Планета прошлого

Корабль парит в воздухе в паре метров от земной поверхности и вскоре садится. Шасси вскользь проходят по грунту. Небольшое отклонение от заданного курса при приземлении дает пилоту летательного корабля сигнал заглушить двигатель. Посадка окончена. Стоит лишь нажать на кнопку, которая откроет двери туда, что казалось неизмеримо далеким с другой планеты. Когда дверь отворилась, и звуки окружающего мира стали проникать в фюзеляж корабля, две ноги оттолкнулись от порога, нырнув вниз. Они пролетели целых два метра и подкосились. Человек не учел такой сильной гравитации. Ведь он привык гулять по лунной глади со своими лунными снами, а тут все было иное. Но было и что-то близкое, нечто забытое, пробившееся из пучины времен, моргнувшее одним глазом из-за угла и родившее мысль: «Я это уже видел». Еще один шаг после приземления, взгляд вперед. Человек видит поле ромашек.  

Белые цветы, подобно стае овец, стояли на зеленой равнине. Они махали своими лепестками прозрачному небу. Ветер тихо пробегал по ним, щекотал легким дуновением их стебли. Природа жила и ворковала между собой. Цветы глядели вверх, пытаясь дотянуться до самых облаков. А из облаков доносилось звонкое посвистывание ласточек, звучащее при этом как насмешка. Но насмешка такая светлая и невинная.  

Усталый цветок из последних сил тянулся выше и шептал: «Все вы будете здесь». А человек уже тут, среди цветущих лугов. Он, как никто иной, всегда был ближе к земле.  

Со временем человеческий шаг ускорился, вдалеке начала виднеться тропа, вырастающая из глубины высокой колючей осоки. Дорога, не сказать, что узкая и не сказать, что широкая, совершала резкий поворот в сторону от кромешного цветочного рая. И рядом вырастали деревья: клен, тонкие, так сильно смахивающие на дистрофиков, лысые березы, их противоположность — крупный тополь с ансамблем из звенящих листьев. На тополе ряды деревьев кончились, и перед человеком, как скатерть-самобранка, вновь расстелилось поле цветов. На этот раз васильки.  

Человек вглядывается в них и слышит крик. Тут же поворачивает голову, смотрит на каменный мост. По которому едет белая, словно первый снег, машина. А под мостом, играя лучами солнца, течет река. Ее гладь ровная. А когда дует ветер, появляются волны, что бегут к берегу, но никогда не успевают достигнуть его границ. Человек пару минут стоит, прикованный взглядом к реке. На город опускается темнота. Она надевает на него серое замызганное манто, берет за руку и начинает кружиться в танце. Поднимается сильный ветер. Вечером всегда становится холоднее.  

Ноги шустро перебирают по полю цветов. Вскоре и дорога, где растут деревья, остается за спиной. Тропа из песка уходит в тупик. После нее лежит асфальт. Вместо ветра теперь слышен район. Он кричит отовсюду. Человек скрывается за домами. Девятиэтажное здание с номером тридцать два встречает гостя в своем дворе, распахивает объятия и дает ему осмотреться.  

Безлюдно. На дальней дороге, будто в пустыне, поднимаются большие столбы из песка с пылью. Ветер гонит их к магазину, стоящему напротив жилого дома. А у жилого дома, откуда не возьмись, появляется белый автомобиль и заворачивает за угол. Фокус переключается на машину. Щелчок.  

Это усатый дед включил поворотник. Едет и улыбается, смотря на детскую площадку из старого металлического друга. На пассажирском сидит пожилая женщина, по-видимому, его жена. Она глядит куда-то вперед, вся ушедшая в свои мысли.  

Дед внимательно изучает детскую площадку и мягко давит на газ. На встречной никого, можно отвлечься. Только внутренности машины дико гремят. Дед не объезжает дорожные неровности, ему не до них. На площадке в детской машинке с ненастоящим рулем куда интересней, ведь там нет места для ругани, взрослых ссор и бесконечной суеты. Недовольный женский крик разрезает тишину внутри машины. Автомобиль перестает существовать. Щелчок.  

Рука в руке. Девичьи пальцы сжимают потную мальчишечью ладонь. Постепенно хватка ослабевает. Две руки разжимаются. На руке девочки висит браслетик из маленьких разноцветных конфет. Когда она подносит ее к своим карим волосам, поправляет челку, спадающую на глаза, браслет переворачивается на запястье, и становится видно, что это часы, которые всегда показывают одно и то же время. Семь тридцать. Мальчик с девочкой безмолвно смотрят друг другу в глаза. Кажется, эти двое могут сидеть так вечность, но девочка в один миг уводит взгляд в сторону. Теперь он направлен на человека, который недавно был внутри космического корабля. Она хлопает четыре раза в ладоши. После финального хлопка глаза человека закрываются, и он падает на землю. А открывает их в кабине машины, что на детской площадке. Я вместо мальчика, — думает он. Но это мальчик вырос, и девичья челка осталась в прошлом, как и тот сладкий браслет.  

Руки тянутся к молодой девушке, чье лицо блестит на солнце, будто золотое яблоко. Она искоса поглядывает на парня, опустив свои черные очки на нос. А молодой человек все ближе пододвигается к ней. Он обхватывает ее за талию, прижимает к себе. В этот момент раздается громкий голос. Внимание. Внимание. Прибывает. Щелчок.  

Человек открывает глаза и видит над собой пасмурное небо, где взмывает ввысь целая ватага галок, бешено перекрикивающихся друг с другом. Начинает накрапывать дождь. Лежать на земле становится неприятно. Человек приподнимается на локти. Перед ним тот же двор. Он кидает взгляд на детскую машину. Но там больше никого нет. Только одноглазый ворон с подбитым крылом сидит на ее крыше и мечтательно смотрит в небо.  

Глаза видели, руки помнят, да что-то в сердце, бывает, колется.  

Вокруг было тихо, но со временем неподалеку начали нарастать людские голоса, стал слышен топот ног, и по району раздался громкий голос: «Внимание. Внимание. Прибывает космический корабль «Земля — Васильки» на станцию Память. Корабль проследует со всеми остановками». Это произнес диктор. И тут же куча людей вбежала во двор, где продолжал лежать человек. Все они, а было их порядком тридцати, стремительно двигались, пересекая детскую площадку, не останавливаясь ни на секунду. Человек встал на ноги, быстрым шагом пошел за ними. Что-то звало его по их следу. На этой планете у него еще была своя миссия, которая, как казалось ему, кардинально отличается от целей и планов этих людей. Он достиг магазина, что находился рядом, и завернул за угол. Тут уже толпилась орда народу. Некоторые люди выходили из продуктового, неся в руках бутылки с лимонадом, пакеты чипсов, разные сладости, от ирисок до шоколадных плиток. Они шли со всем этим, и с их лиц не сползали счастливые улыбки. Но большая часть народу находилась у кассы. Люди облепили ее, подобно войску муравьев. Для них она была как приторная конфетка, упавшая рядом с большим муравейником.  

Там кричали и толкались. Десятки рук взмывали в небо.  

Я видел это снова! — будто обращаясь ко всем, кричал высокий мужчина из толпы и медленно двигался вперед.  

Когда большинство людей получили билеты, ажиотаж у кассы стих, и такой толкучки уже не было. Люди просто стояли, томясь ожиданием.  

И тут диктор снова начал вещать. Он сообщил, что до прибытия корабля остались какие-то считанные пять минут. Все сразу оживились. Как только голос диктора прервался, человек, давший самому себе важную миссию, направился к кассе. Крайние в очереди ждали свои билеты. Человек встал за старым мужчиной. Когда в тощей руке старика оказался билет, и тот отошел в сторону, человек заверещал в окно кассы:  

— Здравствуйте, подскажите, когда следующий рейс на эту планету?  

— Здравствуйте, больше билетов сюда нет и не будет. Есть только обратно, — сказала кассирша.  

— Совсем нет? А не подскажете, ночи тут теплые?  

Человек едва задал вопрос, и тут же старик резко обернулся, схватил его за руку. Начал ее трясти. Так продолжалось пару секунд. При этом он сильно скалил зубы. Вскоре старый мужчина неожиданно отпустил руку и во всю глотку закричал:  

— Тебя тянет на дно!  

Шум воды. Ее плеск слышен за версту. Стеклянный взгляд направлен на пустую детскую площадку, с которой все герои детства, образы, мгновения сбежали кто куда.  

Крик старика – лишь эхо, что можно расслышать в пределах жилых домов у маленькой кассы, где продают билеты. Река времени уносит человека в свой водоворот и спустя миг выкидывает на берег. Воспоминания растворяются, как кубики сахара в горячем чае, когда человек видит перед собой корабль, приземляющийся на специально отведенную для него площадку. Люди толпятся рядом с посадочным местом. Им не терпится войти на борт корабля. И только сжатый билет в руке дает осознать, что нужно следовать за всеми.  

Жизни свойственно вручать нам особые билеты, которые заставляют нас оторваться от мест, где мы засиделись. Они дают возможность забыть прошлое и больше не возвращаться к тем васильковым полям и старым дворам.  

Корабль набирал высоту. Крепкая рука сжимала билет. Человек смотрел в оконце и видел, как планета отдаляется от него. Светлая печаль сидела где-то внутри. Последний кадр пожелтевшей фотопленки. Щелчок.