Где заканчиваются сны

История людей существования  

легендами и мифами расшита  

и молчаливым покрывалом мироздания,  

секрет хранящим истинных событий,  

до будущих времён она сокрыта.  

Из века в век измучены вопросом,  

стараемся открыть Пандоры ящик  

и прикоснувшись к истине создания  

проснуться на Яву и пробудить всех спящих.  

Мы будем слушать, верить и внимать  

учениям, религиям, пророкам,  

хотя всё то, что нам необходимо знать  

есть здесь, сейчас, лежит у нас под боком.  

История есть независимо от нас,  

как ни трактуй, не переписывай скрепя от злости,  

всё для людского рода станет явным в нужный час,  

как и ребёнок, лишь тогда свершит свой первый шаг, когда достаточно окрепнут его кости.  

Глава 1 Одержимый  

Прохладный утренний ветерок слегка касался русых волос как бы играя ими и заставляя щекотать лоб и уши, тем самым привлекая к себе внимание Паши. Солнце светило достаточно ярко, отбрасывая блики на воде небольшой горной речушки, его тёплые лучики нежно окутывали лицо и руки Паши и вместе с прохладой ветерка создавалось чувство полного комфорта и умиротворения. Сидя на самом краю берега речки Паша, погрузив босые ноги в убегающую воду, бултыхал ими поочередно поднимая и опуская. Позади Паши и на другом берегу, поодаль, раскинулся смешанный лес и за верхушками елей и сосен, величаво возвышающимися над прочими лиственными деревьями, прорисовывались контуры гор чьи заснеженные вершины уходили высоко за облака. В голове медленно проплывали философские мысли:  

– Ах, как же это приятно, ощущать шёлковую гладь воды. Как это просто, испытывать счастье только от того, что можно вот так выпрямить ногу…  

Паша напряг мышцы бедра, выпрямил ногу над водой, и немного поперебирав пальцами с силой опустил её обратно создав большой бултых и брызги, хаотично разлетевшиеся в разные стороны. Несколько приличных капель попали Паше на лицо, что вызвало у него искреннюю, добрую и в глубине души детскую улыбку.  

– Я ощущаю каждую клеточку, я как единое целое! Как же это здорово и как мне этого не хватает.  

Паша сделал глубокий вдох как бы стараясь уловить все запахи которые его окружали.  

– Божественно! Я никогда не перестану этому удивляться.  

В букете окружающих ароматов можно было разобрать хвою, слащавый запах каких то цветов и, что интересно, даже запах свежей, холодной, горной воды.  

– Удивительно! Вода может так ярко и так вкусно пахнуть!? Так, идём дальше…  

Паша сосредоточил взгляд на бегущей воде, медленно протянул руку в её направлении и мысленно, представляя исполнение своей воли, и для верности сделав кистью руки пол оборота вверх, приказал изменить форму. Река повиновалась и на её поверхности, прямо в том месте где Паша сосредоточил взгляд, стал подниматься закручивающийся по спирали водяной столб. Паша продолжал удерживать в мыслях аквастолб вздымая его всё выше и закручивая всё быстрее, а кисть его руки как будто была с ним связана и ощущала его энергию и силу. В какой-то момент скорость закручивания стала настолько быстрой, что аквастолб потерял свою прозрачность, а разлетающиеся в стороны мелкие как пыль брызги, вновь окатили лицо Паши приятной прохладой. Паша снова улыбнулся, расслабил руку и отпустил своё творение, которое осыпалось брызгами в воду.  

Наигравшись с магией воды Паша перевёл взгляд на противоположный берег и осмотрев его выбрал высокую сосну с пышной кроной и достаточно скудным, практически голым основанием.  

– А теперь будет мишка…  

Паша сосредоточил взгляд, направив сконцентрированную мысль и намерение на пространство за стволом сосны.  

– Вот она появляется лапа… и морда… и когти по стволу скребут, я слышу этот звук…  

За мысленным созданием образа медведя, вложенным намерением, а так же абсолютным принятием реальности силы этих процессов, последовала материализация бурого Потапыча. Медведь получился огромным, не отпуская дерево он переместился на передний план и повернув морду в сторону Паши вытянулся в полный рост на задних лапах. Подняв нос по ветру, медведь принюхивался подергивая мордой и немного покачиваясь из стороны в сторону. Сложность процесса создания живых объектов заключалась не только в умении создать намерение и концентрации внимания, но так же в отточенном навыке удержания чистой мысли, а точнее внутреннего молчания. В начале Пашиной практики создаваемые предметы, а тем более живые объекты, подвергались непрерывной трансформации и отличались своеволием, но теперь он точно мог сказать, что достиг в этом деле больших успехов.  

– Всё-таки ты, Потапыч, какой-то грозный получился, подумал Паша.  

– Того и гляди страх появится, а там и мысли неподконтрольные полезут и сюжет борьбы сам собой завяжется. Давай-ка ты лучше гималайским будешь.  

Паша чуть наклонил голову, как бы прицеливаясь, и направил на медведя чистую мысль с новой целью.  

Большой, бурый и грозный медведь опустился на передние лапы, издал короткий рёв и начал трясти шкурой как это делают собаки намокнув под дождём. Шерсть разлеталась в разные стороны и сам мишка при этом становился всё меньше, а новая шерсть заблестела чёрным углём. Весь процесс занял несколько секунд и вот, уже не такой грозный, а очень даже дружелюбный чёрный мишка с белым треугольником-галстуком на груди, любопытно осматривая окрестности, уселся на пятую точку.  

– Теперь то, что надо… Мой!  

– Живи своей жизнью, в голос произнёс Паша.  

Паша имел своим обыкновением называть удачные творения «Мой», как бы подчёркивая гордость за проделанную работу.  

Оставив медведя для чистоты эксперимента, Паша стал оглядывать окрестности в поиске ярких деталей, созданных им чуть раньше, там была и поляна с ярко-красными цветами и облако в форме футбольного мяча и гладкий валун, чуть выглядывающий из-под воды недалеко от Пашиной ноги. Как и в случае с медведем, Паша, останавливая взор на каждом созданном объекте произносил:  

– Моя, мой, мой…  

Ему доставляло это истинное удовольствие. Наблюдая как созданные объекты продолжали сохранять форму даже при отсутствии внимания с его стороны, он отмечал прогресс в своей практике.  

Продолжая осмотр Паша проскользил взором по лесной чаще на другом берегу реки. Находясь в полном покое и легкой эйфории он не сразу обратил внимание на две желтых точки в глубине леса, но опомнившись тут же возвратил взгляд к непонятному объекту. Вглядываясь между кустарниками и стволами деревьев Паша чётко разглядел два параллельных жёлтых шарика, которые парили в воздухе примерно в метре от земли. Они были как будто неподвижны, как вдруг, синхронно качнувшись, шарики двинулись к Паше. В просветах сквозь ветви деревьев проявилось очертание. Еще не совсем ясное, но по мере движения, попадая в редкие лучи солнца, очертание наконец-то приобрело форму и желтые шары до конца дополнили картину. Это был огромный волк, который осторожно, медленно двигался к Паше пристально наблюдая своими жёлтыми глазами.  

– Не мой… промямли Паша.  

В голове быстро побежали хаотичные мысли:  

– Как? Что? Когда я думал про волка? Где допустил оплошность? Может это мой подсознательный страх?  

При всей своей собранности Паша так и не успел проанализировать ситуацию, поскольку зверь, будучи раскрытым, резко ускорился и перешёл в атаку. Сперва это был бег с грациозным преодолением препятствий, уклонением от ветвей и сучьев, ловким огибанием больших деревьев, но буквально мгновение и бег сменился на размашистые прыжки в которых чёрное, мохнатое тело волка сметало всё на своём пути. Ветви и небольшие деревья как фигурки картонного макета разлетались в стороны, стоял жуткий треск. Дистанция между Пашей и хищником быстро сокращалась и если при первом контакте она составляла, на вскидку, метров 200, то сейчас, всего за 5-6 прыжков, волк миновал лес и был готов преодолеть последние препятствие до жертвы, речку.  

– Да ты размером с автобус! Откуда ты!? Что за хрень!? Промелькнуло в голове у Паши. При этом страха не было, ощущалось волнение, замешательство и любопытство, поскольку локация была создана Пашей и здесь ничего не представляло для него реальной угрозы, а со случайно созданными монстрами он давно научился разбираться.  

Волк оттолкнулся от земли и растянулся в прыжке над речкой, расстояние было критическое и Паша принял решение ликвидировать непрошеного гостя. Он вскочил на ноги и уворачиваясь от атаки отпрыгнул назад и вверх, зависнув в воздухе в трёх метрах от земли, чуть выше головы приближающегося зверя. Сейчас уже можно было отчётливо разглядеть огромную пасть с белоснежными клыками, мощные лапы, лезвия когтей и шерсть, не просто чёрная, а с металлическим отливом, создающая при колыхании характерный лязг.  

Благодаря расчётам и проворности Паши приземляясь волк не настигнет жертву, но этого мало, необходимо его устранить. Паша сделал замах правой рукой и бросив её в сторону волка закричал:  

– Стена кинжалов!  

Ещё не окончив фразу он уже замахивался левой рукой и потом снова правой, а вместе с выбрасыванием рук в воздухе вокруг Паши возникало облако стальных метательных лезвий мгновенно и с огромной силой устремлявшихся в цель. Хотя всё это действие заняло всего пару секунд, в момент приземления волка на него успело обрушиться несколько волн Пашиной контратаки, однако, лезвия не причинили хищнику никакого урона, а лишь отскакивали едва соприкоснувшись с бронированной шерстью, создавая металлическую трель.  

Промахнувшись, волк по инерции проскользил ещё с десяток метров от берега и прошёл прямо под зависшим в воздухе Пашей. Понимая, что жертва увернулась и щурясь от града кинжалов волк ещё не остановившись начал разворот, цепляясь когтями за землю на которой оставил глубокие борозды. Не давая опомниться зверь сжался готовясь ко второму прыжку и Паша скомандовал:  

– Замёрзни!  

Всё вокруг покрылось льдом и даже вода в реке перестала двигаться. Волк превратился в ледяную скульптуру и только желтые глаза сквозь стеклянную толщу льда казались живыми. Паша попытался перевести дух и осмыслить происходящее, но ему опять не представилось такой возможности, раздался глухой треск льда и скульптура покрылась тысячами трещинок, ещё треск, оглушительный звон битого стекла и волк освободившись от оков прыгнул к Паше. На этот раз он не был готов ни уклонится ни контратаковать, так что оставалось только бегство. Инстинктивно Паша развернулся и улетая прочь от нападавшего громко произнес:  

– Прос…  

Но произнести команду полностью он не успел так как волк настиг его в прыжке и пронзил клыком область сердца. Жуткая, сковывающая боль эхом разнеслась по Пашиному телу и он с ужасом осознал, что не может ни пошевелиться, ни издать звук.  

– Проснись!...проснуться!...подъем! Мысленно командовал себе Паша, но ничего не происходило и его обездвиженное тело, как тряпичная кукла, свисая из волчьей пасти, направлялось в сторону леса откуда зверь и появился. Вот теперь ему действительно стало страшно.  

Волк еле слышимой рысцой бежал сквозь лесную чащу, а паша продолжал попытки анализировать происходящее, но всё, что он мог в действительности это только наблюдать за мелькающими шапками деревьев и приближающимися горными вершинами.  

– То есть ты меня к горе тащишь, тварь, что же ты такое? Неужели я могу здесь умереть? Может в реале, что то произошло и у меня случился во сне приступ какой-нибудь?  

Догадки были разные и одна хуже другой.  

Путь к подножью горы занял немного времени и вот, шапки деревьев сменились голубым небом и вздымающимися к облакам обрывистыми скалами. Горный хребет тянулся вдоль леса непрерывной стеной и казалось, что за ним уже ничего нет.  

– Так, и что дальше? Что тут у тебя типа берлога где-то? Волчат своих кормить будешь или сам меня на куски разорвёшь? Продолжал мысленно вести диалог Паша.  

Волк остановился, осмотрелся и подойдя к скальной плите, встал на задние лапы, а передними упёрся в скалу и стал давить. Паша отрешённо наблюдал свисая из пасти волка, он начал догадываться, что это граница локации созданного им сновидения, что за ней по сути уже ничего.  

– Хотя нет, стоп! … там либо чужая локация, либо вообще Казартир!...подумал Паша.  

Волк тем временем хрипел и продолжал напирать на скалу, при этом пытаясь вонзить в неё когти. Скала под натиском стала медленно проминаться и даже краешки когтей начали понемногу проникать в породу. Теперь камень больше напоминал отвердевшую смолу. Усилие, ещё усилие, когти медленно но верно продвигались, разводя в стороны тягучую массу и оставляя в ней отметины. В конце концов стена поддалась и в месте наибольшего натяжения образовался разрыв, который волк последним усилием увеличил до своего размера. По ту сторону локации было темно, но волк не мешкая прыгнул внутрь.  

Тьма понемногу рассеивалась и мир начал приобретать очертания. Волк всё ещё находился в прыжке, но чувство полёта отсутствовало. Без сомнения это был Казартир с его мрачным небом, которое одновременно являлось пространством окружающим мир со всех сторон. Здесь не работали законы земного мира и отсутствовало даже само время. Без какой-либо опоры, в воздухе, висели осколки локаций, напоминающие островки, из разного времени и даже из разных миров. Какие-то острова были больше, другие совсем маленькие как часть строения или участка земли покрытого травой. Можно было даже встретить фюзеляж самолёта времён первой мировой, застрявший в куполе храма Христа спасителя или ржавую баржу, лежащую на песке перед мавзолеем на Красной площади в Москве. Многие такие локации имели между собой связующие переходы. И такая картина была повсеместно, а над головой, где то очень высоко находился большой голубоватый шар, который являлся единственным источником света в этом мрачном месте.  

Приземлился волк на небольшом островке в центре античного, полуразвалившегося амфитеатра, он разомкнул пасть и тело вяло вывалилось на брусчатку, затем зверь придавил лапой Пашину грудь и поместил коготь в то же место где до этого был его клык, в область сердца. Пашу вновь как молнией ударила пронизывающая болью. Волк наклонил морду к Пашиному лицу и пристально посмотрел в глаза. Паша так и не мог ни по шевелиться ни слова сказать, а только лежал и был всецело во власти зверя.  

– Ну, что смотришь? Жри давай! Мысленно закричал Паша.  

– Неужели всё вот так закончится? Что же ты за тварь такая, с такой силой и такими возможностями и как я раньше о таких ничего не знал?  

Паша смотрел волку в его жёлтые глаза и вдруг понял, что они не звериные! В них было, что-то глубокое, сознательное. Паша мысленно произнёс:  

– Постой-ка..., мой сон..., Казартир..., твои глаза...!!! Ты не случайный обитатель Казартира, я знаю кто ты…!!!  

Волк нахмурил брови и слегка оскалился, а в голове у Паши раздался голос:  

– Сейчас уже нет никакой разницы, что ты понял.  

Это был голос зверя, но говорил он телепатически. Если бы Паша не был парализован, то невольно изобразил бы гримасу жуткого удивления. Он не знал о таких возможностях и его полностью загоняло в тупик непонимание причин и цели всего происходящего.  

– Но почему!? Зачем!? Чего ты от меня хочешь!? Начал мысленно голосить Паша.  

– От тебя мне ничего не нужно, но ты сыграешь свою роль, что бы Она была послушной. Отвечал монотонный голос в голове Паши.  

– Ты должен знать, что ты будешь находиться здесь пока твои силы не иссякнут совсем, но пока ты борешься она живёт, пока она в неведении где ты как ты сюда попал она будет жить. Продолжал голос.  

После этого волк вновь взял Пашу в пасть и мощными затяжными прыжками начал перемещаться с одного острова-локации на другой, всё ниже и ниже в тёмные глубины Казартира. Паша уже не смотрел на острова, запоминая ориентиры обратной дороги и не пытался продумать план спасения, слова зверя не оставили ему надежды, Даша для него была самой важной ценностью в жизни и если речь шла о её защите, то он примет свою участь.  

Внимание Паши вернулось из размышлений о судьбе когда он уже лежал на земле. В полумраке можно было разглядеть очертания каких то деревянных построек, обломки драккара викингов с характерной резной головой дракона и каменную фигуру некоего древнего божества. Волк стоял в нескольких метрах и всматривался в темноту, затем он запрокинул голову назад и издал невыносимо громкий и протяжный вой.  

Тело всё еще не слушалось, а к оцепенению добавился жуткий страх, в большей степени за Дашу, тем временем из тёмных уголков руин начали двигаться тени меняющие свою форму и издающие странные звуки.  

Паша опять задал мысленный вопрос:  

– Что ты со мной делаешь? Почему я не могу проснуться?  

Волк оторвал взгляд от двигающихся теней.  

– Ты слаб, поэтому ничего не можешь, что будет, ты сам поймешь, но помни о чём я тебе сказал.  

После этого волк развернулся и перепрыгнул на соседний остров, расположенный чуть выше.  

Понемногу к Паше возвращалась чувствительность и он уже ощущал кончики пальцев на руках и ногах и даже немного смог повернуть голову на звуки, которые доносились из темноты. Вглядываясь он увидел бесформенные субстанции, напоминающие то ли густой чёрный дым то ли жидкость, которая испаряясь создавала вихри вокруг существ. Они явно были чем-то живым и пугающим. Сущности приближались сужая круг, отталкивая и переваливаясь через друг друга. По мере приближения рёв, треск и стоны, которые они издавали, становились более громкими и пугающими. Когда сущности достигли Паши, то он ощутил как они проникаю в него как чернила в бумажную салфетку, рассеиваясь по каждой клеточке тела и вибрируя в них. Вибрация интенсивно нарастала и когда стала нестерпимой Пашино сознание отключилось. Наблюдавший с края соседнего острова волк облизнулся и исчез в темноте Казартира.  

Даша закричала во всё горло и собственный крик разбудил её, прервав кошмарный сон. Она вскочила в холодном поту и осознала себя уже сидящей на кровати в свой комнате. Сегодня она не практиковала и по этому, отдалась во власть бессознательного сна. Для сновидящего важно время от времени прерывать практику и давать возможность подсознанию донести важную информацию, синхронизировать внутренние переживания с прошлым, настоящим и будущим опытом, но она никак не ожидала сразу же увидеть кошмар, и к тому же настолько реалистичный. Будучи опытным практиком, и человеком тонко чувствующим подсказки вселенной, Даша стала мысленно разбирать сон на составные части в попытках расшифровать. На часах было 4:40 утра и ночной сумрак уже отступал под натиском утренних лучей летнего солнца.  

– Так, идём по ключевым моментам… я вижу локацию своими глазами и в сюжете присутствую я вторая, мы обе обнажённые и между нами как у матери и младенца тянется пуповина. Вторую меня схватили какие-то люди без лиц, точнее с черными лицами, такими, что невозможно разобрать черты. Она-я сопротивляется и кричит мне: «Беги», я хочу ей помочь, но меня держат за руки с двух сторон, кто они? Я не могу их разглядеть…  

Даша взяла толстую тетрадь и ручку, которые лежали рядом с кроватью на тумбочке и стала помечать фрагменты памяти сна.  

– Они затащили меня, которая вторая я, на деревянный корабль, старинный какой-то, на таких плавали ещё в древности. На носу корабля имеется специальный деревянный шест для крепления носовой фигуры. Меня пытаются закрепить на нём вместо тотема. У них не получается потому, что я слишком высокая и они ОТРЕЗАЮТ мне ноги, а потом промежностью насаживают на деревянный штырь как мясо на шампур, так, что пройдя сквозь внутренности изо рта показался его окровавленный конец! Много крови, как же много крови! Я, которая стою внизу и ничего не могу сделать, кричу и молю что бы они прекратили. Я чувствую боль отрезанных конечностей и разорванных внутренностей, так как будто это происходит со мной. Корабль начинает отплывать и пуповина между мной и второй мной натягивается как канат и становится тоньше. Я кричу и просыпаюсь…  

Даша задумалась, о чём мог сказать ей этот сон.  

– Старая лодка… похоже на какое-то событие из прошлого. Я и вторая я… может, что-то связанное с моим подсознанием? Пуповина… близкая связь, которую я не хочу отпускать. Ноги отрезали и прибили как тотем... Чёрт возьми! Пуповина, вторая я, ноги!... Паша!!!  

Даша отбросила тетрадь с ручкой и вскочила с кровати. Направилась быстрым шагом к двери, но потом остановилась.  

– А может я преувеличиваю!? Сон можно истолковать по разному, да и вообще он может оказаться результатом моих внутренних переживаний.  

В последнее время Даша действительно много волновалась и оказывала давление на Пашу, с требованием бросить всё и уехать домой. Всё же она решила убедиться, что у Паши всё в порядке и уже тихонько, на цыпочках, пошла в соседнюю комнату. Приоткрыв дверь она аккуратно заглянула.  

– Паш… Паша… Ты спишь? Еле слышно прошептала Даша.  

Ответа не последовало и Даша бочком протиснулась внутрь. Из за зашторенных наглухо окон в комнате было достаточно темно. Тихонько подходя к кровати, где спал Паша, она наткнулась на его инвалидную кресло-коляску и от неожиданности вскрикнула, машинально прикрыв ладонью рот.  

– Вот блин, коляска же! Ну, сейчас я получу! Подумала Даша, ожидая гнева со стороны Паши, своего брата двойняшки.  

Паша не издал ни звука и через несколько секунд ожидания Даша, убрав наконец руку от рта, насторожено наклонилась над братом.  

– То, видите ли, я громко хожу за дверью, то его пушкой не разбудишь. Уже в голос сказала Даша.  

– Паша, проснись, у тебя всё в порядке? Даша слегка потеребила брата за плечо.  

– Пааашааа… Громче и настойчивее произнесла она.  

Паша не подавал признаков активности, и Даша даже не слышала его дыхания. Она быстро выпрямилась и включила свет. Вроде ничего необычного, всё тот же красивый, русый парень, как две капли воды похожий на неё, но с лёгкой небритостью на лице, что явно подчёркивала его гендерную принадлежность, и всё же, что-то не так. Даша села, взяла его за плечи и несколько раз сильно встряхнула. Хотя слово «сильно» здесь не совсем подходит, Паша оказался неимоверно тяжелым и дыхание…, Даша вновь осознала, что не слышит его. Она наклонилась совсем близко к губам и практически ничего не почувствовала. Тогда Даша судорожно начала нащупывать пульс, то на шее, то на запястье. История с пульсом оказалась такой же как дыхание, что-то еле уловимое, но вроде бы есть. Окончательно убедившись, что своё ментальное предупреждение она получила не с проста, Даша побежала за телефоном и набрала номер службы спасения. Объяснив оператору физическое состояние своего брата и ответив на несколько раздражительных вопросов, что он инвалид колясочник, травм головы не было и, что несмотря на парализованную нижнюю часть тела он не принимал ни лекарств ни обезболивающих, она дождалась подтверждения, что бригада медиков выехала и принялась обдумывать кого ещё можно подключить в помощь. Ей очень не хотелось звонить мастеру, ведь именно из-за него она хотела поскорее покинуть Москву, но Даша понимала, что он как никто другой может помочь Паше, но самое главное, она может упустить драгоценное время.  

– Ладно, сейчас главное Паша, звоню. Подумала Даша и набрала номер мастера.  

Гудки, сменяя друг друга монотонным звуком, казалось, длились целую вечность, мастер долго не брал трубку и вот, наконец, на другом конце, Даша услышала его сонный и встревоженный голос.  

– Ало, Даша, что случилось?  

– Мастер Икел, Паша… Простите, что разбудила, но Паша…  

У Даши навернулись слезы и задрожал голос.  

– Он без сознания, я вызвала скорую… я не знаю, что делать. Продолжала она.  

– Сперва возьми себя в руки и внятно скажи, что произошло. Уверенным голосом говорил мастер.  

– Я не знаю, он просто не просыпается, я видела кошмарный сон и теперь вот Паша… прямо как в том сне.  

Даша перестала сдерживать эмоции и зарыдала в трубку. Мастер выслушал её невнятные объяснения и велел сообщить в какую больницу повезут Пашу, а он пришлёт туда Макса и как только сможет подъедет сам.  

В безлюдном коридоре приёмного отделения горел дежурный свет, освещая небольшими островками всего несколько участков. Одна из ламп, видимо на последнем издыхании, периодически гасла и снова загоралась, создавая прерывистое мерцание и звуки электрического потрескивания. Весь этот антураж, из сцены фильма ужасов, добавлял тоски и без того отчаянному состоянию Даши. Одним из таких островков света в мрачном, длинном коридоре городской больницы, куда привезли Пашу, был стол рецепции, за которым сидела дежурная медсестра, заполняющая бесконечные формуляры. Даша сидела на скамейке неподалёку и не могла найти применение своему истерзанному мыслями разуму.  

– Что же произошло?...Почему?...Что делать?... А если это конец?... Нет, нет, такого просто не может быть!... Где там этот доктор?... Почему так долго?... Если, что то серьёзное и операция, то должны же у меня согласия спросить?  

Периодически Даша вставала и проходила по коридору мимо медсестры, ничего не спрашивая, но в надежде, что она поймёт Дашино волнение и сходит в реанимационное отделение узнать о состоянии Паши. Дежурная сестра, женщина лет пятидесяти, за многолетнюю практику уже выработала иммунитет к намёкам, просьбам и требованиям ожидающих родственников и, не отрывая взгляда от документов, продолжала усердно их заполнять.  

Прошло уже больше час с того момента как Пашу поместили в реанимацию и пока никакой информации у Даши не было. Щелчок дверного замка нарушил тишину приёмного отделения и в коридоре появился охранник больницы, а за ним и высоким мужчиной, поверх одежды которого, на плечи был накинут медицинский халат. Даже во мраке дежурного света Даша узнала эту походку, это был Макс. Его Даша знала с момента знакомства с мастером, когда ещё в начале 2015 года, Икел пригласил их в Москву и они с братом покинули родной Хабаровск. Макс был высоким брюнетом с карими глазами, в свои года, немногим за 40, он выполнял функции распорядителя мастера и начальника службы безопасности корпорации которой управлял Икел, был достаточно властный и жестокий человек, и иногда складывалось впечатление, что он принимает основные решения в компании. Насколько Даша знала, Макс из бывших военных, наёмник, прошедший ряд горячих точек, а ещё сквозь его непрозрачные намёки она видела заинтересованность к своей персоне. Даша была не замужем и вполне могла принимать ухаживания, но как уже было отмечено раньше, Макс был человеком властным и с его стороны флирт напоминал предложение офицера гестапо Русской селянке. К тому же Макс испытывал неприязнь к Паше, связанную с его неполноценностью и повышенным вниманием со стороны мастера Икела.  

- Привет Даша, как ты? Металлическим голосом сказал Макс, подойдя к Даше.  

Даша, не вставая со скамейки и пряча заплаканные глаза, ответила дежурное:  

– Нормально… Если не считать, что мы уже без малого полтора часа здесь и никакой информации.  

– Мастер уже поднял свои связи на самом верху, так что будь уверена, если надо соберут лучших профессоров и сделают всё возможное.  

Сказал Макс и присел рядом, уверенно положил руку на плечо Даши и прижал её к себе.  

– Не надо Макс…  

Робко отстранившись, пролепетала Даша.  

В этот момент из дверей реанимации появился доктор, в длинном зеленоватом халате, шапочке и с маской на лице. Он подошёл к столу рецепции и попросил медсестру достать карточку Зорина Павла Николаевича. Даша с Максом синхронно встали со скамейки и подошли к стойке рецепции. Доктор взял планшет с картой Паши и стал записывать говоря в слух:  

– Зорин Павел Николаевич, 1991 года рождения, поступил в 5:20, Кожный покров холодный и бледный, зрачки не реагируют, дыхание и пульс трудно обнаружить, сильные болевые раздражения не вызывают реакции. Выражены мышечная гипотония, арефлексия, снижение артериального давления...  

Доктор перевёл взгляд на Дашу и Макса стоявших возле него с вопрошающим взглядом:  

– Вы, судя по внешности, сестра…  

Глядя на Дашу сказал доктор.  

– Сильное сходство, близнецы?  

Продолжал он.  

– Двойняшки.  

Тихо ответила Даша.  

Доктор положил планшет и повернувшись всем торсом к Даше и Максу начал долгожданные пояснения:  

– Хорошая новость в том, что Павел Николаевич на данный момент стабилизирован и хотя ещё до поступления в реанимацию он, по всем признакам, пережил клиническую смерть, сейчас его показатели в допустимых пределах. Тем не менее, комплекс реанимационных действий в сознание его не привёл и дальнейшие экстренные процедуры считаю опасными. В общем, сейчас его состояние можно описать как Летаргический сон, безусловно требуется стационар и круглосуточное наблюдение.  

Даша, виноватым, робким голосом прервала шаблонную речь врача:  

– Доктор, а когда можно рассчитывать…  

– Девушка… я не экстрасенс, такие случаи достаточно редки и полностью не изучены, что бы можно было прогнозировать. Пациент может прийти в сознание через час, а может и через несколько лет. На данный момент я не готов сказать причину случившегося и констатирую лишь факт того, что жизни ничего не угрожает.  

Перебив Дашу, и предвидя её вопрос, продолжил доктор. Закончив свой доклад, он добавил, что по поводу Паши уже интересовались влиятельные чиновники и главврач распорядился о его переводе в частную клинику на Кутузовском проспекте, так, что Даше нужно подписать соответствующие бумаги и поехать домой отдохнуть.  

Макс отвёз Дашу домой и почти всю дорогу они молчали, лишь пару раз он пытался с ней заговорить и выдавал банальные фразы, что всё будет хорошо и тому подобные, но для Даши эти слова звучали фальшиво, и она просто молчала или вовсе отворачивалась лицом к окну. Высадив Дашу около дома, Макс улыбнулся ухмылкой и подумал о том, что теперь она точно будет посговорчивее.  

Днём Даша на пару часов отключилась, но уже вечером и почти всю ночь опять не могла найти себе место, периодически названивая то мастеру, то в больницу.  

Утром следующего дня Даше позвонили из новой клиники, куда перевезли Пашу, и лечащий врач Арарат Кикосович ей сообщил, что он пришёл в сознание. Получив утвердительный ответ, что Пашу можно навестить, Даша тут же поехала в больницу.  

В приемных покоях частной, элитной клиники Дашу приветливо встретили дежурная сестра и администратор и проводили её в помещение, которое больше было похоже на зимний сад, там была огромная панорамная крыша из стекла, большое количество разнообразных растений, фонтан с декоративными водопадами и шикарные кожаные диваны. Дашу вежливо попросили подождать лечащего врача и предложили кофе в ассортименте.  

– Да…, это не городская больница с унылыми коридорами и безразличием персонала! Хотя в общем-то мне всё равно, побыстрее бы увидеть Пашу и что бы всё это закончилось.  

Думала про себя Даша.  

Спустя непродолжительное время, к Дашиному удивлению в помещение вошли пожилой мужчина, по видимому армянин и вместе с ним мастер Икел. Мастер вышел чуть в перёд и представил мужчину:  

– Вот, Даша, познакомьтесь это Арарат Кикосович, главный врач клиники и лечащий Паши.  

Арарат Кикосовичь добродушно улыбнулся, кивнул и обеими руками взял протянутую руку Даши.  

– Дашенька, в общем всё хорошо и кризис у Паши миновал… Продолжал мастер… Но есть один нюанс, думаю лучше доктор объяснит.  

Дальше продолжил доктор, неторопливо и немного растеряно:  

– Видите ли Даша, большое чудо и спасибо уровню сегодняшней медицины, вашего брата удалось привести в сознание! Однако мозг это очень сложный орган, изученный всего на 10% и в практике бывали случаи, когда пациент не совсем адекватно воспринимал действительность после таких потрясений. Случай с Пашей, к сожалению, один из таких. Дело в том, что утром, придя в сознание, он набросился на персонал и даже прокусил медбрату руку, шесть швов наложили!  

– Господи! Что же это!?... Я хочу его увидеть, можно?...Пожалуйста…  

Дрожащим голосом произнесла Даша и у неё опять навернулись слёзы.  

– Конечно, конечно… Пойдёмте, я просто хотел немного вас подготовить.  

Сказал доктор и жестом указал на дверь.  

Доктор, мастер и Даша, пройдя по небольшому коридору и поднявшись на верхний этаж, зашли в просторную, светлую палату, в которой стояла единственная кровать и бесконечное множество всякой красивой, медицинской аппаратуры. Сама кровать, на которой лежал Паша, то же видимо являлась гением конструкторской мысли и наверняка могла трансформироваться в десяток различных объектов. Там даже были толстые кожаные ремни на стальных тросах, для фиксации и собственно ими Пашины руки и были прикованы к кровати. Паша смотрел в потолок, мотая головой из стороны в сторону и что то бормотал. Область вокруг Пашиных глаз настолько потемнела, что создавалось впечатление, что они ввалились в череп, да и сами белки окрасились пятнами красного цвета из-за полопавшихся капилляров. Тонус кистей рук делал пальцы скрюченными, а бледную кожу натянутой словно на барабан. И губы… они были настолько синюшные, что казалось будто их накрасили специальной помадой для Хэллоуина.  

Даша подошла к Паше, немного склонилась и положив ладонь ему на грудь чуть слышно сказала:  

– Пашенька, родной… Это я, Даша, ты узнаёшь меня?  

Из её глаз покатились слезы.  

– Как же так… Братик… Посмотри на меня.  

Продолжала Даша.  

Паша на мгновенье остановил взгляд на девушке и замолчал, но потом вновь продолжил мотать головой периодически произнося фразы на непонятном языке со злобой сквозь стиснутые зубы.  

Доктор развел руками в стороны:  

– Паша реагирует на раздражители и физические показатели не вызывают угрозу жизни, но рассудок его видимо не с нами.  

Доктор вздохнул.  

– Думаю, мы еще можем его понаблюдать, но вскоре, если улучшений не будет, нужна психиатрическая помощь. У меня есть на примете хорошая клиника для людей с душевными проблемами, могу порекомендовать.  

– Спасибо, Арарат, я очень признателен тебе за участие.  

Произнес мастер и приобняв плачущую навзрыд Дашу повёл её к выходу.  

На улице, когда мастер и Даша остались уже одни, он рассказал её про случаи, которые он изучал в своей практике, ещё в 1973 году, будучи сотрудником лаборатории А. М. Вейна, Первого московского медицинского института им. И. М. Сеченова, где занимался сомнологией:  

– В те далёкие времена, когда ещё люди не могли дать определение ни душе ни разуму, а всё необъяснимое являлось чертовщиной или Божьим проведением, таких как Паша называли «Одержимыми» и говорили, что в них вселился Бес. В Европе вызывали экзорциста, а в России батюшку. Я изучал проблемы ночных кошмаров и уже тогда понял природу происхождения «одержимости». Человек, обычно в случае серьёзной травмы и как следствие комы, или даже просто находясь в нестабильном эмоциональном состоянии, через сон, может случайно попасть в Казартир, где без необходимой степени осознанности становится добычей неперерождённых… неупокоенных душ. Боюсь, что с Пашей как раз это и произошло. Он опытный сновидец, и всё же не достаточно осознанный для Казартира, мог допустить неосторожность в своей практике. Одним из признаков одержимости был язык на котором сегодня говорил Паша. Это не просто несвязная болтовня, это без сомнения Древний язык скандинавов. Я не говорю на этом вымершем диалекте, но отдельные слова дошли и до наших дней, по этому я уверен, что у Паши есть духовный паразит.  

Даша слушала как завороженная.  

– Я не знаю, он не рассказывал подробности о своих индивидуальных практиках и про Казартир я слышала от него только в общем.  

Наконец произнесла Даша.  

– И, что теперь? Он проведёт остаток лет в психушке!?  

Завопила она и снова зарыдала.  

– Ну, что ты… что ты, успокойся, мы этого не допустим. Вот только «избранного» отыщем и он достанет Пашу оттуда и всё будет как прежде. Так, что видишь… У нас теперь одна цель!  

– Где же его искать? Существует ли он вообще? Мы уже кучу претендентов перебрали, а результат «0».  

Отчаянно голосила Даша.  

– Терпение Дашенька… Терпение и усердие! На то он и «избранный», что один на сотню тысяч, и может и на миллион.  

Отрезал мастер и немного встряхнул Дашу за плечи.  

Даша немного успокоилась, хотя это было скорее смирение.  

– А может вы?... Мастер… Вы же столько нам рассказывали про Казартир, прошу вас…  

– Исключено Дашенька, я давно туда «ни ногой», моё тело ослабло из-за болезни, а энергии хватает буквально на элементарные практики. Бери себя в руки и с удвоенными силами ищи кандидатов, я в тебя верю!  

Даша ещё немного постояла, провожая взглядом отъезжающий ролсройс мастера, и направилась домой, впереди её ждала долгая кропотливая работа, но она во что бы то ни стало найдёт «избранного» и вытащит Пашу.