Сны стиральных машин (Жора Зелёный)

Зачем хранить в голове так много похожих друг на друга дней? Бредя по густой чащобе, хромой голяк Муха, смотрел в обе стороны перпендикулярно расходящимися глазами. Муха не помнил ни дня из собственной жизни. Прослывший юродом в городе, он бродил по отхожим местам, коммуникациям и лесополосам, как льдинка, плывущая по закольцованной окружности стакана. Наглядная реальность не вызывала в нём вопросов. Путь был подогнан под сапог, костыль вставал на своё место, куда ни ткни. В глухих оврагах и тоннелях он пел тарабарские частушки, насвистывал интервалы из двух нот. Только слова, написанные на бугристых, выбеленных стенах, перилах и трубах, вызывали в нём возвышенное сосредоточение. Застывшие глаза его подолгу не моргали, губы сводились в точку. Отдельное слово могло завладеть им, как навязчивый комар, заползая в любую паузу между речью и мыслями, как шершавая крыса. Муха редко находил других героев для сравнения, но каждое новое слово, невзирая на липкость, доводящую до бессонниц, он писал на своей коже фломастером, боясь обронить в неизвестность собственной постоянно стирающейся памяти. Иногда заканчивались фломастеры, иногда места для надписей. Тогда Муха обращался к помойкам, задворкам учреждений, нередко находил пишущие принадлежности возле палаток, собирая у закрывшихся рынков укатившиеся картофелины. Бывало, сторожи пускали его помыться в летние души возле коммерческих объектов, бывало наливали, спрашивали о судьбе и причудах его. В раскладном зеркальце со слезшей позолотой он видел незнакомца, стоило лечь и снова проснуться. Редко смывались слова. Он обводил их бережно. В их чистой форме, лишённой контекста, он искал отголоски – чего и сам не знал. Читал слова столбиком, по-диагонали, даже задом-наперёд, и всё равно балда-голова не находила связей. Беспамятный муха жил сразу во все стороны. Каждый день был для него новым миром. В словах он находил больше магии, чем положено. Складывая их одно на другое, Муха высекал только ему понятные, вздорные сочетания: «рынок под покрывалом», «ремень рельсы», «оптическая бутылка», «полосы сомнений» и т. д. Рождённые связи покрывали прежние трубы, плиты ограждений, ржавые кузова. И давно он не знал уже, точнее не думал даже, кто их пишет, откуда берутся они.