По праву перемены над судьбой

Мой вылит переменой — над судьбой,  

Давно забытый в числах — Ашхабад,  

Что был сегодня мужеством — такой  

Я бурный делом в качестве — затрат  

Над свежеприготовленной — борьбой  

Занять природный светоч — от угла,  

Где мне карманы набивает — в речь  

Мой мужества практический — ответ.  

Его беру с собой в пути — назло,  

Когда я езжу по стране — давно,  

Когда белеют в сумерках — над ней  

Особенные тени в праздность — дней  

И топчет форму здравой — полноты  

Мне только луч луны на этом — вдаль,  

Что я в любви признаться — не могу,  

А только хнычу в полдень — на борьбу,  

Что мне переменила плач — из завтра.  

Я к этому вопросу здесь — готов  

И меньше мира в сломленном — окне  

Я ждать боюсь сегодня — от голов,  

Что там забью с друзьями — во дворе  

И будем мы искать свой счастья — бег,  

Как берег незапамятной — внутри,  

Ещё одной претензии мне — выть  

По роли слов — вокруг одной луны.  

Но что мне делать к праву — одному,  

Коль я умом не выделяю — смерть,  

А только по окну смотрю — на звук,  

Когда там самолёт играет — в честь  

И выше слов в полёте мне — та ночь,  

Что кажется естественной — назло  

Моей любви претензии — давно,  

Где мог бы я свой сумрак — постеречь.  

Я был не тот, что в воду — заходил,  

Когда блуждал там отрок, где один  

Был совестью миров — наедине  

И в ночь горюя думал — обо мне,  

Что в точной власти нужен — мне ещё  

В душе — тот якорь мудрости стеречь,  

Чтоб больший сувенир — напротив встреч  

Отнять бы смог ту оземь — тишину.  

Я вырос в этом городе, где зол  

И тесен мир мне кажется — под звук,  

Под роль искусства — повторять года,  

Где может я был смелым — иногда,  

А может редкий смех — препроводил  

На Землю снов в плохое — за восход,  

Когда бы сам в душе — его хранил  

Свой пошлый в чувствах мира — анекдот.  

Мне было чуть за сорок в этом — лет  

И меньше жить не может — честь моя,  

Но с роду не придумывал я — гнёт,  

Что он внутри сопровождал — меня  

По муке естества на том — краю  

Внутри одной надломленной — причины,  

Где в слове том я сам — здесь постою,  

Чтоб думать укрощением — под явь.  

На спину положил себе — тюфяк  

И пуд вестей, чтоб ожидать — любовь,  

Но нет её от честности — моей,  

А только душу будоражит — кровь,  

Коль мелкой мне казалась та — игра  

И сонный клич я думал — сохранить  

Поодаль чувства меры — до утра,  

Когда бы знал свой ужин — повторить  

За этой лживой смелостью — в глазах,  

Что нет мне больше опыта — пронять  

Мой позы существа — один впотьмах  

Искусством проведённый небом — страх.  

По множеству ролей играл — давно,  

Они мне показались как-то — вспять,  

Всё в плоть нужнее чистой — суете,  

Чем благу в притязаниях — пропасть  

Над этой схожей рамкой — потому,  

Что жил я в Ашхабаде — под мечту  

О той своей прелестнице — на вид,  

Но так и не увидел миром — квит.  

Мой дом стоял над городом — тоски  

И где-то на отшибе — в сто миров  

Я думал, что отнять сейчас — готов  

Ту сущности причину — от любви,  

Что та меня засунула — под свет  

Той прошлой формы умысла — в реке,  

Где нет мне переправы — обогнуть  

Мой сладкий край отсыльного — в любви.  

Меня стращали женщины — вокруг  

И нежно улыбались в сто — свечей,  

Им был дозволен честности — приют,  

Что вечер по туркменской — мостовой,  

Когда ты ходишь в правило — потуг  

И сам в себе не видишь, где рассвет  

Уж полный свет луны заправит — в час,  

Что боли нет, а только там — встречаясь  

Прошли мои года вокруг — души,  

Где светлый миг им прочит — и уют,  

Где женщины в глазах всегда — снуют  

Под родственный посредник — потому,  

Что я мужчина гордый — и пока  

Мне скажут фон претензии — во тьму,  

Я так и не пойму в себе — едва  

Я занят в свет той пошлости — вокруг.  

Мне женщины дарили — шоколад  

И тёплый мёд для пригоршни — у зла,  

Там женщины любили славный — гнёт,  

Когда им прочишь формулу — добра,  

А сам меняешь словом — под нутром  

Свой ветер по степному — уголку,  

Где мы должны блуждать — ещё ему  

И только в чёрной мании — манить  

За древней формой доблести — в любви.  

Я сам хотел бы выжить — на судьбе  

Сквозь мысли в переменах — под итог  

И там себе не спрашивать — вину,  

Где я изменой может бы — помог  

Занять тот край отторженных — надежд  

И вылить кромку в каверзах — наверх,  

Чтоб женщинам понравиться — ещё  

И дать формулировку в честной — мгле.  

Сам я любил играть и в том — она  

Мне нравилась под прииск — от добра,  

Где в честности сквозил мой мир — итог  

И ставил мне двуногий свет — в окне,  

Что хочешь верь, а можешь — потому  

Не верить в час от искренности — сам,  

Что я в любви угадывал бы — тьму  

По чёрным и искусственным — глазам,  

Где нет их больше в чувствах — и прошли  

Мои года в ступенях ровной — тьмы,  

Где можем мы избавиться — от черт,  

В которых страшной воле — не поймут  

Нам люди славный юмора — родник  

И только будут в поисках — души  

Угадывать тот стойкий — проводник  

Над словом от поверхности — Земли.  

На суше или в тайнике — от звёзд  

Я шёл по долгой улице — под ритм  

Иллюзий прошлой юности, где я  

Сам скипетр укладывал — под Рим  

И тонким слоем в чувствах — по душе  

Я там искал без укоризны — явь,  

Что ветром современности — родясь  

Я там хочу быть ревностно — в вину  

И дерзкой переменой — к одному  

Фантому муки в правой — стороне,  

Где я держу свой малый — авангард  

И тонким слоем мажу — на себя,  

Где женщины под пуд вестей — увы  

Не могут мне прокрасться — об итог  

И только улыбаются — со строк,  

Что меньше могут в жизни — подрасти.  

Так я судьбой нахваливал — себя  

И трогал мысли в очерках — на взлёт,  

Чтоб думать, как пройду я — по уму  

Свой ад внутри почтительных — причуд  

И меньше срока в малом — укорив  

Я буду в тонкой впадине — любви  

Любить туркменский фатум — для ума  

И совести в глазах — сегодня жить,  

Чтоб время для скабрёзности — опять  

Укладывать под истиной — на смерть  

И там она отступит, чтобы в нас  

Душа свободно думала — о блажь  

И только в современности — росла,  

Чтоб жизнь свою управить — на итог  

Модели стойкой формулы — за зря,  

Что время только душит — и маня  

Меняет свой очерченный — магнит,  

Меняет формы риска — по глазам  

И держит свой практический — апломб,  

Чтоб дальше миру это — рассказать.  

Я сам работал в лёгкие — на вид  

Мне в душу проводящие — свой сон  

На фабрике игрушек, где погиб  

Мой друг унылой повести — назло,  

Он выпал в дух инертный и — оскал  

Им зуб железный в точке — показал  

Свой перстень дружбы, чтобы сохранить  

Одну звезду — для маленькой любви,  

А после отпустил свой шарж — опять  

И только тело на куски — о нём  

Сжимало душу — сокровенным днём,  

Что памяти струя на долгий — квант,  

Что небо первозданной — красоты,  

Когда блистают формулы им — в путь  

И нежить расстаётся в сонм — вестей,  

Чтоб думать современностью — одной,  

Когда бы миром правил — тот уют  

И мельче формы здравой — тишины  

Могли бы перемены — от войны  

Понять всю суть явления — внутри.  

Так друга потерял я, но не счёл,  

Что мой восторг мне будет — отходить  

За жизнь мою никчёмную — туда,  

Где я стою на фабрике — добра  

И думаю, что множество — людей  

Там будут сохранять себе — в итоге  

Те долгие года, а может Боги  

Нам будут утомлять придворный — ад  

Из тщетной формы области — пера,  

Когда бы страшно не было — с утра  

И мёд вестей им думал бы — итог,  

Что маленький, условный — уголёк,  

Когда его заправишь в час — тоски  

И будешь по-туркменски — улетать  

На юг пути страданий, словно пасть  

Сомкнула прошлый юмор — за тебя.  

И там одна осталась бы — стрела,  

Где может мир мне форму — передать,  

А стойкий яд там будет — убегать  

За противолежащий крест — по виду.  

Чем мельче был я в ветре — по глазам,  

Чем думал симпатичнее — для дам —  

Тем мой намёк казался им — без дел  

И только лишь смешил один — предел  

По стойкости коварной — темноты,  

Где я с работы проходил — и сон  

Мне опыт щекотал, где перезвон  

Подкрался мерной впадиной — души.  

Тот ветер был из медной — мостовой,  

А прах вокруг иллюзии — тот вой  

Искал, чтоб современностью — рука  

Искала новый образ — дурака  

По старой воле притчи, где бы я  

Студёной формой мужества — застыл  

И взял я в руки тождество — своё,  

Чтоб думать современностью — на нём.  

Где плыл мой обожжённый — Ашхабад  

За столькой формой мира — потому,  

Что я искал им тесный квант — уму  

И стержень безразличия — в могилу,  

Но сам попасть боялся я — туда,  

Что можно быть ей ближе, чем тогда,  

Где роешь яму в призраках — души  

Ты другу в личной драме — поспешить  

Отнять в тоске разогнутый — апломб  

И вылечить свой пафос — для руин,  

Что мельче формы подвывают — срок  

Реальности — быть мелкой вместе им.  

Что ж ближе был я к смерти, что года  

Мне всласть искали юмор — по душе,  

Ведь сорок лет немало — и уже  

Я выл от прошлой мерзости — умам,  

Когда искал в компаниях — друзей  

Я личности слезу и словно — всей  

Хотел к другой основе — поднести  

Я странный фарс умильной — красоты,  

Что нет мне блага в личности — моей,  

Пока живу на фабрике — из слов  

И тонет мой вопрос — задев восторг  

У кромки сложной выемки — к тому,  

Что личность не простая я — и дар  

Мне множит форму общества — в тени,  

Когда я добираюсь в людях — до  

Искусства формы внутренней — вины  

И там ищу вопрос себе — на стол,  

А может для чутья ещё и — вес,  

Коль скоро обращу свой возраст — до  

Серьёзной власти мудрости — к себе.  

Так ценен был я к миру — обладать  

Своей строптивой личностью — в душе,  

Что долог к современности — опасть  

И ждать вопрос на мнении — уже,  

Когда я там стою и мне — не квит  

Иллюзий больший юмор — на уме,  

Он множит современности — гранит,  

Чтоб думать лишь о смерти — и огне.  

Мне нужен был помощник — для того,  

Чтоб близостью отныне — повторить  

Мой милый свет иллюзий, где давно  

Я сам хотел бы внутренне — любить  

Свою работу в точности — вокруг  

Своей реальной древности — в уме  

И слабым светом я искал — науку  

За этой волей в призраках — на мне,  

Что после ночи я встаю, как раб  

И целую неделю жду свой — рай,  

Чтоб только отучиться — уставать  

На солнце этом внутренне — играть  

В оскомину войны на дне — людей,  

Над нежностью горбатой — тишины,  

Что больше мне не нужен — от идей  

Тот страх и резче пользы — не вольны  

Мы больше думать в правилах — на зуб,  

Как чаще могут выемкой — под крой  

Меня любить те женщины — вокруг,  

Когда они хотят мне выпить — кровь  

И быть сегодня ближе, чтоб ко сну  

Прикинуться скабрёзностью — души,  

Когда я только внутренне — засну  

И буду сам храпеть сегодня — им.  

Под толщей форм туркменской — тишины,  

Под влажной кожей мира — из угля  

Я сам внутри игрушка — для любви  

И тоненький апломб сегодня — дам,  

Что для меня хотели бы — прийти  

И дать мне точку входа — по нутру,  

Когда бы возраст будоражил — им  

Тот дух любви — обратно на войну.  

Но я живу и мой в душе — гранит  

По ровной стороне мне — охранит  

Тот кладезь точной формулы — добра,  

Где спать я не могу один — и зла  

Не вижу после робости — в глазу,  

Где снова укоряю — стрекозу  

По масти вечной мудрости — искать  

Мне тонкий шарм страданий — потому.  

Ужель я замер в призраке — своём  

И дом мой вторит общему — за мир,  

Что я прошёл свой возраста — урок  

И больше изменений нету — с ним,  

Как только сам работаю — внутри  

И мне несут по правилам — вокруг  

Дожди — свой измерительный опал,  

Надев на личность движимую — круг?  

Он точно прочертил сегодня — мир  

И стал мне меньше верности — грести  

По роли самозначной — красоты,  

Где я беру реальности — тот миг  

И сам его топчу себе — под стиль,  

Едва задел той вымыслом — слезой  

Я новый шарм иллюзий — непростой,  

Чтоб мне уладить призраки — в душе.  

А небо надо мной корило — вверх  

И вновь сияло в мучениках — слов,  

Когда бы мир искал себе — волков  

Я думал, что не против — одному  

Я там внутри отдаться, будто яд  

Мне снова не отнимет жизни — дар,  

А буду я стараться — выбирать  

Свой мужества застенчивый — наряд  

И внутрь безумной пошлости — вести  

Под новый монолог сегодня — дар,  

Где там внутри на фабрике — расти  

Уже и не могу под смысл — себя.  

Решил я в том уволиться — когда  

На небе засияла в нём — звезда  

И дух сошёл мне мирно — потому  

На древний склад иллюзий — поутру,  

Где был я тоном выше — обоймя  

Свой труд студёный в образах — родных,  

Где пламя в укоризнах — для меня  

Искало мёртвый склад — одних плохих  

Мне выдумок от странного — ума  

И тонкой грани мужества — задев  

Один внутри успех, где не года  

Мне смогут провести свободу — там.  

Я вновь собрался в духе — отпустить  

Ещё и перемену под — судьбой  

И там страдальцем долго — не грустить,  

А думать, как понять года — одной  

Скульптурой черт из мании — души,  

Где нет мне места в обществе — ином,  

Чем в точности коварной — отвести  

На месте самоличном — этот звон.  

Так сделал я и в тихой — мостовой  

Я вновь набрёл на зависть от — друзей  

Ещё и в чести образом — поймав  

Себе игрушку в мудрости — одной.  

Там стал работать продавцом — ещё  

Мой день в душе не кончился — ему  

И только высота — одну волну  

В глазах корила в мысли — поутру,  

Что день не спёкся в чистой — белизне,  

Что близко можем думать — об одной  

Иллюзии в пути игрушек — мы,  

Чтоб только обогнать в любви — прибой.  

Я стал общаться с женщинами — там  

И ролью в магазине я — отдал  

Свой мир чутья по надобной — игре  

На роскошь самомнения — под дар,  

Где только чуткий виду — астронавт  

Не хочет удивляться, чтобы сам  

Он люк свой приоткрыл и — для любви  

Увидел точно звёзды — корабли  

Над космосом в надежде — выбирать  

Свой мелкий лёд из казуса — беды,  

А после думать в личности, что сам  

Он может постараться — от воды  

Узнать свой меч Богов — на этом дне  

И в веке в чёрном фатуме — заняв  

Последний вереск чувства, где глаза  

Устали видеть прошлое — отняв  

Тот воздух предводительства — добра,  

По сну, в котором стала бы — игра  

Тебе сегодня — внутренней войной  

И смертью посторонней, где изгой  

Не мельче формы ужаса — прожить  

Свой стойкий довод в прошлом — наугад,  

Где был он сам не мёртв, а только рад  

Искать им притчу в собственной — любви  

И думать, что отплыл — наедине  

Он в точной форме разницы — при мне  

И делал только верности — борьбу  

Для смелой объективности — к тому  

Искусству близкой смерти, где опять  

Он мог держать свой фатум — на губах  

И только мельче клетки — в облаках  

Искал бы рай земного — на огне.  

Тогда подумал я, что может плут  

Мне сам руководит однажды — тут,  

Чтоб я менял на жизни — автомат  

И был не очень то уж — рад,  

Когда работа в низменной — игре  

Мне также не приносит чести — глаз,  

А только устаю я каждый — раз,  

Когда ищу претензии — во сне  

И сам я не могу прикинуть — свой  

Остывший разум в разнице — ножа,  

Где был себе не мил я — и подрос  

Под лёгкой формой риска — на подносе,  

Чтоб точной руководству — обрести  

Тот новый шарм иллюзий — не расти,  

А только оставаться мне — благим,  

Искусственным знакомым — дорогим.  

Всё жил и жил так продавцом — увы  

И думал, что играю — в тишине  

Над ловкостью искусства — об итог,  

Где мог бы я прикинуться — со строк  

Одной любовной сказкой — обагрить  

Мой путь родной по миру — для любви  

И выше чести думать там — пока  

На небе символически — бока  

Мне станут тёмной раной — и польют  

Тот ветер здравой мысли — на поклон,  

Где я не вижу смелости — глодать  

Там кости по отмеренным — благам.  

Живу и вот настал мне — роковой  

Сюжет из ветра призрака — вокруг  

Моей в глазах студёной жёлчи — дня  

И зрелой мысли противо — потуг,  

Когда бы стал я миром — обрастать  

В ещё заметный роскоши — объём  

И там ему угадывать — опять,  

Что я неловко в разнице — наклон  

Сегодня совершаю в призме — лет  

И в этом просьбой мира — не могу  

Отдать всемирный оттиск — на годах,  

А только — продаю и продаю.  

В тот час стоял я у прилавка — сам  

И тёмный ветер будоражил — яд,  

Когда он дул особенной — мечтой  

Под роскошью Вселенной — непростой  

И выл мне сам там в мире — потому,  

Что я один на свете — не пойму  

Свой ад внутри кладбищенских — высот,  

Где юмор ниже чести вижу — сам,  

Где чёрный ястреб движется — ко мне  

И тянет риск иллюзий — покрывать  

Тот дивный мир оказии, что путь  

Там выше современности — взлетать  

И звать природный юмор — на судьбе  

По мере символической, где мы  

Уже природой скорби — не больны,  

Но ищем цвет стремления — понять,  

Как можем дать иллюзиям — любви  

Ту тень своей приметы — на глазах  

И большим там не видеть, но уметь  

В искусстве звать претензии — к умам.  

Ко мне вошёл один заметный — тип  

И сразу не понравился — он мне,  

Что в чёрном, инородном — полотне  

Скрывал свой тёмный юмор — на границах,  

Когда бежал бы в просьбе — для того  

Он взглядом пошлой ценности — ко мне,  

А сам лишь приближался — по уму  

На роскошь символизма — на огне  

И думал, что кочует здесь — ещё,  

Когда бы в вечность покупал — еду  

Иль поздний мрак, укладывая в путь  

Свою любви харизму — отдохнуть  

От пошлости материи — в окне,  

Где серым цветом ищет — в глубине  

Там ворон современности — свой храм  

И вечной формы меру — обогнать  

В глазах досады облик — нам придать  

Торжественный намёк — на этом сне,  

Что можем мы притворно — наблюдать,  

Как звали в той приемлемой — игре  

И новые свои фантомы — в мир,  

Что мельче воска в лицах — для ума,  

Где тонет фиолетовая — мгла,  

Чтоб резче властью боли — сохранить  

Мой квантовый разбег — куда меня  

Сегодня в душу помогает — нить  

В природе провести, чтоб охранить  

Оценку этой пошлости — от мира.  

Я встал и стал смотреть, когда его  

Глаза внутри сомкнулись — потому  

На взгляде там с моими — по игре  

И в точности сопроводили — мне  

Культуру символизма, где бы сам  

Я тихой формой властвовал — для лир  

И точно в укоризнах — обожал  

Свой мир, как дилетанта — сувенир.  

Но может этот странник — не изгой,  

А только черт фатальность — на умах,  

Он может быть исконный — для меня  

Внутри значений будущего — страх,  

Когда бы в человеческой — руке  

Вонзилась только сумраком — печаль  

И мельче слов не в том ли — обвела  

Внутри заметный поиск — от любви,  

Когда нет смелой позы мне — играть  

По родственному полю, словно смерть  

Мне там роится думать, что опять  

Я сам смогу всё в мире — поменять.  

А страхом теоремы — от души  

Я стал себе, что общество — в глазах,  

Когда застыл поток — на этом дне  

И вместе с тем застыл и — на огне  

Мой странный гость, что этим укорил  

Он выемкой дождя — сегодня холст,  

Когда бы смертью в обществе — меня  

Он ждал мой ветхий юмора — погост.  

Я мило улыбнулся там — и в раз  

Сказал ему, чтоб сам он — выбирал  

Себе внутри оценку — для искусства  

И жадностью товар, как только сам  

Он словом проведёт обратно — чувство  

По долгой тишине — напротив раны  

И будет словом будоражить — путь  

Любви — по этой смелости вздохнуть  

На тень в душе прилавка — от любви,  

На свежести из редкой — белизны,  

Когда она струится между — лет  

И только сохраняет им — победу  

В душе от человеческой — мечты,  

Что можем мы сегодня ждать — одну,  

Таинственную гостью — по мосту  

За этот день внутри — от пережитка.  

Я стал глазами подходить — ещё  

И верно я увидел, что он — вор  

По тёмной форме сумрака — в вине,  

Что хочет говорить сегодня — мне  

О тайной встрече казуса — на вид  

Моей внутри туркменской — доброты,  

Что звать меня — Башир и потому  

Я буду ждать тот вызов — на глазах,  

Когда его поймаю — за вину.  

Я быстрыми движениями — стал  

В лице меняться в пользе — для себя  

И там смекнул охраннику — на вид,  

Что можно брать иллюзий — строгий крик,  

А после встречи помнить — на углу  

Мой дух туркменский — прямо в высоту,  

Как сам его терзаю — на глазах  

И выше чести думаю, что страх  

Мне снова не обидит мой — надзор,  

Где я влачу тот призрак — за душой  

И знаю всё о жизни этой — сам,  

Что там хочу управить — в небесах  

Себе игрушку в каторге — земной  

И гордо говорить ещё — свой жар,  

Пока веду над диалогом — спор,  

Что мельче мухи может быть — пожар  

На свете этом в прииске — в любви,  

Где только сам меняю этот — мир  

И тоньше слов — иголка мне идёт,  

Чтоб точно хоронить последний — лёд,  

Им думая, как в разнице — искать  

Я мог бы ветер признанной — любви,  

А после и до женщин — доставать,  

Задев им только чуточку — добра  

Над ветром этой выемки — под страх,  

Что белым и пушистым — не был я,  

Где сам работал в личной — пустоте  

Я только продавцом — в надежде зла  

Украсть мой вечный образа — поклон  

Над миром этих ветряных — надежд,  

Что люди так хотели мне — свести  

По разуму в разгоне — мелких встреч  

И стать там частью общества — ещё,  

Чтоб выиграть тонны юмора — на вид,  

Когда бы стал я пасмурным — к лицу  

И серым цветом к личности — манить  

В любви одну игрушку — подлецу,  

Чтоб шарм тоски вести — наедине  

И трогать частый воздух — к одному  

Искусству строгой вольности — расти.  

По праву этой жизни — я и стал  

Иметь в том много чувства, словно вор  

И тонкий шелест юмора — для слов,  

Когда диктую свой одним — укор  

Я людям между именем — на жизнь  

И светлой прозы манию — вести  

К глазам любви — обычный приговор  

И честь от той потерянной — любви.  

Состарился я в городе — всё том же  

И в части лет, как мера — по судьбе  

Я стал по жестяной короне — мерить  

Там лодку воли в призраках — вине,  

Откуда мог я выжить — сам внутри  

И светлый ад мне правил — этот путь,  

Когда из продавца — немало вжившись  

Я умер только в личности — грустя,  

Но вот в сердцах по кладбищу — иду  

И век спустя мне также — хорошо,  

Что новый дом я в том — приобрету,  

Как вечности вампир — сегодня зря  

За тонной снов скелетной — пустоты,  

За миром самодурства — эту мглу,  

Где можно жить в товарной — наготе,  

А можно личный праздник — на воде  

Укладывать под вотчину — о мир  

И там в глазах не трогать — сувенир,  

Что ждёт больное сердце — понимать  

Вести от гроз обычные — дожди  

По мере формы квантовой — внутри,  

По области из бренного — нутра,  

Где жил бы только формой — до утра,  

А ночью притворялся в склепе — миром,  

Что падал сам на совести — в порок  

И чёрный юмор двигал — между лет  

О стон внутри бытийности — со строк  

Ещё в главе идеи — превзойти  

Свой дар от превосходства — мудреца,  

Когда торгуешь в призраке — любви  

И тонет день земной тебе — едва  

Он жизни даст курьёзы — на пути  

О скромный вес — в фатальности немой,  

О долгий шум претензий — неземной,  

Где гордо ищет манию — в любви  

Твой вечер повторений — по судьбе.