Боль сломанных крыльев

Дождливый вечер курит подмокший табак заката.  

От низкого осеннего неба меня отделяет лишь тонкая кожа зонта.  

Я гуляю по задворкам чужого мира,  

по привычке называя эту околицу своей родиной.  

Но что мне делать, если я люблю её?  

Если бы я знал, что такое любовь  

и в какой угол души она сиротливо забилась,  

я бы сел рядом с нею на корточки  

и спросил её прямо:  

«Что тебе от меня нужно? »  

Любопытно, что бы она ответила?  

Или промолчала, смущённо улыбаясь?  

Или попросила у меня воды?  

«Какой воды? »  

«Воды жизни».  

«Что же это такое? »  

Она бы погладила меня по голове,  

как маленького ребёнка:  

«Откуда тебе знать воду жизни,  

если ты не знаешь,  

что такое жизнь? »  

И она была бы права...  

Кто я такой,  

чтобы рассуждать о любви и жизни?  

Никакой я не мудрый старик,  

а всего лишь испуганный мальчик,  

притулившийся на обочине темноты.  

Я – разучившийся летать ангел,  

испачканный взорами праведных судей.  

Когда-то я любил одного человека -  

теперь же люблю одну деревню.  

А что если это одна и та же любовь,  

которая из последних сил  

хватается за пожухлые травы,  

за голые ветви,  

за мокрые волосы дождливого вечера,  

за строчки моих стихов?