Что-то подороже тоски

Наладит неба сизый — небосвод  

Мою любовь под жадностью — идей,  

Я слышала, что можно — жить при ней  

И долго обходить умом — слепца,  

Так долго, что из тучи — по ковру  

Мне личностью прилюдно — в тишину  

Ты снова заведёшь — свой разговор  

О том, что было прошлым — не похоже,  

Но таяло над смертью — о тоску,  

Над множеством особенностей — лет,  

Где я ищу таинственный — портрет  

В душе своей индийской — за парчу.  

Я много лет летала в Штаты — за  

Своей особой миссией — не стать  

Сегодня одинокой леди — в нить  

Инстинкта самоличности — вздремнуть,  

Когда под телек странно мне — кругом  

И только люди в лицах — об иное  

Строптиво повторяют — за окном,  

Что мало внутрь им тела — для тепла.  

Мой друг, с которым жили — там одни  

Сегодня обручился с новой — дамой  

И мне пересылает сон — из грёз,  

Как очень любит форму — для души,  

Когда он может думать — потому,  

Смывая краску с лиц — ещё знакомой,  

Доселе милой женщины — пока  

Он сердцем повторяет мне — «привет».  

Но в Штатах не нашла я — дурака,  

Чтоб тоньше быть по юмору — учтивой  

И странной мерой возле — умирать  

Подолгу под кричащее — «прощай»  

На знойном сериале — тонких черт,  

Когда твой друг безумием — играет,  

И словно мышцей думает — понять  

Твой день ещё не созданных — надежд.  

Но эта масса чрева — мне не шла,  

Не в выемке дождя над сонной — мухой  

Я томно по заливу — там прошла  

И вынула свой свёрток — из души,  

Чтоб день в Ченнае — проходил укромно,  

Как неба благородство, будто скромно  

Там я могу кричать и — отпустить  

Сто тысяч лье под сумерки — Богов.  

Во мне скопилось много — благородства,  

А дама дней нетрезвых — там прошла  

И миром приобщила — свой маяк  

По древней ноше сумерек — занять  

За этим идиомой — тот напор  

И свод внутри приемлемый, где тоже  

Я в маске от сообщества — кричу,  

Чтоб образом увиливать — под смех.  

Так нынче стала формулой — любви  

Мне та тоска из мира — первозданно,  

Что мельче глаз глотают — эту пыль  

Под сторону от бывшего — ума  

И только в Штатах думают — прожить  

Сто тысяч лье под сумерки — умея  

Заправить тонны смеха — поутру  

Сквозь телек — по придаточной игре.  

В свои я игры помню — не мычала,  

Но жутко в этом тужилась — пройти  

За смехом первозданной — темноты  

Мне ночь внутри индийского — окна,  

Оно мне может боязливо — смяло  

Тот род покойной фобии — понять,  

Как смелости харизма — даст любви  

Свой очерк поведения — на памяти.  

Мне было двадцать, может и один,  

Но в сорок дней не телу — очевидно,  

Как к новой жизни посмотрев — вину  

Я знала мой никчёмный — приговор  

И вечно говорила, как позор  

Мне должен обменять — судом едино  

Ту пошлость — за последнее зерно  

В моей любви к тоскливости — ума.  

На Джее — были шляпа и пальто  

Внутри своей осенней — перспективы,  

Что томной нитью права — видит он,  

Как моден в современности — плюща,  

Как холод будит сумерки — ища  

Там родственное право — нерадиво  

И тонет между призраком — в нутро,  

Такое же индийское, что смерть.  

Она мне нынче приоткрыла — явь  

И в новой форме личности — родясь  

Я видела всю жизнь — моей тоски  

И сон любви по сумеркам — единым,  

Когда и Джей бы умер, но зато  

Его в глазах любовницы — кричали  

Мне новый сердца ветер, что ещё  

Прошла бы телом в вечности — тоска.  

Но Джей — пока лишь жив и говорит,  

Как любит он придумывать — пари,  

Как носит шляпу в сумерках — в руке,  

А после входит в дом — ещё ко мне  

И там он починает — весь предел  

Моей любви к сатире, что умел  

Он лично охмурить меня — едва  

Ко мне закралась точности — игра  

И движет этим утро — потому,  

Как сердце превалирует — ему  

В глазах от этой складки — по душе  

Ещё сегодня обуздать и — призму.  

В ней только формы логики — больны,  

Что мы не можем предпринять — итог  

И просто разойтись — сегодня для  

Искусства этой бренности — Земли,  

Но думаем, как плохо — от любви  

Сегодня думать в честности — своей  

И тоном саркастичным — прирастить  

К ней долгий шум катарсиса — о нежность.  

На нашем этаже — был баянист,  

Он очень мудро подвывал — на сон  

И таял под луной, когда бы — сам  

Искал себе причастие — умерить  

Восход индийский — прямо на руке,  

Чтоб музыку свою — на языке  

Восполнить этим утром — приподняв  

Ей форму здравой лирики — о чувство.  

Но видел Джей, что также — не одна  

Я ночью современности — ползу  

По тонкой грани, словно — на грозу  

И там ей подчиняю — смелый век,  

Где мы могли бы жить — ещё порой  

И в точный мир — укладывать кровать  

Под нашей волей — может непростой,  

Но очень убедительной — опять,  

Что холод ей осенний — не сумел  

Приладить точно к телеку — края  

И там подать пародию — на стол,  

Чтоб можно было — внутреннее я  

Излить под толщей формул — на тоске  

И вычленить по фатуму — вокруг,  

Когда б лежал твой день — и открывал  

Нам лености истерику — за суть.  

Там долго мы молчали, что прошли  

За сонной аллегорией — в веках  

И только дух терзал — на облаках  

Свою в душе умеренную — арфу,  

Что снова подаёт умом — на стол  

И меркнет сердцем — каждая слеза,  

А мы вдвоём не пробуем — понять  

Свой частный смех — по утреннему солнцу.  

Оно сегодня обжигает — вверх  

И тянет к преисподней — по углу,  

Когда в душе баян и — потому  

Оценкой меньше кванта — не пойму,  

Как жить отсюда боль — соединив  

За толщей самозванной — красоты,  

Но белый смерти облик — будто ты  

Смотреть по отражению — на бездне.  

Он снова мне прокрался — наяву  

И мельче шумной празднику — беды,  

Что всё тоскую — прямо у воды,  

Когда терзает душу — мне обратно  

Тот вереск слова — в личности маня  

За этой обольстительной — игрой  

Мой маленький угодник — молодой  

И хочет угадать — сегодня плату,  

Что сам он выставляет — от людей,  

Где ночью близ любовниц — не крутой,  

А после обольститель — молодой,  

Как ревности отживший — проводник  

И смертник в поле нрава — от беды  

За этим словом трудной — пелены,  

Что радует мне форму — за поклон  

И смотрит телек в юморе, как он  

Сегодня в душу входит — к облакам  

И смертью прикрывает — рай тупой  

Быть может долгий обликом — покоя,  

Но смелостью упитанный — под вой  

Нещадной дрожи в области — пупка  

За этим сердцем слаженной — беды,  

Где множим мы характер — у воды  

И движем мир вначале — неживой.  

Сегодня стало скучно там — и мне,  

А Джей опять напился — при луне  

И та ему всё прочила — за фатум  

Скабрёзный день властителей — иуд,  

А после попросила, словно плут,  

Что мы должны устать — по перерыву  

Той похоти и будто — обронить  

Заглавный трепет — маленькой любви,  

Когда из под полы — не видит путь,  

А только удивляется — погнуть  

Свой редкий минерал — судьбе на стол  

Под ветреной приметой — для души.  

И я ему несу за этот — день  

Расплату в форме робости — пока  

Нам пляшут одиночеством — бока  

И мы внутри проспим — на эхолотах  

Всю прозу об устройстве — бытия,  

Всё творчество за мыслью — не своё,  

А только ножны в сумерках — рядим  

По форме от страдания — за ним.  

Мы тоже спать хотели — по душе,  

Нам в вечности индийской — красоты  

И верить, что обратные — черты  

Мы там растить не будем — по годам,  

А мило приукрасим — для того,  

Чтоб смерть не разделила — этот рок,  

В котором счастьем сумерки — ещё  

Глядим — опережая дух нетленный.  

На Джее было синее — пари  

И очень не любил он — до двери  

Меня в итоге провожать — для снов  

И там внутри отругивать — потом.  

Заметно стало холодно и — мы  

Отправились опять до дома, чтоб  

Искать по воле сумерек — мосты  

И хныкать под отчётливые — ветры,  

Мне формой предложила — погадать  

Сегодня возле дома — лишь одна  

Старуха — под предания, что сны  

Ей также говорили — до весны  

И белым оправданием — вели  

Занятный форме мира — небосклон,  

Что чище он реальности — под сон  

Страдать — над этой выемкой снобизма,  

А после отгадать — ещё тиски,  

Где нормой субъективности — могли  

Мои глаза опробовать — мораль  

За ношей, словно путь — от эгоизма.  

Я сразу поздоровалась — и там  

Упала в сон идейный — по тому  

Канату — возле мудрости всему  

Несчётной роли спеси — для любви  

И в этой смертной рамке — не веду  

Сегодня поздний юмора — глоток,  

А просто на глазах у Джея — вру  

И мысленно отталкиваю — правду.  

Она спросила — как меня зовут,  

Я отвечала Майя — и под хруст  

Своей тоски — не верила, что сон  

Сойдёт со смертных глаз — ещё один.  

Он пробовал поэтому — блистать,  

Он выдал поимённый — разговор,  

А после я не помню — лишь мечты  

Мне смутно превращались — на черте  

В раздробленное зарево — чудес,  

Где жилы снов цыганских — обожгли  

Мой древний род и больше — не пришли  

Мне в этом говорить — одну надежду,  

Что после самоличной — красоты  

Я думала там вынуть — эту боль  

И страх превозмогая — выдать путь  

Себе из этой пропасти — на жизни.  

Цыганка всё вертелась — лишь в окне  

Моей приметы думать — в глубине  

И шорохом приданого — манить  

За ловкий эпатаж — ещё иметь  

Ей сотен рупий — может для любви,  

А может вновь историей — вести  

Свой сумрачный рассказ, чтоб обернуть  

Всё этой голой личностью — на мне  

И после показать, чтоб обратил  

Там взгляд ехидный — только на один  

Глоток свободы может — потому  

Ей взгляд химеры в честности — на льду.  

Я выждала минуту и — пока  

Она мне говорила, что строка  

В моей несчастной жизни — не больна,  

Но случаем манеры — обольстила  

Мой денежный поток — наедине,  

Что я ей выше чести — и одна  

Стою на том окне природы — зла,  

Где будут горевать — немного вместе  

Все страхи самоличной — красоты,  

Все древности по вверенной — письму  

Одной любви проблеме, где несу  

Я шарм тоски и думаю — об этом,  

Как кажется мне ночью, что одна  

Я в этой обстановке — всё больна  

И мне не нужен качеством — внутри  

Любовник расточительства — и стен.  

Он бледный господин — на этом дне  

И манит формой мужества — искать  

Мне дом чудес на виде — по заливу,  

Где топчется тот сумрак — на коне,  

Не виден он, но глазом — приоткрыл  

Мне будущее в тождестве — клочков  

Бумаги — этой вечности скачков,  

Когда прибуду в должные — края  

И стану вынимать обломки — фраз  

На этот обольстительный — приём  

Искать сегодня формулу — приказа.  

В душе моей похолодело — сном  

И я моргнула в личности — пока  

Она мне колдовала — из прилива  

Задетой, спелой дурости — в бока,  

Где счастью нет осмысленной — тоски,  

А только форма ведьмы — по нутру  

Тебе отыщет здравые — в виски  

Картины самомнений — потонуть  

Над древней, обольщённой — синевой,  

Где больше меры здания — мне в стать,  

И меньше самовластию — пути  

Я буду в этом обществе — читать.  

Так смелостью узнала я, что крут  

Мой дар чудес и этим — не больна  

Я также стала в ветхости — умом,  

Что снова коронована — огнём  

За древней формой лирики — своей,  

Работая в душе сегодня — к миру,  

Где мой порок под честью — не прошёл,  

Но ждёт для испытания — души.  

Я снова обратилась к Джею — там,  

Но он подрастворился — в небесах  

И словно отошёл судьбе — ища  

Там новой формы доброго — хлыща  

И смотрит вправо — только от тоски  

Иль думает, как меньше — на годах  

Нам нужно прикасаться — по бокам  

От добрых ведьм и маленьких — волков  

К культуре этой личности — за свод,  

За целью эфемерной — красоты,  

Что мы ведём под ночью — эхолот  

Иль сам он нас ведёт — наедине,  

Чтоб чёрной волей спрашивать — урон  

Над сердцем поколения — за мир,  

За здравый тон иллюзий — прирастить  

Ещё свободный казус — на поклон.  

Мне стало страшно, где стояла — я  

И возле дома в милой — тишине  

Там стало страшно и деревьям — лишь  

Над городом отпрял — ещё за тишью  

Мой слепок вековой причины — жить  

И выть от той проблемы, что рука  

Не дрогнет символичностью — других  

Людей внутри искусственно — таких.  

Где я стояла — стало вдруг светло  

И небо озарилось в смелой — мгле,  

Как только у цыганки — на лице  

Поплыли все укоры — между черт  

И вот она мне чудится, как чёрт,  

Как строгий господин — на бытие  

Из бледной афоризмы, где у рта  

Ей туго притворились — мы одни  

И знать хотим, когда умом больны,  

Когда мы обнищаем — будто призрак,  

А скол любви всё мозг — потеребя  

Нам верно сообщит, что было зря  

Всё нами в этом веке — не осознано,  

Но выпито под гладью — этих лет  

И что-то в том пахучее — под днём  

Сегодня будит бездорожью — свет,  

А после мы стоим — над этой тьмой  

И вновь она рисует телом — маски,  

Что Джей сегодня бодрый, как и плут,  

Что хнычет формой — маленьких причуд  

И верно не даёт убить — мечтой  

Мне пользу от гадания — насчёт  

Одной примером тайны — и покоя  

Над будущим — в заветной темноте,  

Где будем мы искать — сегодня двое  

Молитвы прошлых форм — наедине,  

А после там уляжемся — в кровать  

И смятый воздух — точно оберег  

Мне будет постоянно — унывать,  

Что сердцем не оставил — эту память,  

Что сделал только худшее — за сон  

И тянет символическую — смерть  

На том огне из счастья — предсказать  

Внутри молитву в пропасти — отнять  

Ей долгий разговор — для нас одних,  

Где мы лежим под робкое — «прощай»,  

А после по любовникам — молчим  

И новый век всё утверждаем — мчась  

За бездной обстоятельства — простой,  

Где дух цыганский — может не такой,  

Но входит в форму здравой — тишины  

И ищет свет от призрака — войны.  

Я стала этой тенью, где больна  

И вечный квант иллюзий — мне проплыл,  

Чтоб милым тоном — горько умолять  

Закрыть окно иллюзий — снова им  

И внутрь тянуть избавленный — конец,  

Что страхом приобнимет — на коне  

Мне точный неба фартук — о рояль,  

Где будем, словно музыкой — пенять  

На дух соседа — может потому,  

Что верности баян — струится в путь  

И чёрной маской стал теперь — руке  

Сегодня душу в праве — изливать,  

А я стою и думаю, что мне  

Не гоже в укоризнах — быть одной  

И более не гордой — под водой  

Искусства самоличного — опять.  

Цыганка отпустила руку — мне  

И точной формой взвизгнула — её  

Роднящей плоти сущность — на огне,  

Где вторит современности — досада  

И дождь прольёт на мании — пустой,  

Что город одиночества — простой,  

Когда стою на этой тишине — я  

Индийской формой мумии — задев  

Сторонний пафос чёрствого — ума  

И сходный дар иллюзий — в глубине,  

Коль скоро историчностью — вести  

Смогу повторный юмора — пролог,  

А может одинок сегодня — путь  

В лице безглавой тонкости — пера  

И чёрной, очертившей небо — круг  

Иллюзии быть дурой — до утра  

И там тащить свои мечты — во сне,  

Где ходим историчностью — во вне  

И складываем тонкий ход — часов,  

Чтоб там отнять иллюзии — в засов  

Примерной счёту разницы — в тоске,  

За что нам больше счастья — выбирать  

Сегодня сможем в личности — иной  

И может фатум в небе — неземной  

Над сном индийским тягость — проведёт  

И холодом прокрутит — этот лёд,  

Когда мы снова встретимся — пока  

Над сердцем образуем — облака.  

Они ведут мой шанс — найти любовь  

И снова предложить судьбе — игру,  

Как тонкий лист искусства — на виду  

Своей картины в чувствах — поединка.  

Я сжала руку в медленном — огне,  

Из глаз цыганки, словно над бедой  

Мне искры проскочили в смерть — одну  

И та мне прорицала, где-то в путь,  

Что снова не имею дар — в душе,  

А только жизнь сливаю — под ковёр  

Моей души несчастной — точно вор  

Ещё к себе лишённый — потому  

Из счастья притворяться — для игры,  

Из мудрости искать — потом укор  

И медный таз прикладывать — на грот  

По кровной мести думать — за углом,  

Когда враги преследуют — нас там,  

Когда мы меньше пули — под искру  

Несчастной воли думать и — гадать,  

Как жизни провести — одну судьбу  

И жить ей просто в мире — для того,  

Чтоб холодом откуда-то — ушла  

Та смерть пути в обломках — привыкая  

За здешней остановленной — в часах  

Молитвой возле прошлого — летая  

Нам в числах символизма — будто страх  

Опять отполз к немилому — лицу  

И всё не тонет в праве — там искать  

Мой мир из смертной боли — по глазам,  

Но видеть пустоту превратных — бед  

За этим долгим берегом — тонуть  

В глазах цыганских — повторяя ад  

На прошлом эталоне к миру — зла  

Над слабостью в практичной — тишине,  

Где были в обольстительных — руках  

Мы признаны искусством — на войне.  

Вдруг смерть вошла мне в чувство — по нутру  

И я в сердцах догадкой — не нашла  

Ей выхода под страстью, что умру,  

А Джей в душе там не узнает, что  

Я меньше стала оборотня — слов  

И что-то не могу прикинуть — ад  

Под свой любви подземный — разговор  

Над этой притчей, где томит — позор  

Мою интеллигентность — для людей,  

Коль я люблю искать себе — друзей  

И правду — возле каждого ключа,  

Который мне откроет — не молча  

Тот призрак самомнения — за вой  

И будет выше юмора — парить  

Над этой современностью — простой  

И выше чуда — что-то говорить.  

На Джее стало смертью, как огонь  

Под маской истощения — лицо  

И он исчез за прошлым — в пустоте,  

В которой были грёзы — словно те  

Укоры зримой чаши — мне пройти  

И всё поговорить сегодня — или  

Пустой любовью возродить — мечту,  

Что видом канарейка — на счету  

Под мелкой эвтаназией — в любви  

И стройной гладью сумерек — пока  

Ты ножны вынимаешь — за разгон  

И гладишь современностью — бока.  

Так я стояла может — час один,  

А может больше в юморе — своём,  

Но меньше мне хотелось — умирать  

Под страшной ворожеей — этим днём  

И только приготовилась — принять  

Я смерть свою в душе — ещё молясь,  

Так Джей одной рукой — её копну  

Схватил и от руки — направил в страсть  

Ещё любви земной — как по огню  

Она от сердца моего — отстала  

И жар вернулся в линию — мою  

Любви обычной, словно восстаю  

Я мелкой формой страха — на людей,  

А Джей — не будь он намертво такой  

Бы сам её избил и был — бы прав,  

Но руку отпустил — на том украв  

Ей смертный вид и общество — в глазах,  

Когда она крадёт тот смерти — дар  

И душу поглощает — приоткрыв  

За точностью фигуры — над пожаром  

Для смелой воли призрака — пока  

Мы шли до дома в позе — за судьбой  

И мельком обнимали — облака  

Для ветра вдаль — проношенной рукой.  

Там вышли в чрево сумерек — за сном  

И дар гипноза отпустил — мой мир,  

А тысячи мгновений, будто шарм  

Пронзили колкой формой — этот вид.  

Он был земной и в сумерках — блистал  

За ночью современности — глухой,  

Как степь внутри пожара — разгонял  

Мой ветер совершенства — там простой,  

А я несчастной жаждой — обожгла  

Мой дух вселенский в праве — потому,  

Что выше современности — нашла я  

Тот древний шарм и кучу слов — к уму.  

Мне Джей помог избавиться — тогда  

От зла коварной формы — из тоски,  

Пока он поднимал — на рукавах  

Цыганки мерзкий пафос — из руин  

И этим жаром чувства — он боец  

Моей любви Вселенной — по годам,  

Где душит правом личности — мудрец  

Скульптуру формы — словно не отдам  

Моё внутри реальности — за сон,  

В котором точно оборотень — жду  

Я смертный дар искусства — повторять  

Мой дух небес и в счастье — понимать  

За этой волей призрака, что я  

Сегодня в Джее усмотрела — вдаль  

Мой нежный вереск — мудрости ещё  

И дух смотрящий противо — устать  

Мне долго в том томиться — на пути,  

В котором мельче страха — приобнять  

Я там могу им волю — на губах  

И слёзах символичности — на память.  

Как долго мы блуждали — в этом сне  

По редкому заливу — только снов,  

Когда несчастье думает — пропасть  

И ветер будоражит — семь оков  

Из гневных роли призраков — души,  

Что форма откровений — не спешить,  

А волей обращать пути — назад,  

Как вечности пороки — нам не взять  

За маской дураков — на эту память,  

Что стала бы ничейностью — в тоске  

И больше хлебной крошки — за огонь  

Скупой любви доверчивости — ждать  

Ещё сомнений фатум — по глазам,  

Где ты стоишь в индийской — красоте  

И жёлтым светом будоражишь — память  

Над совестью искусства, как во сне.  

А после мы идём опять — ко мне  

И ночью вторим будущему — вспять,  

Как божьи мотыльки уносят — кровь  

По дурости проклятий — открывать  

Свой свет земной и этим — не понять,  

Что долгой субъективностью — больны  

В тоске по чувству совести — окна,  

В котором жизни пробуем — отдать  

Свой разум обольщения — ко сну  

Над мёртвой формой разницы, где ты,  

Как страстной жизни — большая кровать  

Объёмной ложей манишь — приоткрыть  

Свой дух внутри единый — по лицу  

Для личности удобной — говорить,  

Где я не буду выжимкой — ко сну,  

А страстной леди в белом — претворять  

Свой рай земного образа — под сны  

И смерти расстояния — в том им  

Искать природы образы — в тоске  

За древней ношей чувства — на огне.  

Им тонко мы предались — по нутру  

Сегодня жаркой близости — опять,  

А после по холодной форме — из  

Окна той роли древности — каприз  

Сыграл мне дух приметы — по руке  

И чёрным светом мудрости — упал  

Под лунный символизм — напротив скал,  

Где опытом мы стали — как внутри  

Отторженные линии — по страсти,  

Нам мельче власти может — принести  

То общество, откуда бы — грести  

Мы стали форму личности — однажды.  

Ей цели снова расставляем — в жизнь,  

А Штаты мы оставили — за той  

Кометой — возле давности простой  

И точно обернулись — по портрету  

Иметь сегодня мужество — вдвоём  

И личности медаль — по сну рукой  

Снимать, как будто дружеский — покой  

Ведёт нам близость — будущего сердца.