Плутон на острове смерти

Движенье притихло и скорбно молча  

Не может тот выдержать звук,  

Чтоб снова смеяться над смертью своей,  

В руке пожимая полуденный хмель..  

Он стоит сто лье под водой,  

Над кромкой обыденной лжи и морали  

Внутри человеческой стали из рода  

И медленных вод над прибрежной Невой..  

Ты плыл под картиной на свой  

Отрубленный блик по ярму декабря,  

Что новый твой год не возник,  

Им стихла прискорбная стая, звеня.  

Чтоб вытащить слово из мук,  

Им в музах, притихшей рукой, указав  

Свой мир без утопий на острове слуг,  

Где держат внутри корабли янтаря -  

Проношенный облик из сердца разлуки,  

Не выдержав смог от идей,  

Над городом сном проплывают их звуки,  

Чтоб выдержать слово – людей..  

А остров на дне из серебряной рамки  

Изнежил потёмки над спелым умом,  

Зажав идеалы у северной кромки  

Пожухшего часа на острове – том..  

Ты смело плывёшь и морские отливы  

Не сняты внутри обаяния дня,  

Они открывают под льдинами глыбы,  

Чтоб видеть студёные воды, храня  

Искусству – забытый маяк между тем  

Разбитым строением сердца Плутона,  

Он чёрной рукой в покаянии снял  

Моральное имя Невы от полудня..  

А выдержав тон у отчаянной смерти -  

Ты смотришь вослед утихающей тьмы  

И остров тот жил в безымянной примете,  

Он душу свою хоронил, как и ты..  

На острове страха под словом Плутона,  

Не вытащив холод внутри янтаря -  

Ты знал эту форму похмельного звона,  

Но выдержать сам не сумел ото дня.  

Им тянет моральный осколок – приметы  

И слов тождество под пророком стоит,  

Не выдержав стон от немого восхода,  

Внутри увядающей сети Плутона  

Над нежностью ноши в бесчисленной тьме,  

Ты держишь ту смерть и отлита за право -  

Ей истина в том укрощённом аду,  

Где ждал ты любовь в обаянии нового,  

А встретил восход в утомлённой Неве,  

Ей воды блестят под покровом истомы  

И ждёт свой декабрьский хохот любви -  

Твой мир, как изнанка от горечи крова  

И слова внутри над оскалом немого,  

Пробитого общества в сердце Земли,  

По смерти ли та обаянию – рана,  

Но держит под словом – любви острова..