В стихии 18 века материя неоднозначна

Порой, забыв молчание – под взгляд  

Ты опираешься на этот скромный ад,  

И вновь вернув усилие нам – тайно  

Хлопочешь сызнова, чтоб волей покарать.  

В судьбу ли явное – о том любви слагать  

Ты стал стихии нужному столетию,  

Им стала в томном обереге вех -  

Причина ставить мудрость на вине.  

А там любуется дворянский холод – мне,  

Он отделяет скорбь минуты самозванной  

И тешит явь в природе – без людей,  

Что смерть в своей пародии гнедой.  

Когда на светлом фоне королей  

Прошли восторги стада – под мычание  

Ты стал на веке этом – отвечать им  

И долго ублажать внутри им – прах.  

От 18-х прелюдий в час тоски  

Ты вынимаешь звон у чёрного раздолья  

И вот, причина выбегает в поле -  

То вид войны и страха кутерьма.  

Сближает толк в понурой смуте ей  

Судьба, чтоб опираться между нами  

И век нести под флагами, что сами  

Мы в том придумать мужеством – смогли.  

Ты выбрал день для этой слов – материи,  

Ей свет перенеся внутри игрой -  

Отпустишь холод времени тугой,  

Чтобы нести свой ад всё ближе – посторонний.  

Он смотрит в падаль личности – ища  

Культуру права в небе этом – воли  

И сам ты страшен в личности – треща,  

Как риск у допотопной категории.  

По золотой звезде карает над главой  

Катарсис личной истины, что даже  

У века той неоднозначной скважины  

Мы проложить смогли и стали – белизной.  

Искали вид проношенных созвездий,  

Ценили власть под нравом бытия,  

А чёрной пастью времени – война  

Смущала вид категоричности тоски.  

Обрыдло поле в сумерках подполья  

И страх внутри потворства человека  

Не стал ты ущемлять в причинах века,  

Он проложил искусству свет вины.  

Дорогой в сон стихии – от господ  

Не ищет память стойкости насилия,  

А вид краеугольный ей посилен,  

Чтоб обещать любви в дворянской тишине  

Материю логичной воли времени,  

Под сон конечной маски без насилия.  

Откуда же сейчас в одном усилии  

Ты быстро в нас понять её сумел?  

Ты прав, но этос мысли и судьбы  

Под дух прогресса существа войны  

Не унывает в обществе и время  

Неоднозначно ходит в круге – одному.  

Им тянет мир в тугую форму ада,  

Чтоб быть ценой катарсиса – внутри,  

На белизне мы этой формой – не объяты  

И видеть не смогли и в той цене.