Критический ум: разборы и концепции

Подобно науке и, особенно медицине, моя поэзия не приемлет пола. Если с наукой это связано лишь косвенно, открытая Колумбом Америка, уничтоженные целые цивилизации, по щелчку пальца Высшего человека, то медицина — это целый этап моего становления, как поэта.  

Я никогда не был врачом, лишь пациентом, но и никогда не был жертвой. «Рана от врача, во имя снегов медицины, чтобы леталось поэту по гор вершинам», из стихотворения Мой шрам». Пусть это увечье, но вместо боли я испытываю лишь эйфорию начинающего Созидателя.  

« … Только в случае суки, смерть была во имя медицины, а не женского злого веселья, из стиха «Женщины», оспорит меня невнимательный, пошлый читатель, не понявший концепцию целиком.  

Глупый читатель! Что это строка означает по-твоему?! Бессмысленную жестокость и только, без какой либо задачи?! Нет, нет и еще раз нет! Жертвенность тут, как волк в овечьей шкуре. Кто по-твоему твой главный герой? Женщина, мужчина? Нет же. Медицина, нормальность. То, что стоит выше боли, то, что стоит выше Желания.  

Обман, подлость, садизм, это ненавистные мне вещи, несмотря на то, что в моих произведениях их много. Но их количество и как к этому относиться внутренний зритель, не определяет мое к ним отношение.  

Дорогой читатель, прости, что я назвал тебя глупым, ведь ты бываешь и другим, я знаю!  

Но для этого тебе надо самому написать пару строк, не думать, не корректировать меня, а просто сесть и написать и, в конечном счете, перестать быть только читателем. Подобно лирическому герою «Водяных знаков». Принять в себе творческое начало, затем разочароваться и отречься от них, затем снова возобновить. Это и есть движение духа как таковое, только оно и есть выше и точнее любой медицины, потому что мы живы, пока наше сердце может расти.