Гражданские

Второй год, как шло СВО, где то далеко, но чувствовалось лишь напряжение медиков и государства. Шум ракет и самолëтов исчез, лишь редкие прилëты тревожили город. Город жил своей жизнью, отсутствие приезжиших радовали местных, ибо пляжная инфраструктура стала свободной, на дома отдыха и прочее денег у большинства местных не было. Тревожная обстановка сглаживалась прекрасной природой, морем, горами, ни что не намекало, что война дыхнëт в самое сердце.  

Александр Трифонович был почти пожилой человек, ему было за пятьдесят, выживая в перестройку и пост перестроечное время, растерял здоровье, а перенос пенсий за пределы шестидесяти, не давали надежды на спокойную жизнь. Работал он в ГУПе обесчивающим жизнедеятельность, его родного города. По должности ему приходилось выезжать к поставщикам. Вот и в этот день, как обычно, срочно, надо, ты должен, если не ты то кто?  

Транспорт, как обычно не удосужились предоставить и тихим сапом, он поехал забирать товар.  

Настроение было отличное, погода благодать, скоро пятница и планы на выходные сменялись, одни лучше других.  

Вот и дверь ипэшницы, он не впервые с ней работал и знал, что сейчас будет заморочка. И конечно она случилась, еë работник не то написал и изготовил не нужное. Пока она суетилась, в дверь вошел парень, лет двадцати, вначале не привлëкший внимание Трофимыча. Он спросил где? Кто-нибудь?  

Трофимыч махнул головой в сторону подробки, там она. Парень замялся, Трофимыч, зная что с его делом на долго, он посоветовал парню,  

Быть настойчивей и зайти в подсобных. В общем вскоре они вместе сидели в ожидании чуда. Хотя Трофимыч уловил слова парня, для командира. Короткая причëска предполагала, его принадлежность к армии, на сердце заскребли кошки, потому как в его мире не было войны, а был прекрасный, очаровательный мир. Молчаливое ожидание прервал парень.  

– Хорошо у вас тут, а то под Херсоном комары зае... ли, ни куда не спрячешься.  

Трофимыч понял, что не зря кошки скребли и надо вернуться в реальность.  

– В отпуске? – спросил понимая, что прошел год с мобилизации и по нынешним законам отпуск положен обязательно.  

– Да! – Ответил парень с грустью- в отпуске, год в окопах, отпустили наконец-то.  

Явно у парня на горело и хотелось высказаться, Трофимыч же заткнулся, что он мог сказать, ему, стало почему-то не ловко, да и отношение к этой " Операции" У него было не однозначное, на один вопрос он не мог ответить, почему? нельзя было решить всë миром. Сотни тысяч людей занимаются охраной и безопасностью, а в результате, дети не известных ему людей, с оружием в руках, под обстрелами, рискуют своими жизнями, и тысячи людей лишаются радости умаления пред своими детьми.  

– как там? – спросил Трофимыч, понимая что вопрос туп и глуп по определению.  

– да нормально – ответил парень – только не понятно почему, я! ведь столько бездельников разного пошиба, не неудачников, а меня со стройки на фронт. Тяжело от этих мыслей, даже кореша не радуют. Бывает на хлынет и сидишь смотря в одну точку как чумной.  

Вновь повисла пауза, чем мог его утешить Трофимыч? Байками из интернета? Но он видел уставшую душу солдата и понимал ни кто его не утешит и никто его не успокоит, как только Господь Бог. Вышла хозяйка, обьяснила, что нужно подождать минут 40 и Александр Трофимыч попрощавшись с молодым человеком вышел. На душе скребли кошки и прогулка по парку героев-милиционеров оказалась философской.