Больше, больше, больше.

Лежу на диване, смотрю на ковёр на стене, в уголке, как всегда, олени, что я тут вообще делаю?  

— Антуан, ты опять меня не слушаешь?  

— А-а-э-э нет-нет, Шарлота, я задумался над твоими словами. — хорошо врать, и не краснеть, это я могу как никто другой.  

— И о чём это? — думаешь застала меня врасплох?  

— Последней.  

— А конкретно?  

— Да я как будто понимаю как это сказать. — прибегнем к воспоминаниям! — я в медицине ничего не понимаю, только знаю что кровь бинтуй, тошноту блюй и промывай водой.  

— Я о подруге своей...  

— Значит я сильно задумался. — ничья.  

— Ладно, не интересно так и скажи.  

— Ну как мне может быть с тобой не интересно?  

Меня окатили смиренным взглядом, присыпав холодом. Она докурила, застегнула пуговицы на рубашке, надела свой халатик, и вышла из лазарета. Вроде я себя виноватым должен чувствовать, а я чувствую как плед колит мою голую задницу, надо бы хоть трусы надеть для приличия.  

Аккуратно постучал по правой ноге, вроде почти не болит, конечно, если ударить чуть сильнее, я развалюсь от боли, но ходить, даже быстро, я уже могу. Не пора ли мне на поле боя? В карманах ещё куча бабла, а в теле ещё куча крови, пора бы уже совершить самый выгодный обмен ха-ха.  

— Шарлота, милая, я наверно пойду.  

— Чего сказал? — она не была растерянна, она всё ещё была зла. — тебе ещё неделю лежать.  

— Если за эту неделю, войну выиграют без меня, то не видать мне денег.  

— А то что меня не видать пока ты там будешь?  

— Ну что ты в самом деле, никуда я не исчезну, мне от фронта до тебя, пара минут пеком, пара часов ползком.  

— Откуда знаешь???  

— Ну, хах, у меня же друзья сдохли все, в ловушке и от мортиры, приходилось самому бегать за цветами с вином для тебя.  

— Антуан... — это её задело. — ну что ты, не стоило, этож сколько ты раз.  

— Мало, нужно будет ещё ха-ха.  

— Эх, хорошо, я то думала это я тебя так заколебала что ты уйти решил.  

— Да куда я без тебя! Ну давай, не теряй!  

Обнял, развернулся. Улица, чистое небо, большое по сравнению с лазаретом здание. Кабинет Лейтенанта. Слово за слово. Репутация у меня говно, мягко говоря, пережил два отряда, совратил Врачевательницу, отсиживаюсь в тылу и единожды меня задело снарядом. Не согласен я был только с последним.  

— До конца войны, ты будешь в отряде Бесславных ублюдков.  

— Вы чо обиделись?  

— Что ты сейчас сказал? — ха-ха, да у него щас глаза стрельнут из глазниц.  

— Ну что ваш сын дезертировал, а какой то нищий убогий Гад пережил его и группу Пикинёров.  

— ТЫ ЧО СЕБЕ ПОЗВОЛЯЕШЬ?  

— Только не плачь, и не дезертируй.  

— Я тебе башку откручу сучёнышь!  

— Сиди – сиди, я чо начал то, твой сыночек, о ваших с ним связях знала вся-я-я моя группа, весь отряд.  

Лейтенант сел обратно за стол, подлокотники его кресла прохрустели древесиной в его руках, он понимает, что это его репутация под прицелом, а не моё лицо под смогом.  

— Сделки выгоднее сегодня уже не будет. Ты, отправляешь меня в самый спокойный, далёкий от границ войны отряд, а Я, молчу. Бездействие, знаешь, тоже действие, если я буду молчать, никто не узнает о твоём сыне, никто не подумает "Его унижали, весь в отца ничтожный" и уж тем более не дует мыслей о том что это Ты приказал завести всю группу в ловушку, оставив в живых только одного, коим оказался я, а не твой сын.  

— АХ ТЫ СУКА!  

— ТЫ смотри, даже если пистолет достаёшь, убить меня ты не сможешь, я уже уворачивался от пуль, и смогу быстро выбежать и всё-ё-ё рассказать, даже то что не говорил сейчас. — этот блеф, как покойник ветер, но все же не лишний.  

— Сука... Ладно... Смотри...  

На стол легла пачка бумаг. Лейтенант держался за голову, пока я читал, читал и улыбался. Отряд боярских сыновей, в паре километрах от линии фронта, деятельность снабженская, в бой практически не вступают, то что надо!  

— В пиши меня в эти бумаги.  

— Сейчас. — несколько минут, бумажек и печатей, и вот я обрёл, новый живой щит.  

— Пока, Лейтенант! — ничего в след говорить уж не стал.  

И радостный, я собрал сумку и мушкет.  

— Антуан? Чего так быстро?  

— Шарлота, ты не поверишь! Меня отправили в тыл, на снабжение!  

— Да ты что! Это правда? — она прям засияла радостью.  

— Если сможешь, переедь из этого лазарета, на два километра в тыл, я там буду, ну или я сам-  

— Жди меня сегодня ночью. — погладив меня по щеке, она развернулась, и вернулась к работе.