На сердце прирастил свою обыденность — во тьму

Мне легче думать в прошлом — о пути,  

Когда бы стал угрюмостью — снедать  

Свой вечно ущемлённый зад — внутри  

И почерком его — не передать мне,  

Но в сердце многогранно — там ему  

Я прочно положу свой вой — чудес,  

Чтоб видеть знак у Деборы, где я  

Несу ей цвет фантазий — между слов.  

Мы жили на Бали так скучно — вдаль  

Любви одной случайности — в слуге,  

Что можно было думать этим, но  

Я жил, прижав свой хвост — наедине  

Под задницей — в какой-то кутерьме  

Иль плотной оболочке сизых — черт,  

Что нынче не могу отправить — слов  

Любви — к своей семье, а только лгу  

Внутри я — на прощание, как — явь,  

В которой только личности — работа  

Мне воздух заполняет — до краёв  

И ждёт монументальной прозы — лет.  

Мы жили просто в доме — на двоих,  

А наша гувернантка — ниже в честь  

Общалась мило с слугами — за тот  

Откормленный для счастья вид — тоски,  

Что сливы нам в саду сажают — мило  

И также поливают в страсти — слов  

Ещё обиды прошлого, где — сам  

Не выучил я тот фантом — в любовь,  

Но плотно захожу в свой номер — я  

И мило вижу в собственной — игре  

Я только дух политики, что — сам  

Не в мире состоялся — в чудесах,  

А мир во мне возник — из бытия  

И гложет счастье в детской — потому,  

Что нянчу я детей и вижу — там  

Я прошлое своё на дне — в поминках,  

Когда я жил с родителями — в такт  

Моих трёхглавых почерков — имён  

И все они снедали розой — глаз  

Ту форму субъективности, когда  

Бы мне сегодня памятью — напомнил  

Мой друг — Филипп, что цели не даны  

Нам в жизни, будто разумом — не видны,  

А только в час по духу — стынут вниз,  

Как только посмотрел тв и — рад  

Я жить под новостной манерой — дня,  

Как только познакомился — со сном  

Я мельче ватной мушки — там умом  

И тычу свой коллапс — былых идей  

В политике я стройно — между глаз,  

Что буду верить в прошлое, когда б  

Я жил притворной мелочностью — сам  

И был бы обожаем в тон — врагов,  

А может слуги в том любили — бы  

Меня так близко больше, чем жена  

Моя одна в душе пути — Памела.  

Но очень скоро мы пошли — туда,  

Где нет оценки думать — о годах,  

А спрашивали свой манерный — шёлк,  

Чтоб ближе говорить, когда нашёл  

Я свой ментальный казус — за итог  

И был бы для семьи — ещё чуток  

Я слышен в той войне — наперевес  

У плотной безграничности — прогресса,  

Где мельком вижу я жену, когда  

Она наутро собирает — в путь  

Мне завтрак и садится — отдохнуть  

От той работы в точности — уюта,  

Что жили мы уж больше — на двоих  

Пятнадцать лет и в прошлое — вели  

Себе отсчёт на детях, где возник  

Тот ужас первобытной формы — вниз,  

А сказанный апломб — там был никем  

И может быть ничем — судьбой ища  

Ещё вопросы в мужестве — других  

Искусств — на прародителях и снах.  

Мой зад сказал сегодня, что погиб  

Я мыслью в постоянной — суете,  

Он думал, что когда-нибудь — я рад,  

Быть может, буду в принципе — нигде,  

А друг Филипп мне манну — передаст  

И толстой формы мнение — о путь,  

Где он не меньше, чем — и я в годах  

На дне земном о чувствах — для себя.  

Памела мне была прекрасной — в том,  

Исчезнувшей принцессой — из миров,  

А я ей был таинственным — супругом,  

Зажатым в позе сумерек — для слов,  

Что очень мрачным приезжал — домой,  

Когда я ставил свой авто — на звук  

Заядлой песни «Сабата» — под хруст  

Уныния в мучительной — тоске  

Из медленной прокрутки — в голове,  

Что жизнь — дерьмо и мало мне её  

Внушённой пользы к счастью — дурака,  

Что вижу я Бали и сном — пока  

Не ставлю свой портрет — под идеал,  

Ведь был я из Америки — под вой  

Ментальной формы гласности — внутри,  

Где вижу свой таинственный — пароль  

В исчезнувшей цивилизации, что хворь  

Мне душит подло задницу — мою  

И жить там не даёт, когда налью  

Я рюмочку вина — под свой острог  

За древней перемычкой — в мыслях строк,  

Что вижу на газете «Таймс» — заняв  

Ещё полсотни баксов — между сном  

И формой расточительства — быть благом  

Для внутренней расщелины — в семье,  

Где дом не крепость, но одна — игра  

И путь в неё я провожу, как — рок,  

Как дух апофеоза в мыслях — ран,  

Где сам любил Памелу в листьях — там  

И мы лежали в вишнях — под нутром  

Мне большей чести говорить — ещё  

И призрак той озвученной — тоски  

По миру благородства — будто ты  

И есть тот идеал в привычной — силе.  

А Дебора — мне только лишь слуга,  

Но тайная примета в том — её  

Мне носит золотое в дар — кольцо  

И верит, что в обычности — не я  

Служил за ветром мудрости, пока  

Я в мыслях обожал — себе укор,  

Что вечно я смотрю на зад, когда  

Она мне убирает — со стола,  

Она ещё кидает тряпки — в раж  

И быстро убирает свой — кураж,  

Где я ей мельком душу — приоткрыл  

И вижу свой потёртый сон — внутри,  

Но бить её кнутом не стану — я,  

По той формальной разнице, что сам  

Я лучший джентльмен и — не отдам  

Я сложной укоризны в дар — судьбе.  

Памела сняв лишь блузку — приняла  

Так быстро обожаемый — разгон,  

Что мы предались страсти, будто я  

Ужался в смыслах будущего — вон  

Из сердца этой жадности — и лёг  

На дно кроватной каторги, когда  

Служил бы ветром мило — о порог  

Её любовной встречи — над годами.  

Мы стали так бескрайне — далеки  

От времени проблем, что отошли  

Они нам в душу — прямо для ума  

И впали в сон от пройденного — дня,  

Что ближе я не видел свет — в глазах,  

Как мне Памела ожидала — связь  

Из близости под каждый вечер — лет,  

Как пара в том откормленных — котлет,  

Что можно лишь отбить — судьбе лежа  

Их вид противный в полном — неглиже  

И сон таить под мистику — в умах,  

Где вижу рок на музыкальной — тьме.  

Я там в душе запутался, что — стал  

Идейным позывным для роли — слов,  

Убийственным характером, что вновь  

Гарцую перед зеркалом — в халате  

И смело можно в душу — говорить,  

Что я налью стакан вина — под раж,  

Лишь стихло миром полное — ещё  

Приличие — от действенной толпы,  

Когда бы на работу стали — мы  

В усилии под речью — там вставать  

И ждать свой остановочный — полёт,  

Где мельче мушки в тысячной — игре  

Из менеджерской розни — по губам,  

Где тычут все на пальцах — спозаранок  

Мне только цифры внутренней — беды,  

Но делать не хотят и дать — воды,  

Когда я умираю в полдник — там  

И шлю свой вид приветливой — тоски  

На звуки секретарши, чтобы сон  

Сошёл с идейной маски — мне ещё  

И вынул звук пародии — под явь,  

Где «Сабат» всё играет, не стыдясь,  

Он знает плотный юмор — этих лет  

И форму безыдейности — в руках  

Искусства символического — в такт  

Металла между роком и — судьбой,  

Когда куёшь свой бдительный — покой  

На смыслах полной лирики и — ждёшь,  

Что кто-то мне придёт — и на душе  

Оставит ровный знака — эталон,  

Где в мире буду падать — не сердясь  

На тот иллюзий близости — я склон,  

Где сам я жду американский — рай  

На духе от Бали, когда бы — слов  

На ветер не кидал, но был внутри  

Обидчивым до задницы — укора.  

Так медленно спадали в том — огни  

И думал я, что Дебора — больна,  

Так тихо притворялась мне — она,  

Когда бы заходила в дверь — с утра,  

Что слышно было в сердце, где поток  

Кровавой лести — думает мне зло,  

Что муку объясняет — не тая  

Там гулкой формы бдительность — моя,  

А я ей просто — мудрый эталон  

И сам — торговец мебелью к тому  

Искусству разночинного — нутра  

Бежать и думать в пошлости — с утра,  

Как ночь я хорошо провёл и — дар  

Мне душу согревает — в мысли слов,  

Как буду я любить Памелу — для  

Искусства современности — миров,  

Где нет внутри откормленной — тоски,  

Чтоб вжаться между топью и — углом,  

Где видел сердцем на Памеле — тон  

Я в мере серой ушлости — своей.  

Мне Дебора сказала, что вот-вот  

Она должна доделать в том — свою  

Работу — между прибылью и слов,  

Когда бы там устало мне — держала  

Мой дом в порядке качества — углов,  

Где множит благородство — тени лет,  

Где дети всё не выросли, но — в дар  

Я буду смыслом разжигать — пожар  

И ждать ещё искусство — между той,  

Прощальной смертью — будто бы найду  

Я тело современности — под пуд  

Своей ничтожной участи, как вдруг  

Я стал бы весь марионеткой — глаз  

И вымершим для счастья — под укор,  

Что сам женился я удачно — под  

Своей игрой фамильной — в анекдот,  

Где ржу всегда над Деборой — я вновь,  

Когда и темнота мне прочит — такт  

От вечности, что ждал бы — идиот,  

Достигнув сон плохой — от позы лет,  

Когда бы смелым почерком — руки  

Ты мог бы приобнять и — тесаки,  

Чтоб выиграть счастье — в образе вины  

Над совестью врагов, что не учли  

Они — свой пуд серьёзной белизны,  

Но стали идеалом в дар — сатиры  

Метать от долгих слюней — на канву  

Ту почерком скупую вошь — на тьму  

И ждать прелюдий в форме — дураков,  

Где мельче могут призраки — лететь  

Им в рот другой фатальности — о кровь  

Фамильной ноши — суеверий ждать  

Под прошлой тягой призрака — туда,  

Где стал ты совершенством — от углов  

Своей в душе никчёмности, но зад  

Страдает больше к чести — дураков.  

На сердце прирастил я эту — тьму,  

Но сам искать не мог — другой вопрос,  

Я жил, поскольку странный — и ему  

Я выучил свой крайний век — и нос,  

Где ждал бы разной пошлости — углов  

Я к старой теме мудрости — самца,  

Что жив сегодня в доме — на уюте  

Я в дар тоскливой мании — в прелюдии  

Исчезнувшего общества — словца.  

Искал и вот нашёл ту пачку — сам,  

Потом я быстро закурил — под яд  

И ждал свой ужин вечером, что мал  

Был день в душе на пятнице, когда  

Она пришла бы больше — забывать  

Ту верхом самобытную — игру  

И видеть сон потомственный, чтоб клясть  

Ещё природу множества — на суд  

Моей мужской приметы — от руин,  

Где ставлю в сердце роли — на итог  

Я быстро, чтобы думать, где один  

Я мог бы в том продать — и уголок  

Прокаченного юмора — за стиль  

Моей погодной мудрости, что сам  

Читаю «Таймс» и говорю: «Прощай», —  

Внутри своей затёртой неги — снам.  

Вдруг стало плохо Деборе — и сон  

Скатился сложной мерой — на диван,  

А после пала Дебора — меж нас  

И мельком отпустила свой — поднос,  

Со всем, что оставалось жить — уму  

И верить в час непрошенный, когда  

Бы стало мне так мягко и — тепло,  

Что дар уютной близости — в годах,  

Где мог бы я пропить — остаток лет  

И вызнать просьбу мудрости, что жил  

На собственном сомнении — о путь  

Моей в глазах харизмы — на годах.  

Памела закричала, что вот-вот  

Умрёт от страха в близости — огня,  

Что душу охватил и там — меня,  

И замер в предрассудках — до утра.  

Мы вызвали в том скорую, что боль  

И смерть в глазах — скатилась на уме,  

Где стал я предрассудком, словно мчась  

По ночи придорожной — от прилива  

Искусственной манерности — отдать  

Подземный шум прироста — за итог  

И вызнать клад страданий — будто я  

Ещё и долгий в мудрости — пророк,  

Ищу от соболезнований — шрам,  

Но там не нахожу любовной — тьмы,  

А только зад болит — на мере в нас  

Сказавшей благом лирики — вины.  

Мы в том не досмотрели, что одна  

Она осталась в доме, где больна  

Была и понемногу выла — в том  

От вечности в портрете — на плохом  

Искусстве символической — души,  

Что меньше ран я пережил, когда  

Болела в том Памела и — меня  

Тошнило целой поступью — от встречи.  

Так близко прикоснулся — я тогда  

До смерти в роке мудрости — ещё,  

Так долго ждал материи — ответ  

От Бога или в прошлом — от себя,  

Что сам смутился в жизни — от того,  

Что понял, как любовь — себе отдать  

Я в смыслах не смогу, но попрошу  

Ещё немного пользы — мне и ран  

От жизни этой маленькой — слуги,  

От близости, в которой я — страдал,  

Что словом не обыденным — ей звал  

Свой мерный шум и оторопь — на зал,  

А после зрелой просьбы — я ушёл  

От Памелы и к Деборе — в чутье  

Я принял свой обыденности — крюк,  

Что больше не могу скрывать — поток  

Любви в душе от страха — помогать  

Из вне забытой лирики — потом,  

Что мельком я нажил себе — апломб  

На свой в душе отсвеченный — рояль,  

Но сесть я за него не мог, увы,  

И после слов ужасных — всё хотел  

Бежать на поле истины, где тьма  

Хватает эту оторопь — опять  

И ждёт мой вес на фатуме — беды,  

Когда служанкой рано — я погиб  

И мне несмело в жизни — от ума  

Придётся всё ломать — судьбе из роз,  

Придётся ждать могильные — ходы  

Под мукой самоназванной — у слов,  

Где мы погибли в муках, что остыл  

Там пламень от семьи и — перебил  

Он вес в чутье формальности — на зуд  

Из просьбы слова — выиграть бы суд,  

Но страхом пережить — в себе апломб  

Ничейности под миром — этих слов.  

Памела так расстроилась, что явь  

Ей ближе показалась — маской сна,  

А дети всё не поняли, но ждали,  

Что ветер преисподней — был тогда  

Не самым долгим в юморе — от нас,  

Он просто вышел к подлинной — игре  

И вновь упал под сердце, где прирос  

Там тьмой моральной ноши — на огне.  

Под призрачной короной, где и я  

Стою сегодня на Бали, но — вновь  

Мне треплет нервы — длинная Земля  

О форму самозначности, чтоб роль  

Откусывала прошлый знак — судьбы  

В приращенной манере — быть в неё  

Влюблённым — как слуга на эталон  

К прекрасной леди, утомляя сон  

Своей противной задницы — о суть,  

Где люди так вольны, умнея — лгать  

Себе — от безобразия над сном  

Проклятой формы зрелости — о страх,  

О муку первозданной боли — глаз,  

Что пишет в душу — личности приказ  

Отнять себе посыльный — наугад  

И жить под прошлым миром — потому,  

Притворствуя — для бытия, что рад  

Я должен быть от вехи — между грёз  

В людской проблеме столького — ума,  

Где сам себе семьёй — один подрос,  

Но слушал рок иль музыку — на раж  

Идейной глади мистики, где боль  

Скупает мир от идеалов — в тон  

Ещё томимой пошлости — за роли,  

Ещё не обозначенного — в том  

Чутья — без фамильярности сказать,  

Что все должны куда-то там — бежать  

От прошлой тяги в новое — к лицу  

И жить, не одобряя сон — из нас,  

Из тех, кто вышел замертво — в тупик  

И стал сегодня думать — будто блик —  

И есть фонтан прелюдий — на аду.  

Что можно безрассудно — погибать  

И знать от мысли правильной, где сам  

Ты лечишь форму мудрости, когда б  

Твой мир угас — под волей небесам  

И стихло всё на панике, где дрожь  

Внутри себе — приращенная ложь  

От каждой степи мелкой — мостовой,  

Где ты проходишь или же — идёшь  

И смотришь в сон иллюзии — туда,  

Зажав свой пережиток — будто грош  

Ты в мире положил — задумав два  

Притока форм в обычности — уюта.