили также схожестью — упорно  

Семью и фон морального — уклада,  

Что медлить не могли, а тонко шмель  

Искал в глазах — обыденное слово,  

Срезал детали — не сгибая в чувствах  

Ту речь — от самоназванной привычки,  

Что больше не расстанемся — мы так.  

Нашли друг друга и опять — соседи,  

А после слов — друзья, что надоели  

В приличной маске равенства и — тыла  

Серьёзно украшать — привычный день,  

Где думать не хотим — на перерывах,  

Над обществом играющего — Рима,  

Что оба были так азартны — срокам,  

Что стали бы прилично мы — в огне  

Богаты и тщеславны — где другие  

От зависти сгорали бы, не кинув  

Загробный день — под масками втирая  

И подлый ветер — на мгновение рая,  

И звук дурной, что ублажает — к тени  

Тот формулы источник — мнить детали,  

Где выше не обнимет — формой дали  

Мой центр мечты — к управе этот день.  

Ходили мы одни опять — на жалость —  

То словом в казино, то выше — пасти  

Сгибали форму — мнительного счастья,  

Что жить не можем, а горим идеей,  

Где в серости своей — устали в роке  

Мы думать на холодном — обелиске,  

Но сами там в глазах взывать, как Боги  

К поднятой сфере — мудрости друзей.  

Лишившись тех иллюзий — я сознался,  

Что больше не люблю я Лену, что же  

Мне делать в этой сказке, где стараться  

Ужаться в смытой вечности — мгновения  

Иль страстью угождать, минуя поле  

От вычурного ветра — нам поболее,  

Где в жилах старый теплил — тот опричник  

И душу и маститый воин — лично?  

Мне Пётр сказал, что выше — не закину  

В той форме обязательства — я лично  

Обычный мне морали день, а сгину  

От мести по цене — в другом опричнике,  

Когда начну травить себя, но — выше  

Мне будет день серьёзный и — по крыше  

Моей бежать не будет — это утро,  

А только рассуждать — премудрый стиль,  

За призраком которого — я тихо  

Опять себя сожру и буду — верить  

О данности морали — внутрь семьи,  

Что мне открыта к радости — по цели,  

Что больше нет — обычного притока  

На жизни перспективой, но и выше  

Я прыгнуть не смогу — как одиноко  

Там буду в дух бежать, снимая день.  

Опять остался думать, что — неровно  

Моя судьба сближает — этот полдень  

И сам решил поехать — для искусства  

Я в чувствах, чтоб увидеть океан,  

Он томно притворился — будто тени  

Сплетают формой имени — те песни,  

Что слышал я и в детстве — постарался  

Отдать волшебной личности — в себе.  

На этом не опешив, чтобы стыло  

Моё притворство — на одной модели,  

Где жить мне было тошно, чем у цели,  

Когда стоишь на берегу — один,  

А воду внутрь — по слабому бессилью  

В судьбе не повторяют — в воздух мифов,  

А только на Индийском океане —  

Гребут к концу страдания — под мель,  

Под вычурности старое — неведение,  

Где в древнем шлеме — не могли уже  

Мы вылить пуд реальности, а жгли  

Мозги — за белой миной набекрень.  

Ищу свой телефон и — нет у входа  

Мне точной формы копии, а чистый  

Сегодня воздух говорит — за чувством  

И вечностью богатой, что — увы,  

Устал искать загадки, где — постыло  

Мне в юности гнедой — опять метаться  

И снова вылеплять — другое чудо  

За ревностью искусственно — немой.  

Мой ток из жизни уходил, но зная  

Искал я смыслы на Петре, а — форма  

Мне в том перенимала — сгустки края  

И чем-то обещала — выслать смех,  

Когда я наберу — ту фору в числах  

И стану внутрь сильнее, что обычно  

Убрал бы зодчий — на глазах моих  

Свой тонкий лёд и качество — других,  

Доселе обезумевших — пристрастий  

Ужиться с подлой бытием — культурой,  

Где лично я страдаю, но под дурой  

Сижу и всё не смыслю — свой подход.  

Я снова позвонил и Пётр — мне слышно  

Увёл опять пародии — за счастьем  

И снова сам позвал на вечер — лично  

К друзьям, что выше радости — пошли  

На новый день рождения, где стыло  

Им время, для которого — я слышно  

Бы мог сопроводить — ещё мгновение  

До новой пытки — от своей игры.  

Когда тот новый год — мне переступит  

Превратный день — иль заново наступит  

И мне придётся всё ж — вернуться или  

Убраться восвояси, где в — квартире  

Опять прожить остаток — этой хвори,  

Надев сегодня — капюшон из боли  

И серой мины — квантового мира,  

Не зная кто такой, увы, — на мне  

Сидит и холит — странное приличие,  

Что там мужчина идеалом — личный  

И мерит власти — долгую химеру  

Он там один, чтоб в воду — посмотреть  

На сон — от параллели, где бы Лена  

Мне вышла ролью — за свои измены  

И тихо пригорюнилась — быть маской,  

Поджав там вид лисы, немея — в страх,  

Чтоб бегать от меня — не передумав  

За страстью больше мнимого — предела  

Иль в жадности искусства, что задело  

Ей тонкий шелест — в стиле бытие.  

Опять нажрался и почти — несмело  

Ушёл в свой космос — личного предела  

И стал сегодня — обоюдно страстным  

Ещё играть — в придирки, будто маской  

Я выше чёрных стен, когда измерю  

То бдительное общество — за мифом  

И буду им притрагиваться — или  

Искать подземной очереди — вход.  

Я думал, что устроюсь, но в — итоге  

Не счёл своей простительности — слова,  

А просто прогнивал — бегущим взором  

Над верхним слоем балки — от проблем,  

От крайности — в фатальной атмосфере,  

Где странно возлежать — уже не мог я,  

Но в смыслах всё искал, как королеве  

Подать — ту волю встреченную вдаль  

Иль миром прикорнуть — минуя цели  

За редкостью — избавившись от права,  

Что сам мужик и крепкому — уставу  

Смогу придиркой — потупить свой ад.  

Пришёл на вечеринку, но неслышно  

Мне в клубе стало тихо и — привычно,  

Как будто жил всю жизнь — на этом теле  

Я там в огне, не ведая, как в цели  

Смогу опять — накинуться на жилу  

И вычеркнуть искусство — на итоге,  

Что в общество украдкой — приобнимет  

Мой старый пафос и — любви печаль.  

Ещё минута в декабре, но — если  

Я был и думал в маменькиной — шубе,  

То только для того, чтоб ниоткуда  

Страдать — над прошлой выемкой чудес  

И близко покорять — минуту раньше,  

Чем там она мне — говорила в цели,  

Что старый я и Кшиштоф — без обрубка  

Страданий бледной личности — в ответ.  

Играл с глазами мира, но — неясно  

Ко мне подсела тихо — снова Лида  

И мы, обнявшись — стали целоваться,  

Как могут выжидать — к тому чутьём  

Те формы многолетней — перспективы  

И радости в отрезках — слова милого,  

Что сами там корили — тихо часом  

Мы свой апломб — от ревности друзей.  

Так Лида мне была, как дочь, а ниже  

Я сам под шубкой матери — неслышно  

Уже корил пространства — атмосферу,  

Чтоб время выжидать и видеть — суть,  

Что падали мне розы, к минам подло,  

Взрываясь и притворствуя, так тихо,  

Где можно им отрезать — лишь мотивом  

То время — между прошлым и чутьём,  

То общество — за страхом притворяться  

И снова выживать — минуя в статность  

Моральной перспективе, что ответом  

Я мог бы стать для Лиды — в этом сне,  

А может в сердце, чтобы раствориться  

И в клубе том — нечаянно залиться  

В понурой маске юмора, где тихо  

Мы снова полюбили день — на лад.  

Там склепы отворились, чтобы тени  

Нам верно суть несчастий — открывали  

Всю старую проталину — из рая  

И подлинность наивности — из черт,  

Где быть вольны мы — после идеалов  

И призраками в смелости — отныне,  

Чтоб ждать искусство и парить — ещё  

В том чёрством цвете — права для людей.  

Мой друг тогда сказал, что непривычно  

Я вёл себя и очень уж — тактично  

Мне душу изливал, а может выше  

Я сам парил — не унижаясь лично,  

Что спьяну мы подрались — между этим  

Столетним сердцем — на одном ответе,  

Где в жалости искать — немую кожу  

Смогу я в декабре, кидая в рожу  

Тому Петру — всю маску благородства,  

Что сам влюбился, как мальчишка или  

Искал в себе — значительное сходство  

С подменой нравов — на своём пути,  

Когда прошли изысканные — тени  

По мне в семье, чтоб привидений тихо  

Укладывать в кровать и — необычно  

Читать им сказки — в привязи друзей.  

Иль трогать форму бдительного — рока,  

Что видом заставляет мир — украсить  

Мой чёрный стиль элегии, чтоб выше  

Я стал ему, как новый господин.  

Набил я морду и опять — расстался  

С оценкой нежной разницы, откуда  

Хотел ему признаться, что — от друга  

Он сможет получить — внутри ответ  

И вылить тонны юмора, где шансом  

Играют выше тени — между правом,  

Чтоб личный стиль украсить, где они —  

Мне только дух от прошлого — в груди.  

Там Леночка осталась — между днями,  

А дети всё играются — с годами,  

Что им расти и думать — непривычно,  

Как я ушёл, но выше в этом — крою  

Один ответ, что не вернусь — на свете,  

Не буду в счастье говорить, а дети  

Меня теперь — не тронут, но приказом  

Опять польют сегодня — томно грязью.  

В тот день я ощутил — прикосновение  

За лаской смерти — будто бы мгновение  

Прошло и Лида в пошлости — неслышно  

Свои манеры губ — сложила мило  

В тот образ сердца, чтобы притвориться  

И страстью выжидать — опять упорно,  

Как мой железный на кону — кулак  

Уложит много там врагов и — сам  

Спонтанностью начну — опять я драться,  

А может притворяться — полюбовно,  

Где вижу детский образ и — притворно  

Сегодня собираю в старость — дни.  

На светлом пепле — милого изгоя,  

Туда, где нет шмелей, но на итоге  

Мне смогут обновить — одни дороги  

Всё только духом — личности внутри.  

Они спонтанно ищут — приземляясь  

Те цели — на пришельцах, будто лают  

И слышат томной области — укоры  

В незаданном раю — о нервном споре.  

Не спорил я с той формой — привидений,  

Но сам пытался обещать — прискорбно,  

Что смехом сам могу — не обелять я  

То утро, день и вечности — затворы.  

Ведь Кшиштоф — не совсем себе начальник,  

Но в маменькиной шубке — будто чайник  

Уходит в полночь — личности взывая  

Тот терпкий крест и образ — Будулая.  

Как некогда из радости — я странно  

Ужался в кресле и нажал — на позу  

Своих воспоминаний, что не надо  

Искать в том прошлом — очерки на боли,  

Но в ритмах самомнения — нескромно  

Я отжил рай людской и был — никем,  

Кто хочет говорить сегодня — хором  

О мужестве искусства — без проблем.  

В мужском чутье, не забирая дважды  

Железный мир в кулак и смело — тени,  

Что мне идут — для новых повторений  

Под новый год и в декабре — не лгут,  

Но стал себе смеяться — я почаще,  

Ведь Лидия была моделью — краше,  

Чем все вокруг — кто обещает слаще  

Мне день опять тот провести, а тут  

Я сам нашёл доселе — откровение  

И выше снов в черте — там привидение,  

В котором ходит сказанное — время,  

Что множит горький опыт — по любви.  

По тонкой веренице — слабой крыши,  

И вовсе не даёт упасть — на темени  

Под злой рассвет, где умирают — чище  

В том воздухе иллюзии — на мне.  

Блистал и я в той форме — за окном,  

Что в клубе собирался так — прилично  

В том месяце, а после — безразлично  

Нашёл семью я — во второй лишь раз.  

Мне там была картина — будто маслом  

Искал я время, не в привычке мчаться,  

А тихо останавливаясь — вжился  

В ту гладь внутри пародии — людей,  

Чтоб стилем — перед ним ублажиться  

И выяснить — кто я такой на сердце,  

Где мне ещё движением — привычно  

Искать ту форму идеалов — в день?  

А после открывать ларец, что тихо  

В своей манере — маменькиной холки  

Я жду вокруг и пакости — иголки,  

Но сам корю несчастье — ближе их  

Строптивой воли, не взывая к даме,  

Не делая ей больно, не сжимаясь  

Под вид комка иллюзий — будто я —  

То время внутрь искусства — опустил.  

Устало прорастил — ещё вопросы  

И вжался между давностью — украсить  

Второй итог — от шанса быть покруче,  

Чем мог бы стать и мой — железный вой,  

А может и кулак, где — задирался  

Я в способе играться — под мгновением  

И крыть любовь — на мере подозрением  

Под дамской шубой — неприятней всех.