Глазливый номер на строке

Мой дух, как разум — пригласил  

Меня сегодня — отобедать  

Под вечной в поле — мерзлотой,  

Чтоб одинокий холм — в тоске  

Опять снимать своей — рукой,  

Как дар афганский нам — и более  

Чинить им малый свет — в заре,  

Такой же новостью, как боль.  

Всё время жил я в той — поре,  

Что чудо мне не снилось — гоже  

К примеру схожести там — дать  

Ответ приемлемый к — себе,  

Что я один на торт — похожий  

Из сердца прошлого сам — вынул  

Заветный уровень из — горстки  

Приданой пользы в час — души.  

Меня назвали — Сарбуланд,  

Что значит — подлинное солнце  

Из рек земных по сходу — в нас  

Одной единственной — мечты,  

Что вторит в прошлом, будто схоже  

Мне быть мужчиной и — не видеть  

Искусной правом лжи — намедни  

Из слов, спустивших сердцу — день.  

А день тот был не жаркий — с виду  

И очень пах песком — наружу,  

Внутри него всегда я — вижу  

Мой дух степенный в дар — с тоски,  

Что может властью мне — помножить  

Сквозь шаг судьбы — в одну молитву  

И ближе к солнцу ждать — причину,  

Когда из снов я — не пойму,  

Что жил в том месте, где укромно  

Не спал и лжи придрался — миной,  

Где одиночеством — так скромно  

Украл я сотни две — для вида  

Моих истерзанных быть — мерой,  

Упорных лет и точно — с кальки  

Снимаю подлый ветер — взгляда,  

Как обезумевший джигит.  

Моя сестра была больна — лишь,  

Желая в тонком мире — моды  

Всегда блистать на этой — жизни  

И в сердце к телу так — нежна,  

Что дух модели видел — ровно  

Ей только сон вражды — на боли  

И власть диеты в полной — ране,  

Что умереть мы все — должны.  

Когда блистала в том — для маски  

Ей точной формы взгляда — тенью,  

Одна единственная — в красной  

Фортуне черт любви — из лет —  

Та роба счастья жить — украдкой  

И смысл таить там — современно,  

Но в худобу влюбиться — тайно  

И выделять ей смыслы — черт.  

На том арабский мир — не понял,  

Что сердце женщин — так обидой  

Уносит светлый запах — с виду  

Над сотней множества — им ждать  

Путей нелёгких в праве — женщин,  

Чтоб только властвовать — по виду  

И днём держать от спин — надежду,  

Когда б и в лицах там — кружить  

Всё было более нам — мило  

И в чёрных красках лет — не видно,  

Но город плыл так — аккуратно,  

Что зайцы прячут цвет — в окне  

Одной таинственной надежды,  

Где жизни в сто полей нам — мирно  

Мы очень словом в стать — приносим  

И жить для радости — не просим  

Там долгих оборотней — к ней.  

Она была, как в цвет — Ашрафи,  

Больна в цветке природы — мнимой,  

Но аккуратной в близкой — кальке  

Ей слову потчевать — в забег  

Культуры моды в глянце — мира  

И плыть по ложности — из клетки  

Одной любви, одной молитвы,  

Чтоб только дамой — в этом петь.  

А жили мы в том месте — малом,  

Где Кандагар находит — крылья  

И после время вновь — не просит  

По очевидным зрелым — просьбам  

Уснуть в строении — под смертью  

И больше править в странной — жиле,  

Когда ты сон снимаешь — сердцем,  

Чтоб окружить поля — в глазах.  

Там были все мы так — прекрасны  

И время длилось в тысяч — полдней  

Нам близко в качестве — напрасном  

Считать тот возраст — из любви  

И ждать, когда настанет — в сердце  

Им долгий звук, как паровозом  

Смыкают дверцы в стон — народный  

Тот обелисков — долгий дух,  

Но мне таилась в малом — пуде  

Одна приемлемая — плата,  

Когда отдал ребёнку — к завтра  

Я алименты в тысяч — сто  

Любви из мнительного — счастья  

За этим возрастом — ответов,  

Когда был молод я и — счастлив  

Искать свой берег в белый — век.  

Над нашей призрачной — наградой  

Блистал за парусом из — ветра  

Мой холод внутреннего — сердца,  

Когда хотел я жить, как все,  

Но город в той пучине — к должным  

Годам мне нужным — и надёжным  

Играл со мной всю злую — шутку,  

Чтоб только совестью — забыть,  

Как долго сделал в мысли — рода  

Я в склепе форм, блистая словом  

Себе причал из мести — длинной  

И точно в строку стал — для мира  

Я там искать пути — в надёжном  

Любви источнике, как будто  

Быть ближе солнца не могу — я,  

Но весь в глазливости — погас.  

Стою и думаю, что — с дуру  

Влюбился в точной формы — полно  

Я в одинокий склеп — под ровный  

Скелет надёжности — мне плыть  

По сну песков и там, как прежде  

Читать мой поздний звук — в надежде  

И риском правым — не подгадить  

Внутри своих кудрявых черт.  

А лет мне было уж — помногу,  

Задев скульптурный цвет — укора  

И весь затор от — приговора,  

Что только к большему — не свит  

Я в ложной кальке — самомнений  

И высшей тягости — быть теми,  

Кто хочет жить одной лишь — гранью  

Внутри влюблённости — в победу.  

За мной искали в жизни — чудо  

Мои друзья, мой дом и — страхи,  

Они хотели взять мне — пищу  

И там под роскошью — отдать  

Мне чёрствый дом — от укоризны,  

Где был благим и только — в чувстве  

Я ждал над истиной — причуду,  

Как одинокий вереск — лет.  

Моя сестра жила так — близко,  

Что час казался в смене — риска  

Ей очень бледным — пережитком  

И с малых лет — судьбой напрасной.  

Она страдала в том — прекрасно  

И ожидала в сердце — ритмов  

Одной любви — быть королевой  

Под лёгким шёпотом — наверное,  

Но я глодал ей кости — мира  

И сам не знал, когда из — праха  

Я там останусь в смерти — к ритмам,  

Дожив до сущности — обратной,  

Что горю в каждом склепе — жил я  

И тешил сонный трепет — к благу,  

Что ждать уж больше — не могу я  

Мой день судьбы и в нём — отвагу.  

Но вот работа, жизнь и — тягость  

Сковали душу мне, как птицы  

Ложатся в стойкости — быть завтра  

Досадой в образах — под крылья,  

Где Кандагар уже — не просит  

Сам оценить искусство — осени  

Над сном песков и в жилах — тихой  

Мольбы укромной формы — силы.  

Я так успешен был — от смыслов,  

Что мне поклонницы — несли  

Улыбки форм и новым — к сердцу  

Особый возраст жизни — к миру,  

Где сам стоял я в смерти — ролью  

И был внутри так изумлён, что  

Искал в себе афганский — полдень  

И чувство прожитого — в солнце.  

Мне наступали в пятки — к страху  

Мои то мысли в дар — победы,  

То роли призраков, где завтра  

Я так любви признался к — этому,  

Что сам сумел я — превратиться  

В тот час для юности — за нитью  

Уже в подростка и — заметив  

Искал в цене лишь только — тени.  

Мне дух судил и был, как ветер  

В глазах отбывшим в череп — слова,  

В душе — так близко и сурово,  

Что стал кирпичной кладкой — в жизни  

Я приготавливать сам — пищу  

И внутрь себе желать — однажды,  

Что прокляну я сердцем — в жилах  

Любви оценки в этой — жажде.  

Так жил и вёл дневник — по роду,  

По форме страха в мерной — колбе,  

Что сам творец и вжитый — завтра  

Истец причины в дар — свободе,  

Что нет мне места в шансах — словно  

Я там устал и был — не признан  

Для жизни ровной и — надломлен,  

Когда ищу свой путь — под признак.  

Мой друг Алим был так — прилежен,  

Что весь свой день кутил — над светом  

И там внутри он верил — прежде,  

Что сердцем в нём найдёт и — первый  

Источник мудрости, чтоб стало  

Ему в природе смятой — призмой  

Любви прохладное — зерцало  

И воздух смурный, не обидный.  

Алим всё звал меня — на праздник,  

То мучил днём, то ночью — поздней,  

А после там он выл, как маленький,  

Что завтра сможет в жизни — поздно  

Учесть все промахи — нам смело  

И путь открыть для той — надежды,  

Где будем мы работать — в жизни  

И вечно дух таить, как прежде,  

Где будет роскошь нам — приметой  

И формой солнца в том — портрете,  

Ей станем целым сводом — мира  

Там очернять итоги — в квантах  

Любви земной и может — смело  

Мы познакомимся — с прилежной  

Инопланетной формой — милой,  

Когда искать мы будем — спелой  

Любви фантазии для — маски,  

Любви обычной в новой — ласке  

И в дух афганский сквозь — приметы  

Там будет сон нам — между светом —  

Одной из тысяч сонмов — жажды  

Лишь обсуждать тот выдох — чувства,  

Что мы должны настать — от завтра  

И верить в призраках — искусства,  

Что мы телесные под — смертью  

Фантомы жалости к — природе,  

Что мы, как мистики — на сердце  

Всегда там обитаем — к роли,  

Где могут женщины нам — в праве  

В словах указывать — быть честной  

Моралью бледной, как и в нраве  

Мы можем жизни дать — прелестный  

Ответ из тонких мыслей — полных,  

Из одиночества стать — раной,  

Когда до женщин в том — дотронувшись  

Мы будем присказкой — на завтра  

Искать им пошлый шанс, что чудо  

И в ветер стройности — одежды  

Там обернём в свой мир — искусства,  

Что дамы в чёрном — обереге.  

Так мы хотели жить и — верить,  

Что нашим качеством — укора  

Мы станем в призраках — потери  

Всегда блуждать — без приговора  

И в чёрных точках — от покрытой  

Судьбы иллюзий здесь — на мысли  

Искать себе жену из — призрака  

Такой моральной неги — мудрой.  

Мы жили десять, двадцать — полных  

Сегодня лет и форм — устройства,  

Что мы в мужском обличье — сами  

Хотим блистать там — голосами  

И петь народный тон из — образа  

Людской харизмы между — болью,  

Как ранний трепет форм — из праха  

Отдать свой мир из чар — любовью.  

Но сон из общества — за смертью  

Таил мне много новых — граней  

И я узнал от друга — в полночь,  

Что дух одной из женщин — мира  

Недавно сам пришёл — за окнами  

И стал поодаль в мгле — вечерней  

Блуждать и там пытать — им свиту  

Своей потёртой формы — в морге.  

Алим не верил нынче — в призраков,  

Но ждал подвоха в этом — часе  

И дух чутья провёл — там близкому  

Людскому счастью — обещание,  

Что жизнь не может — обратиться  

Из пленной формы зла — в обличье  

Нам в белом умысле — природы,  

Как призрак млечной моды — в ходе  

Её строптивой власти — завтра,  

Где мы балуемся, как в счастье  

Играем в почести — остаться  

Здесь холостыми к свету — мира  

И только тон надежды — строит  

Нам объективный почерк — с виду  

И ждёт притворное над — смыслом,  

Где в личной прозе — анекдотом  

Не сможем быстро объяснить — мы,  

Не станем присказкой — под мысли  

И взглядом точной формы — крысы  

Не будем жить, чтоб опериться  

Нам в белом фатуме — за честью  

И томной мужеской — причиной  

Отбыть искусством в слове — местном  

Туда, где благом станем — если  

Мы в стиль богатства — раздобудем  

Манерный дом приметы — в людях,  

Один и тот же дар — природы  

И станем звать на помощь — моду,  

Откуда странствовать — не станем  

По этой грязной — переливом  

Судьбе моральной неги — рядом  

И очень близко к новым — лицам.  

Так был Алим не весть — откуда  

И мокрый сам и очень — жутко  

Он мне рассказывал, как ночью  

Ему во сне скопилось — в прочем  

Немало звёзд под формой — сердца  

И в этом страхе жаркой — ночи  

Там в сон вампир напал, как рода  

Безумной доблести — под крышей  

Внутри фамильной неги — свода,  

Бездушной памятью — в объедках  

Других фантазий в мирном — поле,  

Где дом с кроватью лепит — боли  

Секунду счастья, что отжил ты,  

А тот вампир тебе — не тлеет  

И в новом сердце всё — ускорит  

Фантом безумной, грязной — лени,  

Где сам впивается, как трезвый  

Разгон формальной неги — резвой  

И очень близит квант — упрямой,  

Моральной разницы — быть званой  

Любви фантомной прозой — к людям,  

Где ты лежишь в кровати — милой  

И только свет афганский — в лицах  

Нам светит к счастью — от причуды,  

То опускаясь в дом — фантазий,  

То под строением — над крышей  

Он бьёт по улицам, где шумно  

Ты смог любви заправить — высший  

Итог реальности над — миром,  

Чтоб обесценить влажный — потуг  

Игры реальности жить — родом  

За нежным взглядом — от вампира.  

Когда следит он в тяжкой — крови,  

Когда нам смотрит в память — близко  

И нет мне фатума — под новый  

Ответ серьёзности — в изысках  

Искать манер в приятной — встрече  

И ждать учётной формы — мнений,  

Что обесценит ветер — встречный  

На дне иллюзий — сквозь фантомы.  

Мы так болтали долго — притчи  

И пили виски в смежной — раме,  

Откуда время нам — безбрежно  

Таило формой слов — те грани,  

Где очевидной власти — крыша  

Сошла под пуд земли и — только  

Вампиры чудились нам — мирно  

За остановкой в форме — Бога.  

Всегда был ясный день и — ролью  

Он словно потчевал нам — мило  

Одну единства стать — любовью  

Глодать те кости жизни — сложной,  

Чтоб верить в призраков — по крою  

Фантазий будущего — сердца,  

Откуда ждать мы можем — болью  

Свои глаза и в том — надежды.  

Но были мы внутри — невежды,  

Не очень словом в прахе — мудром  

В глазах заискивали в том — лишь,  

Что просто мы в тусовке — бодро  

Стоим и верим в шанс — украсить  

Фантазий берег — вне могилы,  

Чтоб только в частности — из риска  

Не встретить нам на том — изысков  

И не застать под вечер — лунный  

Под груды томных лет — из пудры  

Любви песка под сонный — сумрак  

Внутри ещё здесь быть — разумно  

Ещё и съеденными в — точках  

Любви вампиров в пошлой — маске,  

Когда кидает грим от — тела  

Он ввысь своей любви — к огласке  

И топчет холод между — казни,  

Что горд и там ему, как ранний  

Манер искусства в долгой — призме,  

Не оперившись в ложный — призрак.  

Так я влюбился в сон — из мёртвой,  

Могильной почести — быть завтра  

Ещё укушенным — вампиром,  

Когда б играл над тем — пожаром  

Я с волей призраков, где стыла  

Рука съедобной крыши — мира  

И в стяг чудес меня — задела  

Внутри покорной формы — нерва.  

Я жил и думал, как не скрасить  

Мой сон чудесный в образ — страсти,  

Когда придёт ко мне — на ужин  

Мой дух вампирской формы — нужной  

И будет мне в афганской — призме  

Так долго петь мой день — из рока,  

Из нужной призраком — под лестью  

Системы мира вдаль — потоков,  

Что есть Вселенной хаос — словно  

Он здесь под мирной — остановкой  

Стоит и тонет в час — обжиться  

За древней формулой — упрёков,  

А после вниз кидаться — к счастью  

Под облака в холодной — жизни,  

Чтоб там ему ещё — прощаться  

И ждать за роскошью — обидной  

В себе поток к культуре — рода,  

Им только помнить сердца — крики,  

Им выживать под яркий — фатум  

И вновь стареть из глаз — молитвы,  

Когда нет сердца вдаль — природе  

И в смертной робе между — часом  

Мне будут жилы в том — облитой  

Внутри фантазией — с пожаром.  

Но я не спал так ночи — в томной  

Фортуне ждать мне призрак — мира  

И в том приглядывал — на окна  

Я сам, вздыхая в бренном — теле,  

Когда хочу обнять мой — фатум  

И весь в себе я — так бесценен,  

Где жил коварство — смотрит рядом,  

Чтоб тонкой нитью — перед взглядом  

Там провожать скульптуру — жизни.  

Во мне приятной негой — стали  

Всегда в той мысли склепной — формы  

И только формулы — для стали  

Умнели в призраках — от моды —  

Жить ночью в смелости — привычек  

Искать за дружной — параллелью  

Тот воздух поздний — между птичек,  

Как между женщин — в изголовье.  

Им словом нравиться и — гладить  

Один достаток в сердце — рядом,  

Им томно выть и оперять — лишь  

Заботу в численном, как в смятом  

Пределе форм мгновений — в роли  

Мы с другом помним — эти притчи  

И днём выходим — между знойной  

Фортуной прятать сон — в обличье.  

Я стал писать в дневник, что очень  

Хочу отжить свой день и — прямо  

Смотреть в глаза там — великану  

От смерти радостной — по встрече  

Улыбкой в час фортуны — здешней,  

В глазах афганской, мерной — пыли,  

Чтоб призрак мне искал — тот важный  

Искусства день и — оперил им  

Мои года, где был я — беден  

Из лоскутов всемирной — боли,  

Из смелой гордости — прожить там  

Любовью здешней, как в природе  

Я сам страдал и в чистой — линии  

Сегодня знал искусство — в жизни,  

Где между женщин — только призрак  

Стоит мне в будущем — по мысли.  

Глазливый день мне в том — приметил  

Тот странный дух и вереск — птицы,  

Как небо чёрной тучи встречной —  

Я сам постиг внутри — от мыслей  

И стал желанием я в — чувстве,  

Что оберег себе — под правом  

И в совесть звал ещё — не прежний  

Любви достаток между — нравом.  

Он был мне гордостью из — мира,  

Он квант держал и в лжи — природы  

За серым камнем стал там — вынут,  

Когда страдал ко мне — отмерив  

Ещё надежду встретить — шансом  

На приключении под — страхом  

Тот дух от призрака быть — здешним  

Ему любовью лишь и — прахом.  

Так я сидел и думал — в козни  

Весь день сегодня в стол — надёжный  

И там писал я письма — людям,  

Как очень скромно видел — судьбам  

Любви конечный повод — к сердцу,  

Где жил и я не мил, но чудо —  

Должно случится мне — от жизни,  

Когда увижу я свой — мудрый  

Доселе призрак в страсть — однажды  

И буду там любовью — хитрой  

Им ублажаться жить, как прежде,  

Им отражаться в мире — зеркалом,  

Что стать там снова — мне отыщет  

Главу сомнений в голос — дружбы  

И больше черт в душе — не сыщет,  

Как новой формы стержень — сыщик,  

Когда ты ищешь власть — от раны  

И стены мира в скромной — пище  

Замкнули образ в долгом — страхе,  

Чтоб удивлять мне нужный — притчи  

Фантом наверное под — разум,  

Где очень много мне — претензий  

Могу я в вечности — им видеть  

И звать людское поле — в жизни.  

Вот наступила ночь мне — мудро,  

Сестра ушла опять — на праздник,  

На вечеринку в поле — грузном,  

Когда кутить там будет — страстно  

И видеть в чёрном свете — к ночи  

Тот городской фонтан — близ кроя  

Моей любви к ней и — от рода  

Ещё претензий в жизни — милой.  

Внутри меня всё было — к сердцу  

Так близко мудро в этом — свете,  

В моих глазах зажглись — фантомы  

И стало муторно, так хмуро,  

Что тень судьбы снимала — письма  

И мой фантом струился — в чувствах,  

Где ждал я гостя в пленной — муке  

Из тонн часов и вдоль — разлуки.  

Но вот окно открылось — в сердце  

И воздух в разум весь — взметнулся,  

Один я встал и — там напрягся,  

А после в страхе сам — взметнулся  

Закрыть окно и в смелой — виду,  

Одной претензии там — помнить,  

Что час ещё не пробил — к людям  

Мне опериться в дурость — к моде  

И стать вампиром в счастье — милом,  

Когда из глаз фантомы — хмуро  

Под чёрной краской верят — туго,  

Где были оборотням — песней,  

А где в оковах стали — мерить  

Тот воздух вдаль афганской — тяги,  

Умея ждать свой ритм — как прежде  

И выть от собственного — сердца.  

Я подошёл к окну — приметить  

Тот воздух с улицы — направив  

Мой тон руки опять — на ветер,  

Чтоб обуздать им — много правил  

И только в скромной — остановке  

Я вдруг заметил в часе — личном,  

Что свет на улице — был хмурым  

И необычен в том — портрете,  

Когда блистали чайки — в лицах  

И в тон песка стремились — плыть там,  

Когда умели ждать тот — вереск  

По моде внутренней нам — верить,  

Что словно мы у моря — в сердце  

Страдаем в призраках там — выше,  

Что ждём тот фатум лишь — в надежды  

По обоюдной в час — победе.  

Забыл я, что мой друг — не видел  

Тех птиц и ровной стали — мира,  

Забыл, что в небо — не обидел  

Он думать сердцем нам — примерно,  

А только сон в глазах — отмерил  

Я стройным полем в дар — чудесный,  

Когда явился мне — тот призрак  

Внутри от женщины — небесной.  

Он долго в тон молчал и — ролью  

Мне мило отвечал — за этой  

Могильной областью — любовью,  

Где сам стоял и светел — в сердце  

Был только в качестве — от блика,  

Где риск расстаться с волей — близко  

Мне накрывал тот шум — осенний  

И поздний шёпот между — крыльев.  

Но я сомкнул глаза — от страха  

И воле вжался в сон — последний,  

Где нет мне гордости — упрятать  

Тот дух любви — в глазах осенний.  

Он долго думал, что сказать — мне  

И в очевидности — под крышей  

Устал в любви тихонько — завтра  

И очертил тот воздух — сплетней,  

Так я узнал о новой — смыслам  

Картине ясности — из жизни,  

Что не живу в одной я — боли,  

А только проживаю — призраки  

Слепой фортуны в дар — из мира,  

Где сам неявно в том — последний  

У мифов сна людской — болезни  

И кровью подлинной мне — мести.  

Я ожил от такой — фантазии  

И дух мне снова предъявил — тут,  

Что властью боли не был — завтра  

Я также счастлив в поздней — маске,  

Что миг искусства открывал — я,  

Но звал на помощь в мерзкой — пище  

Из очевидности — быть смертной  

Одной могилой в страсти — к жизни.  

Он предложил мне всё — расставить  

По дню местами в нас — откуда  

Он сам уставился к — морали  

И стал мне словно калькой — мудро,  

Чтоб вынуть сердце мне — от чувства  

И звать тот ужас чуда — в дали,  

Когда под белой формой — стиля  

Я сам страдаю в дух — отсюда.  

Задался я вопросом — к смерти,  

Что делать мне от этой — жизни,  

Что звать и где мой ужин — если  

Я сам тупой в отжившей — чести  

Уж не хочу узнать свой — призрак  

Над властью близости — в надежде  

И звать им притчу, словно миром  

Так очевиден я — как прежний?  

На что мне дух ответил — в точке  

Моей культуры к прежней — жизни,  

Что я могу лишь выжить — если  

Я сам там стану в призрак — чувства  

Играть моральной негой — вместе  

Из скромной бледности — харизмы  

И только в почести — ответом  

Глотать свой прииск — между светом,  

Когда блестят глаза — вампира,  

Когда кидает шёпот — власти  

Свой день тоскливой, чёрной — лиры,  

Чтоб обелить за формой — кости  

И жить на кладбище — укромно  

Для верхней древности — покуда  

Я стану самый старым — в мире  

Искать там свет и мудрость — чуда.  

Я было думал, что негусто  

Мне стать вампиром в добром — поле,  

Там белым светом — окружать им  

Густое сердце вдаль — природы  

И власть под парусом — застыла,  

Когда я ждал ответа — в чувствах,  

Что буду верить в страсть — вампира  

И он мне сможет быть — там грустно  

Любовью нужной в чёрном — свете,  

Любовью страстной — для фигуры,  

Где дан мне жизни ветер — если  

Я стану выть от снов — пожара  

И млеть куда-то в синей — грани  

Под небом должным, будто сами  

Мы стали формой в снах, как прежде  

Избытком старости — быть раной.  

Я не хотел ужаться — к боли,  

Быть тонкой копией им — пылкой  

И собирать от формы — в страхах  

Одно мгновение — за прахом  

И там смутился я за — маской  

И вынул ссохшийся мне — разум,  

Когда прогнал за древней — сказкой  

Я там вампира в тёмной — яме.  

Он начал бледно ухмыляться  

И звать фамильный дух — напротив,  

Он начал бредить мне — обратно,  

Что там настигнет формой — мира  

Мою фортуну, чтобы завтра  

Узнать мой казус в сердце — чуда  

И укусить мой разум — к числам  

Минутной формулы — за ужас.  

Но я прогнал ту суть — из сердца  

И белый срок формальной — казни,  

Когда мгновенный ветер — близко  

Мне дул по улице — за гранями  

Из под восторга нежной — маски,  

Когда не нужен в чреве — полной  

Луны искусства там я — завтра,  

А только прииском — под нужный  

Вампирский склад морали — пишет  

Мне дух глазливой меры — к людям,  

Что я один не справлюсь — тихо,  

Что буду ждать свой ветер — судьбам  

И жизнь моя так — очевидна,  

Где боль тупой в пороке — мести  

Мне дать не хочет — влажный подступ,  

А только будоражит — честью.  

На этом белый призрак — сгинул,  

Он был так весел, что оставил  

Мне только ровный том — от песни,  

В которой сам и выл — он ранним  

Осколком чувства в этой — жизни,  

Где я гортанный ветер — крою  

И обеляю пуд — на жизни  

Любви строптивой в час — минутой.  

Так этот номер в дар — страданий  

Мне стал глазливой шуткой — мира,  

Мне очень больно приравнял — он  

Секунду смерти в жилах — чисел  

И ждать я буду очень — много,  

Коль смерти видел в той — картине  

Я белой формулой — дорогу  

И страсть надменности — отныне  

Мне стиль сковала в жизни — этой,  

Что женщин больше не боюсь — я,  

Что к сердцу близко моему — лишь  

Они текут, как к ровным — крыльям  

Фантомы множества — изысков  

И будут мне радеть — так быстро  

В моей любви одной — из чести  

Прожить на свете этом — мирно.