Nevermore или стальное сердце Ганса

(После взрыва плотины на Каховской ГЭС в ночь на 6 июня 2023 года на дне обмелевшего Каховского водохранилища обнаружились черепа немецких солдат, они были идентифицированы по каскам)  

(27 октября 1941 года, район Каховской ГЭС, немецкий лагерь СС-дивизии "Вайс")  

Бруно: Мне кажется, что-то идёт не так, почему мы до сих пор в летней одежде? У меня вши, Ганс. Я не могу даже спать нормально, расчесываю голову до крови.  

Ганс: Ты вижу в панике, ариец, сдаешься мелким тварям. Думаешь командование не знает что делать, не доверяешь Фюреру? Мы наступаем, Харьков и Белгород взят, танки Гудериана в Туле, мы скоро захватим Москву, знамя Рейха будет развеваться на их Красной площади вместо коммунистической тряпки. И это окончательно их сломит. Мы движемся к победе, Бруно!  

Бруно: Я верю конечно же Фюреру и нашему командованию. Хайль, Гитлер! Я просто… Ладно… Сложно это объяснить. Ты вот назвал сейчас города – Харьков, Тула – а знал ли ты их до войны, ну кроме Москвы? И это место, где мы сейчас, как его там, Каховка, Кхерсон – мог ли ты представить, что мы тут окажемся? Я знаю тебя со школы и могу доверять, с другим бы не стал делиться. В общем я иногда не понимаю, что мы тут делаем. Нет, пойми правильно, я всем сердцем и душой с Фюрером, отдам с радостью жизнь за интересы Рейха – это не сомнения, это другое. Это пронзает меня внезапно, чаще ночью, открываю глаза, смотрю на эти звезды – и чувствую, будто бы… Будто бы это всё не совсем реально что ли, не со мной происходит, как будто смотрю фильм, где я сам играю роль. Понимаешь меня?  

Ганс (закуривая и ухмыляясь) : Посмотри на мою каску, Бруно, Stalhelm M35, немецкая легированная сталь с добавлением молибдена, сейчас таких уже не так много, стали добавлять марганец и кремний. Это очень прочная модель, можешь выстрелить мне в голову из пистолета – она выдержит. Так вот – моя душа из такой же стали, Бруно. Я может и мог бы понять то, о чем ты говоришь, но я вообще не думаю об этом, я отсекаю подобные мысли. Мы идём к цели, Бруно, к великой цели! Великая воля Фюрера стала и моей волей. Русские трепещут. Знаешь, что они взорвали плотину на реке Днепр несколько месяцев назад, чтобы приостановить наступление? Но не рассчитали, кучу сел затопило, кучу людей погибло. Не жалко. Я не очень то считаю их за людей, если признаться. Русские, украинцы, кто там у них ещё – один чëрт, советский сброд, коммуняки. В них нет арийского духа, нашей железной побеждающей воли. Они только умеют что взрывать плотины, ха-ха! Они обречены. Мы покорим их, уже скоро, не сомневайся! Ну холодно уже, да, есть перебои с тёплой формой. Ничего, это такие мелочи, Бруно. Стальная каска, стальная душа, стальная воля! Немецкая воля, Бруно!  

Бруно: Великая воля и презрение к любым сложностям и препятствиям на пути к достижению цели! Я понимаю, всё это понимаю. И разделяю. Я о другом немного. Или же совсем о другом. Запутался, признаться. Давай уже спать, завтра опять наступление. Нам надо удержать плацдарм во чтобы то ни стало. Постараюсь уснуть сегодня.  

Ганс: Давай, боец. Удержим, конечно, мы же не русские, и мы всегда побеждаем. Запомни, Бруно! Стальное сердце и стальная душа! Только прямые линии, никаких извилин, никаких сомнений – всегда прямо и всегда в цель!  

На следующий день во время наступления советских войск большой осколок артиллерийского снаряда попал Гансу прямо в грудь, прошив её насквозь. Бруно контузило, но сильно он не пострадал. Долго он бродил после окончания боя в районе взрыва, ошарашенный, в брызгах крови товарища. Среди обломков костей и кровавого месива заметил сгусток, похожий на сердце. Его клевал чёрный ворон. "Стальное сердце... " – механически прошептал Бруно, находясь уже в каком-то полубреду. Ворон деловито и планомерно работал большим клювом, отделяя мякоть от жил. Бруно задрал шею, вытянул руки назад и издал в небеса жуткий вопль. "Nevermorе" – то ли прокаркал ворон в ответ, то ли эхом ответила будущая плотина. Каска Ганса при взрыве не пострадала.