От искромётной истерики после

Нельзя не доверять – по одному,  

Нельзя им бегать, падая на дно,  

Которое виднеется – давно  

И ждёт твои протёртые скелеты.  

Ты выжил из ума и – этот свет  

Карает необъятно – твой портрет,  

Он – вжитый исподлобья аргумент,  

Там, где его надумали – прибить.  

К лицу, к доске или один – умом,  

Он жив – под уникальностью ещё,  

Он после пробежит и славен – ад,  

В котором думать можно – о любви.  

Когда её здесь нет и – не была  

Известна людям – долгая причина,  

По форме от которой – создан свет  

И блеск картины – смуглого лица.  

Им ты лежишь – напротив мудреца,  

Им тяжки ноты, вдумываясь мирно  

И только искромётен – славный ад,  

О том он говорит тебе – в уме.  

Истерика не пишет – свой полёт,  

Не ощущает добрый номер – у лица,  

Чтоб жить её искусству, как и Бог  

Внутри любовной каторги и нот.  

Одна скользнула в воздухе – твоём,  

Она немало слышит, но идёт,  

Что город социального – влюблён  

И ищет склад искусства – за лицом.  

Что будет здесь – обратно потому,  

Что знало имя – в ритме по судьбе,  

Когда от искромётной жажды – пал  

Истерикой – уютный мир – в глазах?  

Он прошлый свет – не помнит и твоё  

Забытое искусство в том – уме,  

Он руку нам одержит, что вина -  

Твоя манера – думать о себе.