Ловкий испуг одиночества

Не чёрный квадрат, не иллюзия я,  

А трогает форму, забыв про себя  

Твой мир, как фатальности старый испуг,  

Твой новый, забытый у имени – круг.  

За то, что не стало фатальностью я,  

За светлое небо в сапфирах любви,  

За жизнь в монологах искусства – стоять,  

Но верить, что страхом ты жив – позади.  

А ловкое сердце не медлит, едва -  

Ты стал этим утром – условно внутри,  

Как стройное поле обыденных лет  

От ран одиночества – видеть себя.  

В забытом портрете ты смотришь – на юг,  

На тонкие линии в спаянном сне,  

А ловкий испуг, что хранится внутри -  

Твой парус искусства от времени, вдруг.  

Ты им, как и польза – натянешь игру,  

Ты стиль от ранения в славной – руке  

Используешь только на белой строке,  

Что может искусству свой день – предсказать.  

Над нами, где стала от памяти – сна  

Вилять аллегорией нового – смерть,  

Она подошла, словно к краю весна  

И топко нам смотрит по ветру – наверх.  

На ловком испуге ты видишь – себя,  

Ты видишь то утро в притаенном сне,  

А дух одиночества строит – вокруг  

Наивное поле из степени – муки.  

Она, что и время в пропавшей реке,  

Она не забыта от тайного – имени,  

Но парус натянешь по виду – строки,  

Чтоб плыть одинокому ветру – отныне  

На берег, куда ты не вытерт – умом,  

На берег внутри от раскаяния мира,  

Где сталось одно одиночество – сном  

И тяжко в культуру уводит – прозрение.  

Над тёмной окалиной в смерти – своей,  

Над топкой картиной пришедшей весны,  

Где стали одни одиночеству – сны  

Такие угодные в странной развалине.  

Внутри на испуге ты ждёшь – это я,  

Ты стал, как и зимнее в форме – устоев,  

Но берег внутри – одиночеству стоит  

Идти этим ветром под снег – впереди.