Перрон

Перрон  

Я с ранних лет жил на перроне,  

На остравке уродства, боли,  

Я долго жил, не зная ветра,  

Он упирался в зелень стебли.  

Что говорить уж о машинах,  

Не видел я давления в шинах,  

Стекол, испачканных в грязи,  

И крыши, что были белы.  

Не слышал я стука колес,  

Что тот, кто водит всегда нёс.  

Не видел я ни эполеты,  

Ни просто плечи. Ничего.  

Мое познания – труха,  

Пылинки, гравий и мела.  

Ещё и камень; стены с ним,  

Какими сделан был весь Рим.  

Над головой – большая крыша,  

И небо знал я только слыша.  

Я не один, таких нас много,  

И мне совсем не одиноко.  

Мы, правда, знаем лишь три слова:  

Дела? Привет! Пока!  

Но мне довольно.  

Однако, днём одним обычным,  

Желание стало не приличным,  

Узнать, по куда нахожусь.  

Я через силу, через боли,  

Прошел к обрыву у перрона.  

Эффект все возымело скоро.  

Мне ветер дунул во все уши,  

Я испугался и стал глуше.  

Но ветер был неумолим,  

Он оставался все таким.  

Я было начал уползать,  

Но зрение стало замечать:  

Вдали идёт большой состав,  

Огромен был весь его нрав.  

Он был ужасно некрасивен,  

Лахмотья били с большой силой,  

По корпусу гнилой машины.  

Три цвета смог я разглядеть:  

Там белый, синий, красный есть.  

Уж права! Красок бы побольше,  

Та ведь облезла нельзя больше.  

Валили клубья дыма, пара,  

Уж поезд, было, закрывая,  

Но он все также ехал с края.  

Я поднял очи; там светло!  

И очи солнце мои жгло!  

Да только было всё равно,  

Не был таким уже давно.  

И пели птички все баллады,  

О тех реках, что только стали.  

Олени топчутся в лугах,  

Не возымея ко мне страх.  

И дуновения ветров  

Уже ослабли в первых пор.  

Но поезд быстро приближался,  

Я, стало быть, уже прижался,  

К коробке страшной из металла,  

Но черт же дёрнул посмотреть,  

На странный весь состав из рельс.  

Они так ровно проходили,  

И вдруг банально не прибыли.  

Их просто нет в дальнем пути,  

На этом и конец всей сути.  

Я вдруг ужался, наконец,  

Пятами двинулся в домец.  

И стало снова мне так плохо,  

А было ведь мне здорово,  

Свободным быть НЕстрикороба.  

И вдруг я понял, что конец,  

Во многом делает жилец.  

Вот я уйду, а поезд что?  

Умер и так и так. За что?  

А если прыгну Я помочь?  

Ведь я же есть; и чтобы мочь!  

"Свою же смерть так ты отсрочь"!  

Кричат слепые идиоты,  

А мне не в радость жить точь-в-точь,  

Как все живут эти койоты.  

И пал я вниз,  

Увидел страшный мне корниз.  

Я заменил собою рельсу,  

Встав поперёк, моляся Зевсу.  

Последние секунды есть  

И я забыл с перрона слезть.