«Дом, в котором бывал Вронг»

Сняв на время одиноко стоящий коттедж, Елеопович даже не подозревал, что этот дом на холме создаст ему определённые сложности.  

Уже в первый день, укладываясь спать, он, чисто случайно скосив глаза на дешёвый ламинат, увидел не доски, плотно прилегающие друг к другу, гладкие и покрытые лаком, но какие-то жерди и/или коряги; полусгнившие, трухлявые балки с огромными щелями, из-под которых на гостя злобно глядели мириады чьих-то жадных, любопытных глаз – всё в лучших традициях Альфреда Хичкока.  

«Померещилось», – сказал самому себе Елеопович, – «Привидится же! Я точно помню, что эта вилла, эта фазенда выглядела прилично не только снаружи, но и изнутри».  

Согласно давно устоявшейся традиции, Елеопович имел обыкновение что-либо читать перед сном. И почему-то именно сегодня, именно сейчас ему вспомнилась книга, в которой Бог и Дьявол спорили друг с другом – но и шутили и даже договаривались о какой-то сделке. Книга была прочтена единожды лет тридцать назад, и кто её автор, Елеопович уже не припоминал.  

Похоже, что предыдущие хозяева покинули дом в спешке – в тумбочке рядом с кроватью Елеопович обнаружил то ли записную книгу, то ли блокнот, то ли старую тетрадь – старую, грязную, рваную, истёртую.  

Судя по всему, то оказался дневник некоего сэра мистера Вронга.  

Любопытство пересилило сон и усталость, и Елеопович принялся тщательно, внимательно штудировать записи из дряхлого, обветшалого источника – если так можно назвать этот странный дневник, полный не менее странных заметок и примечаний.  

Чем дальше и чем дольше углублялся Елеопович, тем больше он убеждался в том, что господин Вронг либо сумасшедший, либо глубоко несчастный человек: каждая новая его запись была страннее предыдущей! Более того, Елеопович выявил некую тенденцию, а именно: со временем негативное, отрицательное возобладало над позитивным, положительным в этом «докторе» (как он сам себя величал).  

Первые (и сравнительно безобидные) записи мало о чём свидетельствовали; тем не менее, лучше привести все самые яркие из них и последующих за ними кошмарных дополнений:  

«Поцелуй – это всего лишь обмен слюной» (от 21 июля... 13 года).  

«Предпочитаю сверху» (от 2 августа... 13 года).  

«Некоторые женщины помешаны на материнстве» (от 8 августа... 13 года).  

«Некоторые люди умеют создать о себе прекрасное первое впечатление, но проходит время, и я неизбежно разочаровываюсь в них» (от 15 августа... 13 года).  

«Я уже много лет вплотную работаю над тем, чтобы у человека на смену плохим, испортившимся зубам вырастали новые. Чтобы... Чтобы люди не мучились больше из-за кариеса и прочей напасти... Чтобы не сверлили... Чтобы не страдать... Пока что у меня нулевой прогресс в этом направлении, хотя я доктор, профессор, генетик и трижды дипломированный специалист. Может, просто ввинчивать в кость имплант? Туда, внутрь; в череп. Из сверхпрочного материала, и тогда можно будет поедать хоть гранит, хоть алмаз, хоть металл! Они любят пожёстче, покрепче... Вот только насколько хороша моя идея? Не будет ли отторжения тканей? » (от 26 августа... 13 года).  

«Соседи жалуются на мои опыты и на характерный запах в моей квартире; на время съеду в гостиницу – желательно, на 13-ый этаж» (от 3 сентября... 13 года).  

«У них отсутствует 13-ый этаж! Предложили так называемый «12А» (который, по сути, и есть 13-ый без №13). Надеюсь, подойдёт» (от 4 сентября... 13 года).  

Далее полностью отсутствовали несколько страниц – местами они были кем-то выдраны, местами кто-то их погрыз: всё какие-то клочья и ошмётки.  

Записи (которые стали добавляться чаще и практически ежедневно) продолжились с перерывом в целый месяц:  

«Прямо передо мной ехала машина, чьи цифры сзади шли подряд как «666»; она разбилась всмятку» (от 1 ноября... 13 года).  

«Меня дивно наполняет гроза и любое прочее погодное ненастье; я не наркоман, но порою словно зомби» (от 2 ноября... 13 года).  

«У них на Сатурне давно иначе: могут «умереть» на время при наличии какой-либо природной катастрофы или техногенной угрозы, затем – запросто воскреснуть. Они полностью запрограммировали своё будущее! Вместо рождения своих детей они клонируют самих себя для какой-либо надобности. Полностью лишены таких человеческих чувств, как любовь, дружба, привязанность, радость и многих других. Поскольку они давно и во многом превзошли и опередили нас, по отношению к нам они есть боги» (от 11 ноября... 13 года).  

«Боятся неких грибов с Юггота; это ещё одна из причин их массового переселения» (от 12 ноября... 13 года).  

«А этот блуждающий месяц ни в коем случае нельзя пропускать! Раз в столетие для компенсации нестыковки времён года и прочего должен ставиться 13-ый месяц! Ибо просто високосного года раз в четыре года недостаточно! Этот месяц может быть началом зимы, а может являться своеобразным промежуточным звеном между октябрём и ноябрём, как Змееносец (но всегда по счёту последний; там отсчёт такой). Люди перестали вставлять этот безымянный месяц – отсюда и неправильная погода в июне, когда лето никак не приходит, и в декабре, когда вовсю должна стоять зима, но ни снега, ни мороза» (от 13 ноября... 13 года).  

Устав читать весь этот бред, Елеопович перехотел спать – вместо этого он решил проследовать на кухню, дабы съесть на завтрак полплитки горького шоколада – именно что завтрак, ибо за чтением прошла вся ночь, и уже стояло раннее утро. Что же до горького шоколада, то Елеопович его просто обожал и чередовал по разным дням плитки от «Яшкино», «Азера» и «Риттер Шпорт». Если бы он был знаком с доктором Вронгом, то тот разделил бы его вкусы, ибо профессор также весьма любил шоколад (что характерно, предпочитая именно тёмный).  

Зайдя на кухню, Елеопович вдруг застал дом в том состоянии, в каком он, по всей видимости, был оставлен своим хозяином, и давно.  

Там высились горы немытой посуды; там было много съестных запасов (но вся она, как ни странно, была годна до 13:13 13/13/13 – что явно сбивало с толку, учитывая количество месяцев в году). Однако никакого запаха разложения горе-гость не почувствовал, словно происходило это не с ним.  

Какие-то странного вида мышеворобьи и крысоголуби, которых Елеопович обнаружил в шкафчике под раковиной среди труб, сообщили ему, что, если он, Елеопович, не станет жить по правилам этого дома, и если не принесёт до завтрашнего утра жертву, ему «станет очень худо, весьма несладко и прескверно».  

Едва живой от ужаса, Елеопович ринулся из дома прочь, но на улице вместо сегодняшнего летнего утра он застал ночь 2013 года, и землю, накрытую пеленою снега – а на нём, среди безжизненных, лишённых листвы кустарников – щенка с биркой, всего трясущегося от страха.  

Обман зрения? Ибо чуть поодаль он увидел этого же щенка, но уже взрослого, в окружении его собственных щенят, словно время здесь живёт своей собственной жизнью.  

Вернувшись в коттедж, Елеопович застал ещё одну картину: радио и телевидение, самопроизвольно, спонтанно включаясь, вещало так, словно на дворе стоял тот, 2013 год, а не 2023-й.  

Этот дом на холме, дом страха, дом ночных призраков, похоже, таил в себе скрытую жуть и тревогу, сущую опасность и угрозу. Его пол, усеянный комьями отскрабленного эпидермиса и содранных с пяток лоскутков кожи, был скрипуч до невыносимости, а стены...  

Внезапно Елеопович обратил внимание на следующую надпись, гласившую: «Доктор Вронг бывал здесь в 13:13 13/13/13».  

После того случая Елеопович бесследно исчез; пропал так, словно его никогда и не было. Всё приключившееся с Елеоповичем известно нам не со слов очевидцев (коих не имелось), но с поля зрения пишущей и движущейся скрытой камеры, установленной в доме и прекратившей свою работу навсегда (зависнув на последнем с Елеоповичем эпизоде), оставив всех в недоумении. Что же до полиции, то дело было то ли закрыто, то ли превратилось в «глухарь» и/или «висяк»...