Король шутов.

Рассвет, люди только просыпаются, город только начинает дышать, а я уже сижу на крыше церкви, эх было бы здание по выше! Привязавшись за пояс к колонне колокольни на крыше, я шагнул вперёд, шевеля одними ногами и прислоняясь спиной, я прополз вниз по лицевой стороне церкви пока не оказался в метре над высокими и широкими дверьми. Ну что, скрипка и смычек в моих руках рвутся в бой. Упор в шею. Смычек на струны. И рас. И два. И-и-и!!!  

— Ты что Дуралей делаешь? — раздался голос служителя огня снизу. — слезай, пока не убился!  

— Не ломай мой настрой, Старик!  

— А ну слезай я сказал!  

— Да ты только послушай, на меня час назад это вдохновение нашло!  

— Да ты же пьян, отсюда чувствую.  

— А ну-ка цыц!  

— Так все, я зову Флегаелянта.  

И наконец-то старик ушёл, вздохнув, я начал играть. Лёгкая мелодия полилась не далеко, но она разносилась все дальше, стоило мне давить на струны и играть быстрее. Одна фальшивая нота раз в десять а то и двадцать идеальных! Я стал приплясывать на стене церкви.  

– Ну чем я не дьявол, по стенам ходок на скрипке игрок ха-ха-ха! МАТЬ ТВОЮ!  

Последнее что я услышал перед парализующей болью, звон колокольчиков на своей шутовской шапке. Ужасно болел нос, руки и ещё колени, одно кажется выпало... Ну Старик, ну сука! Я же его щас в этот священный огонь и засуну! Только подняться надо, стоп, СТОЙ НЕТ! Я быстро вскочил на ноги и схватился за свой колпак, опять звон колокольчиков. Моя скрипка была раздробленна, струны порвались, а смычек был поделен на двое... На крыше стоял человек, широкий, одетый в белое и красное, он стоял спиной к восходящему солнцу, я чувствовал его взгляд не видя его глаз.  

Щелкнул в руке складной ножик, я в бешенстве. Распахнув двери храма я крикнул "Ты где Сучара?!" в ответ тишина, ну и хер бы с ним, подрежу Флагеллянта. Я поднялся по ступеням на третий этаж, и по лестнице на крышу. Поднялся ветер, не сильный, колпак с меня не сорвет, но колокольчики звенят. Если я два метра ростом и вешу максимум 60 килограмм, то этот Самобичеватель ниже меня на голову, и в раза три мощнее меня, серьёзно, его рука как три моих по объёму. Плечи и голова прикрыты белой тканью в крови, шею сдвливал ошейник с шипами задранными наверх. Руки, на правой руке браслет с шипами, длинными, острыми, окровавленными. А ноги на половину скрыты все той же бело красной тканью повязанной на манер юбки. Я начал перебрасывать нож в руках, в ответ на это он достал свою плеть... Три стальных шара с шипами на цепи, твою то мать...  

— Ты хоть знаешь, как долго я настраивал эту чёртову скрипку!?  

— А я думал ты скажешь о её цене, это было бы похоже на обычного, грешного, человека. — он широко улыбнулся, его забор из зубов был не полный, навскидку двух зубов спереди и сбоку не было. — ты хочешь выпустить свою боль?  

Ярость затуманила мне разум, не на столько что бы идти на верную смерть, но достаточно что бы заткнуться.  

Пара шагов, пара рывков, и между нами пара метров. Главное понимать, кулак бьёт на одну дистанцию, а плеть бьёт куда дальше. Уклонение! Всё просто, все как в музыке, если играешь громко и сильно, нужно отойти подальше, что бы не ударило по ушам! Он вложил всю силу в удар, позабыв о защите. Очевидно, что ему плевать на даже средний урон, поэтому нужно бить наверняка. УДАР!  

— А-А-А-а-а-а...  

Самобичеватель с хрипом повалился на крышу держась за пах. Болевые точки это вам не хер собачий.  

— Хороший удар, для Шута. — усмехнулся он. — тебе стало легче?  

Я лишь вздохнул, и сложил нож в карман.  

— Да что мне твой трепет, это не вернёт мне скрипку!  

Я сел на край крыши и свесил ноги. Схватился за голову, что же мне сука делать?..  

— Колин. — сказал Самобичеватель подсаживаясь ко мне и протягивая руку с шипастым браслетом. — в свои двадцать шесть уже флагеллянт.  

— Как будто никто другой не может бить себя плетью. — и все же я пожал его руку, чуть не поплатившись за это переломом. — Антуан, в свои двадцатьть девять Шут при дворе.  

— Аж при дворе? Но по заплаткам на твоих штанах и рукавах не скажешь.  

— Драться люблю, знаешь, когда кровь носится по телу, строчки и рифмы сами собой выстреливают! — я опять посмотрел вниз и печально вздохнул...  

— Так ты же при дворе Шут, просто попроси у барина копеечку на скрипку.  

— Ну как при дворе, ну как шут... При дворе это от слова дворовой, играю я обычно в центре у статуи красного Хука, а Шут, от слова гороховый... Но у меня появился шанс заявить о себе! Ты знаешь что будет в слудующую субботу?  

— Я практически не покидаю зал самобичевания, нет удовольствия больше чем Кровопускание.  

— В субботу в цирке состоится шоу что войдёт в историю! Гладиаторская битва! Спустя сотни лет со времен колизеев, народ снова увидит гладиаторов, команда четыре на четыре, бой до смерти одной из команд! Я должен сыграть там! Да я даже договорился со смотрительницей Манежа, госпожой Забойщицей! И что в итоге?!...  

— Ох блин, мужик, ты влип. — я посмотрел на него удивлённым взглядом. — А как тогда ты на скрипку заработал?  

— Ну так эээ, говорю же, драться люблю, понятно?  

— Почему бы снова не подраться?  

— Эх, это было до прихода Степаниды, не Дева а чудо света, моя муза. Слабо ты понимаешь в комплиментах, ладно – ладно, она как Боль.  

— А-а-а-а, так а что же ты? Позволил бабе связать себе руки?  

— Да брось ты, рано или поздно меня бы забили до смерти. Ладно, не важно, нужно думать как быстренько разбогатеть...  

— Слушай, думаю я бы мог тебе помочь.  

— Например?  

— Я же тоже, драться люблю, понимаешь?  

Я понял все сразу, мы улыбнулись друг другу, и пожали руки.  

— Пойдём, Колин, я должен познакомить тебя со Степанидой.