Хроники Королевского Ассенизатора. Часть 2.

9. Королевский пир – продолжение  

Домой дон Хайми попал действительно через час.  

Потому что ему пришлось ещё зайти в лавку поставщика нижнего белья, и раско-шелиться на три новые нижние рубахи (три золотых! ). И в кузницу – за парадной дагой и ножнами для церемониального меча (Ещё пять золотых! ).  

Зато теперь он был вполне спокоен за свой «внешний вид» – вполне тот соответст-вует его новому званию! И статусу!  

Мэтр Нэгл уже ожидал донна Хайми у него в комнате, и Котер, как ни странно, быстро нашедший общие интересы со слугой мэтра, принесшего на закорках огромный баул (Чтоб товар не помялся! ), о чём-то шептался с тем в углу. В то время как мэтр, скре-стив коротенькие ножки, и сложив на животике коротенькие же ручки с переплетёнными пальчиками, мирно сидел в кресле в другом углу. Вскочив при приходе хозяина покоев.  

– Донн Хайми! Вы – с покупками?  

– Да. Пришлось прибарахлиться. – донн Хайми, сделав знак помощнику кузнеца сгрузить всё, что тот нёс в большой сумке прямо на пол, сунул тому мелкую монету. Мах-нул рукой, отпуская. Юноша молча поклонился и вышел.  

– Отлично. Позвольте ещё раз поздравить вас с новым титулом и статусом. А так же позвольте проследить, чтоб ваши новые приобретения сидели на вас… Превосходно!  

– Я смотрю, мэтр Нэгл, вы контролируете внешний вид клиентов лично.  

– Разумеется, дорогой донн Хайми! Если я этого не сделаю – кто это сделает?! А товар, который я изготовляю, должен реально – выглядеть! На клиентах. Потому что кто же захочет покупать вещи, которые сидят криво, смотрятся неопрятно, и не подчёркивают достоинств фигуры?!  

– Справедливо. И вполне грамотно. Бизнес есть бизнес. Что ж. Приступим!  

Через полчаса донн Хайми мог с уверенностью сказать, что из мэтра Нэгла полу-чился не только отличный портной и модельер, и оборотистый бизнесмен, но и – превос-ходный имиджмейкер. Потому что удерживать осанку, и делать те или иные движения так, чтоб это смотрелось не суетливо и неловко, а – достойно, перед зеркалом он Хайми научил весьма быстро! И все его рекомендации были конкретны и понятны.  

– Вы же понимаете, донн Хайми, что вещь должна – сидеть! А сидеть она может только тогда, когда благородные особы, носящие её, следят за собой! За осанкой, разворо-том плеч, посадкой головы! И, вы уж простите, голову вам всё равно придётся как-то… Приучить. Находиться в таком положении!  

Хайми, рассматривая своё отражение в щербатом зеркале в дверце старинного гар-дероба, что, вероятно, случайно остался в его комнатах, поскольку был почти не заполнен вещами Хайми, вынужден был признать, что когда спина выпрямлена, и голова горделиво отведена назад, вид и у него и у парадного колета действительно – совершенно другой!  

Только убедившись, что «клиент» освоил специфику ношения модных «причинда-лов», модельер откланялся. Донн Хайми позволил себе выдохнуть. А вот позволить своей фигуре принять прежнее, привычное, и несколько согнутое, положение, он теперь не мог: статус, будь он неладен!  

Без пяти шесть вечера, в новой обуви, удобных штанах, и в новом колете, донн Хайми выдвинулся из своих покоев. Ножны меча и парадная дага сверкали накладными драгоценностями у него на расшитом бисером поясе. Голова оставалась непокрытой – но для выездов или выходов наружу, за стены замка, всё равно придётся приобрести роскош-ный вельветовый берет с перьями до плеч: никуда от этого не денешься! Но пока он ещё в стенах Алезира, где все ходят без головных уборов, можно об этом не переживать.  

До обширной приёмной, где толпились, в ожидании приглашения в банкетный зал, уже более половины всех придворных и вельмож Двора, дошёл за минуту. Вельможи, их жёны, сыновья и дочери продолжали прибывать со всех дверей: сюда выходило сразу три двери, ведущих через коридоры и переходы в разные крылья немаленького замка.  

Настороженные и откровенно враждебные взоры мужчин, и удивлённо-восхищённые взгляды их жён и дочерей донн Хайми, разумеется, заметил. И где-то в глу-бине души даже несколько позлорадствовал. Оценив реальные достоинства своего нового наряда: у многих вельмож «со стажем» явно – действительно было плохо с наличностью: колеты – позапрошлогодних, и даже – позапозапрошлогодних фасонов, и не из столь дорогой и блестящей ткани!  

И, разумеется, сидят не столь элегантно!  

Пара «освежающих» уроков от мэтра Нэгла им явно не помешала бы… Но, видать, для благорасположения придворного модельера нужно вовремя отдавать долги!  

Но нужно работать. Статус, будь он!..  

С нацепленной на лицо скромной и приветливой улыбкой он двинулся по периметру зала, раскланиваясь, здороваясь, целуя руки, и принимая лицемерно восторженные поздравления. Никуда от этого не денешься! Так что – слава Господу, что приучил за это время всех к своей сдержанно-немногословной манере общения… Можно было ограничиваться буквально несколькими дежурными фразами. А то и – несколькими словами.  

Но – здороваться и расшаркиваться теперь – надо. Ритуал!  

А, вернее, предписываемые Этикетом правила поведения!  

За десять минут он успел обойти практически всех, и уже было начал покусывать губы: если король не появится в ближайшие пять минут, придётся прибиться к какой-нибудь группке, и с кем-нибудь начать разговаривать! А он даже не представляет – о чём!  

Но расчёт времени оказался верным: никогда ещё Его Величество не заставлял ждать себя дольше десяти минут! «Этикет»!  

Гофмейстер, все обязанности которого, насколько Хайми это понимал, заключа-лись лишь в обладании статной фигурой, громким голосом, и отличной дикцией, выйдя из дверей королевской половины, объявил:  

– Его Величество, Светоч Первый! – после чего отодвинулся от проёма настежь распахнутых помпезно украшенных дверей.  

Его Величество не заставил себя ждать: неторопливо но целеустремлённо вошёл в двери, ведя под руку Её Величество. Наследная принцесса следовала позади венценосной пары. Наследник не «почтил». Выстроившихся вдоль его пути склонившихся в поклонах и присевших в реверансах подданных Светоч оглядывал словно бы через ноздри: Хайми мысленно усмехнулся: а умеет их король дать подданным прочувствовать их место!  

Но вот Его Величество заметил Хайми:  

– Рад приветствовать, донн Ассенизатор! Здравствуйте и вы, мои возлюбленные подданные! Донн Хайми! Прошу вас… И всех остальных, разумеется, проследовать в Зал для пиров, сразу за мной! Донн Кротт сообщил, что всё готово!  

Самое время начать наше пиршество!  

Донн Хайми не без удивления обнаружил, что Его Величество усадило его сегодня на место премьер-министра, донна Глостера. То есть – всего через два места от того торца стола, где обычно сидел сам Светоч, королева, и наследная принцесса, Её Высочество герцогиня Дрезденская, Линда. И впереди донна Хайми, ближе к Светочу, оказался только казначей, донн Хассан, крупный породистый мужчина, и его жена, донна Матильда: слегка расплывшаяся, но весьма жизнерадостная дама лет пятидесяти.  

Донн же Глостер оказался усажен напротив казначея, на место придворного Аст-ролога, донна Аркадия. Соответственно, и его жена, донна Анна, едва заметно морщившая носик, оказалась теперь – с другой стороны от Его Величества. И Астролога с его женой донной Юлией, и всех остальных придворных и их жён и дочерей в том ряду – сдвинули на одно место.  

И уж взоры, которыми награждали донна Хайми все эти «пониженные» придвор-ные, когда думали, что он смотрит в другую сторону, говорили красноречивей любых слов, что они на самом деле думают про выскочку-подхалима! Наверняка неспроста ока-завшегося в нужном месте в нужную минуту! Вот только как он умудрился «договорить-ся» с кабаном?!..  

Но вот все и расселись, не без вожделения поглядывая на ещё дымящиеся и даже пузырящиеся ароматным дымком и жиром, блюда с различными частями кабана, и разно-образными салатами и закусками, внесённые многочисленной обслугой наверняка лишь за минуту до прихода Его Величества, и огромные помпезные чаши – пока пустые.  

Его Величество встал.  

Мгновенно встали и все усевшиеся за стол – Хайми никогда не мог сосчитать точ-но, но сегодня придворных было даже больше обычного: человек семьдесят! Вероятно, поприсутствовать, и попялиться на новую «звезду» захотели и те, кто был болен, или слишком стар, чтоб посещать обычные, «проходные», пиры!  

Гул разговоров и смешки мгновенно стихли.  

Король сказал:  

– Друзья! Сегодня у нас – знаменательное событие! Мы празднуем моё второе ро-ждение! Да-да: я сегодня буквально родился во второй раз!  

Возможно, кое-кто уже в курсе того, что произошло на сегодняшней охоте. Для тех же, кто ещё не знает, вкратце поясню: я сильно обогнал всех спутников, а чёртов кабан свалил наземь моего любимого коня: Могучего! Перебил ему передние ноги! И конь упал прямо на меня! Я отбивался от монструозной твари, как мог! Но! Если б не очень свое-временная помощь со стороны нашего уважаемого донна Ассенизатора, вероятней всего сейчас бы вы остались без своего короля! И уважаемый донн мажордом вынужден бы был организовывать не торжественный пир, а скорбную тризну!  

Поэтому я предлагаю наполнить ваши бокалы, – вышколенные и движущиеся аб-солютно бесшумно стоящие позади каждого кресла лакеи мгновенно наполнили из нема-леньких кувшинов вином из королевских подвалов стоящие перед каждым гостем бокалы, – и выпить за здоровье нашего нового донна – донна Хайми!  

Поскольку Его Величество первым подал пример, остальным не оставалось ничего другого, как запрокинуть головы и осушить до дна – оставлять недопитым даже каплю считалось неуважением и нарушением этикета! – немаленькие кубки.  

Донн Хайми, знакомый с традициями проведения таких мероприятий, порадовался за себя. Потому что съел заранее приличный кусок копчёного сала: чтоб не опьянеть слишком уж быстро от натощак выпитого, и не наболтать и не наделать глупостей. Король, отставив кубок, с ослепительной улыбкой закончил речь:  

– А сейчас прошу всех не стесняться! И насладиться в полной мере превосходным мясом этого, как уверяет мой главный повар, мэтр Кротт, молодого пятилетки!  

Король сел, встала королева:  

– Друзья! Я искренне благодарна нашему донну Ассенизатору за то, что он не по-зволил сделать меня безутешной вдовой! И предлагаю снова выпить! За здоровье и благо-получие Его Величества! И ещё: я намерена в ближайшее же время подумать, кого бы нам выбрать в достойную пару столь храброму рыцарю, денно и нощно охраняющему покой и здоровье Его Величества!  

Теперь пример осушения кубка подала королева. Светоч, выпивая свой, хитро щу-рился – словно кот, только что съевший миску сметаны. Похоже, кое-какие планы по «подбору пары» у него уже имелись! И он сам приказал Её Величеству презентовать их.  

Пришлось практически без перерыва выпить и второй, мгновенно наполненный, как только Её Величество открыло рот, кубок.  

– Ну а сейчас предлагаю всем наконец насладиться кулинарными способностями нашего мэтра Кротта! – Его Величество первым подал пример, прямо руками взяв огром-ное ребро, уже положенное ему в тарелку.  

Некоторое время было сравнительно тихо, если не считать звуков поедания чего-то сочного и замечательно вкусного, потому что все действительно занялись поглощением обильно сдобренного душистой зрой, кинзой, майораном, мятой, и прочими специями, мяса. Потому что лакеи, отставив в стороны кувшины с действительно хорошим – наверняка – привозным из Гамбрии! – вином, мгновенно – вот что значит – выучка! – наложили в тарелки благородных донн и донов, и дон и донов огромные дымящиеся куски мяса. Пахнущего, нужно признать, восхитительно! Уж что-что, а избавиться от неприятного запаха, обычно отличающего мясо невыхолощенных диких кабанов, мэтр Кротт умел! Как и приготовить его так, чтоб было – нежнейшим!  

Донн Хайми аккуратно и чинно откусывал понемногу от своей, нужно признать, немаленькой порции, которую, как и Его Величество, так и все остальные, держал прямо руками – обязанности работать после завершения пира никто пока с него не снимал. Так что с едой нужно быть поосторожней: живот болеть от переедания не должен! Заодно он думал, что традиция заставлять работать Ассенизатором всё время одного человека, пока тот не погибнет, не слишком гуманна.  

Но, похоже, те, кто установил эти порядки, отлично понимали, что когда за со-хранность каких-то интимных и непотребных тайн королевской особы отвечает только один человек – это одно. А вот когда двое-трое, работающих посменно – это совсем дру-гое! Ведь если о тайне знают двое – знает весь Двор!..  

И если донну Хайми приходится пахать, что называется, на износ, так это – просто ещё один способ подстраховки! Чтоб ни в коем случае не допустить, чтоб тот дожил до пенсии. И принялся, вот именно, делиться впечатлениями и воспоминаниями…  

– Донн Хайми, – это к нему обратился казначей, донн Хассан, которому до этого что-то сосредоточенно нашёптывала на ухо его супруга, – Позвольте поинтересоваться.  

– Прошу вас, уважаемый донн Хассан!  

– Этот, новый, модный колет – сидит на вас просто… Потрясающе! Вы ведь зака-зали его в мастерской мэтра Нэгла?  

– Совершенно верно, уважаемый донн Хассан, донна Матильда, – Хайми, чуть по-клонившийся с любезнейшей улыбкой половине донна казначея, сразу догадался б, если б даже и не видел, откуда ноги растут, – Да и где ещё можно заказать одежду, достойную моего нового, столь любезно пожалованного мне Его Величеством, звания и статуса, как не у официального королевского портного?  

– Вы, разумеется, абсолютно правы, донн Хайми. Не хочу показаться назойливым, или, тем более – излишне любопытным, но… Мне тоже нужно подобрать себе… Да и же-не, – взгляд на женщину, глаза которой, разумеется, разгорелись, – что-то модное. И рос-кошное! Поэтому прошу: не обижайтесь на прямой вопрос: сколько он взял с вас?  

В голове донна Хайми мгновенно пронеслась мысль о том, что негоже рассказы-вать, как они «договорились» с мэтром Нэглом – это может подпортить тому весь бизнес. Но и промолчать – невозможно!  

– Мне повезло в определённой степени с этим колетом, уважаемый донн Хассан. Потому что не пришлось ждать, и шить его на заказ, или подгонять по фигуре. И мы с мэтром Нэглом просто выбрали его – уже готовый. На складе. Так что мэтр любезно на-значил мне небольшую цену в пятьдесят пять «дублонов». – то, сколько мэтр назначил, казначею знать, безусловно, можно. А вот за сколько они реально договорились…  

Не обязательно! И ведь Хайми – ответил на вопрос! И ответил – честно!  

– О-о! Поистине – «королевский подарок» со стороны мэтра Нэгла! За столь… э-э… умеренную плату – да столь превосходный и модный наряд! Вы меня обнадёжили! И придали стимула! Непременно закажу себе – такой же!  

– Мне очень лестно слышать, уважаемый донн Хассан, что вы столь высоко оцени-ли это моё новое приобретение. Ведь это – фактически первый колет, долженствующий отвечать моему новому, столь высокому, и ко многому обязывающему, званию и статусу!  

– Хочу, в таком случае, поздравить вас, донн Хайми, и оценить ваш безупречный вкус! Сидит он на вас – превосходно! Да и достоинства вашей фигуры подчёркивает, как ни один из тех, вы уж простите, что были на вас раньше!  

– Позвольте заметить, уважаемый донн Хассан, что те, что имелись в моём гарде-робе до этого, шили наши, провинциальные, и не столь, разумеется, хорошо знающие мо-ду, портные. Ну а тут – сразу чувствуется и стиль, и рука мастера! Уж на что я – неиску-шён в высокой моде – а сразу, едва глянув на себя в зеркало, понял: это – моё!  

– Безусловно, уважаемый донн Хайми, – это в беседу решила наконец включиться и супруга донна казначея, – вы выбрали – именно то, что нужно! Не сомневаюсь, что все те спесивые из-за благородного происхождения донны, что до сих пор не прикидывали, морща при виде вас носики, – ехидный взор в сторону донны Юлии, жены придворного астролога, как раз имевшую дочь на выданье, – как бы пристроить за столь блестящего ка-валера и статного мужчину своих дочерей, теперь уж точно делают это! Готовьтесь, донн Хайми! Скоро вам придётся держать оборону от ретивых нападок наших матримониально настроенных дам!  

– Благодарю за столь высокую оценку моих скромных способностей и достоинств, уважаемая донна Матильда! Вот уж чего у меня никогда не было – так это опасения, что кто-то из наших дам возжелает породниться со мной! И – не только из-за скудости моего гардероба. Ведь я прекрасно понимаю… Специфику своей опасной работы!  

– Господа! – гул и разговоры мгновенно стихли, поскольку все поспешили под-няться на ноги вслед за вставшим Светочем, – Прошу внимания!  

Только что, в предыдущем тосте, моя любимая королева высказала превосходную мысль! В частности, о том, что грех жить столь блистательному кавалеру и преданному подданному, как донн Хайми, в гордом одиночестве! Не оставив после себя благородного продолжения в виде потомства! И супруга, достойная его нынешнего звания и статуса, ему просто необходима! И – необходима немедленно! Поэтому.  

Прошу выслушать моё официальное, королевское решение!  

Я назначаю в жёны донну Хайми – донну Эльзу Нюсхейм!  

10. «Брачная» ночь  

Повисшую в пиршественном зале тишину можно было буквально резать ножом!  

Затем вдруг со своего места, с зубодробительным скрипом отодвинув кресло по мраморному полу, вскочила располагавшаяся напротив Главного егеря донна Нюсхейм. Она сидела всего в семи местах от донна Хайми – до неё было не больше пяти шагов.  

И если на лице женщины не имелось выражений оскорблённого достоинства, тоски и отчаяния, то Хайми съел бы свой ещё не купленный берет!  

Это казалось странным: обычно навыки владения своим лицом присутствовали у придворных Светоча в любых ситуациях!  

Но тут, похоже, такого свинства она от своего суверена и любовника не ожидала!  

Подловил, гад!  

Словно бы никого не видя, и не оглядываясь, донна, подобрав пышные юбки сво-его кринолина, кинулась прочь из зала. Пробегая мимо настороженно провожавших её взглядами придворных, женщина кусала губы, на лице было написано страдание. И в по-истине звенящей тишине было слышно, как часто и прерывисто она дышит.  

Но, похоже, Светоч предупредил охрану: двое гвардейцев, стоящих в дальних две-рях, к которым и устремилась донна Нюсхейм, отделились от косяков, и их широкие гру-ди, одетые в боевые кирасы, сдвинулись, перекрыв даме выход!  

Донна попыталась кинуться к другому выходу – история повторилась.  

Всё это время придворные, не зная, как реагировать, чтоб не нарваться на неми-лость со стороны Его Величества, помалкивали, и только насторожено переглядывались.  

Ну а донн Хайми не сводил взора с лица Светоча, устремлённого на несчастную донну. И на лице этом имелось – всё!  

И торжество охотника, заманившего добычу в сети, и злость и ненависть, и ехид-ство: наверняка он не вчера придумал план по удалению в чём-то явно провинившейся фаворитки, и только и ждал случая, как бы побольней ударить по её самолюбию!  

Но вот жертва и поняла, что деваться ей некуда, и от позора её теперь не спасёт ничто! Уже ступая медленно, она возвратившись к своему месту. Но не сев, а так и остав-шись позади спинки. Донна Нюсхейм даже успела утёреть выступившие слёзы. И, скло-нившись в почтительном реверансе, нарисовала на лице улыбку. Правда, вышла та не-сколько натянутой и кривоватой:  

– Ваше Величество! Ваша верная раба в чём-то перед вами провинилась? И вы ре-шили наказать меня вашей немилостью?!  

– Это почему вы так считаете, моя милочка? Напротив! Я так выказываю вам свою монаршью… милость! И одновременно выказываю своё благорасположение к нашему новому благородному донну – донну Ассенизатору! Выбрав ему в супруги – законные, заметьте! – самую красивую и блистательную женщину при моём Дворе!  

Но если вы считаете, что породниться со столь преданным и высоконравственным кавалером ниже вашего достоинства – у вас всегда есть выбор. В виде брака, или… Нака-зания за ослушание! То есть – когда вам выжгут глаза, и посадят на кол! Даже без масла!  

Донн Хайми подумал – да наверняка и все прожжённые и матёрые интриганы по-думали то же самое! – что, видать, сильно оскорбила… Или разозлила Светоча много о себе возомнившая дамочка! И вот она – расплата за капризы и гонор! Так унизить, да ещё публично, бывшую фаворитку не смог бы, наверное, никто из соседних правителей!  

Донна Эльза, похоже, отлично знала нрав своего Повелителя. И ни на миг не усомнилась, что он запросто исполнит обещанное! :  

– Прошу простить меня, Ваше Величество, что не поняла смысла вашего повеления сразу! Ведь это, оказывается – награда для преданного вам всей душой донна Хайми! А я-то по глупости посчитала это – наказанием для меня! И опалой!  

– Меня не волнует, что там вы посчитали, «уважаемая», – Светоч подчёркнуто из-девательски сделал упор на этом слове, – донна Нюсхейм! – а по лицу Светоча не только Хайми, но и всем было видно, что торжествует он. Радуется. Что удалось и унизить, и по-казать наивной гордячке, кто в доме Хозяин, – Моя воля – это моя воля!  

И если я приказываю вам составить семейное счастье донна Ассенизатора – так и быть по сему! И попробуйте только уклониться от своих новых супружеских обязанно-стей! Через девять месяцев у донна Хайми должен быть наследник! А о том, что с вами может статься, если этого не случиться, вы уже услышали!  

Эй, стража! Введите его!  

Не без удивления донн Хайми увидел, как открылись двери королевских покоев, и двое гвардейцев вывели оттуда в пиршественный зал маленького и явно до полусмерти напуганного священника в коротковатой – были видны голые грязные ноги в сандалиях! – вылинявшей сутане, с большой книгой, прижатой к груди: Библия! Священник затравленно озирался, и явно готов был к тому, что сейчас его могут запросто бросить в котёл с кипящей смолой, если посмеет ослушаться!  

– Донн Хайми! Господа и дамы! Прошу всех на минуту покинуть ваши места у сто-ла, и поучаствовать в обряде венчания! К величайшему сожалению донн Нюсхейм поки-нул нас, но я сам возьму на себя честь быть «родителем невесты»! – Его Величество дей-ствительно подошёл к донне Нюсхейм, и, откровенно насмехаясь, предложил той руку.  

– Для меня это огромная честь, Ваше Величество! – донна Эльза уже совладала с мимикой настолько, что улыбка получилась почти естественной. Но все понимали, чего это ей стоит. И что она чувствует на самом деле.  

Какое невероятное крушение всех радужных надежд!  

Была фактически человеком номер три при Дворе, и могла повелевать даже Его Величеством с помощью… Постели.  

Но, похоже, именно там-то она и… Облажалась!  

Несколько запоздало, но получил донн Хайми ответ на вопрос, почему Светоч предпочёл не приглашать капризную донну в постель для удовлетворения «естественных» потребностей, а предпочёл просто совершить ночную поллюцию. В кальсоны.  

– Вот так. – Светоч подвёл донну, у которой, похоже, еле передвигались ноги, и только чудом она удерживалась от обморока, к священнику, указав рукой, – Донн Хайми. Прошу вас.  

Донн Хайми подошёл на то место, что указал ему Его Величество. Выражение на лице он старался удерживать… Обычное.  

То есть – то, что всегда имелось на нём на таких мероприятиях. И, к счастью, лицо и привычки не подвели. Каменное выражение лицо сохраняло стабильно.  

– Святой отец. Начинайте!  

Дрожащие руки коротышки открыли Священную книгу там, где имелась закладка. Хотя донн Хайми сильно сомневался, что столь незначительный, явно – низший, чин, мо-жет реально – уметь читать. Не-ет, это – прерогатива Епископов. И – Архиепископа! Так что этот, явно не из «приближённых», монахов – скорее – просто зазубрил наизусть!  

Дрожащий тонкий голос начал обряд. Вначале запинаясь, но к концу – более уве-ренно и чётко. Но так или иначе, через пару минут всё было кончено:  

– Донн Ричард Хайми. Берёте ли вы в жёны присутствующую здесь донну Эльзу Нюсхейм, с тем, чтобы быть с ней в печали и в радости, в…  

Когда формула наконец закончилась, донн Хайми ответил внятно и громко. Чтоб ни у кого не было сомнений в том, что он готов для своего короля на всё! И выполнит любой его приказ:  

– Да!  

– Донна Эльза Нюсхейм. Согласны ли вы… – ещё минута речитатива.  

– Да. – сказано спокойно, и негромко. Но достаточно громко, чтоб в затихшем ог-ромном зале это услышали все – от Премьер-министра до последнего лакея.  

На небольшой кроваво-красной бархатной подушечке лакей поднёс два кольца. От намётанного взора донна Хайми не укрылось, что они – из надраенной до блеска… Меди!  

Вот это унижение – уж по-полной!.. Такими обмениваются при венчании только простолюдины!..  

Но обменяться пришлось. Потому что донн Хайми, да и донна Эльза прекрасно ви-дели взор Светоча: похоже, только и ждал он, когда его бывшая пассия посмеет повозму-щаться! А уж о последствиях неуважения и ослушания он рассказал.  

На палец донны кольцо село, как влитое. У донна Хайми – с небольшим зазором: видать, сделали с запасом.  

Его Величество просиял:  

– Донн Хайми! Мои поздравления! – Светоч снизошёл даже до того, что пожал не-сколько растерявшемуся от такого «панибратства» Хайми руку, – Вот я и сделал для вас всё, что в человеческой и монаршьей власти! А уж как вы распорядитесь свалившимся на вас счастьем, – Светоч явно неспроста выделил тоном это слово! – дело ваше!  

– Благодарю от всей души, Ваше Величество! – Хайми, выпустив отдёрнувшуюся руку, склонился в очередном почтительном поклоне, – Я счастлив, что могу своими скромными способностями и возможностями, быть полезным, и служить вам!  

– Ха-ха-ха! – король рассмеялся искренне. Похоже, понял иронию фразы, – Донн Хайми! А вы, оказывается, не только профессиональный Ассенизатор, но и искушённый придворный! Впрочем, я понял это, едва увидел этот ваш новый колет! Итак!  

Поскольку сегодня вечером, то есть – через каких-то три часа, вас ждёт обычная работа, не смею задерживать! И предлагаю вам с молодой супругой пройти в ваши новые апартаменты, и заняться…  

Делом!  

А, да! Я же забыл сказать, что по моему приказу для вас приготовили более… э-э… достойные и удобные комнаты! В непосредственной близости – к моим покоям! Но вы там ещё не были… Ну, ничего. Мой гофмейстер проводит вас!  

Должна же быть хоть какая-то польза и от него!  

– В таком случае позвольте нам с супругой ещё раз от всей души поблагодарить вас, Ваше Величество, и откланяться! – донн Хайми нарочито медленно и торжественно предложил руку донне Нюсхейм, – Донна Хайми, прошу вас!  

Донна, вначале не понявшая, что это обращаются к ней, недоумённо посмотрела на него. Затем до неё дошло: молча, и с реверансом, она уцепилась за руку своего нового мужа, и скромно потупила глазки. Но предпочла промолчать.  

Донн Хайми ещё раз поклонился, ещё не сдвинувшись с места, Его Величеству. Донна тоже присела в очередном реверансе. Его Величество кивнуло:  

– Не стоит благодарностей, мой друг! Впрочем, думаю, это вы поймёте несколько позже… – последнюю фразу Светоч сказал вполголоса, но слышно её наверняка было всем присутствующим, – Спокойной ночи, донн Хайми!  

Впрочем, сомневаюсь, что она будет таковой… Ха-ха-ха!  

То, что после венчания донна Нюсхейм как бы перестала существовать для Его Ве-личества, сказало Хайми ещё больше. Значит, посмела что-то эдакое выкинуть, чем силь-но оскорбила королевское достоинство. Ну, или нечто такое, от чего у того опало всё его «королевское» естество! А такого Светоч не прощает!  

Да и кто бы простил…  

Но сейчас, когда они шли по узкому и тёмному коридору, освещаемому лишь фа-келами в держаках, расположенными через каждые двадцать шагов, за широкой и статной спиной гофмейстера, донна Корнблатта, Хайми молчал, и только поглядывал иногда на свою новоиспечённую супругу.  

Та молчала, навалившись действительно почти всем своим крошечным весом на его руку. Но губы снова кусала, и лицо казалось куда белее, чем это можно было бы объ-яснить переусердствованием с пудрой.  

Однако донн Хайми прекрасно понимал, что и здесь, в коридоре, и в их «новых» покоях, им нужно помалкивать, а разговаривать, если придётся о чём-нибудь важном – только шёпотом. И, главное – не брякнуть сдуру что-нибудь такое, что Его Величество, получавший сведения от своих слухачей, мог бы посчитать прямой изменой! Или – ос-корблением его Величия!  

Потому как за такую провинность – колом не отделаешься! Ещё и кипящим мас-лом сверху польют! Ну, или кожу сдерут заживо…  

Но вот они и на месте – два лакея услужливо распахивают помпезные резные створки, а гофмейстер почтительно отходит в сторону:  

– Донн Хайми! Донна Хайми! Ваши новые апартаменты!  

– Благодарю, донн Корнблатт. – донн Хайми совершает положенный поклон. Дон-на Хайми реагирует чуть позже, но тоже делает реверанс. Естественно, не столь глубокий, как для Его Величества. Формальный.  

Донн Хайми с супругой вплывают в двери, гофмейстер удаляется. Двери за спина-ми новобрачных закрываются. И Хайми рад, что комнаты «вылизаны» – нет ни пыли, ни паутины, как во многих пустующих покоях, а полы – явно вымыты. И освещение имеется – у входа держаки с двумя горящими факелами, а на столе, в центре приёмной – канде-лябр с тремя горящими свечами.  

Но стоит новоиспечённой донне Хайми, высвободившейся, и сжавшей кулачки, и с исказившимся от гримасы ненависти лицом, открыть рот, донн Хайми – благо, реакция позволяет! – мгновенно закрывает этот рот ладонью, другой рукой придержав затылок собравшейся сделать глупость женщины:  

– Какие замечательные апартаменты отвёл нам в своей бесконечной милости Его Величество! – его подмигивания не заметить невозможно, и донна Эльза наконец понимает. Кивает. Хайми рот своей новой супруги отпускает. Донна произносит:  

– Действительно, замечательные комнаты! И, раз уж нам здесь жить, мой супруг, моя защита и опора, давайте мы их осмотрим! – конечно, от жизнерадостности этого тона за версту отдаёт наигранностью, но за тон ещё никто никого не наказывал!  

Наказывают – только за суть произнесённого!  

Донн Хайми улыбается. Он рад. Что донне Хайми удалось взять себя в руки. И вернуться к «реалиям» быта при королевском Дворе:  

– Замечательная идея, дорогая! Я, наверное, начну с той половины! – он показывает на комнату справа, А ты, дорогая, осмотри те! – он указывает налево.  

– Хорошо, милый! – донна, явно несколько пришедшая в себя, тоже подмигивает, – А если кто найдёт брачную постель – пусть сразу сообщит! Ха-ха-ха!..  

От наигранности смеха Хайми внутренне передёргивает, но на лице он сохраняет всё то же выражение. Игрока в покер.  

Осмотром трёх небольших комнат, оказавшейся в доставшейся ему правой поло-вине покоев, донн Хайми остался вполне доволен: прекрасные и тёплые комнаты. Однако для чего их можно было бы использовать, пока неясно: поскольку в них почти нет мебели. Впрочем, можно будет поселить сюда Котера, и тех его помощников, что явно теперь придётся выписать из их имения. Для соответствия. Новому статусу.  

Ну и, понятное дело, доверенную служанку донны. Теперь – Хайми.  

Дырок в стенах донн Хайми нашёл целых шесть.  

И поскольку больше ничего особо примечательного ему не попалось, он поспешил вернуться, и пройти туда, куда направилась его супруга.  

Застал её за изучением огромной, и не менее чем трёхспальной, постели, в послед-ней из на этот раз – двух комнат. Действительно – очень больших и светлых: расположе-ны они оказались на втором этаже дворца, и окна выходили на крепостной ров. И на лес за ним. А от королевских апартаментов их отделяла лишь одна, внутренняя, стена. Внутри которой, как Хайми это себе представлял, находится узкий потайной ход. Из которого можно отлично прослушивать всё, что будет ими сказано!  

– В той половине комнаты небольшие. Наверное, придётся поселить там моего Ко-тера. И твоих фрейлин. – Хайми говорил нарочито громко. И показал шесть пальцев, – Единственное что, там почти нет мебели. Придётся перенести.  

Донна Хайми, как раз изучавшая изголовье, придвинутое вплотную к боковой сте-не, сразу подхватив мяч, отозвалась:  

– Понятно. Приемлемо. Ну а эти две – шикарные. Большие и светлые. Мебелью об-ставлены вполне достойной. Нам будет удобно! – пальцев показала – вначале десять, а затем – ещё два.  

Хайми кивнул:  

– Я так благодарен Его Величеству, что он подумал и о наших полуголодных же-лудках! – он указал на видневшийся сквозь открытые двери небольшой стол, оставшийся в первой комнате, действительно уставленный и блюдами с едой, и даже кувшинами с вином и вазами с фруктами и сладостями, – Дорогая! Может быть, ты желаешь подкрепить свои силы перед тем, как мы займёмся непосредственно исполнением приказа Его Вели-чества? – на этот раз его подмигивание не вызвало должной реакции. Но донна Эльза, лицо которой словно окаменело, ответила:  

– С удовольствием, милый! – после чего подплыла к Хайми, взяв того под руку. Они двинулись к столу. Нагнувшись возле порога к его уху, женщина чуть слышно про-шептала:  

– Двенадцать – чтоб слушать. И ещё минимум одно – подглядывать! Как раз – на-против изголовья! Так, чтоб постель была – в поле зрения!  

– У меня – минимум шесть для прослушки. – Хайми, делая вид, что поправляет ножны даги, чтоб не мешали даме, притормозил в дверном проёме, – И ещё одно, прямо в приёмной – для визуального наблюдения. Но за едой всё равно придётся разговаривать.  

– Без проблем, милый! Только вот… – Эльза снова заговорила в полный голос, – Милый! Ты не мог бы перед тем, как мы приступим к ужину, послать за своим слугой и моей горничной?  

Потому что без некоторых… Моих личных вещей я чувствую себя… Неуютно!  

– Разумеется, дорогая! Как зовут твою горничную?  

– Ева. Думаю, она до сих пор ожидает меня в моих старых комнатах.  

– Хорошо. Но тогда тебе придётся немного подождать. – донн Хайми усадил жену на стул в одном из торцов стола, думая, что и правда – Его Величество специально ничего не сообщал через лакеев горничной, чтоб смутить и стеснить донну Хайми, – А я схожу к себе, и дам распоряжения! Своему слуге. И его же и пошлю и за твоей горничной.  

У себя донн Хайми говорил теперь громко, и не таясь:  

– Котер! Собери все мои вещи, и перенеси прямо сейчас в мои новые покои. Теперь я – женатый человек, и живу – великая честь! – рядом с покоями Его Величества!  

Котер, если и оказался удивлён, выразил это весьма традиционно: почесал затылок.  

Молча.  

Но вещи собрал буквально за две минуты. И поскольку в руки поместилось только два баула, сказал:  

– За остальным я, с позволения донна Хайми, вернусь позже!  

– Да. А сейчас – идём! По дороге объясню, что ещё тебе предстоит сделать.  

По дороге, в тех местах, где не стояли гвардейцы стражи, Хайми действительно объяснил Котеру, что тому нужно сделать в первую очередь, перенеся его вещи.  

Но вот они и на месте, а два «придверных» лакея уже отчалили!  

– Заноси вот сюда. Только вначале – постучи. Донна Хайми не должна пугаться!  

Донна Хайми уже настолько взяла себя в руки, что даже соблаговолила милостиво кивнуть Котеру, которого Хайми представил ей, как человека абсолютно надёжного и преданного:  

– Прекрасно. Раз мой супруг говорит, что вы – именно такой, мне не остаётся же-лать ничего лучшего!  

Котер, несмотря на всю свою сдержанность всё же раскрывший рот при виде той, кого Светоч дал в жёны его господину, склонился до земли:  

– Позвольте заверить, донна Хайми, служить и вам буду… Со всей преданностью и тщанием!  

– Вот и отлично, Котер. А сейчас отправляйся к горничной донны Хайми, её зовут Ева. И она сейчас – в бывших покоях моей супруги. Знаешь, где это?  

– Да.  

– Отлично. Расскажи ей о перемене наших… э-э… статусов. И помоги перенести вещи госпожи, и её собственные. Не мешкайте. И располагайтесь вон в той половине. Комнаты поделите сами. Наши оставшиеся вещи перенесёшь после всего этого.  

И – главное! – ни в коем случае нас с супругой до отбоя не беспокойте!  

Котер, ещё раз низко поклонившийся, и ничего больше не спросивший, отбыл.  

Донн Хайми предложил:  

– Ну что, дорогая? Продолжим прерванный ужин?  

Основным блюдом оказался, разумеется, всё тот же кабанчик. Разумеется, не-сколько поостывший. Но мясо есть мясо! Продукт очень вкусный и питательный!  

Донн Хайми лично поухаживал за супругой: разломил огромный ещё тёплый ку-сище, что имелся на подносе, и положил нежную, без костей, часть – на тарелку донны Нюсхейм. Та вдруг помрачнела, нахмурила брови. Но сдержавшись, и вернув улыбку на лицо, сказала:  

– Благодарю, дорогой!  

– Приятного аппетита, сердце моё! – донн Хайми налил им в кубки и вина.  

– Ну что, звезда моих очей? Выпьем за нашу, – он выделил это слово чуть заметным изменением интонации, – Семью?  

– Выпьем! – донна тоже подняла кубок, сверкнула глазками, – За Семью!  

Некоторое время они молча поглощали пищу. Хайми старался жевать как всегда: неторопясь и тщательно. Донна же Эльза ела словно через силу: ей явно было ещё не до еды. Но она тоже старалась помалкивать, и не мешать мужу подкрепляться перед работой.  

Съев столько, сколько он ел обычно, донн Хайми промокнул рот салфеткой из хлопчатобумажной ткани, что лежала на его коленях, а до этого висела на спинке кресла:  

– Превосходно! Каждый раз поражаюсь талантам мэтра Кротта!  

– Да. Готовит он восхитительно.  

– Дорогая! Нам тут прислали ещё и сладостей: печений, пирожных. Подать тебе?  

– Нет. Благодарю, милый. Сегодня не хочется. Может быть, утром?  

– Как скажешь, любимая моя. Но вот и они.  

В дверь постучали, и на разрешающий крик Хайми «Войдите! » вошли двое: Котер, снова тащивший в руках три баула, и на спине – узел, и Ева.  

Хайми и до этого видел, конечно, горничную, а по совместительству и служанку Эльзы: миловидная пожилая женщина, невысокая, плотная. И – как и Котер, молчаливая. Но сейчас на её лице не было заметно и следа эмоций: не то, что у госпожи! Приспособ-лена, значит, куда лучше своей двадцатидвухлетней донны, к особенностям быта в коро-левском замке эта женщина! Донн Хайми встал из-за стола:  

– Отлично, Котер. Оставайся здесь, пока я не выйду из наших покоев, и не отправ-люсь на работу. Тогда и сходишь за остальными нашими вещами. А пока… Дорогая! Я – в спальню, а ты объясни своей горничной специфику наших новых условий жизни!  

В спальне донн Хайми присел на краешек шикарной постели, и вздохнул.  

Не смог удержаться от хотя бы этого.  

Вот же сволочь!!!  

Его Величество явно неспроста предоставил им в распоряжение спальню, выходя-щую торцом постели прямо на его покои! Похоже, некоторые интимные «подробности» их «постельной жизни» хочет прослушивать и наблюдать – лично!  

И уж тут – не без подвоха.  

Интересно, что же всё-таки сделала донна бывшая Нюсхейм, что столь разозлила их повелителя?! Но такого – чтоб не рубить ей сразу голову, и не сажать на кол, а – утон-чённо издеваться и публично унижать?!  

Но ведь не спросишь! Шесть дырок – там, и двенадцать – нет, тринадцать! – тут!  

В соседнюю комнату кто-то вошёл. До Хайми донеслись странные звуки. Что это? А-а – похоже, кого-то избавляют от корсета – он слышал такие звуки только когда был маленьким мальчиком, и, понятное дело, подглядывал за горничными своей матери…  

Но тут вариантов нет: готовит Ева свою госпожу на… Заклание?  

Нет.  

Донн Хайми не собирается насиловать свою супругу!  

Что бы там ни говорил, и даже – приказывал Светоч, если дама не захочет – он не овладеет ею! Ведь они теперь – Семья!  

А это значит, что пусть донна Эльза и не любит его, что однозначно ясно, да и он пока – только… увлечён, но держаться они должны – вместе.  

Чтоб противостоять тем опасностям, что подстерегают тут, во дворце, на каждом шагу! Одно случайно оброненное слово, один презрительный взор, одно замеченное по-сторонним подмигивание – и – всё!  

Обвинения, следствие. Допросы, пытки. Выбивание признаний. В измене. Или, ещё хуже – заговоре. С целью свержения или убийства короля!  

Нет. Донна Нюсхейм, пусть пока и капризная, и неприспособленная к интригам, и вредная – ему нравится. И нужно постараться как-то защитить её. Хотя…  

От придворных – возможно. (Но они и не покушались! ) А вот от Его Величества, если ему снова бес ударит в ребро – никак! Разве что…  

Но об этом лучше пока не думать.  

Дверь открылась. Вошла донна Хайми: в одной тонкой белой батистовой рубахе.  

У Ричарда перехватило дыхание и защемило сердце: такая маленькая, такая хруп-кая! А фигурка! На фоне подсветки от канделябра она выглядела просто… Просто…  

Обалденно!!!  

Вот это – талия! И бёдра: контрастно пышные. А уж грудь… Взгляда не оторвать!  

– Милый. Я приказала Еве. Она посидит на кресле в соседней комнате. Чтоб не по-зволить мешать нам. Поэтому предлагаю… – прикрыв двери, донна Эльза, освещённая теперь только светом луны из огромного окна, подошла к нему, и донн Хайми сам не заметил, как оказался на ногах, – Избавить тебя от лишней одежды!  

Это произошло быстро: ведь Хайми не нужно было расшнуровывать никаких кор-сетов! И штаны держались на одной пуговице. Сапоги он просто отбросил под кровать – ногами. И вот он полностью обнажён!  

Донна Эльза, глянув игривым взором на его воспрявшее естество, прошептала ему на ушко, подобравшись вплотную, и упёршись упругими грудями ему в грудь:  

– Донн Ричард! Прошу вас. Нет, умоляю: трахните меня – от души!  

Так, чтоб я и стонала и орала благим матом! И визжала!  

Ведь про ваши подвиги ходят легенды! Вот вы уж и постарайтесь – ради меня! Ведь я, как женщина, чую. И вижу: вы ко мне – неравнодушны! Вот и воспользуйтесь си-туацией! «С остервенением»!  

Пусть этот мерзавец знает, что я – никакая не «фригидная тварь»! А нормальная женщина! Получающая от близости – удовольствие!  

И которую не может, как он изволил высказаться, «раскочегарить» – только он!  

Почувствовав, как бросилась в лицо горячая кровь, донн Хайми зарычал. Затем об-хватил, сильно, стараясь только не раздавить нежные тонкие рёбра, прекрасное туловище Эльзы, впился жадными губами ей в губы!  

Ответный поцелуй оказался и страстным, и обжигающим!  

Снова зарычав, донн Хайми поднял невесомую фигурку на руки.  

И бросил на постель…  

11. Работа  

Два часа его «орудие», напрягшееся так, что только не звенело, добросовестно и азартно выполняло пожелание молодой супруги!  

Донн Хайми, если честно, и сам не ждал от себя такой прыти! Дубль! А потом – чуть не сорок минут – третий «заход»! И когда, спустя буквально десяток минут, когда они, развалясь на спине, пытались отдышаться, и отойти, он снова вспомнил, как выгля-дела точёная фигурка, явно неспроста показанная ему именно в таком ракурсе, с подсвет-кой сзади, опять возбудился… Ого-го! Ну и, понятное дело – снова – на приступ!  

«Работали» они и в традиционной, «миссионерской», позе, и на боку, и «а-ла-ваш», и донну Хайми приходилось самому цепко держать нежные бёдра: женщина пыталась вырваться, и стонала, стонала!.. И донн Хайми получил особое наслаждение, когда распластал донну Хайми по постели на животе – словно морскую звезду, раздвинув ей ноги – ногами… Удивляясь, какие у неё упругие и в то же время мягкие ягодицы! Ах ты ж!..  

И уж в этом положении стоны и крики донны Хайми не позволяли усомниться, что они – не наигранные и нарочитые, как в самый первый раз, а – настоящие!  

И женщина, оказавшись в очередной раз на спине, даже пыталась по-настоящему вырваться из его объятий, и выскользнуть из-под него! И колотила ему в грудь кулачками, и даже царапалась! И пыталась укусить!  

Но он не позволил ей этого! Хотя и понимал, наслаждаясь, и рыча, где-то там, в глубине души: дама ему попалась, конечно, до дрожи хрупкая и миниатюрная…  

Не переборщить бы.  

С другой стороны – разве она сама не просила именно об этом?!  

Когда он, зарычав, как никогда до этого, достиг четвёртого, поистине божествен-ного, экстаза, и застонал и снова зарычал от наслаждения, тело женщины, лежавшей под ним, и не пассивно, словно бревно, а стискивая маленькими, но – как тисками, ножками его торс, стало вдруг биться в диких судорогах! Да таких, что Хайми только с трудом удержался на постели, прижав маленькое тело к матрацу понежней – чтоб не повредила себе чего!.. Какая сильная, оказывается! А уж тоненькая – м-м! Прелесть!  

И уж теперь вой и крики словно задыхавшейся женщины разбудили бы и мёртвого, если предположить, что «серые» служители за отверстиями в стенах – заснули!..  

Хотя, если совсем уж честно – присутствие слухачей, и даже возможных наблюда-телей Хайми не слишком отвлекали. Привык потому что. В единственном борделе столи-цы стены-перегородки между клетушками шлюх являлись, скорее, символической услов-ностью, и то, что творилось за соседними стенами, было отлично слышно! А пьяные сол-даты, пастухи, и даже торговцы с местными дамами не миндальничали! Так что тут были слышны и вопли, и ругательства, и звуки смачных ударов, и плач, и стоны… После третьего посещения он и вообще перестал обращать внимание на соседей.  

Но сейчас Хайми готов был поспорить на свой новый колет, что никто в приле-гающих потайных ходах в эти часы не заснул уж точно! «Шоу» они с донной Хайми вы-дали – по-полной!.. И хоть внятных слов никто из них и не произнёс, уж междометий, и воплей со стонами было более чем достаточно!  

А вот насчёт – подглядывать, Хайми уж постарался. Накрыл, как бы случайно, одеялом, отбросив его в порыве как бы страсти, изголовье постели – фиг чего увидишь! Да и свет, если честно, почти отсутствовал – луна зашла за тучу. Но кровать, казавшаяся монументальной, скрипела – будь здоров!..  

Осторожно отвалившись с замеревшего под ним такого хрупкого на вид, и такого однако, выносливого тела, донн Хайми присмотрелся к лицу супруги.  

Точно.  

Не притворяется. Милые черты расслаблены – словно у ребёнка… Отключилась!  

Ох, похоже, всё-таки он несколько… Перестарался!  

С другой стороны – женщина дышит. И – вполне нормально: глубоко и равномер-но. С неким даже подхрапыванием… Впрочем, это как раз – не проблема. Ведь они, если и будут встречаться в своих новых покоях – так только не ночью! Пусть себе подхрапывает.  

Ему не помешает. По ночам он – работает…  

В полумраке женщина казалась ещё прелестней, чем днём. Бесспорно: само очаро-вание! Не влюбиться бы по-настоящему! Потому что с помощью такого мощного рычага можно будет им запросто – управлять… А пример донна Вольфиндеста – перед глазами…  

«Встроенный будильник» сказал Хайми, что ещё около получаса до сигнала отбоя у него есть. Значит – хватит любоваться на доставшееся ему столь внезапно вожделённое сокровище, а нужно – помыться!  

Накинув роскошный махровый малиновый халат, который нашёлся в огромном гардеробе, стоявшем тут же, в спальне, он вышел в первую комнату.  

Ева, освещаемая светом единственной оставленной гореть свечи, сидела в кресле, судорожно сжав побелевшими маленькими сильными кулачками его подлокотники – вот уж кого их «буйствование» явно напрягало! Наверняка не раз подмывая женщину кинуться на помощь своей «замученной» этой «злобной и ненасытной скотиной», госпоже! Расширенные глаза были устремлены на Хайми, и в них читалось неприкрытое осуждение. И ненависть. Хайми не стал ничего объяснять, или оправдываться.  

Вместо этого он подмигнул женщине, приложив палец к губам:  

– Ева! Мой Котер – уже на месте? Всё перенёс? Вы поделили комнаты?  

Некоторое время выпучившая глаза женщина открывала и закрывала рот, пытаясь совладать с чувствами. Но поскольку инстинкт не подвёл Хайми, и она действительно приспособилась к жизни во дворце, не прошло и десятка секунд, как горничная, прокаш-лявшись, отозвалась вполне нормальным, и даже почти деловым голосом:  

– Да, донн Хайми, Котер уже здесь. Всё перенёс. Комнаты мы на сегодня поделили так: я – в дальней, он – в ближней.  

– Превосходно. Продолжай охранять сон госпожи Хайми, а я займусь… делами.  

Хайми пересёк комнату. Вышел в дверь – в приёмную.  

Котер, развалясь на кресле, мирно спал. Уперев спинку кресла во входную дверь. И даже раскрыв рот. Хайми заценил: так – действительно, никто не войдёт незамеченным! Даже жаль будить столь сообразительного и тяжко поработавшего мужчину.  

Но придётся.  

Иначе «хозяйство» Хайми завтра будет неработоспособным.  

Разъест потому что его!  

– Котер! – Хайми легонько потряс слугу за плечо, тот встрепенулся, открыл глаза, – Проснись! Мне нужна горячая вода. Сходи на кухню.  

Котер, вскочив, и моргая, тем не менее расплылся в улыбке:  

– Ведро с кипятком я принёс ещё два часа назад, донн Хайми! И сейчас, наверное, она как раз остыла до нужной температуры!  

Донн Хайми не удержался от ответной улыбки:  

– Молодец. Где оно?  

– Там, в ванной комнате. – Котер указал рукой на крохотные комнатки, что име-лись в углу приёмной, – У ванны.  

– Отлично. Продолжай охранять сон госпожи.  

Донн Хайми прошёл в ванну. Воспользовался для начала туалетным отверстием. Скинув халат, повесил его на огромный крюк. Залез в старинную чугунную конструкцию, казавшуюся гораздо более презентабельной, чем та, что была в их распоряжении до этого. Мыло лежало на полке, их ковшик Котер принёс, ведро действительно стояло у ванны.  

Добавив холодной воды из крана, Хайми добился нужной температуры.  

Чего ещё желать?!  

На «процедуру» омовения ушло не более трёх минут.  

Потому что пропотевшее тело Хайми не намыливал. А просто смывал пот. Тело щипало: ноготки прелестной и хрупкой донны Эльзы оставили на рёбрах и спине приличные царапины. Ничего – у них есть присыпка. И спирт. Его, для нужд всех придворных, гонит в медном перегонном кубе королевский лекарь. А огромный котёл с горячей водой для нужд всех придворных держит на углях уже главный повар.  

Тщательно намыливал и бережно омывал Хайми только одно место. Ф-ф-у-у…  

Теперь его не щипало.  

Порядок.  

Вытеревшись огромным полотенцем, предоставленным им вместе с бельём, комнатами, и прочей мебелью, донн Хайми снова накинул халат. Поморщился: нет, так дело не пойдёт! Прошёл снова в прихожую:  

– Котер! Доставай наш спирт. И присыпку.  

Котер нырнул в «свою» комнату буквально на пару секунд: похоже, всё у него уже было приготовлено! А молодец. Вычислил. Специфику.  

Впрочем, схожего плана прецеденты у его хозяина уже случались. Неоднократно. Хотя дамы из борделя не царапались столь свирепо и глубоко – не могли. Поскольку в соответствии с правилами своего заведения очень коротко стригли ногти.  

Царапины, конечно, пощипало. Некоторые оказались глубокими – словно его «об-рабатывали» дикие коты! Котер, орудовавший тряпочкой в спирту, неодобрительно кри-вился. Но молчал. Хайми тоже молчал. И терпел. Когда Котер перешёл к присыпке, стало полегче. Котер не скупился: сыпал щедро. Присыпка быстро затянет «боевые раны».  

Закончили «обработку» они как раз с сигналом отбоя.  

Хайми вздохнул. Сказал:  

– Костюм?  

– Разложен на стуле. В моей комнате. И обувь. Принести?  

– Не надо. Проще мне пройти туда самому. И одеться.  

Уже уходя из их покоев, донн Хайми сказал:  

– Принеси с кухни ещё ведро кипятка. Для донны Хайми. А посторожит покои пока Ева. Сидя прямо в этом, – он указал пальцем, – кресле. Скажешь ей.  

Котер молча кивнул.  

Двигаясь как обычно по полутёмным ночным коридорам, ходить по которым раз-решалось после отбоя лишь Его Величеству, королеве, страже и самому Хайми, он думал.  

Вот и встала на место мозаика.  

Неспроста Светоч намекал донну Пилею, а затем и в лоб сказал самому Хайми, что нечего тратить его драгоценное семя и сексуальную энергию на «посторонних» шлюх. Уже тогда он, значит, наметил в эти самые «шлюхи» ему – донну Нюсхейм. И, вероятней всего, рассчитывает сейчас на то, что «достанется» несчастной женщине от него – по-полной!.. То есть – «грозный и ненасытный …барь» Ассенизатор затрахает хрупкую жен-щину до полусмерти!  

Или уж – до смерти…  

Но, похоже, Его Величество плохо представляет себе скрытые возможности жен-ского организма. Ведь Хайми за время своих «экспедиций» в непотребные места, «буйст-вуя», и выбирая самые разные типы тел, давно понял, что вот такие, хрупкие на вид, худосочные и жилистые дамы, как раз – самые выносливые! И обычно ещё и – ненасытные!  

Не довести бы только дело – до «бешенства …атки».  

Потому что тогда, считай, пропала донна Хайми…  

А это теперь не входит в планы донна Хайми.  

И пусть доступа к вожделённому ключу у бывшей фаворитки теперь и нет, это во-все не значит, что в один прекрасный момент Светоч не передумает! И не захочет попро-бовать – снова! Неспроста же выделил покои – через стену от своих!..  

Может, у них в спальне даже потайная дверца есть: как только Хайми – на «дежур-ство», Светоч – шмыг! И – сюда!  

С другой стороны, существует не только этот способ, с реактором, откосить от своих сложных и опасных обязанностей Ассенизатора.  

В конце-концов, Светоч может, вот именно, погибнуть на охоте. Умереть от отрав-ления. Грохнуться с высокой башни. На него может рухнуть парадная люстра…  

Хайми поймал себя на том, что действительно начал на полном серьёзе продумы-вать варианты! Как бы грохнуть Его зажравшееся и распоясавшееся Величество так, чтоб можно было списать на несчастный случай! Потому что это – было бы выходом.  

Ведь новый Король обязан взять себе и нового Ассенизатора! А старого проводят на «досрочную» пенсию! Со всеми вытекающими преференциями и привилегиями. И можно будет, забрав свою новую жену просто – уехать!  

Стоп.  

Об этом думать нельзя.  

Ведь наметилось у него подозрение – и не безосновательное! – что Светоч может каким-то образом считывать его мысли во время работы! Ох уж это королевское подсоз-нание! Коварное оно, и ушлое. Собственно, по-другому и быть не может. Король должен нутром чуять, когда против него что-то замышляется! И быть на ход впереди! Иначе не-долго ему ходить в королях…  

У дверей Зала Предначертаний сегодня дежурил дон Глюм. Хайми он недолюбли-вал, но теперь, когда того повысили, возвеличив над ним, вынужден был нацепить на лицо более приветливую, а, следовательно, и более лицемерную, чем обычно, улыбку:  

– Здравия желаю, донн Хайми!  

– Здравствуйте, лейтенант.  

– Позвольте поздравить вас с новым званием и статусом!  

– Благодарю. – Хайми сдержанно кивнул. Лейтенант, поняв, что продолжения не будет, сделал знак своим: гвардейцы принялись отпирать засовы.  

Хайми, сдерживаясь, чтоб не выругаться, вошёл.  

Хм. Поздравления – поздравлениями, а к обязанностям лейтенант сегодня явно по-дошёл спустя рукава: один из факелов шипит и почти прогорел.  

Хайми занялся налаживанием освещения. Ну вот и порядок: все четыре свежих «прибора» горят ярко. Осталось надеть шлем, и присесть на табурет. Вчерашний. Целый.  

Сегодня Хайми пришлось ждать несколько дольше обычного.  

Похоже, большая, чем обычно, порция жаренной пищи, да ещё с огромным коли-чеством вина, и, конечно, «переживания», привели организм Светоча в возбуждённое со-стояние. Хотя… Скорее, он задержался, выслушивая сведения от слухачей – как и что прошло у его нового донна. И как вела себя «в процессе» донна Эльза.  

Но вот искорки в темноте и побежали…  

И вот они – на вершине… Горы?!  

Ну да. Гора – каменная, серая, с острыми гранями, и весьма отвесная. А вон и гре-бень, что соединяет её с соседней: почти такой же голой и каменной, но более высокой. И несутся по небу перистые облачка. И наверняка вокруг завывает ветер…  

И что же это там лежит, на вершине соседней горы?!  

Хайми щурится, но зрение Светоча явно подсело к пятидесяти: видно плохо. Ясно только, что лежит там некий большой предмет, похожий формой на банальный сундук. И явно – неспроста он тут лежит!  

Но кто же и за каким …реном притащил его сюда?!  

Понятное дело, это интересует и Его Величество: он весьма долго вглядывается, не спеша, впрочем, двинуться вперёд по гребню.  

А вот Светоч надумал и оглядеть окружающие их красоты.  

Ну и ничего интересного. Долины, лощины, горные пики и хребты. Пологие, и не очень, каменистые серо-стальные склоны. Покрытые каменными осыпями и редкими кус-тами. И пятнами лишайника. А вот и травка – судя по зелени. Но она – далеко внизу.  

Однако вот Светоч, осторожно переставляя ноги, а кое-где не стесняясь опускаться и на четвереньки, двинулся к вожделённому сундуку.  

Интересно, что он рассчитывает там найти? Золото, бриллианты?!  

А почему бы и нет? Сон же!..  

Расстояние в пару сотен шагов они преодолевают буквально за пару минут – это, вот именно – сон! И вблизи предмет действительно оказывается сундуком! Большим, де-ревянным. Окованным толстыми медными полосами. Сундук заперт на огромный замок.  

Его Величество снимает с шеи шёлковый шнурок с ключом. (Ключ – тот самый! ) Вставляет в скважину. Отпирает. Замок отброшен. Теперь – засов, и поднять крышку!  

У Хайми перехватывает дыхание. Светоч же, если чего и испытывает, так понять – что, никак не даёт. Просто смотрит, смотрит…  

На лежащую внутри, в центре пустого дна, отрубленную голову с остекленевшими глазами, оскалом открывшегося рта, и запекшейся вокруг шеи кровью.  

Голова его главного Ассенизатора.  

Вот оно, значит, как.  

Предназначен на заклание новоявленный донн Хайми!  

Возможно, Светоч продумал и такой вариант: он даёт донну Хайми новый титул и статус, а затем – каким-либо образом избавляется от него. И уже его вдову, донну Хайми, сломленную и униженную, а, следовательно, и более «политкорректную» и покорную, берёт снова – в фаворитки!  

Хотя особого смысла в таком плане нет: Светоч волен делать всё, что угодно! Даже брать донну Хайми снова в фаворитки прямо при живом муже! Король же!  

Светоч между тем сундук закрывает, и, видать, со злости, что содержимое его раз-очаровало, мощным пинком отправляет под откос! Сундук вначале едет, потом – катится. Хайми звуков, конечно, не слышит, но надо думать, что грохот стоит тот ещё – вон, с од-ной из осыпей камней начинает двигаться вниз настоящая лавина из обломков!  

И там, в склоне, после схода части обломков, вдруг открывается что-то вроде…  

Крышки, закрывающей вход в пещеру!  

Деревянный щит, примерно два на метр, и – явно что-то прикрывающий!  

Ясное дело, Его Величество это заинтересовало! Да и кого бы не заинтересовало.  

Вот они спускаются, иногда съезжая прямо на заднице Светоча, достигнув наконец щита. Да, он – сколочен из досок. Толстых. Дубовых. Но король у них – скотина тренированная! Легко приподнимает верхнюю часть щита, и отбрасывает вниз по склону!  

Склон под их ногами начинает мелко дрожать: не иначе, сходит очередная лавина из камней!  

А-а, нет! Это из открывшегося чёрного лаза, диаметром примерно в метр, начинает выползать…  

Гос-споди! (Прости, что упомянул всуе! )  

Ну и тварюга! Раньше таких им не попадалось!  

Очень похожа на легендарную Лернейскую гидру! Потому что на массивном и толстом – как раз – в метр! – змеином туловище спереди имеется несколько более тон-ких… Как бы – шей. И каждую увенчивают… Головы.  

Человеческие. Мужские и женские!  

И одна из них, повернувшаяся сейчас к ним – принадлежит донне Хайми!  

И выражение на нём только махровый оптимист назвал бы приветливым!  

Как не был поражён изощрённым креативом подсознания Светоча донн Хайми, про свои обязанности он не забыл!  

– Раз!!!  

12. Подземное царство  

В подвале Предначертаний туловище длиннющей твари еле поместилось! И то – свёрнутое почти в кольцо: хвост, украшенный гребнем, оказался возле голов! А тело явст-венно тёрлось крупной, как у чудовищной рыбы, чешуёй – по стенам комнаты! Шорох, шелест и злобное шипение наполняли теперь подвал и неслись со всех сторон!  

А уж голов… Хайми не смог сосчитать: но не менее двадцати! Но что объединяло их все – злобное выражение, и огромные пасти с зубами! Устремлённые к Хайми.  

Конечно, не все головы принадлежат людям, которых он знает. Или знал. Что, в-принципе, понятно: он при Дворе сравнительно недавно, ещё и года нет… Но вот этих-то он точно помнит. Или знает. Вон: герцог Фердинанд Восьмой. А это – донна Бьянка. Кра-сивая. Но – редкостная дура. Мертва, в отличии от герцога. Упала (! ) с парапета.  

Ну а это, конечно, Карл Цайс. Бывший комендант Алезира. Которому как раз по приказу Светоча, посчитавшему, и не без оснований, как выяснилось в результате обыска некоего домика в городе, что обворовывает его Администратор, и отрубили эту самую голову. Которая сейчас особенно грозно зыркает на Хайми, щерясь клыками, как у леген-дарных вампиров!  

Вон та уродливая морда – донн Хропак. Управляющий летней резиденцией. Почил в бозе. От желудочных колик. (Ха-ха! ) После чего его место автоматически занял старший сын донна Хропака – Андрэ. Которому сейчас под сорок. И не сказать, чтоб вот прямо сильно убивавшийся по папочке. Что, конечно, наводит на определённые мысли.  

Но – не сейчас!  

Поскольку вон те противные морды Хайми не знает, а они не дремлют!  

Так и кидаются, щёлкая воистину нечеловеческими челюстями с огромными зубё-хами! Свирепо и шустро бросаясь вперёд в выпадах трёхметровых шей! Хорошо хоть ту-ловище не может быстро ползти в условиях подвала: ему тут негде «волнообразно» изви-ваться! Вот и елозит по полу и стенам!  

Хайми невольно проводит аналогию: только вчера ночью он «встречался» с драко-ном. И там шея имелась – одна! И Его Величество явно не сидел днём без дела: выдумы-вал. Как бы усложнить задачу Ассенизатора! А то больно легко тот «разобрался» с «биб-лейской» тварью! И вот – нате. Надумал.  

Разумеется, с двумя десятками голов и шей справиться куда труднее!  

Поэтому Хайми пока приходится драться «на велосипеде», всё время отступая, от-скакивая то вправо то влево, и уворачиваясь. И даже любимую катану он ни разу пока не применил. Потому что помнит!  

Если тварь – действительно легендарная гидра, то Его Величество, имеющее в со-ответствии со статусом отличное образование, и прекрасную память, и великолепно пом-нящее историю и предания, знает. Что на месте отрубленной головы мгновенно выраста-ют две новых! (Интересно, конечно, чьи они будут, но – как бы не вышла себе дороже та-кая проверка! Так что любопытство лучше пока не удовлетворять! )  

А может ли так быть, что Светоч надеется, что Хайми про удвоение не знает?  

Может.  

Но Хайми к счастью – тоже, пусть и не столь всеобъемлюще, образован. (Спасибо лекторам по мифологии и истории! А ещё хорошо, что слушал, а не сачковал, как коллеги-соученики! ) В легенде о подвигах Геракла есть подсказка: там спутник легендарного героя прижигал отрубленные шеи – огнём!  

О! И ведь огонь есть и у Хайми! К счастью.  

Поднажав, он отскочил к ящику с запасными факелами. Выхватил левой рукой три штуки: больше, к сожалению, в ладони не удержать! Но и так – неплохо.  

Запалив их от горящего в держаке факела, Хайми дождался, пока разгорятся нор-мально. Не забывая отступать, пятясь лицом к монстре, прыгать в стороны, вверх, и на-клоняться. Один раз чуть не наступил на гребнистый хвост – еле от того увернулся!  

Но вот факелы и готовы! Пламя – ого-го! Особенно, когда раскрутил их…  

Нырок, финт, удар!  

Ближайшая голова (Это оказался злосчастный Фердинанд! ) с большей частью шеи откатилась к центру Зала!  

Хайми мгновенно прижал свои полыхающие факелы к ране!  

Ох и зашипело!!! А тело-туловище монстры как дёрнулось! И по стенам – бум-м!  

Наверняка чёртовы гвардейцы за дверью переглядываются, судорожно сжимая оружие! Да и ему больно ударило по ушам! Словно вылили воды на раскалённые камни!  

Но эффект оказался куда мощнее, чем Хайми рассчитывал!  

По остатку шеи, а затем и по туловищу побежали как бы… Сполохи и вспышки: огонь! Содрогаясь в корчах, и теперь постоянно колотя по стенам и полу могучим туло-вищем, тварь внезапно ослепительно вспыхнула – вся!  

Вот это пламя! Как из преисподней!!!  

И вот уже Хайми стоит в центре Зала, вертясь во все стороны, и отскакивая от бьющихся в конвульсиях обжигающе горячих вблизи частей длинного тела! А те букваль-но – неистовствуют! Вот это – удары!  

Как это ещё стены подвала выдерживают это!  

Впрочем, они видывали и не такое… И дверь устояла. Хоть и почернела от копоти.  

Обугливающееся и чернеющее на глазах тело гидры сгорело меньше, чем за мину-ту. Сгорело – всё. Оставив после себя только цепочки кучек из рассыпанного тут и там по полу серого пепла, и пару десятков…  

Черепов.  

Их Хайми, убедившись, что больше никаких подвохов ждать не приходится, поки-дал в любимую бочку. Залил бензином. Поджёг. Заполыхало – но уже обычным, не демо-нически-чудовищным огнём. Ф-фу-у-у…  

Ну вот. Отделался, можно сказать, лёгким испугом! Но…  

Что имело в виду подсознание этого мерзавца, показав ему вначале – его отруб-ленную голову на дне сундука? Который пришлось открывать ключом. Тем самым.  

А затем – показав толпу явных врагов и недругов Светоча, словно бы объединив-шихся в своём стремлении – убить того?!  

Что-то явно есть, есть в этой аллегории… Но – что?  

Попытаться «объединить» силы оставшихся пока живыми врагов Его Величества?  

Хм-м…  

Мысль более чем сомнительная! И в случае попытки воплощения чреватая обвине-нием в Государственной измене! Потому что – как, например, добраться до того же Фер-динанда Восьмого?! Не пройдёт незамеченным такой визит к нему донна Хайми!  

Да и вообще: что знают двое – знают все!  

Нет, это не вариант.  

А что напрягает больше всего – так это то, что голова самого Хайми явно отрубле-на… И отрублена чисто и гладко. А так бывает – только после публичной казни. На пло-щади. Где приговорённых простолюдинов обезглавливают – топором. А дворян – мечом!..  

Думает, думает стало быть о его устранении уязвлённый непрошенной, хоть и своевременной, помощью, Светоч! Мечтая избавиться от свидетеля его позора…  

И по всем данным получается, что времени у Хайми осталось – всего ничего!!!  

Следовательно, ему нужно сейчас засунуть в то место, где солнце не светило, свои «стратегические» мысли и расчеты, поскольку «прослушивает» его мозг подсознание Светоча! И думать об этом – только завтра с утра!  

А ещё желательней – сразу воплотить придуманный план!!!  

Потому что оставлять, откладывать его до следующей ночи – нельзя!  

Учует потому что его коварные мыслишки его король!  

Но вернёмся в Его замеревшее на время схватки Величество…  

После «исчезновения» туловища страшного монстра, лезшего из пещеры в склоне, Светоч действительно так и замер – словно растерявшись.  

Но сориентировался король быстро: едва Хайми вселился снова, Его Величество шустро двинулось вниз по склону: к освободившемуся входу в бывшее логово!  

Ну что сказать: дыра и чёрная, и низкая, и, похоже, воняет оттуда чем-то: вон как отдёрнулось Его Величество, едва сунув было голову вовнутрь!  

Но воняет оно или не воняет, а любопытства Светочу не занимать: вот он и вти-скивается в тесное пространство, присев на корточки, зажав нос пальцами, и пригнув-шись.  

И вот они движутся по узкому извилистому лазу, ведущему вниз с наклоном гра-дусов в двадцать. Стены каменные, но видны следы – словно от кирки! Ну, или лома.  

Искусственного, стало быть, происхождения пещера! Интересно, куда же она их выведет? Ведь прокорячились, если этот метод продвижения можно так назвать, они уже шагов сто, и сейчас вокруг – почти темно: скрылось вдали серое пятно выхода!  

Однако впереди уже замаячило другое светлое пятно! Похоже, там – некое… Об-ширное пространство! К тому же – освещённое! Багрово-красными сполохами!  

И точно! Вот они и выбрались на нечто вроде большого балкона! Нависающего над… бездной?! Э-э, нет: вон: видно дно! Правда, до него не менее километра, и вокруг – словно бы чудовищный колодец! Сильно расширяющийся книзу. Диаметром там, на дне, шагов в тысячу. И по бокам колодца-шахты идут спиральные выступы: спуск! Словно они попали в огромную конусовидную штольню, из которой убрали всю руду, и оставили только – пути, по которым вниз спускались-поднимались неизвестные горнодобытчики со своими вагонетками, и странный свет на дне! Горящий как бы – отдельными пятнами…  

Костры? Нет: когда Светоч, осторожно пододвинувшись к кромке обрыва, загля-дывает вниз, открытого пламени не видно. Просто само дно и пятна на нём – как бы све-тится этаким равномерным, малиново-бордовым, светом. Странно.  

Но видно всё вокруг – неплохо. Особенно хорошо – сводообразный потолок рас-ширяющейся книзу чудовищной шахты: на нём так и играют отсветы дьявольского свече-ния, идущего снизу!  

Так. Похоже, конечно, на этакий микро-ад, но где же тогда – грешники?! Хайми невольно усмехается про себя: уж куда-куда, а в ад подсознание Светоча их никогда не затащит! Потому что уж больно хорошего мнения оно о себе. И своём хозяине…  

Ладно. Что дальше?  

Дальше Его Величество начинает спускаться по высеченной в скале полке, по до-рожке, оказавшейся шириной шагов в пять: есть где разминуться, попадись кто навстречу! Дорожка идёт вниз с тем же примерно уклоном: градусов в двадцать. Двигаться нетрудно, но нужно внимательно смотреть под ноги: только что один из выскочивших из-под ноги камней едва не стоил им потери равновесия и падения! И пусть не в пропасть, а наземь, но всё равно: падать уж точно – незачем!  

Вскоре в стене вдоль спуска открываются как бы… Пещеры. А, нет: другие кори-доры! И они тоже подсвечены – словно там, в их конце, есть ещё какие-то источники све-та. Другие штольни?!  

Но Его Величество не желает отвлекаться от основной, как он явно считает, задачи, и просто проходит мимо таких отверстий, даже не заглядывая в них! А Хайми, когда заглядывает, с трудом ворочая королевской головой, ворочаемой по команде «Два! », всё равно ничего не видит! Ни живого, ни потенциально опасного. Тоннели и тоннели… А ведь в снах, особенно – в снах Светоча, ничего не бывает просто так! Всегда имеется некий… Скрытый смысл!  

И – подвох!  

Но пока ничем таким, вроде, не пахнет… Вот и хорошо. Потому что пока всё идёт спокойно, он может позволить себе чуть расслабиться.  

Но – не слишком!  

А то прецеденты уже случались: подсознание Светоча любит как бы убаюкать Ас-сенизатора спокойным течением сна, а потом внезапно выбросить на него какого-нибудь монстра!  

А может – и не выбросить.  

Раз на раз не приходится.  

Но Хайми, мысленно позволив себе чуть расслабиться, всё равно вертит королев-ской головой пару раз в минуту: проверять нужно и фронт, и фланги, и – главное! – тылы!  

До дна добрались быстро, словно бы перескочив через несколько спиралей: ну, это как раз нормально для сна. И вот теперь стало ясно. Что это тут светит.  

Зрелище, конечно, не для слабонервных.  

Впрочем, ни Его Величество, ни Хайми к таковым и не относятся!  

В неких как бы – ячейках, похожих на выдолбленные в каменном основании дна вертикальных колодцах, диаметром в пару шагов, и глубиной в три-четыре, заключены люди. Обнажённые! Страдающие и явно рыдающие и кричащие! И мечущиеся по своим ячейкам!  

А ещё бы им не метаться!  

На дне колодцев – лава! Красная, шевелящаяся! Прогибающаяся под ногами несча-стных! От ступней которых идёт дым, и явно – омерзительный запах горелой плоти!  

И не у всех хватает сил и мужества бегать по дну своего персонального колодца: несколько из обнаруженных Светочем бедолаг уже сдались, и сейчас их корчащиеся тела поглощает, медленно засасывая, огненная вязкая жидкость, а они дёргаются, и кричат, дёргаются и кричат!.. А уж какой дым идёт от тел! Явно и издавая тот самый едкий и омерзительный запах, от которого морщился Его Величество.  

А ведь тем, кто ещё борется, бегая на обуглившихся кочерёжках, оставшихся от ног, прыгая, и пытаясь выкарабкаться, ногтями и пальцами стараясь зацепиться за стены своих ячеек, буквально нескольких дюймов не хватает, чтоб достать до спасительной на-ружной кромки ямы!..  

Вот она: настоящая адская пытка! Надеждой.  

Исчезающей по мере того, как сжигаемые ноги становятся всё короче…  

С другой стороны – те, кто предпочитает не бегать, и бороться, а сразу упасть, рас-пластавшись по жидкому дну, явно страдают и вопят куда страшней! Но…  

Но нет конца их мукам: Хайми глазами Светоча видит, как на месте скрывшегося под поверхностью лавы обугленного до состояния головешки человека, этот же человек возрождается снова! Словно возникнув из пустоты в центре своего колодца! Бр-р-р!..  

Не проходит и пары минут, как Светоч, насмотревшись, явно решает, что всё по-нял. И с него – довольно! И вот они уже движутся к отверстию пещеры побольше, вид-неющемуся на противоположном конце колодца-пещеры. Ямы старательно обходят, дер-жась строго между ними – подальше от краёв.  

Помогать кому-либо из увиденных женщин и мужчин Светоч явно не собирается!  

Но вот и пещера в стене. Внутри темно, но словно бы движется туда-сюда воздух, выходящий из её отверстия. Будто работает там, внутри, некий мощный насос.  

А ведь работает!  

Потому что «волны» из ветра создаёт своим телом, двигая его, словно выталкивае-мый из цилиндра поршень, тварюга, сейчас появляющаяся из отверстия, и прущая прямо на них! И морду её становится отлично видно в сполохах огня, горящего там, за спинами Хайми и Светоча. А похожа тварюга… Хм.  

На бегемота.  

Только чудовищно увеличенного – в холке, в нём, наверное, метров пять! Еле-еле он протискивается сквозь выход! А уж пасть! Туда не только Светоч войдёт без проблем, но и карета Её Величества въедет!  

Если только не зацепится за гигантские жёлтые зубы: каждый – с добрый метр!  

И поскольку монстр открыл пасть пошире, чтоб проглотить Светоча, а тот застыл на месте, словно парализованный, особого выбора у Хайми нет. Да и бежать, если честно – некуда! Разве что самому добровольно кинуться в какую-нибудь яму-ячейку!..  

– Три!!!  

Пока Его Величество не вернулось снова в объятия морфея, и крутит (Если мягко сказать! ) мозги своим спальничим и постельничим, Хайми снова сидит на табуретке: не пострадала она от чёртовой гидры. Только чуть обуглилась с одного боку.  

Думается плохо. Похоже, сказывается, что ел не разваренный рис, как обычно, а – питательнейшее жареное мясо. Кровь явно оттекла от мозга – в желудок. Да и «упражне-ния» с донной Эльзой сильно ослабили организм донна Хайми. Стоять тяжеловато: ноги трясутся. Пережить бы как-нибудь сегодняшнюю ночь, уж он – выспится!  

Но что же всё-таки имело в виду подлое подсознание Светоча, показывая ему своё представление об аде?!  

Возможно ли, что это – подсознательное понимание того, что где-то этот ад всё-таки – существует?! И мучения там длятся действительно – целую вечность?!  

Впрочем, Хайми слышал и такую теорию: существуют здесь, на их планете, не-кие… Их называют «параллельные вселенные». И именно в них попадает во время сна сознание особо чувствительных людей! Хотя Светоча к «особо чувствительным» уж точ-но – не причислить никоим боком!  

Звериную натуру, целеустремлённость ротвейлера, и кровожадные инстинкты он показывал не раз!  

Но ведь не объяснить иначе некоторые его сны, как действительно – существованием неких, независимых от их, Вселенных! Ну вот нигде Его Величество не могло узнать про – именно такой вариант наказания за смертные грехи! В Библии такого точного описания уж точно – нет! Там всё абстрактно и неконкретно: «адское пламя»! А тут – у каждого грешника – «персональная» ячейка! И не «пламя», а – лава. И – неизменное мгновенное возрождение сгоревшего тела!..  

А бегемот?! Про него в той же самой Библии – ни слова! А он – один из «охранни-ков». И если про гидру ещё можно допустить, что она знакома Светочу по сказаниям о подвигах Геркулеса, то про чудовищного монстра из Африканских болот он узнать если и мог, то уж – никак не связывая его – с адом!  

Но вот искорки и побежали: расслабилось, стало быть, Его Величество…  

На этот раз Хайми вначале ничего не понял.  

Лежат они. На спине. И явно – на чём-то мягком! Белом. Пушистом.  

Что за?!..  

Ох! Ну и дела! Они – на облаке!!!  

Потому что когда Светоч переворачивается на бок, а затем и встаёт на четвереньки, не в силах пока подняться на ноги, вокруг становится видно небо, и внизу – землю!  

И лежат они на самом краю: одно неверное движение, и – адьос, амиго!  

То есть – можно запросто сверзиться, упав с неизвестной высоты.  

Его Величество быстро дотумкивает: отползает подальше от края. (Профи же! Умеет находить выход из любых опасных ситуаций! ) Затем король с трудом встаёт, пыта-ясь сохранять равновесие, балансируя с помощью рук. Опора ненадёжна, и постоянно прогибается под босыми ступнями: они обнажены. И наконец Светоч – оглядывается.  

Хм-м… Странно. Ничегошеньки тут, на облаке, интересного нет.  

Зато облако им попалось – большое. Формой похоже на блин. Несколько вытяну-тый. И в диаметре в нём, наверное, не менее полумили. Тут и там торчат некие… как бы – пригорки. То есть – выступы. Похожие на кочки. Но есть и провалы-ямы. Вот в них Све-точу наступать почему-то не хочется. И Хайми его вполне понимает: а ну – как там – тон-ко?! И можно прорвать зыбко-нежную материю, из которой сделано облако?!  

Да и облако ли это?  

Хайми всегда считал, что те – из водяного пара. Недаром же проливают дождь! А, может, это такая неизвестная людям цивилизация, что маскируется под «облака», а сама живёт себе преспокойненько над их головами, летая куда захочет, и питаясь… Питаясь…  

Солнечным светом? Мошками? Пылью, поднятой с поверхности ветрами?  

Но что это там – впереди? Огромное, но явно – живое?! Вылезает из туманного бе-лого марева «тела» облака, явно питая недружелюбные чувства по отношению к вторгше-муся на его территорию, и даже – туловище, человеку?!  

13. Дворец  

Ого-го! Ну и дела!  

Нет, конечно, Хайми не столько испугался появившегося, словно риф при отливе – из моря, из глубины облака монстра, сколько удивился. И рассмеялся бы, если б мог: более глупого зрелища трудно себе и вообразить! Белое, вернее – светло-серое туловище-холм. Конический. Высотой до макушки – метра четыре. Два буркала-шара на стебельках, словно у креветки какой, и под ними – круглое отверстие рта! А если учесть, что вра-щающиеся словно мельничные жернова, навстречу друг другу, буркалы – каждое с бочку, а вещающий что-то ротик – всего с апельсин, вполне можно смеяться.  

Однако Его Величеству явно не до смеха: оно разворачивается и пускается наутёк!  

Увязая в облаке, почти как грешники – в лаве, и иногда даже падая на четвереньки. Что, понятное дело, скорости не прибавляет… Как и спокойствия духа!  

Оглянувшись назад, Хайми видит, что правильно, в-принципе, они убегают!  

Вылезают потому что и вылетают из ротика некие… Тварюшки? Ну да: противные и опасные на вид штуковины, почему-то жутко похожие на самые обычные портняжные ножницы. И размером и формой. И, хоть и непонятно, как они это делают, (Нет у них ни ног, ни рук, ни крыльев! ) начинают стремительно догонять Светоча, пощёлкивая лезвия-ми! И уж можно не сомневаться – заточены они остро, и отхватят то, что явно грозились оттяпать Его Величеству – на раз! Как только доберутся!  

И поскольку «ножниц» повыбралось из отверстия штук пятьдесят, и настроены они весьма агрессивно, есть только два возможных варианта спасения чёртова Светоча: или прыгать с края облака (Хотя неизвестно, не кинутся ли щёлкающие тварюшки следом: вон как шустро порхают над поверхностью облака, даже не касаясь её! ), или уж – будить.  

Поскольку с таким количеством колюще-режущих инструментов Хайми вряд ли справится, даже если удастся переправить их всех – в подвал!  

Хайми выбирает второй вариант.  

Потому что допустить, чтоб его подопечному оттяпали то, ради чего и живёт лю-бой половозрелый мужчина – ни в коем случае нельзя!  

Это будет – брак в «работе»! «Халатное отношение» к своим обязанностям!  

– Три!  

На этот раз Его Величество заснуло куда быстрее, чем в прошлый.  

Видать, не слишком «впечатлилось» посулами буркалистой «креветки-холма».  

Хотя драпало весьма резво! Видать, ещё планировало пользоваться тем, чего рис-ковало лишиться!  

Но где это они на этот раз?  

Вокруг – не то степь, не то – пустыня. Во-всяком случае, есть и барханы из песка, имеющего приятный для глаза розово-коричневый цвет, и сравнительно ровные плоские места, покрытые шелушащейся корочкой из глины, и заросшие кое-где уже пожелтевшей травкой. И даже бегают по плоской равнине, простирающейся до горизонта, гонимые ветром кусты перекати-поля… Видны и заросли чего-то вроде саксаула. С коричневыми листьями. И тень Светоча – вон она, под ногами: кусочек сиреневой черноты размером с небольшое блюдо…  

Проблема только одна. И бросается в глаза она в первую очередь.  

Небо над головой – сиреневое. А солнце – голубое!  

Вот и не верь после этого в теорию о «параллельных вселенных»!..  

Потому что сам-то Светоч вряд ли додумался бы до того, что солнце – солнце! – может быть каким-то иным, чем привычное жёлто-красное.  

Но к делу: Его неуёмное Величество двинулось куда-то. А-а, на закат: не хочет, похоже, чтоб ослепляющие, и словно – особо колючие, лучи непривычного солнца слепи-ли глаза. А идти тут, насколько Хайми видит, всё равно – куда.  

Везде один и тот же пейзаж! Да, скучный, да, непритязательный.  

Зато – не опасный! Вроде.  

Светоч, двигаясь по глинистым участкам, чтоб, очевидно, наступать не на раска-лённую поверхность, а на пусть и тощенькую и пожелтевшую, но – травку, смотрит по сторонам. Сам. Похоже, здесь завывает ветер: может, слышит что-то Его Величество.  

Хайми пока кроме шевелящихся на ветру листиков на саксауле, и резво подпрыги-вающих на кочках кустов перекати-поле, ничего страшного не видит. И, понятное дело, не слышит ничего опасного. Да и не унюхивает. С другой стороны, ни через обоняние, ни через слух ещё никто не пытался его подопечного убить. (А что: интересная мысль! Как насчёт… Но думать об этом сейчас, пока он связан с сознанием Светоча – нельзя!!! )  

Но вот плато, похожее на такыр, кончилось. И теперь Его Величеству приходится увязать в песке – конечно, не столь глубоко, как в давешнее облако, но на пару дюймов уж точно. Однако не прошли они по песку и пары десятков шагов, как задвигался он впереди – словно что-то небольшое, но длинное, пытается выбраться из-под поверхности!  

Ага: вот оно и выбралось!  

Змея!  

Небольшая, длиной с ногу, и толщиной с большой палец. Окрашенная в серо-розово-коричневый цвет. Под цвет песка, стало быть. Туловище порыто ещё и пятнами и полосками и зигзагами – да, на фоне какого-нибудь куста саксаула, скрывшись в его дох-ленькой кроне, такая уж точно была бы незаметна!  

Но почему тогда она не там, а тут? Могла бы затаиться, и нападать из засады: вон какие зубёхи в пасти! Непропорционально большие по отношению к длине и толщине!  

И настроена эта кроха весьма агрессивно: сразу поползла к Светочу, раззявив ротя-ку, в которую запросто влезло бы яблоко, и наверняка шипя!  

Но и Его Величество не лыком шито! Подбегает потому что оно к ближайшему саксаулу, и хватает валяющуюся под ним здоровущую ветку. После чего оборачивается. Делает пару шагов. И прижимает, от души вдавливая, голову змеюки вглубь песка!  

Тело злобной тварюшки начинает отчаянно извиваться и биться, но Светоча этим не проймёшь: вот он и схватил маленькую убийцу за шею сразу за головой!  

Хм! А чётко всё проделано! А Хайми и не представлял, что Его Величество – не боится, и умеет укрощать или отлавливать обычных змей как заправский серпентолог! Похоже, имел опыт общения… Нет, не в смысле жены и фавориток, а в смысле как раз – пресмыкающихся!  

Но вот Светоч и сдавливает сильными тренированными пальцами шею маленькой убийцы. И сдавливает, постепенно усиливая нажим, всё сильней! Голову твари держит отвёрнутой от себя: похоже, боится, как бы та не брызнула ему в глаза ядом из клыков!  

А грамотно: точно – учёный!  

Но вот тело гадины и перестаёт отчаянно извиваться и биться: похоже, переломи-лись наконец крохотные позвонки! И парализовало туловище змеюки.  

Светоч презрительно отбрасывает его себе за спину, и продолжает путь – в ту сто-рону, куда наметил. И, похоже, правильно наметил: впереди становятся видны полузане-сённые песком развалины. Хайми, конечно, думает, что зря Его Величество прётся туда. Потому что сухие кирпичные стены – любимое пристанище для всяких там скорпионов, фаланг, каракуртов, и прочих неприятных мелких насекомых и членистоногих. Обычно ядовитых. И любящих покусать того, кого они пусть съесть и не могут, но могут убить!  

Пока Его Величество подходит к заброшенному и явно давно опустевшему горо-дищу, Хайми имеет возможность подумать: других змей из-под песка вылезать не собира-ется. Ну ладно. С этой-то аллегорией всё более-менее понятно.  

Попыталась унизить, опозорить Светоча его не слишком умная новая фаворитка. И вот он – свернул ей голову! Перед этим – помучив. И дав понять, что он – сильнее!  

И отбросил за спину. Где она не сможет помешать ему двигаться к своей цели!  

Да и вообще: нужно признать, что за последние всего лишь два (! ) дня уж больно много образов змееподобных, или – со «змеиными» шеями существ попадалось им с Хай-ми. Ну, не иначе, как у Его Величества установились жёсткие ассоциации: любовница – змея! Которую он приблизил. И которой доверился. И которая презрела и обо…рала все его начинания и доверие. И что-то реально опасное для Светоча выведала?..  

А вот интересно: действительно ли донна Хайми узнала нечто такое, чего даже её молодой супруг, буквально живущий в голове их короля, не знает?!  

И можно ли это «что-то» – как-то использовать?  

Только вот для начала нужно бы выяснить, что же это такое.  

А ведь донна Хайми по наивности и молодости могла просто не обратить внимания на это! Или просто не придала значения…  

Но вот они и на окраине развалин. Да, похоже, здесь был когда-то город. Вот руи-ны почти полностью просевшей и развалившейся – вон валяются обломки! – внешней крепостной стены. А вон там, внутри – контуры разрушенных то ли врагами, то ли неумолимым временем – домов. И сделаны их стены, как и крепостная – из… Саманного кирпича! То есть – высушенной на солнце глины, замешанной с дроблёной соломой! И уложенных на глину же.  

Нет, для условий пустыни, где дождей как таковых практически не бывает, конеч-но, разумное решение… И дёшево, и прочно. И глина – вон она, в такырах.  

Только вот очень такие конструкции недолговечны.  

И Хайми готов поспорить, что ещё пара десятков лет – и скроются навсегда под поверхностью пустыни опавшие, оплывшие, и подтачиваемые ветром с лучшим в мире образивом – песком! – развалины…  

Его Величество перебирается через ту условность, в которую превратились навер-няка когда-то мощные, не менее двух человеческих ростов, оборонительные стены. Ага!  

Тут есть даже что-то вроде улицы. Когда-то – мощёной. Каменными плитами. Сей-час на палец покрытыми песком. (Вот удивительно: Хайми кажется, что слой песка дол-жен бы быть и потолще! Неужели кто-то следит? И счищает?!) И ведёт она к центру раз-рушенного города. То есть – к королевскому дворцу. Или, что вероятней, раз уж они – в пустыне, ко дворцу падишаха. Или эмира. Не суть. Словом – к резиденции местного пра-вителя. И они со Светочем туда и направляются.  

И Его Величество не лыком шит. Потому что подбирает он с земли прилично вы-глядящую палку – скорее, даже, бывшее копьё. А почему бывшее – потому что сгнил, или сорван кем-то наконечник с ровного и целого в остальном древка!  

Древко понадобилось почти сразу.  

Потому что из невысоких, не больше, чем по пояс, остатков стен по краям пяти-метровой в ширину улицы начинают выползать и пытаться атаковать, действительно – змеи, скорпионы, и мерзкие на вид многоножки!  

Всех их Светоч без малейших колебаний недрогнувшей тренированной рукой пре-вращает в мерзкие расплющенные пятна, из которых начинает сочиться не менее мерзкая на вид чёрная жижа – кровь? Не важно. Главное – тварюшки убиваются.  

Стало быть, можно Светоча пока не будить!  

И вот они – у кромки весьма обширного пустого пространства, вероятно, базарной площади. За которой имелась ещё одна стена. За которой и был падишахский дворец.  

Добрались быстро: сон же!  

Эта стена сохранилась, вроде, получше: она и толще, кирпичи – покрупнее, и сде-ланы подобросовестней: кое-где даже остались как бы останцы: участки в несколько де-сятков шагов. Целые. И высотой они – метра три. При толщине – в два. Чтоб, стало быть, часовые могли ходить по имевшейся на верхней кромке дорожке…  

Однако поскольку Его Величество не обнаруживает ничего опасного (Как и Хай-ми! ), оно храбро движется через площадь, и – сквозь особо большой пролом.  

Так. Ну и что тут у нас?  

А тут у нас – остатки бассейна, когда-то, вероятно, выложенного изразцовыми плитками с голубой и зелёной мозаикой. Сейчас, понятное дело, до основания занесённого песком. Видны только верхние краешки стен. А вон там – пеньки. Вероятно, деревьев. Плодовых – яблонь и абрикосов. Дорожки. Тоже, кстати, чем-то выложенные, но – как ни странно, почти не занесённые: совсем как каменные плиты улиц. А вот это – не иначе, остатки когда-то шикарной огромной беседки: резные колонны из дерева, с причудливой формой, и изысканными узорами. Стоят. Чего не скажешь о крыше: провалилась. Вон и пуки соломы, когда-то скрытые кровлей, а сейчас – неприглядно растрёпанные ветром и временем.  

Хайми однозначно понятно: они – на территории гарема. Бывшего. Потому что только многочисленных жён и наложниц нужно регулярно купать и прогуливать. По све-жему воздуху. Чтоб лучше вынашивали многочисленное потомство Хана. Эмира. Шаха.  

Похоже, это понимает и Светоч. Потому что направляется прямиком к сохранив-шимся кое-где стенам помещений с широким проёмом – вход!  

Крыши нет и здесь, и видно всё вокруг отлично – благо, солнце так и не сдвину-лось никуда из зенита! Вот по бокам от входа – комнатки, где, очевидно, жили евнухи: тесные и без каких-либо удобств. Разве что за таковые считать деревянные топчаны-лежанки. С тюфяками, набитыми соломой. Сейчас – иссохшей в труху.  

А вот – галерея вдоль кромки двора: сюда выходили окна больших и удобных ком-нат: женщин. Тут даже сохранились сундуки, столики-дастарханы, и широкие удобные кровати. С перинами из ткани, набитой не соломой, как у евнухов, а – ватой.  

Светоч проходит мимо, едва взглянув: ничего интересного для него тут нет. Как, впрочем, и для Хайми – никто отсюда не выбегает, не выползает, и не вылетает!  

А вот и коридор, ведущий внутрь дворца – на мужскую половину.  

Э-э, нет: в ещё один двор. Как раз – между этими половинами. И здесь есть… Мас-терские?  

Ну да: вон – гончарная, с гончарным кругом, и печами для обжига. Развалившими-ся, ясное дело. А вон – и кузня. С молотами и наковальнями. Здоровыми: килограмм по пятьдесят!  

А вот это – швейная и ковроткаческая мастерская. Имеются каркасы ткацких стан-ков, истлевшие рулоны хлопчатобумажных тканей, недошитые платья, платки. И даже виден наполовину сотканный пушистый ковёр…  

Его Величество движется дальше – в очередной коридор.  

И, как ни странно, тут кое-где даже есть стропила, сделанные из стволов чего-то вроде тополя: очищенных от коры и абсолютно белых, и явно не слишком прочных: большая часть внутренностей стволиков превратилась в труху. Ну а ещё дальше сохрани-лась и кровля дворца: оказывается, сверху покрыты крыши были керамической плиткой! Точнее – черепицей! Ещё и глазурованной: очень похожей на ту, которой выложен бас-сейн. Только – крупней, и выпуклой формы.  

Становится темней: после яркости дня, царящего снаружи, тут – сумрак. А дальше – так и вообще: мрак! Но Светоч, не желая останавливаться и ждать, когда привыкнут глаза, так и прёт вперёд – как давешний бегемот! И вот они – в Главном Зале!  

Круглая комната, с купольным потолком, и нишами в простенках – с очень боль-шими и красивыми вазами. Похожими на китайские. Но это Хайми обратил внимание на вазы. Так же как и на остальной интерьер: ведущие в другие покои ещё три коридора, и крохотные окошечки-бойницы, сделанные в стенах у самого купола.  

А вот Светоч, ни на что больше не отвлекаясь, уверенно идёт вперёд – к фигуре, которую отлично видно в этом полумраке. Восседающую на шикарном троне в дальнем конце комнаты.  

Фигура представляет собой Ханумана. Словно один в один скопированного с его канонического изображения, и перенесённого сюда прямо из древне-индийского эпоса.  

Изваяние получеловека-полуобезьяны изготовлено из камня, похожего на зелёный нефрит, и ростом раза в два побольше нормального человека. И куда массивней, конечно. Уродливая крупная голова имеет жутковатое выражение: словно готов огромный, от уха до уха, ротик его хозяина сожрать любого, посмевшего бы нарушить его покой!  

А вот с руками-лапами… Похоже, забыли ваятели этого идола, что у Ханумана их всего две. А шесть, что имеются у сидящего на троне монстра – было у богини-воительницы Кали! Не понравились Хайми и шесть немаленьких искривлённых ятаганов, что зажаты в этих руках. Не хотелось бы, чтоб эта тварь вдруг ожила, и принялась за него!  

Ведь если такое произойдёт, биться так и так – ему. А не Его Величеству.  

Но будем надеяться на лучшее. Вдруг – не оживёт?!  

Но Его Величеству же – неймётся! Вот Светоч и подходит к истукану вплотную. И гладит отлично отполированную зелёную ногу – тварь сидит по-восточному, скрестив их.  

Ну и, понятное дело – началось!  

Вначале голова статуи поворачивается к Светочу. С таким выражением, словно спрашивает: «Что это за презренная букашка осмелилась потревожить мой вековой сон?!»  

А вот и туловище пришло в движение: поднимается оно на ноги! И все шесть клинков взвиваются в воздух: словно примеряясь!  

Его глупое Величество на этом исчерпывает, похоже, свою любовь к поиску на …опу Хайми приключений: разворачивается! И быстро бежит туда, откуда пришло!  

Но выхода – нет! Только коридоры и коридоры, с развилками, и перекрёстками, и им приходится сворачивать наугад – только бы убежать! Потому что сотрясается пол под ногами: монстр весит наверняка не одну тонну! И движется хоть и небыстро, но – неумо-лимо! Постепенно приближаясь.  

Хайми не думает, что даже если перенесёт эту гадину, не то – Кали, не то – Хану-мана, в свой подвал, что сможет катаной, дубиной, или факелом причинить холодному камню хоть какой-то реальный вред. Не-ет, тут нужно бы – кувалду! Да не простую, а размером – с добрую наковальню! О! Идея!  

Может, можно пока не будить Его Величество, а попробовать заманить монстра – в кузницу?! Да и метнуть в него, вот именно, наковальню?  

Светоч же – тренированный сволочь! Должен поднять!  

Теперь их бег становится более осмысленным, и вот они уже – в том самом внут-реннем дворике!  

А вот и наковальни!  

14. Понимание  

Оторвать первую, небольшую, рассчитанную явно для изготовления мелких и тон-ких, вроде колец или браслетов, ювелирных изделий, от её мощного основания удаётся легко: сгнила деревянная станина, похожая – а точнее, почему – похожая?! Это – пень и есть! – на пень, и гвозди, которыми наковальня крепилась к ней, выдернулись мгновенно! Хорошо. Теперь положить вот так: чтоб была под руками!  

Шаги Ханумана всё ближе и ближе: земля дрожит под ногами так, словно началось землетрясение! Но Хайми не даёт себя сбить: заставляет Его Величество вырвать из станины и подготовить и вторую наковальню. Это посложней: махина побольше, и весит, наверное, не тридцать, как первая, а и все пятьдесят килограмм.  

Оторвать бы и третью – да некогда! Нефритовая тварь уже здесь!  

Хануман, кривя рот, с ужасающим выражением на морде, и скрежетом и скрипом суставов, которых Хайми, к счастью, не слышит, становится в боевую стойку в трёх шагах от застывшего на месте Светоча, и делает разминочно-угрожающее движение. Шестикратно повторенное всеми руками с ятаганами: сейчас начнётся шинкование наглого человечишки в капусту!  

Выглядит это, конечно, жутко. Поскольку возвышается, пусть и коротконогое и кривоногое, чудище над плитами пола на добрых полтора человеческих роста: сила!  

Но и Его Величество не лыком шит: с разворота, задействовав мышцы спины, он швыряет в центр обнажённого пуза многотонного монстра первую наковальню!  

Хайми не слышит звука удара, но тот наверняка получается смачным: в центре жи-вота, возле пупка твари, появляется белое пятно! Размером со сливу. Наковальня отскаки-вает, падая наземь. Но монстра удар не особо пронял: тот лишь сделал шаг назад! И даже клинки не опустил!  

Негусто.  

Но Его Величество готово к такому повороту событий, и сразу кидает, с диким криком, и сделав оборот вокруг себя – и вторую!  

А вот теперь результаты куда более обнадёживающие: от второго белого пятна, появившегося рядом с первым, сразу идут чёрные трещины, начинающие стремительно расширяться! И куски туловища – начинают распадаться «на составляющие»!  

Ага, не нравится?!  

Точно: каменный идол словно бы удивлён, и пытается удержать своё тело много-численными руками, даже отбросив ненужные больше ятаганы!  

Не тут-то было! Шишь тебе, глупая морда!  

Тело всё равно раскалывается! И разъезжается, рушась на пол, на десяток крупных и сотню кусочков помельче!  

И вот все они громоздятся у ног Светоча солидной кучей. Шевелящейся.  

Но почти сразу же замеревшей…  

Его Величество, привлечённое странным блеском из центра кучи, подходит ближе.  

Хм-м… А действительно – любопытно!  

Потому что в центре туловища имеется как бы… Полость. Из которой сейчас тор-чит крышка некоего… Сосуда?  

Во всяком случае эта штука изготовлена из очень красиво отделанного драгоцен-ными камнями и всяческими барельефами, куска золота! И похожа на кокос. И формой и размером.  

Его Величество, естественно, вытащивший блестящую «штучку» из полости туло-вища Ханумана, приглядывается, поворачивая голову то так, то эдак, и Хайми видит тон-кую, буквально волосяную щель. Проходящую по центру «кокоса».  

Ну как не попытаться открыть?!  

Вероятно, вещь оказывается тяжёлой: Светоч торопится, едва надумав вскрыть, сразу положить её на массивное деревянное основание, где раньше была маленькая нако-вальня. И начинает пытаться. Открыть.  

Попытки развинтить, что по часовой стрелке, что – против, не увенчались успехом. Теперь Светоч пытается всунуть в щель нашедшееся рядом со станиной долото. Применяя и молоточек. А затем – и молот. И кувалду!  

И вот – победа! После одного из наиболее сильных ударов словно трескается скор-лупа! И сломанные половинки отскакивают одна от другой!  

Но почему внутри – ничего нет?!  

А-а, нет: есть. Дым. Пар. Облако. Нечто вроде белёсого тумана поднимается над станиной, словно нарочито медленно и спокойно. И приобретает форму.  

Ну как – форму: шар! Два глаза, рот: в такой запросто войдёт и лошадь! Вместе с телегой…  

И торчит всё это на белёсом круглом туловище, размером с небольшую хижину!  

На джинна из сказки, если честно, совершенно не похоже!  

И смотрят на Светоча эти немигающие красные буркалы – весьма угрожающе.  

И вожделённо.  

Как на еду!  

Ротик приоткрывается в ухмылке, показав чёрную, словно пещера, бездонную ды-ру! И внутри – зубы, зубы… В десяток рядов! Треугольные. И явно острые, как у акулы.  

Впечатляет. Тут наковальней точно – не отделаешься!  

Хайми решает, что дожидаться, пока его подопечного сожрут, незачем.  

– Три!  

И вот он – снова в подвале.  

Ф-фу-у-у – в который уже за сегодня раз…  

Вот уж действительно: со Светочем – не соскучишься!  

Всегда-то он придумает для своего Ассенизатора что-то новенькое…  

С другой стороны – «романтика»! Именно на неё и делали упор все его учителя. Доказывая, что если вместо серых и предсказуемых будней простого землепашца, ну, или обязанностей воина Его Величества, которыми ему, будучи вторым сыном феодала, не пришлось бы пренебрегать, он каждый Божий день будет сталкиваться со всё новыми чу-десами, диковинами, и монстрами – это сделает его жизнь и интересной, и наполненной.  

Приключениями. Экзотикой. Подвигами. Служением.  

Вот именно: служением! Его Величеству и Отечеству…  

И никто тогда не предупреждал, что король – вредный, скрытный, коварный и подлый тип, использующий самые гнусные методы и пытки для мести своим врагам! Всегда норовящий ударить исподтишка! В спину… Уж с чем-чем, а с коварно-изощрённым подсознанием Светоча Хайми теперь знаком, как никто другой!  

И всё равно – работа ему… Нравится!  

И – действительно: было интересно. И «эксклюзивно».  

Ну, вернее, работа ему – нравилась. До тех пор, пока не почувствовал свою ответ-ственность. За молодую жену!  

Он должен всё сделать для того, чтоб они с донной Хайми – выжили!  

А для этого нужно прекратить думать о том, о чём он сейчас думает, и заниматься насущными делами!  

Тем более, что искорки снова побежали…  

Место, куда они попали, похоже на Стоунхендж.  

Легендарное капище, где по огромному кругу расставлены чудовищно массивные и высокие каменные столбы – сарсены. Во всяком случае, столбы – вот они!  

Только вот они – не каменные. А… Стальные! И не столбы, а – колонны!  

Хайми поражён: это сколько же дороженного и нужнейшего материала – пропада-ет! Стоя тут без дела! Вон: мощных колонн, идущих по кругу диаметром шагов в тридцать – целая сотня! И каждая колонна в обхвате – метра два! И в высоту – пять! И между ними остаётся совсем мало пространства для прохода: только протискиваться!  

И, похоже, раньше тут всё-таки была крыша. Ну, по крайней мере на верхних час-тях некоторых колонн сохранились как бы… Остатки балок? Похоже. И тоже – железных.  

Да, раньше все эти колонны поверху были соединены в одно большое кольцо.  

Только вот – для чего бы такое сооружение могло служить?  

Не похоже, что в качестве банальной беседочки…  

Скорее уж действительно – капище. Ну, или место для приношения… Жертв?!  

И, кстати, интересно: откуда опять подсознание чёртова Светоча выкопало это странное капище, ну, или святилище, стоящее на вершине пологого холма, а вокруг – сплошь ровная степь, покрытая только густыми, бегущими волнами под ветерком, зарос-лями шёлково отсвечивающего ковыля? Выглядит и заброшено, и даже пугающе. Да и небо над головой не располагает к особому веселью: сплошь затянуто оно монолитной пеленой из серых туч, и ни малейшего следа от солнца не имеется!  

Ну ладно, спасибо, что хотя бы – не сиреневое…  

Светоч, очнувшийся в самом центре странного сооружения, наконец перестаёт ог-лядываться, и подходит к ближайшему столбу-колонне. Задирает голову кверху, опускает руку на боковую часть колонны…  

И тут же эту руку отдёргивает!  

Смотрит как бы с удивлением на ладонь: а та – чуть покраснела!  

Жжётся, стало быть, колонна!  

Это странно. Ведь чтоб массивная, явно не в одну сотню тонн, громадина могла быть горяча, нужно её нагреть! И вряд ли кто-то специально сделал это к их прибытию. Стало быть – все эти колонны, и постоянно, подогреваются!  

Интересно – как? И – главное! – кем? И для чего…  

Его Величество повторить эксперимент, потрогав соседние колонны, почему-то не спешит. Обжёгся, значит, сильно. Но – не настолько сильно, чтоб проснуться от боли!  

Вдруг Светоч кидается опрометью – наружу, прочь из круга колонн!  

Услышал что-то?! Или учуял?!  

Потому что Хайми и сам начинает вдруг ощущать – как бы… Зуд! Да: это зудят и свербят зубы Светоча! И в пятки отдаёт странной вибрацией и дрожью: словно сон с Ха-нуманом ещё не закончен, и чудище с шестью клинками снова приближается!  

И исходит эта вибрация почвы – из центра круга!  

Чтоб проскочить между двумя колоннами, Светочу приходится повернуться бо-ком: иначе и не пролез бы! Но, похоже, они успели вовремя!  

Потому что за их спинами вдруг как засверкает, как задрожит!..  

Могучий поток воздуха ударяет Его Величеству в спину, и оно летит, падая на землю, и проехавшись на животе по ковылю так, что позади остаётся как бы «пропахан-ная» дорожка шагов в десять! А сильный, похоже, был взрыв!  

Но вот они и остановились. Его Величество торопится оглянуться. Сам.  

На месте центра круга что-то до сих пор происходит: сверкают там зарницы от молний, и от земли поднимаются почему-то кроваво-красные и чёрные клубы дыма… И наверняка грохочет так, что Светоч даже прикрывает уши ладонями – видать, чтоб не ог-лохнуть! А вот сделать что-нибудь с буквально ходящей ходуном под ногами землёй точ-но ничего нельзя…  

Но вдруг вся эта какофония резко стихает, дым и молнии пропадают. И в кругу…  

Ох и чудище. Монстр. Уродливая тварь. Демон. Демон?!  

Конечно, вряд ли, хотя и похож монстр на «канонические» Библейские представ-ления об этих созданиях.  

Двуногое существо. Ноги вот только – короткие и кривые, как у давешнего нефри-тового сволоча. Но эти – и когтистые, и волосатые, и куда более толстые! Каждая – со ствол дуба! А уж туловище, если его можно так назвать – вообще с добрых два шкафа… И растут из него во все стороны – руки!!!  

И насчитывается их – не меньше ста… А-а, нет: двадцати. Это Хайми сгоряча так показалось: потому что размахивает монстр всё время верхними конечностями! Словно в поисках, чего бы схватить. И сожрать!  

Потому что голова его представляет собой просто некое… Обрамление чудовищ-ной пасти! С чудовищными же красными зубами! Огромными! А всё остальное на этой голове, и поросячьи карикатурно крохотные глазки, и два волосатых ушка, и две ноздри, имеющиеся над пастью – пренебрежимо малы!  

Однако вот чёртовы поросячьи глазки и уставились на Светоча!  

Хайми начинает чувствовать… Беспокойство. Мягко говоря.  

Потому что даже перенеси он эту скотину в свой подвал – справиться с локомо-тивной мощью трёхметрового в ширину и пяти – в высоту, тела – шансов нет! Даже если тварь ничем не была бы вооружена. А она – вооружена!  

Огромной (Выкорчевал и обломал, наверное, монстр вековой дуб! ) дубиной! Дли-ной метра в четыре! При соответствующей толщине…  

И держат дубину сразу четыре руки. Тяжёлая, стало быть.  

И возникает у Хайми законный вопрос: значит, получается, чёртова машина с «по-догревом» предназначена для того, чтоб порождать (Ну, или переносить из других мест! ) жутких тварей для призвания к порядку тех, кто посмел влезть в круг, нарушив неприкос-новенное сакральное пространство Святилища?! Ну, или просто – для их убийства!  

Если так, то, похоже, средство наказания выбрано вполне адекватно: ни противо-стоять, ни оказать вообще хоть какого-нибудь реального сопротивления не смог бы ни один человек! Даже тренированный и могучий…  

С другой стороны, чудище пока – там, за решёткой из массивных колонн. А они со Светочем – снаружи! Может, стоит «сделать ноги», и тварь тогда отстанет от них?!  

«Два! » Хайми принуждает Его Величество развернуться, и наподдать со всех сил!  

Драпают они во всю прыть под уклон, с холма, наплевав на всю «королевскую» спесь и гордость!  

Правда, оглянувшись, убеждаются, что пропали втуне их старания: перебралась тварь поверху через ряд столбов-сарсенов, и вприпрыжку, словно горилла, несётся за ни-ми, иногда ударяя дубиной по траве: в такие моменты земля под ногами сотрясается!  

И неумолимо сокращается расстояние между Светочем и преследователем!  

А не очень хочется, чтоб его подопечного впечатали в ковыль ударом чудовищной дубины! Ломая и круша кости и мышцы…  

Его Величество тогда уж точно – будет его «работой» недовольно!  

И могут последовать вполне официальные «репрессии»…  

– Три!!!  

Задыхаясь, в попытках как-то успокоить расшалившееся воображение, Хайми тщетно пытается придать хотя бы видимость порядка скачущим мыслям. И успокоить стучащее, словно у напуганной мыши, сердце.  

Что-то уж больно часто ему сегодня приходится выдёргивать своего подопечного из таких ситуаций, и спасая от таких монстров, с которыми он, Ассенизатор, заведомо не справится!  

И о чём такой факт может говорить?!  

Да только об одном!  

Что нависла над жизнью Хайми страшная угроза!  

И Его Величество пусть пока сознательно и не выбрал, каким способом он изба-вится от явно унизившего его своей непрошенной «помощью», и свершившего «подвиги» на постельном поприще Ассенизатора, но произойдёт это – непременно!  

И в данном случае то, что Хайми попросту спас его чёртову королевскую жизнь – не имеет значения!  

Потому что жив Светоч. И имеет свои представления о «чести». И достоинстве.  

И никогда Его Величество не допустит, чтоб про него говорили что-то вроде: «А-а, это тот королишка, которого от обычного маленького кабанчика пришлось спасать Ассенизатору? И который и на лошади-то не держится? И который в постели – уже полный пшик? »  

И пусть Его Величество поначалу и испытывал нечто вроде так несвойственной ему благодарности, сейчас, во сне, его Супер-Эго однозначно доказывает: гневается он на «спасителя»! И не прочь подбросить ему невыполнимую задачу!  

Создав очередного монстра – ещё сильнее! И страшнее! И вообще – призвав на помощь – только что не силы ада!!! А иногда – и их…  

Хайми утирает со лба выступивший пот.  

Всё верно: только желанием отделаться, избавиться от постоянного напоминания о своей слабости и беспомощности, и можно объяснить то, что сегодняшние монстры Хай-ми – явно не по зубам! И если бы сдуру он попробовал, понадеявшись на свои силы, «во-плотить» кого-либо из них – в подвале, явно закончилось бы всё это – похоронами.  

Мужественного, но переоценившего свои силы Ассенизатора.  

И новоявленная донна Хайми стала бы – вдовой.  

Униженной, пристыженной, и, вероятно – тоже сосланной!  

Впрочем, вряд ли.  

Скорее, её тоже отправили бы в подвалы. На потеху уязвлённому самолюбию Све-точа. Новая игрушка взамен поднадоевших и подпорченных старых…  

Да, то, что его «патрон» мстителен, как никто, Хайми уже понял.  

А что самое плохое – не ограничен он в удовлетворении. Своих гнусных и мсти-тельных порывов!!! Король же!!!  

Значит, что бы Хайми не надумал, (Разумеется, не сейчас, а по окончании работы! ) – воплотить план по избавлению от его будущего убийцы нужно – сегодня!!!  

Иначе ему, Ассенизатору – смерть.  

А донне Хайми – мучительная смерть!  

А донн Хайми уже как-то…  

Привязался к этой очаровательной наивной дурочке!  

15. «Казнь» дурочки  

Пусть она и своевольная, и мстительная (А кто у них при Дворе – не мститель-ный?!), и оскорбившая и уязвившая короля.  

И в свою очередь – оскорблённая и униженная Его Величеством.  

И явно хотела не столько доставить себе или Хайми удовольствие, сколько – дока-зать мерзкому венценосному любовничку, что она – не фригидна! И в том, что она не смогла «раскрыть» свои возможности, виноват он! Корононосный импотент!  

Собственно, Хайми в таком её действе смысла не видел: зачем доказывать то, что подразумевается само собой? Вымерли давно так называемые «фригидные» женщины.  

Потому что никто на них не женился – ещё тогда, в эпоху первых Колонистов.  

И нарочито наигранное «подтверждение» своей исключительной чувственности и страстности с помощью криков, стонов, и воплей уж точно никого не убедит в искренно-сти и подлинности переживаемых эмоций, и полученных плотских наслаждений. А убедит только – в замечательном артистизме… Ну, и вредности.  

Но дело – не в донне Хайми.  

А всё-таки – в короле.  

Как Хайми понял, не простит и не позволит жить дальше, напоминая своим при-сутствием о его позоре, Светоч – своему Ассенизатору.  

Но!  

Нельзя, нельзя пока, не то, что ничего выдумывать или планировать, но и думать о том, что бы можно было придумать. И предпринять.  

Затаилось, ждёт Подсознание Его коварного Величества…  

И даже начинать думать об этом, перебирая возможности – нельзя!  

Хайми позволяет себе вольготней расположиться на своём табурете, стараясь дей-ствительно – просто отдыхать. И не думать.  

Ага – два раза: не думалось оно, как же!  

Попробуйте «не думать о розовом слоне! »  

И – нате: вот он. Тут как тут.  

Вот, кстати: о нём и будем думать…  

Искорки побежали минут через десять: испугал-таки, похоже, Светоча демон из преисподней! Но не настолько, чтоб страдать бессонницей.  

И вот они – в новом месте.  

Базарная площадь столицы – Алезира. Толпа народу. Простого.  

Его Величество, как ни странно, тоже одет в самую обычную крестьянскую одеж-ду: штаны из грубой некрашеной шерстяной ткани, рубаху, кафтан. Башмаки. А-а, ещё шапка на голове: её Светоч придерживает, проталкиваясь сейчас через толпу – вперёд. Туда, где в центре площади установлен высокий – метра два! – помост. Эшафот.  

И то, что на нём сейчас происходит казнь, сомнения не вызывает: вон он: палач.  

Вот – виселица.  

А вот она – и жертва!  

Ну и понятное дело, это – донна Эльза!  

Подвешена за руки к кончику поперечной перекладины виселицы – так, что «под-ход» к телу обеспечен со всех сторон!  

Ноги – широко растянуты, привязанные к кольцам, вбитым в помост.  

А ещё голова привязана за собранные в пучок на затылке волосы – к связанным за-пястьям: похоже, чтоб не падала на грудь, когда жертва будет терять сознание!  

А терять она его будет непременно: потому что палач – хлещет! Да так, что крова-вые брызги летят из сине-розово-красного от рубцов тела, льётся на помост кровь, и дёр-гается от могучих ударов это самое маленькое тельце! При виде того, во что превратились маленькие груди и пикантные ягодицы, у Хайми сводит низ живота!  

А палач, здоровенный бугай килограмм за сто с лишним, только яростно выдыхает при ударах! Вкладывая в них всю силу: плеть так и свистит!  

С другой стороны – если он будет жертву щадить, Его Величество запросто может приказать отделать так же и его самого!  

А что самое подлое, что поразило Хайми – так это то, что стонов, криков и рыда-ний почти не слышно! Забит в рот несчастной донны Хайми здоровенный кляп, ещё и привязанный полосой материи!  

Народ на площади явно успел пресытиться зрелищем: когда Его Величество, так пока никем и не узнанное, пробивает себе дорогу локтями, приблизившись наконец на шаг к помосту, его даже не останавливают! А просто пропускают. Иногда ворча, вероятно – вон, парень с красной рожей что-то говорит вслед, но Его Величество игнорирует, повернувшись снова лицом к помосту.  

И вот они – на месте: видно отлично, и даже пара брызг попала Светочу на одежду и лицо. Но он даже не отдёргивается. И, похоже, мстительно сопит. Видать, наслаждается страданиями жертвы по-полной!  

Но вот палач и закончил «обработку». Отложил кнут.  

Из-под помоста, через люк, ему подают… Табуретку. Хм. Сидеть он, что ли, будет, отдыхая? А-а, нет: следом подают и огромную, в пол-бочки, железную жаровню с ручка-ми. И там – явно горят угли: красноватое свечение пробивается сверху!  

Начинается, стало быть, следующий этап истязания: народ снова придвигается ближе к помосту!  

И вот палач ставит табуретку под промежностью беспомощной жертвы, и водру-жает на неё жаровню: та только на две ладони не достаёт до сразу задёргавшейся особо чувствительной части тела донны Эльзы!  

Бедняжка начинает пытаться уйти с линии жара, и из последних сил пробует под-тянуться на руках на слегка провисшей верёвке! И пытается раскачиваться!  

Однако ненадолго хватает её крохотных оставшихся силёнок! И вот уже отчаянно бьётся раненной птицей её тело, обвисшее на бессильных ручках, и начинает краснеть и покрываться волдырями тело: и бёдра, и живот, и ягодицы. И, конечно, промежность…  

Воняет, вероятно, ужасно! Горелая человеческая плоть – не тот «аромат», которым можно бы наслаждаться! Нормального человека стошнило бы… Как многих в толпе!  

Но Светоча это не касается! Приблизившись ещё, словно хищник к добыче, по-павшей в капкан, он, опираясь на помост руками, широко раскрывает глаза!  

Видно – отлично! В деталях и подробностях! Как кожа несчастной жертвы под действием не огня, а – жара, превращается в красный, а затем и коричневый, лангет! С кровью и подгоревшими до черноты местами!  

Хайми понимает, что специально для донны Эльзы тряхнул стариной Его Величе-ство: возродил, пусть пока и во сне, древнюю церковную казнь: сожжение ведьм!  

Да, раньше, при Предтечах, обычно тех просто – сжигали на костре!  

Но более «гуманные» последователи инквизиции, умники из Конклава, решили, что это неэкономично. И невыгодно! Ведь при этом тратится куча хороших дров! И стра-дания жертвы, пока та не умрёт, длятся не более нескольких минут. А главное – за пламе-нем их почти не видно пришедшим зрителям! А за гулом огня – не слышно воплей сжи-гаемой!  

А ведь основное назначение аутодафе – вселение ужаса в сердца потенциальных ведьм! Чтоб и не думали кому-то причинять вред! И хотя бы – изображали порядочных и любящих жён и матерей. Набожных и скромных.  

Чтоб не возникло желания отомстить обидчицам – в сердцах тех, кто состоит с та-кими в браке.  

И, может, именно поэтому у них в стране – самые покладистые и «любящие» жё-ны! Никому ведь не хочется, чтоб родной муж обвинил в колдовстве, а борзые заплечных дел мастера, состоящие при Конклаве, получили возможность попрактиковаться в при-кладных способах развязывания рта, а проще говоря – пытках! А уж они выпытают всё, что захотят: временем и возможностями не ограничены!..  

Ну а если угождать мужу во всём, и не перечить, и исполнять все прихоти – он и не подумает обвинить такую замечательную во всех отношениях супругу в чём бы то ни было… И будет награждён обустроенным бытом, и регулярным сексом.  

Но насколько Хайми слышал, последнее аутодафе с жаровней состоялось лет этак… С пятнадцать назад – он был ещё мальчиком, и жил не в столице. Лично не видел.  

А вот Его Величество, похоже, видел!  

Вот и воспроизводит всё – до мельчайших деталей! Таких, как отшелушивание сгоревшей кожи с бёдер и животика, с ягодиц… И постепенное обугливание шкворчащей, и пузырящейся кровью, промежности! Донна Эльза теперь уже не воет и не вопит сквозь кляп, а только еле слышно стонет и подкатывает влажные от слёз глаза к небесам…  

Но вот они вдруг закрываются, и тело безвольно обвисает на верёвке!  

Палач выдвигает табуретку с жаровней наружу, и шурудит в ней здоровенной ко-чергой. Появляются даже язычки пламени и летит зола!  

Помощник палача подаёт ему из-под помоста, снова через люк, какой-то пузырёк. Палач подносит его к ноздрям жертвы. Не проходит и полминуты, как дёргается голова, и снова открываются искажённые смертельной мукой глаза!  

Нюхательные соли, стало быть…  

Палач снова вдвигает жаровню на место.  

Хайми уже не в состоянии на это смотреть в отличии от народа и Его Величества: те, словно гиены, спешащие на падаль, снова приблизились к помосту! Нравится запах?!  

Но приказать Светочу снова проснуться командой «Три! » никак нельзя!  

Ведь тот – в безопасности! И – наслаждается!  

И если Хайми разбудит его в самый разгар «изысканного» шоу, услаждающего взор и душу садиста, сразу поймёт Светоч, что невыносимо для его Ассенизатора смот-реть на мучения своей новоиспечённой жены! Получившей «достойное» наказание за те якобы наслаждения, которые всего несколько часов назад давала ей та самая штучка, что сейчас превратилась в подгоревший антрекот!  

Так что Хайми, мысленно скрипя зубами, и стараясь из последних сил сдерживать эмоции, вынужден наблюдать. Как превращаются в угли, и отваливаются от тела ошмётки самых интимных мест его жены. И как палач три раза меняет прогоревшую жаровню на новую – пока жертва окончательно не перестаёт реагировать на чёртовы нюхательные соли, и глаза её окончательно не закрываются, а голова бессильно не обвисает на своей верёвке. Нет: дыхание ещё есть, но в сознание жертва уже не приходит: это показывает поднесённое ко рту зеркальце.  

Похоже, всё рассчитали древние «теоретики» Конклава: времени к этому моменту прошло часа три-четыре, и вот и солнце садится. А ночью смысла продолжать казнь нет: ничего не видно. А жертва всё равно уже мало чего чувствует. Но то, что мучения длились не несколько минут, а несколько часов, несомненно толпу впечатлит.  

Хотя – о чём это он?!  

Ведь Его подлое Величество наверняка мечтало именно о чём-то как раз таком, и, очевидно, неспроста! Видать, всё же рассказали, рассказали ему, и не без ехидных ком-ментариев, наушнички, сидевшие за дырами в стенах новых покоев Ассенизатора, как всё происходило – часами, и как стонала и вопила его бывшая любовница…  

И думало Его Величество, как бы пожёстче отомстить, долго. И – разозлилось от души!  

А то, что долго проигрывается в озлобленном сознании, обязательно попадает в той, или иной форме – в Подсознание! И уж Супер-Эго ситуацию обыгрывает. Со всех сторон!  

Но вот жаровню и убирают из-под того, что осталось от промежности женщины, а тело снимают с виселицы. Как ни странно, ноги пока оставив привязанными к кольцам…  

А-а, вот в чём дело: четвертование!  

То есть – теперь руки перезавязывают, к кольцам в помосте, распялив женщину, словно морскую звезду, и палачу передают из-под помоста что-то вроде большого желез-ного лома.  

Он показывает его всем присутствующим, высоко подняв обеими руками над головой! И даже обходит помост по кромке – настоящий шоумен, будь он неладен…  

Хайми приходится теперь глядеть, как сильными, но редкими ударами дробят кос-ти: вначале – ног, а затем – рук, вздрагивающей жертве. Будем надеяться, что она всё ещё без сознания! Иначе может просто спятить от чудовищной боли…  

Если только уже не сделала этого!  

Помост при каждом ударе явственно сотрясается под руками Его Величества, и Хайми готов поспорить, что выражение, имеющееся там, на лице Светоча, обозначает высшую степень удовлетворения! Впрочем, как и у всех окружающих помост…  

Кончается этот сон логично: со смертью жертвы!  

А в том, что она умерла, сомневаться не приходится: нет следов собственного дви-жения тела, как нет и дыхания на снова поднесённом ко рту зеркальце!  

Палач что-то кричит, отбросив лом, и кланяется толпе.  

Всё вокруг становится мутным и нерезким – Его Величество покидает сон.  

И вот Хайми – снова один.  

Вот оно как.  

То есть, то, что Хайми думал про намерения и эмоции Светоча до этого сна – про-сто наивные детские мечты! А на самом деле Его Величество продумало всё куда круче и конкретней! И, конечно, гнусней.  

То есть – вначале донна Хайми должна подлечь, фактически сама, под лучшего (По версии придворных сплетников и городских шлюх! ) …баря Алезира, и «насладиться» теми ощущениями, что его «несокрушимое достоинство» может ей подарить… А уж потом, по контрасту, пусть поймёт под действием жаровни – и какие мучения может принести это место женщине!..  

А ничего не скажешь – идеальная месть!  

И задача Хайми теперь все силы приложить к тому, чтоб она не свершилась!  

Но нельзя сейчас возвращаться к воспоминаниям, и думать об этом!!!  

Потому что караулит, караулит его мысли Подсознание короля!  

И читает в его мозгу – за счёт чёртовой «обратной связи», которая имеется в шле-ме, и про которую ему иногда говорили те, кто учил его… А он-то – не верил, что такое возможно! Думал, что связь – только односторонняя: Светоч – видит опасность или врага, Хайми – зачищает! Или убивает. Врага.  

Но раз уж пока думать нельзя, остаётся только сидеть, постаравшись расслабиться.  

Быть может, сегодня предстоит ещё работа?  

Работа нашлась.  

В очередной Вселенной, куда они со Светочем попали, природа оказалась чудес-ной! А вот обитатели – нет!  

То есть – очутилось на морском побережьи Его Величество. На классическом, словно на картинке: жёлтенький песочек, чудесное мирное синее море, набегающее на пляж маленькими волночками. Чайки над головой, освещённые полуденным жарким сол-нышком. Пальмы… Ну, и заросли кустов там, за кромкой пляжа – шагах в тридцати.  

Его Величество, понятное дело, сбрасывает одежду, то есть – камзол, штаны, чулки и башмаки, и лезет в воду. И, похоже, море тёплое: Светоч начинает плескаться. Ну а плавать он не умеет. Да и никто сейчас не умеет: в озёрах и реках живут такие монстры, что невольно поопасаешься! Одна баррощука чего стоит! Монстр, длиной с лошадь, и запросто отхватывает за укус руку, или ногу! А то и голову.  

Но здесь, на мелком, на расстоянии десяти шагов от берега – всего по колено, мес-те, Его Величество, похоже, ничего не боится.  

А зря.  

Огромное склизкое щупальце вдруг обхватывает туловище короля за талию, и не-торопливо, но уверенно, тянет в море! Светочу удаётся вскочить на ноги, сделав пару ша-гов в ту же сторону: Хайми этого достаточно!  

– Раз!!!  

Ух ты! Ну и дела!  

А тварь-то… наглая и жадная! Потому что сама – размером всего с барана! Пусть и крупного, килограмм на сто.  

Правда, вот щупальца, все десять – довольно длинные. Шагов по семь-восемь. И сейчас, распластанная на каменном полу собственным весом, монстра выглядит… Неубе-дительно! Потому что еле способны, оказывается, подняться от пола эти самые усеянные присосками чёрно-зелёные щупальца!  

Однако когда донн Хайми начинает приближаться к ней, держа наготове катану, монстра из глубин несколько взбадривается: выпучивает на Хайми глазищи размером с чайное блюдце, и выставляет концы щупальцев впереди себя! Ну-ну, глупая тварь.  

Хайми рубить приподнявшиеся конечности очень даже легко!  

Что он и делает, работая мечом, словно ветряная мельница, и постепенно открам-сывая от тех, что оказались поблизости, щупалец, небольшие по длине куски. Но эта так-тика, хоть и «осторожная» и неэффективная (В-смысле, эффективно было бы, если б он просто отрубил огромную голову спрута – от её основания! ) тоже приносит свои плоды: во-первых, осьминог не может подобраться к телу человека, а во-вторых – длина щупалец, как ни крути, а – неизменно сокращается!  

Единственное неудобство – приходится иногда смотреть под ноги, чтоб не по-скользнуться на извивающихся и покрытых омерзительной слизью, отрубленных кусоч-ках!  

Но вот Хайми и приблизился к туловищу – почти на длину руки! И уж если монстра что-то собирается предпринять, то – самое время!  

Как в воду глядел! Туловище спрута вдруг резко поворачивается, и в лицо Хайми летит струя чёрной и отвратительно пахнущей жидкости!  

Подумаешь, испугали!  

Уж от чего-чего, а от жидкости Хайми увернуться нетрудно!  

Зато тварь создала проблемы самой себе: оба буркала, сейчас усиленно моргаю-щих, залило остатками чернил! Всё ясно: тварь привыкла «брызгаться» там, под водой!  

Ловко увернувшись от толстых обрубков, Хайми бросается к туловищу, и в два движения выкалывает оба огромных глаза!  

Монстра дёргается, начинает беспорядочно сучить во все стороны остатками щу-пальцев, в тщетных попытках достать вновь отскочившего на безопасное расстояние вра-га! Но через буквально минуту запал её проходит, и Хайми уже без проблем, по одному, дообрубает до «основания» оставшиеся куски щупалец.  

Подойдя теперь вплотную к слабо шевелящейся массе, оказавшейся ему по колено, прикидывает. И вонзает катану туда, где должно быть огромное двухкамерное сердце: Хайми изучал в том числе и конструкцию тела спрутов…  

Отодвинуть ногами к стене отрубленные куски щупалец и бурдюк-мешок основного тела оказалось нетрудно: бурдюк весил не более действительно ста килограмм.  

16. План «А»  

Покачав головой – испачкал в слизи хорошие сапоги: теперь Котеру придётся от-мывать их! – Хайми садится снова на табурет. Вздыхает.  

Интересно, скоро ли побудка?  

А, вот и она! В дверь стучат. Замечательно.  

Хайми открывает, и здоровается с лейтенантом Оссковым – на вахте снова он.  

– Здравствуйте, донн, – лейтенант выделяет тоном удвоенную букву, – Хайми! По-здравляю с повышением ранга! – и, с улыбкой, – Как дела, господин Ассенизатор?  

– Благодарю, лейтенант. Дела? Сегодня было труднее, чем обычно. Но остался жив – вот главное. – оба невесело хмыкают. Хайми добавляет, – Но работёнки у вашей коман-ды сегодня будет много. Спрут не исчез. Так что нужно вынести и где-то закопать его ос-танки. А полы – помыть. Чтоб завтра не было скользко.  

– Сделаем, донн Хайми! – но уходящий Ассенизатор видит краем глаза, (Работа приучила бдить во все стороны одновременно! ) как уже за его спиной четвёрка солдат смотрит в подвал и брезгливо переглядывается.  

Пусть они и молчат, но явно не в восторге…  

Ну и ладно. Это – уже не его проблема. А подразделения очистки, что сейчас будет вызвано из казарм, и задействовано лейтенантом.  

Скрывшись за углом и лестницей, Хайми прибавляет шагу. Второй тоннель. Тре-тий. Так. Второй его поворот, от косяка бокового коридора – второй снизу блок.  

Нагнувшись и поковыряв клинком даги, он вытаскивает из монолитной на вид стены каменный кирпич. Суёт руку в углубление за ним. Вот он – свёрток.  

На третий день после вступления в должность он пришёл сюда, и «организовал» себе тайник. Пусть попотеть и потрудиться пришлось и два дня, оно того стоило!  

Потому что едва он освободил Котера от ночных дежурств-бодрствований, обы-скали их совместное жилище! Тщательно и методично!  

Но свёрток, который Хайми перевёз из родового замка, уже был надёжно спрятан!  

И сделать так ему посоветовала мать. В детстве какое-то время жившая здесь с от-цом. Она же собрала и свёрток…  

Получается – как в воду глядела!  

Потому что вот оно: то, что сейчас Хайми нужно больше всего! Яд.  

Не вот этот, который действует практически мгновенно, и не этот – который «сра-батывает» только через три-четыре дня… А вот этот. Который вызывает сердечный при-ступ у жертвы через два-три часа после приёма… И следов не оставляет.  

И труднее всего было не думать именно об этом, совсем уж «пожарном», варианте.  

Хайми кладёт свёрток на место, вдвигает камень. Прячет за пазуху и пузырёк с ядом, предварительно проверив, что притёртая пробочка легко вынимается из горлышка. А – главное! – что абсолютно не пахнет бесцветная жидкость.  

Теперь – в кухню!  

– Моё почтение, мэтр Кротт!  

– Здравствуйте, донн Ассенизатор! – во взгляде раскрасневшегося и весьма объё-мистого мужчины лет пятидесяти неподдельное удивление, но мешать поварёшкой в ог-ромной кастрюле на пышущей жаром гигантской плите он не перестаёт, – Чем обязаны вашим, столь редким к нам, вниманием?!  

– Проблеме.  

– Да-а?! И какой же?!  

– Боюсь, она связана с завтраком… Или обедом… Или ужином – Его Величества!  

– Простите, донн Хайми – боюсь, я не совсем вас понял… Что-то не так с пищей Его Величества?!  

– Да нет. С пищей как раз всё в порядке: не сомневаюсь, что её качество и вкус как всегда будет выше всяческих похвал, раз уж это дело – в ваших надёжных руках! Но…  

– Ну, договаривайте уже, донн Хайми! Вы же знаете – я не силён в намёках, недос-казанностях и догадках! – красное лицо краснеет ещё больше, брови хмурятся.  

Донн Хайми делает жест трём пялящимся на них помощникам, и ещё пяти поваря-там – чтоб отошли подальше. После чего приближает на всякий случай губы к уху мэтра Кротта. И пусть из сковородок и кастрюль шипит и шкворчит так, что не слышно друг друга уже в шаге, и повару со своими помощниками приходится общаться с помощью крика, бережённого, как говорится, Бог бережёт!  

– Не имею права рассказывать вам всё – в деталях. Кодекс Ассенизаторов! Но бо-юсь, сегодня кто-то может попытаться подмешать отраву в пищу Его Величества! – Хай-ми даже не глядя чувствует, как спал с лица и напрягся упитанный мужчина! – У вас есть кто-нибудь, кто поступил в услужение на кухню недавно?  

– Да, есть. Дурак один! Точно! Это Гамми! Ну, подросток для подноса свежей воды из колодца. Его сейчас нет – он как раз пошёл за водой!  

Хайми отлично знает, что этот самый Гамми, наглый и борзый бастард дона Гоме-са, прислуживает на кухне ровно две недели. Застал момент одевания Светоча, когда па-почка просил за своего ублюдка за неделю до этого. И за это время бастард успел почти со всеми здесь, на кухне, перецапаться, и даже пытался проявить неповиновение. Впрочем, порция розог его быстро «вдохновила». На более добросовестную работу, и засовывание в то место, где солнце не светило, и сейчас слегка повреждённое, своих амбиций и гордыни. Естественно, остальные помощники повара и поварята этого явно мстительного наглеца со взглядом злобной крысы не слишком-то любят:  

– Могу порекомендовать вам, уважаемый мэтр Кротт, избавиться от этого маль-чишки!  

– Но я не могу этого сделать! Его воткнули сюда по приказу Его Величества!  

– В таком случае, могу порекомендовать отослать его, и подальше, и немедленно, с каким-нибудь поручением – на весь сегодняшний, а желательно – и завтрашний день!  

– Хм-м… А вот это – возможно. Точно! Отправлю его в деревню, за свежими яйца-ми. И свеклой!  

– Отлично. И вот ещё что. Посоветовал бы Вам те порции пищи, которые уже при-готовлены для Его Величества… Выкинуть! А новые наложить только после того, как мальчик будет отослан! И тогда вам, мэтр Кротт, точно не придётся терять голову из-за того, что Его Величество отправилось к праотцам! – Хайми делает соответствующий жест рукой: словно перепиливая себе горло.  

Глаза мэтра Кротта наполняются ужасом – он очень подвержен своему богатому воображению! Но побледневшему повару удаётся промямлить:  

– Вот уж спасибо, донн Хайми! Ваша правда: хочется ещё пожить! А пацана этого я отошлю сейчас же! И Боммера с ним пошлю: пусть присмотрит! Как бы чего не!..  

– Отлично, мэтр Кротт! Смею надеяться, что вы ещё много лет будете услаждать вкус Светоча вашим великолепным искусством!  

– Спасибо, донн Хайми! – повар знаком велит подойти к нему Боммеру – его вто-рому помощнику.  

Хайми откланивается.  

Он не сомневается, что всё, что он «порекомендовал» мэтру главному повару, тот исполнит в точности! Ещё ни разу не было, чтоб к советам Ассенизатора не прислуша-лись! Ведь они базируются на так называемых «вещих» снах!  

Но теперь у него имеется проблема.  

Предстать пред светлы очи Светоча, получить очередной разгон или благодар-ность, и уже после этого…  

Сделать то, что он собирался сделать!  

Потому что время у него теперь появилось!  

– Вы сегодня поздно, донн Хайми!  

– Прошу прощения, Ваше Величество! Мне пришлось задержаться. По работе. – Хайми не стал уточнять, чем занимался сразу после «побудки»: зачем, если соглядатаи и вездесущие шпионы всё равно доложат Светочу, где он был, и что делал?! А, может, даже и то, что рекомендовал мэтру Кротту.  

– Ах вот как… – Его Величество уже почти одет, и это значит, что через каких-то пять минут отправится в малую столовую на завтрак, – Не сомневаюсь, дело было важ-ным. И что вы как всегда – предусмотрительны. И компетентны. – Хайми кланяется.  

– Ну хорошо. – Его Величество дёргает плечом, – Кстати, сегодняшними снами я тоже… Вполне доволен! Единственное, что предпоследний был… М-м… Пожалуй, не-сколько затянут! И однообразен. Я даже подустал.  

– Приношу свои самые покаянные извинения, Ваше Величество! Но ведь… Непо-средственная опасность вам не угрожала?  

– Хм. Пожалуй, нет. Точно: нет! Ха-ха-ха! Ну всё: благодарю, донн Хайми. Вы сво-бодны!  

– Благодарю, Ваше Величество!  

Хайми упячивается. С еле слышным вздохом выходит за дверь. Теперь – вперёд!  

Туда, куда до этого он почти не ходил. Разве что в самом начале карьеры, когда обошёл все коридоры и залы замка, чтоб ознакомиться с хотя бы общим планом этого за-путанного здания. Построенного так – явно специально. Чтоб дезориентировать прорвав-шихся внутрь врагов.  

Вот он: коридорчик, ведущий из кухни – напрямую в столовую. А вот и винтовая лестница, соединяющая уровень подвала, где находится кухня – со вторым этажом. Где расположены обе – и большая и малая! – столовые. И подоспел он буквально в последний момент: доверенный лакей Его Величества, Яков, несёт в руках, тяжко дыша, огромный поднос со всякими блюдами, что предназначены для поглощения венценосному едоку!  

Хайми, быстро, и с озабоченным видом спускающийся ему навстречу, говорит, старательно подделывая вздох облегчения:  

– Ну, слава Богу! Яков! Ты – прямо из кухни?  

Яков, несколько опешивший от такой неожиданности – никогда прежде донн Ас-сенизатор с ним не заговаривал! – растерянно отвечает:  

– Да, донн Хайми!  

– Замечательно! А теперь скажи: кушанья и вино тебе выдавал лично мэтр Кротт?  

– Ну… да! Всё было как обычно. Разве что пришлось чуть дольше ждать!  

– А теперь – главный вопрос! Ты кого-нибудь встречал по дороге?! С кем-нибудь останавливался поговорить?! – донн Хайми, задавая вопросы, подходит почти вплотную, теперь нависая над несчастным напуганным пожилым слугой.  

– Нет, донн Хайми! Не было ничего такого! Ни с кем я не разговаривал! И уж тем более – не останавливался! А вы… Простите, донн Хайми – почему спрашиваете?  

– Потому, Яков, что обеспокоен! Мягко говоря. Сказать открыто не могу, но сего-дня я уже заходил на кухню, к мэтру Кротту. И уж из этого «намёка» ты можешь дога-даться, что неспроста я спрашиваю тебя о том, не приближался ли кто-нибудь к тебе. И – главное! – к подносу с пищей для Его Величества! – горящие глаза Хайми, почти вплот-ную приближенные сверху к глазам лакея не позволяют усомниться в том, что дела – очень серьёзны!  

– Д-д-а я… – от испуга или шока Яков даже начинает заикаться, и потеть: крупные капли бегут по висками и шее, – Ни с кем! Нет, ни с кем! Я всё – как всег…  

Донн Хайми смотрит вдруг за спину Якова, где очень кстати начинает шипеть и трещать очередной факел, Яков невольно переводит взгляд туда же: на вспыхивающее перед тем, как погаснуть, пламя.  

Воспользовавшись этим, рука донна Хайми быстро опорожняет пузырёк над куб-ком с любимым вином Светоча: кларетом. Из неприкосновенной бочки. Пользоваться ко-торой ещё кому-нибудь – категорически запрещено. Вот уж это вино Светоч допьёт, даже если наступит конец света!  

Яков снова поворачивает голову, но Хайми руку уже убрал. Хотя продолжает сто-ять с видом крайней озабоченности, хмуря брови. Вздохнув, Хайми говорит:  

– Слава Богу. Я абсолютно доверяю тебе – ведь ты служишь Светочу долгие годы! И как никто другой заинтересован, чтоб Его Величество пожило подольше! Но… Во из-бежание малейших сомнений или угрызений со стороны моей совести, я уж сам провожу тебя сегодня до дверей малой столовой. А уж внутри – будь любезен: проследи сам, чтоб никто посторонний не подходил к столу и подносу Его Величества!  

И вот ещё что… Не нужно пугать Его Величество моими… Подозрениями и действиями! Пусть всё идёт как всегда! А, вот ещё что!  

Когда будешь нести обед – я буду спать. Поэтому проследи уж сам – за малейшими подозрительными действиями посторонних! И ужин – обезопась! Это – в твоих же интересах!  

– Понял вас, донн Ассенизатор! – Яков уже вполне справился с эмоциями, – Про-слежу! Ваша правда: уж если кто и будет крайним, если с пищей Его Величества окажется не всё в порядке – так уж точно: первым повесят меня! А потом – мэтра Кротта!  

– Рад, что ты чертовски, если можно так сказать, верно разобрался в ситуации! Что не удивительно. Неразумные у нас долго не задерживаются. Ладно. Его Величество уже, наверное, ожидает. В недоумении. Идём! Я буду идти впереди!  

«Довёл» Якова до дверей малой гостиной Хайми за буквально минуту: путь от кухни до столовых организован так, чтоб и не занимать более минуты! Чтоб восхититель-ные блюда не успевали остыть! Убедившись, что поднос благополучно вплыл в двери, Хайми отправляется по своим делам: приём пищи занимает у Светоча ровно пятнадцать минут. За это время нужно подготовить (На всякий случай! ) «План Б»!  

Убедившись, что никто его не видит, Хайми направляется в неприметный боковой коридорчик, ведущий в хозяйственные службы замка: к кладовым, и личным комнаткам штатных стукачей и прислуги. Он никого не встречает по дороге: очень удобно, что пере-сменка слухачей и наблюдателей из службы «внутренней безопасности» замка происхо-дит одновременно со сменой внутренней стражи! А дон Оссков будет на посту до полуд-ня!  

Но вот и нужная дверь! Неприметная и низкая, но – прочная!  

И уж ключ к ней донн Хайми подобрал давно: и это даже не ключ, а загнутый и расплющенный на конце большой гвоздь. Который хранится тут же – нужно только при-подняться на цыпочки, и взять его с чуть выступающего наружу камня стены.  

Вот и очередная винтовая лестница: но эта в три раза уже той, «рабочей». А здесь ходят только технические работники. Отвечающие за освещение тронного зала!  

Поднявшись на три пролёта, Хайми проходит ещё коридорчик – ему в другие залы не надо! – и поднимается на ещё один пролёт: потолки в парадном зале очень высокие!  

А вот и огромные поперечные балки: на них держатся крепления чудовищно мас-сивных люстр зала. Декоративные висюльки которых изготовлены из настоящего хруста-ля! Ослепительно сверкающего по вечерам! И пластины его закреплены на очень прочном и массивном каркасе. Из настоящей стали.  

Тонны по две в каждой из трёх парадных люстр точно есть!  

И крепится каждая на огромном стальном штыре, продетом в проушину на люстре, и отверстия в подвесе. И если такой стержень вынуть… Хм-м… А ведь его так просто не вынуть: зашплинтован он с обеих сторон: подстраховочка от всяких случайностей!  

Хайми сильными пальцами разгибает проволоку, и вынимает шплинт с одной сто-роны стержня. И пытается выдвинуть до почти упора дюймовый в диаметре стальной ци-линдр. Не тут-то было! Что, собственно, и понятно: вес в две тонны так просто не!..  

Но Хайми быстро находит выход: привязывает стержень толстой медной проволо-кой за сохранённый с другой стороны шплинт к рычагу: стальному ломику, имеющемуся здесь, в коридорчике, и используемым как раз для таких действий. Теперь – один конец лома – упереть вот сюда, в опорный кронштейн… А другой – привязать тонким тросиком, который тоже имеется здесь – висит на гвозде. Соотношение плеч получилось – один к пяти. Сил должно хватить! Осталось только спустить другой конец тросика – через шахту воздуховода – вниз, в Зал. А для этого нужен груз… Вот: это ядро, используемое трубочистами, подойдёт!  

Осталось только проверить, как это работает!  

А нормально работает: осторожное потягивание за тросик сдвинуло штырь! И он теперь опирается на второе отверстие кронштейна крохотным участочком!  

Ну, значит – вперёд!  

И докончить начатое – только дело техники. И тросик сталистый, тонкий и неза-метный. А там, внизу, он легко найдёт и достанет его, просто открыв узорчатую крыш-ку… раз, два… Третьего по счёту слева воздуховода Зала!  

Подоспел почти вовремя: Яков вынес поднос с приборами всего через две минуты после того, как Хайми спустился вниз, к дверям малой столовой.  

Хайми со скучающим видом отделяется от стены, которую подпирал спиной, и подходит к Якову:  

– Как прошла… Трапеза?  

– Благодарение Богу, благополучно, донн Хайми! Отведыватель отведал от всех блюд. Пробователь вина – всех вин. И ничего с ними не случилось. И Его Величество с аппетитом позавтракал!  

Единственное, вот что… Странно. Сегодня почему-то своего любимого кларета не пил. Я даже удивился. Вот: взгляните! – Яков показывает кубок, к которому, судя по уровню жидкости, действительно не притронулись.  

– Вот как! – Хайми хмурит брови, – Значит, что-то всё же, несмотря на все наши старания, не так с этим кларетом! В таком случае – не будем рисковать! Дай-ка сюда…  

Хайми проходит пару шагов, и аккуратно выливает (Чтоб сдуру никто не надумал допить за королём! С соответствующими последствиями! ) в имеющееся на полу в малень-кой нише коридора санитарное отверстие. Куда обычно справляют нужду все гвардейцы, стоящие на карауле. Яков не без напряжения следит за его действиями.  

Хайми ставит пустой кубок назад, на поднос со вздохом как бы – облегчения:  

– Не знаю, было там что-то или нет, но! Передай мой совет мэтру Кротту: вымыть этот кубок как следует! И – не один раз!  

После того, как Яков удаляется, качая на ходу головой, донн Хайми принимается грызть губы. Разумеется, убедившись, что никто его лица не видит.  

Ах ты ж, сволочь предусмотрительная! Задним местом, что ли, он чует опасность?!  

С другой стороны – Светоч правит недрогнувшей рукой двенадцать лет, а Хайми при дворе – всего год! Ну и кто, спрашивается, лучше просекает местную специфику?!  

И привык больше доверять своим инстинктам?!  

Жаль только, что материнский яд пропал безвозвратно! И вряд ли удастся снова разжиться именно таким. Но ничего!  

Есть ещё План «Б».  

А если что – придётся срочно придумать и воплотить и План «С»!  

А пока…  

Нужно быстро и желательно незаметно подготовиться к встрече Светоча с при-дворными: она происходит в Парадном Зале сразу после завтрака! После чего, раздав ука-зания, и выслушав «прошения», Его Величество отправляется в тренажёрный зал, упраж-няться в искусстве фехтования, а затем – и работать со всем остальным имеющимся в Ар-сенале Замка, холодным оружием.  

А придворные расходятся, чтоб заняться «порученной работой».  

Которую – попробуй не исполни!..  

17. План «Б»  

Зал уже гудит: придворных набилось человек шестьдесят!  

И Хайми каждый раз думает: за каким … они нужны?! Ведь почти никто из этих владетельных синьоров, получающих все свои доходы от управляющих их имениями и вотчинами, не нагружен никакими обязанностями! Кроме разве что – символических. Ко-торые за них, даже если Его Величество что-то поручит, исполнят доверенные заместите-ли! А проще говоря – секретари и конюшие! Которых при благородных доннах состоит не менее ста пятидесяти! Плюс слуги, плюс лакеи… Но замок Алезир настолько велик, что легко вмещает всех этих дармоедов, и ещё человек двести – охраны и слухачей…  

Что вполне естественно: три подземных и пять надземных уровня! И не менее по-лутора тысяч комнат, комнатёнок и каморок. Из которых сейчас занята еле половина: ко-гда-то, лет сто назад, Двор и обслуга были куда представительней! Это прадед Светоча сократил число обитателей замка раза в полтора. А затем и отец Его Величества постарал-ся… Потому что оскудели поля, и, ну вот – нет тех, былых, урожаев.  

Но для Хайми шестьдесят мужчин и женщин – всё равно многовато. Тем более, что сейчас взоры почти всех этих праздно шатающихся по Залу людей и их жён прикованы как раз к нему! Ну жёны – понятно. Они хотят видеть, как выглядит муж новоявленной донны Хайми после первой «брачной» ночи! А вот их мужья…  

Вероятно, пытаются понять, чего здесь забыл Главный Ассенизатор, ранее почти никогда не посещавший утренние «выходы» Его Величества. И в это время – уже отсы-павшийся! После ночной «вахты».  

К Хайми подходит донн Пилей:  

– Приветствую, донн Хайми! И спешу ещё раз поздравить с вашим браком! Осве-щённым лично Его Величеством!  

– Благодарю, донн Пилей! Действительно, я удивлён тем внезапным участием, ко-торое проявил к моей скромной особе Его Величество! Дав мне в жёны самую прелестную и желанную женщину при нашем Дворе!  

– Ну-ну-ну, донн Хайми! Я, разумеется, понимаю, что для вас она теперь – именно такая! Но ведь и у других мужей есть здесь жёны! И дочери!  

– О, прошу прощения, донн Пилей! Я ни в коей мере не хотел как-то принизить, или оскорбить недооценкой красоту и великолепные кондиции остальных блистательных донн нашего Двора! Вы абсолютно правы: для каждого мужчины – именно его избранни-ца – самая прекрасная! И желанная!  

– О, да, донн Хайми! Не сомневаюсь, что вы до сих пор полны э-э… воспомина-ниями и ощущениями от первой брачной ночи! И мне особенно приятно, что вы смогли всё же найти в себе силы качественно исполнить после этого – и ваши рабочие обязанно-сти! Его Величество сегодня с утра намекнул. Что сном очень доволен!  

– Я очень рад, что в очередной раз оправдал оказанное мне высочайшее доверие!  

– Именно так, донн Хайми, именно так! Но не буду вам мешать! Ведь вы пришли сегодня сюда… По делам?  

– Именно так, донн Пилей! – Хайми не может удержаться, чтоб не повторить слова мажордома, – Прежде всего хочу ещё раз поблагодарить Светоча за оказанную мне честь! Ведь я как-то не успел сделать это так, как полагалось бы, из-за неожиданности, и нахлы-нувших на меня вчера чувств, и удивления! Так что пока не появится Его Величество, особых дел у меня нет. И…  

Благодарю ещё раз за… Поддержку!  

– В таком случае оставляю вас, донн Хайми! И надеюсь, что вы когда-нибудь поч-тите нас с супругой – визитом!  

– Непременно, донн Пилей! Благодарю за любезное приглашение!  

Донн Пилей, спрятав в тонкие усики хитрущую улыбку, удаляется, донн Хайми оглядывает Зал ещё раз. Пока ничего опасного для него лично. Люди переходят от одной группки к другой, «общаются», иногда поглядывая на Ассенизатора. Наверняка сегодня ночью, да и сейчас, он и новоявленная донна Хайми – основная тема для сплетней и раз-говоров… Что и неудивительно: давненько Светоч никого вот так – не сосватывал! И не женил! Ну, и фавориток – не унижал…  

Но теперь, когда донн Пилей озвучит им версию пребывания здесь донна Хайми, они будут обращать на него внимания куда меньше. Ведь повод находиться здесь – кажет-ся вполне оправданным! И разумным. Светоч – не такой человек, чтоб простить неблаго-дарность!  

Особенно, когда думает, что вполне заслужил как раз – противоположное…  

Но время идёт, Его Величество не появляется, и разговоры и внимание перемеща-ются от Хайми и донны Эльзы к парадным дверям: что-то долго их сегодня не открывают!  

Хайми радуется своей предусмотрительности: пришёл бы позже, так – точно: все пялились бы только на него. А сейчас, спустя десяток минут – обеспокоены долгим отсут-ствием Его Величества! И ведь все знают, что он давно окончил трапезу!  

В чём же дело?!  

Наконец Хайми удаётся пройти незамеченным к западной, левой, стене Зала.  

Да, тросик он спускал именно здесь. Вот и фальш-колонна, внутри которой идёт третий воздуховод. Через который раньше, в незапамятные времена, замок отапливали – из подвальных печей… Теперь разрушившихся. И вот оно: отверстие воздуховода, пере-крытое ажурной решёткой из тоненьких резных деревянных планочек… Остаётся открыть его.  

Но как это сделать на глазах всех, и ещё двух рослых гвардейцев, стоящих в бли-жайших углах помещения, и сейчас не без интереса глядящих на него?!  

Вот же дьявол… Придётся ждать! Пока внимание не переключится на того, кто здесь важнее всех!  

И – вот оно! Двери распахиваются, вперёд выходит камердинер с жезлом:  

– Его Величество Светоч Первый!  

Хайми уже не скрываясь делает два шага до стены, и легким движением кисти раз-двигает тоненькие планочки, даже сломав некоторые. Теперь – нащупать бы поскорее!  

Есть! В его жадных пальцах оказывается участок тросика! И Хайми вытаскивает эту петлю внутрь Зала! Благо, тросик тонкий, и не бросается в глаза! Особенно в полумраке, который царит здесь как из-за пасмурного дня, так и из-за узких окон-бойниц.  

Все склоняются в почтительном поклоне, дамы приседают в глубоких реверансах: в дверях наконец появляется их король!  

Хайми не отступает от требований этикета: он, как и все мужчины, (За исключением, понятное дело, гвардейцев! ) садится на колено, склонив голову!  

Светоч входит в Зал, пребывая явно не в слишком радужном настроении:  

– Что за чёрт! Пилей! Почему здесь так мало света?! Я не вижу даже своей вытяну-той руки! – Его Величество действительно вытягивает вперёд руку, демонстративно глядя на свои растопыренные пальцы.  

– Но ведь Ваше Величество сами приказали мне – чтоб днём здесь не была зажжена ни одна свеча! Поскольку свечей и так сжигается слишком много! А воск – на исходе!  

– Да? Хм-м… Ну, возможно! – Его Величество, словно ничего и не случилось, про-ходит чуть вперёд, – А-а, донна Вотан! Как там поживает ваш младшенький? Поправился?  

– Благодарю, Ваше Величество! За ваше внимание. Нет, Жорж ещё болеет.  

– Ну, мои пожелания ему – поскорее поправиться!  

– Благодарю, Ваше Величество! – донна Вотан, дама средних лет с интересной бледностью лица, происходящей, вероятно, от плохой работы желудка и кишечника, что связано в свою очередь со слишком туго затягиваемым корсетом, склоняется в глубоком реверансе.  

Светоч, уже отвернувшийся от неё, движется дальше вдоль двух шеренг, в которые автоматически выстроились придворные. И вскоре оказывается как раз под «подготовленной» люстрой. Король приостанавливается перед пожилым бородатым вельможей:  

– Здравствуйте, донн Асприн!  

– Здравия желаю, Ваше Величество!  

– Как продвигается строительство нового крыла, и ремонт вашего замка?  

Хайми решает, что лучшего ждать не надо, и изо всех сил дёргает за тросик!  

Поскольку он один знает, чего ожидать, начальное медленное движение вниз гро-мадной конструкции, добрых пяти шагов в диаметре, проходит для остальных незамечен-ным! А на странный звук сверху никто внимания не обращает. К счастью.  

Ну а в конце ускоренного движения огромной конструкции, когда скорость паде-ния поистине устрашает, сделать ничего никто уже и не может!  

И вот две тонны стали и хрусталя обрушиваются на голову Светоча, и донна Ас-прина!  

Грохот и звон стоят неимоверные, но люди, шокированные диким зрелищем, мол-чат! Правда, это гробовое молчание длиться недолго: женщины разом, словно сговорив-шись, принимаются визжать и кричать! Мужчины бросаются вперёд, чтоб помочь отта-щить сплющенную ударом в почти блин конструкцию! Светоч если и стонет, в царящем бедламе этого не слышно.  

Хайми выпускает тросик, и тот скрывается снова в воздуховоде.  

Теперь нужно быстро, пока никто не очухался, устранить следы!  

Из Зала он выбегает вместе с лакеем, побежавшим за лекарем.  

Быстро добирается до служебных коридорчиков, взбегает по лестницам. (Вот хо-рошо, что дверь на служебный чердак не запер! ) Так. Теперь главное – открутить прово-локу от штыря, и выдернуть тросик из шахты воздуховода! Скрутить его в бухту! Ломик – на место! Проволоку и гвоздь-«ключ» – сунуть в карман!  

Порядок. Он кидается на выход. По дороге выкинув в очередное санитарное отверстие скомканную в тугой пук предательскую проволоку и гвоздь…  

Теперь – снова к людям! На глаза!  

Выбежал из служебных коридорчиков вовремя!  

Но всё равно пришлось шмыгнуть в тёмную нишу, и прижаться спиной к камням её торца, пока мимо прогрохотали кованными сапогами восемь (Целое отделение! ) гвар-дейцев, с весьма решительным видом! Его, к счастью, не заметив!  

А ещё бы им сюда не пробежать: начальство наконец сориентировалось и приказа-ло! Ведь только дурак не догадается, что что-то было не в порядке – как раз с подвесом чёртовой люстры! Никогда такая штука сама не упадёт! Да ещё так вовремя! Значит, кто-то «помог» ей!  

И нужно срочно выяснить, кто бы это мог сделать! И – как!  

Пропустив мимо наряд побежавших «разбираться», Хайми кидается в их с донной Хайми покои. Добирается за минуту.  

На стук в дверь появляется Котер. Хайми бросает ему:  

– Какая-то сволочь только что совершила покушение на Его Величество! Я… Не сумел вовремя предупредить – не увидел этого! – эта часть речи, сказанная громко, внятно и страстно, предназначена для ушей слухачей, сидящих на своих постах. И теперь Хайми, сделав знак, заставляет Котера приблизить ухо к его рту:  

– Бросьте всё! Останьтесь в тех вещах, что сейчас на вас. Бери донну Хайми, и её служанку, и отправляйтесь на конюшню. Пусть донна Хайми врёт чего захочет главному конюшему и коменданту, хотя бы – что у неё важнейшее поручение от меня, но!  

Вы должны немедленно, сию же минуту, отправиться в наш замок! А затем – ещё куда-нибудь, по её выбору! Не задерживаясь даже на ночёвку! Словом, ровно через мину-ту вас здесь быть не должно! Бери с собой только деньги! Где они – ты знаешь!  

Котер молча кивает.  

Теперь донн Хайми снова говорит нормальным тоном:  

– Я должен вернуться в Зал, и попытаться выяснить, кто подстроил это подлое по-кушение! Может, Его Величество ещё жив! И на кого-нибудь укажет!  

Подмигнув Котеру, он быстрым шагом удаляется.  

Теперь у него есть алиби. На случай, если кто-нибудь поинтересуется, куда это он бегал сразу после падения люстры, вместо того, чтоб интересоваться здоровьем своего короля!  

В Зале имеется слабое подобие порядка: придворные испуганными стайками тол-пятся у стен, и по углам, тяжёлые останки люстры перенесены в угол, и в них сейчас пы-таются копаться два начальника личной Гвардии: капитан Хутч, и капитан Гонсалес.  

Тела Его Величества на полу, конечно, уже нет – наверняка его перенесли в лич-ные покои. Даже удивительно, что Хайми не встретил отряд переносящих! Впрочем, нет – не удивительно. Он ведь специально бежал снова – в обход главных коридоров.  

Из придворных в Зале осталось человек тридцать, в основном – женщин и стари-ков. Всё верно: к расследованию трагического происшествия наверняка привлекли всех, кто ещё хоть на что-то способен!  

Из парадных дверей выбегает личный лакей Светоча: на нём лица нет!  

Остановившись возле капитанов, Яков, сжав кулаки, истерично кричит:  

– Его Величество умер!  

Капитаны выпрямляются, оторвавшись от люстры, Хайми находит нужным подойти к ним. Капитан Гонсалес говорит, стягивая с головы форменную каску:  

– Царствие Небесное Светочу Первому!  

Хайми и Хутч, сняв головные уборы, повторяют, как завороженные:  

– Царствие Небесное!  

Хутч поворачивается к Хайми:  

– Как же так, господин Ассенизатор?! Почему же вы не увидели этого?!  

– Не совсем так, донн Хутч. Я увидел. Вы же знаете! Но – не такое!!!  

Я сразу после окончания работы прошёл в кухню, к мэтру Кротту. И… – Хайми рассказывает, ничего не утаивая, как оно всё было. Разумеется, не упомянув о пузырьке с ядом. Донн Гонсалес и Яков только кивают, хмуря брови. И когда Хайми заканчивает рассказ, личный лакей подтверждает всё ещё сильно дрожащим голосом:  

– Точно! Именно так всё и б-было, как донн Хайми рассказал! И я уж так следил за трапезой Его Величества, так!.. И никто ведь не подходил к столу! И кубок с кларетом, от которого Его Величество почему-то сегодня отказался, донн Хайми вылил… Во избежа-ние!  

Но вот – нате ж вам! Пришла беда, откуда не ждали…  

Яков начинает, закрыв всё ещё белое лицо руками, рыдать в голос. Хайми удивля-ется: неужели хоть кто-то любил этого венценосного мерзавца по-настоящему?! Ведь все знают, что его ненавидит даже королева! Которая теперь превращается автоматически в королеву-мать, регента при своём малолетнем сыне…  

Донн Гонсалес говорит:  

– Жаль. Что ваши сведения, донн Ассенизатор, указали не совсем верный источник опасности. Надеюсь, вы не будете в претензиях, если позже мы вас… расспросим более подробно?  

– Разумеется, донн Гонсалес. – Хайми думает, что с тем же успехом капитан мог бы применить и слово «допросим», – Я – полностью в вашем распоряжении!  

И я прекрасно осознаю, что виноват. В неверной трактовке последнего «вещего» сна Его Величества! Ну вот никак невозможно было предположить, что то, что я увидел – имеет отношение к люстре!..  

– Хорошо, донн Хайми. Позже вы подробно расскажете нам то, что именно вы ви-дели. Думаю, теперь это уже никому не навредит. Зло свершилось. И теперь наша главная с донном Хутчем задача – проследить, чтоб был найден виновный. И чтоб он понёс достойное наказание. В назидание всем остальным!  

– Полностью разделяю ваше желание, донн Гонсалес. Найти виновного – нужно! Ведь нельзя допустить, чтоб этот предатель остался безнаказанным! И продолжал свои чёрные делишки! Ведь принц Хольгар у нас – единственный наследник династии!  

– О! А это вы, донн Ассенизатор верно сказали! Эй, лейтенант Глюм! – Гонсалес жестом подзывает вбежавшего в дверь лейтенанта, – Немедленно! Возьмите четверых гвардейцев, и пусть встанут караулом вокруг покоев Его Светло… Тьфу ты – Его Величе-ства Хольгара! И ещё двоих приставьте к покоям Её Величества! Во избежание! И пусть, куда бы эти двое не пошли, гвардейцы сопровождают их! И бдят во все стороны!  

– Слушаюсь, донн Гонсалес! – лейтенант убегает ещё быстрее, чем вбежал.  

– Чёрт. Забыл сказать ему, что Её Величество, да и принц – тьфу ты, всё не при-выкну! – король Хольгер – сейчас там, в спальне Светоча.  

– А ничего, донн Гонсалес, лейтенант у нас метит в капитаны – сообразительный поэтому. Дотумкает. – в ироничной ухмылке донна Хутча Хайми видит то, что и должен увидеть беспристрастный наблюдатель – ненависть и зависть. Ещё бы: капитан сам про-бивался по служебной лестнице, и участвовал в боях! А Глюм – бастард Его Величества. И, похоже, любимый внебрачный отпрыск. Но теперь, похоже, его «блестящая» карьера слегка притормозится…  

– М-м… Пожалуй. Донн Хайми. Прошу вас, – капитан Гонсалес переводит взгляд снова на Хайми, – Никуда из замка не уезжайте! Вы очень нужны нам именно сейчас! Вдруг в последнем сне Его Величества мы найдём хоть какие-то ответы. Или хотя бы на-мёки!  

– Разумеется, донн Гонсалес. Я – первое заинтересованное лицо. В том, чтоб найти и покарать виновного!  

– Вот и славно. – капитаны поворачиваются к вбежавшему сержанту – как Хайми сразу понял, начальнику отделения, бегавшего на чердак Зала.  

Запыхавшийся мужчина лет пятидесяти, подбежав, отдаёт честь, косясь на Хайми:  

– Разрешите доложить, господин капитан?!  

– Да, секунду. Донн Хайми. Не смеем задерживать. Но просим – быть поблизости!  

– Разумеется, донн Гонсалес. Я… понимаю!  

Конечно, Хайми понимает, что сержант что-то нашёл, иначе так, на как раз – Ассе-низатора, не косился бы! Ну, или просто не хотел свидетелей.  

С другой стороны – прямых улик точно нет. Никто его «похождения» по чердакам не видел, а проволоку он ликвидировал надёжно: до горизонтальной сборной сточной трубы от отверстия метров двадцать: никаким шестом не достать! А в главном коллекторе найти хоть что-то – вообще нереально. Будем надеяться, что Хайми ничего не упустил.  

Хотя План «Б» осуществлял и экспромтом. В дикой спешке, как последний шанс…  

И единственное, что может его выдать – показания свидетелей. Видевших бы, как он лез рукой в воздуховод, и что-то оттуда как бы – вытащил… И – дёрнул!  

Но тут всегда можно списать всё это – на игру воображения и отвратительное – тут Светоч был прав! – освещение!  

Хайми подходит к группке из пяти человек, той, где сейчас находится донна Пи-лей: муж наверняка поглощён свалившимися на его голову хлопотами:  

– Моё почтение, донна Пилей, и вам, благородные донны и донны! Какая ужасная трагедия!  

18. Разговоры-допросы-разговоры  

– О, да, донн Хайми! Просто мурашки по коже! Чтоб – такая чудовищная смерть!.. Да ещё на глазах всего Двора! – впрочем, невооружённому глазу видно, что донна Пилей не столько расстроена, сколько делает вид. Даже особо тщательно не скрывая своей фак-тически – радости по поводу кончины Светоча, – И ведь Его Величество в стольких сра-жениях участвовал! И – буквально – ни одной царапины! А уж про охоту и не говорю! Вот, во время последней, уж казалось бы, куда как близко была смерть – а и то разминул-ся!.. Мы уж подумывали, что его само Небо хранит!  

– Согласен, донна Пилей, Его Величество не боялся рисковать жизнью! И на войне, и на охоте. Всегда – в первых рядах! И со своим «фирменным» боевым кличем! Но чтоб вот так… на буквально ровном месте…  

Глупо.  

– Да, странная смерть. – это влезает донн Шарпей, казначей Его Величества, – Ни-когда не поверю, что проклятая люстра сама, вот так – взяла и грохнулась, в самый подхо-дящий момент!  

– Ваша правда, донн Шарпей! – это уже донн Фулер, церемонимейстер, – Уж слиш-ком это невероятно, чтоб быть правдой! Наверняка этой люстре помогли. Кто-то помог!  

– Похоже, мы все придерживаемся одного мнения. – Хайми не находит нужным скрывать, о чём он только что беседовал с капитанами личной Гвардии, – Вот и наши бра-вые Гвардейцы считают, что трагедия не является несчастным случаем. А Убийством!  

– Что вы такое говорите, донн Хайми?!  

– Да, донна Пилей: и капитан Гонсалес, и капитан Хутч, и, если уж на то пошло – и ваш покорный слуга, считаем произошедшее – кем-то хитро подстроенным убийством!  

И я, как никто иной, имею основания так думать!  

Дело в том, что именно сегодня я уже заходил на кухню, к мэтру Кротту, и… – Хайми пересказывает разговор с поваром, и все последующие события, не видя смысла их скрывать: всё равно всё это выяснится в виде сплетен и, разумеется, допросов: и Якова, и помощников повара, и самого мэтра Кротта.  

– То есть, донн Хайми, вы увидели что-то такое, что позволило вам предполо-жить…  

– Да, донна Пилей, именно так! Сожалею, что не могу рассказать вам, что именно я увидел. Кодекс. Но одно неоспоримо: ни единого намёка, что это будет сделано не как у нас «обычно», то есть – не с помощью пищи и вина, а с помощью люстры – не было!  

С другой стороны – моё огромное упущение налицо! Я… должен был предупре-дить об опасности личную Гвардию и охрану Его Величества. А вместо этого понадеялся на собственные силы. Не хотел создавать паники! И ненужных сплетен.  

– Ну-ну-ну, донн Хайми! Никакой вашей, – донна выделяет тоном это слово, – вины тут нет! Ведь одно дело – узнать о готовящемся заговоре, и покушении, а совсем другое – увидеть что-то туманное – во сне! Сны, это… Вот именно – сны!  

– Да в том-то и дело, уважаемая донна Пилей, что у меня уже случались такие пре-цеденты! Когда я видел как бы… Вещие сны Его Величества! Но вот, получается, всё же недоглядел! Вернее, неправильно понял и истолковал, откуда исходит опасность!  

– Не думаю, что ваша вина тут действительно есть, донн Хайми, – это снова донн Шарпей, – Вы просто излишне самокритичны. И в вашей преданности Его Величеству, компетентности и педантичности, никто не сомневается! Но вы же не можете, в самом деле, отвечать и реагировать – на каждый намёк! Ведь сон – это, вот именно, всего лишь сон! Да и, кроме того, вот, скажем, последний случай на охоте – вы же не могли предуга-дать, что Его Величеству будет угрожать – кабан!  

– Нет, конечно, донн Шарпей. Но выйти за стены замка, и приготовиться – на вся-кий случай! – я мог! И ведь что Светочу будет угрожать опасность – угадал! И с местом – угадал! Хотя… Кабана во сне не видел.  

– Хм-м… Оно и верно. – донн Шарпей явно отрепетированным дома, перед зерка-лом, движением оглаживает роскошно пышную кудрявую и ухоженную бороду, – Но сей-час, донн Хайми, думаю, вам абсолютно не в чем себя винить. Уж если бы про что и по-думал кто-нибудь – так только не про люстру! Ведь у нас при Дворе, в основном, ваша правда, ориентируются – вы уж простите, милые дамы! – на всякие «пищевые отравле-ния». И – «сердечные приступы». Ну, в крайнем случае – удавку на горло! Или арбалет-ный болт. Или… Да много чего, но! Простого! А тут…  

«Милые дамы» – донна Пилей и донна Фулер, криво усмехаются: обеим – далеко за сорок, и они успели при Дворе всякого насмотреться! Донн Шарпей продолжает мысль:  

– А ещё я думаю, что кто бы там, на чердаке, не «намудрил» с нашей люстрой – его всё равно найдут! Ведь невозможно сбросить на пол такую гигантскую конструкцию – и не наследить! И наверняка ему пришлось сидеть там какое-то время! Чтоб увидеть, когда Его Величество окажется в нужном месте! И следы должны остаться! Ну, или его видел кто-нибудь! Пока он поднимался, или сидел там!  

– Значит, вы думаете, донн Шарпей, что это был одиночка?  

– Исполнитель – вероятней всего – да. Ведь отсутствие какого-либо члена Двора на утреннем выходе мы все наверняка заметили бы! (Вы уж простите, донн Хайми, за откро-венность – но ведь это вы почти никогда на утреннем выходе не присутствуете. Так что подозрение в первую очередь могло бы пасть -!.. ) Поэтому я думаю – почти наверняка! – чей-то доверенный и проверенный лакей или слуга! Абы кому такую миссию не дове-ришь! Ведь стоит этому исполнителю лишь заикнуться, и – конец! И ему, и его господину!  

– Боюсь, тут придётся не то, что «заикаться», а и голосить благим матом! Если на-ши бравые капитаны применят способы, которыми они традиционно развязывают языки, многим, кто окажется под подозрением – не поздоровится!  

– Ваша правда, донна Фулер. Единственное, что нужно теперь выяснить – у кого есть, так сказать, алиби. То есть – кто из господ и их слуг-лакеев был здесь, в Зале, ну, или сидел по своим комнатам, когда это случилось! – Хайми пожимает плечами, хмуря брови.  

– Да, это верная мысль, донн Хайми! – донн Шарпей вскидывает брови, – ведь у нас нет, как у Предтеч, способов определить по отпечаткам пальцев, или «генетическому материалу», кто прикасался к подвесу люстры! Значит, приходится полагаться на старые добрые свидетельские показания… Улики, если найдутся. Ну, и на пытки!  

– Да, показания свидетелей крайне важны… Боюсь, впрочем, что никакие согляда-таи и слухачи не смогут помочь с «алиби», например, слуг и лакеев! Ведь у них нет часов. То есть – о том, что происходит, например, в этом Зале, они узнают последними!  

– Это-то, конечно, верно, донн Хайми, но! Ведь они могут слышать голоса, и пред-ставлять, кто с утра – выходил, а кто – оставался в покоях их господ!  

– Тоже, конечно, верно.  

– Погодите-ка, благородные донны! – это снова донна Фулер, – А что, если это как раз – кто-то из самих Гвардейцев?! Тогда и следов не найдут! Уж они – сами позаботятся!  

– Не думаю, донна Фулер. – донн Шарпей снова пожимает плечами, – Им убивать одного короля, чтоб его сменил другой – смысла нет! Та же работа, те же жалования…  

– Ой! Я кое-что вспомнила! – это донна Пилей, – Есть смысл! То есть, я хотела ска-зать – повод! Только… Не нужно, чтоб люди знали, что это я вам про это дело рассказала! Вот: слушайте! Дня четыре назад, возле наших дверей проходили два сменных гвардейца, и я услыхала кусочек их разговора! Один, смешливый такой, спросил, явно издеваясь: «Ну и как она в постели? » А другой ответил: «Ты знаешь, для Её Величества – неплохо. Но Гастон не слишком доволен: фригидная, говорит, всё же какая-то! »  

То есть, я сразу поняла: у Её Величества – кто-то есть! И поэтому может быть и повод и мотив! Ведь если Светоч узнал бы – ей точно светило бы «пищевое отравление»! А так – будет при наследнике регентшей! И, может, и жалование кое-кому поднимет!  

Некоторое время все присутствующие помалкивают: похоже, переваривают не-жданную информацию. Затем донн Фулер качает головой:  

– Слишком неопределённо, уважаемая донна Пилей. И без имён. А «Её Величест-во» – может быть и просто кличкой. Издевательским прозвищем какой-нибудь особо не-сговорчивой дамы! Или вообще – шлюхи в городском борделе!  

– И тем не менее, я уверена в том, что слышала!  

– Никто и не ставит под сомнение ваши слова, уважаемая донна Пилей! Но вы могли не совсем верно интерпретировать их смысл. Ведь простые гвардейцы вряд ли будут поставлены в известность, что какой-то их коллега, Гастон – любовник самой королевы! Нет, такие сведения разгласил бы только совсем уж – идиот! Зная Светоча…  

– Да, зная Его Величество, никто не усомнится в том, что его супруга захотела бы наставить ему рогов – в последнюю очередь! Вернее, даже если б она и захотела – испол-нить побоялась бы! Ведь жить хочется всем! – Хайми считает нужным встать на сторону донна Шарпея в споре, – Вероятно, речь действительно шла о какой-нибудь городской да-мочке с большим гонором! И, тем не менее, считаю необходимым обязательно упомянуть об этом эпизоде, когда с вами, уважаемая донна, будет беседовать кто-нибудь из капита-нов! Такую информацию обязательно нужно проверять! И, разумеется, учитывать!  

Ведь если это всё же окажется правдой – мотив и повод – нешуточные!..  

Все принимаются с глубокомысленно-сосредоточенным видом кивать головами, не зная, как возразить Хайми, но в этот момент его окликает вновь вышедший из дверей капитан Хутч:  

– Донн Ассенизатор! Простите… Можно вас на минуту?  

Хайми извиняется перед собеседниками, и быстрым шагом направляется к капита-ну. Тот говорит:  

– Прошу вас пройти со мной, донн Хайми.  

По служебному коридору, и лестницам, которыми Хайми сегодня уже два раза пользовался, они поднимаются снова на чердак – в служебное помещение над Залом. Здесь ещё остаются четыре солдата: похоже, по приказу сержанта. Но самого сержанта нет. Впрочем, нет здесь и капитана Гонсалеса – похоже, он занимается дознанием где-то в другом месте.  

А, может, уже и допросы проводит! Хоть командир Гвардии, полковник Еспер Пе-дерсен, проводящий сейчас инспекцию дальних пограничных постов, прибудет не раньше, чем через пару дней, даже если гонца к нему уже отправили. А тянуть с дознанием смысла нет: нужно всё сделать по горячим следам!  

Капитан Хутч подводит Хайми к кронштейнам крепления упавшей люстры:  

– Донн Хайми. Прошу вас: взгляните. Мне нужно знать ваше мнение!  

Донн Хайми действительно внимательно осматривает всё то, что он не более часа назад «обустроил». Из своих проушин штифт люстры выскочил, оставив на одной – ближ-ней! – весьма внушительный след: металл словно срезан! (Ещё бы! Две тонны!.. )  

Хайми кивает:  

– Нет сомнения. Это – не случайность! А где сам штифт, ну, железяка, на которой она висела?  

– Вот она. – капитан делает жест, и один из гвардейцев подаёт Хайми означенную деталь подвеса. Хайми внимательно изучает – в том числе и тот торец, что проехался по ушку, оставив след.  

– В таком виде этот штифт и нашли? Здесь?  

– Именно!  

– Хм-м… – Хайми хмурит брови, и старается быть спокойным, – Метод действий преступника вполне понятен. Он снял один из шплинтов этого штифта, выдвинул почти до конца сам штифт из вот этого паза, оставив самый краешек. А затем – подождав нуж-ного момента – выдернул! Одно мне непонятно: люстра должна была сильно давить на этот штифт. Так просто – не вынешь! Нужен или очень сильный человек, или…  

Или какое-нибудь приспособление!  

Механическое!  

Вы не пробовали вынуть штифты из креплений остальных люстр, капитан?  

– Пробовали, конечно. Мне нравится, донн Ассенизатор, что мысли наши движутся параллельно. Да, мы тоже думаем, что этот штифт преступник выдернул с помощью какого-нибудь приспособления! Скажем, рычага. Только…  

Только где тогда этот рычаг? И те средства, с помощью которых его к штифту прикрепляли?!  

Хайми пожимает плечами:  

– Ха! Вот уж чего здесь, наверху, в избытке – как раз стальных штырей и планок, которые вполне можно было бы использовать, как раз – как рычаг… Они здесь буквально под ногами валяются! Ну а как закрепляли… – он указывает рукой, – Да хотя бы вот такой мягкой проволокой! За вот этот второй, оставшийся, шплинт! И проволоку потом можно просто выбросить: ведь это – улика!.. А точка опоры – вон тот кронштейн! И тогда даже один человек, пожалуй, смог бы… Хм-м… – Хайми делает вид, что ему в голову только что кое-что пришло:  

– Но он, разумеется, должен был вначале проверить, в какое место упадёт люстра!  

А для этого нужно было сбросить что-то на пол. От центра люстры. Разумеется, до того, как Его Величество придёт туда! То есть – проверку эту нужно делать тогда, когда в Зале не будет людей. И обозначить это место… Каким-нибудь знаком! Или отметкой!  

– Не могу не подивиться вашей неоспоримой логике, донн Ассенизатор! Но!  

Никаких «отметок» или знаков мы с донном Гонсалесом не обнаружили! Хотя… Их, конечно, могла смыть и кровь Его Величества! А вот что до проволоки… Мы, конеч-но, в первую очередь допросили тех слуг и техников, что обслуживают это помещение. Они клянутся, что ничего у них отсюда не пропало! И всё на месте!  

Хайми чешет в затылке:  

– Ну, тогда, значит, этот человек принёс всё нужное с собой! А закончив… э-э… преступление – унёс с собой! И найти его теперь куда легче: нужно выяснить, кто в по-следнее время запасался проволокой и рычагом!  

– Мы думали и над этим, донн Хайми. И людей на склады и в кузницу послали. Впрочем, думаю, это мало что даст. Ведь такой человек явно не захотел бы привлекать к себе внимание столь странными действиями, как приобретение рычага (А он наверняка – немаленький! ) и проволоки. И запасся он всем этим – давно!  

Хайми кивает. Ему, разумеется, понятно, что «доверительная беседа», как и лапша о том, что капитанам нужна его консультация в том, в чём разберётся и ребёнок, просто вежливая – пока! – форма допроса! И ему нельзя ни на миг ослаблять внимание!  

– Жаль, что во сне Его Величества я не видел, кто конкретно ему угрожает. Пото-му что если исключить всех тех, кто находился в Зале, в ожидании, и их слуг и лакеев, которые точно сидели в комнатах господ, наверняка подозреваемых окажется всё равно – несколько десятков. А что самое обидное – то, что ну вот ни намёка не было – на люстру!  

– Вот об этом самом сне, уважаемый донн Хайми, нам и хотелось бы с вами пого-ворить.  

– Разумеется, донн Хутч. Только… – Хайми с неодобрением косится на свидетелей: солдат. А те с большим удовольствием «греют уши». Поскольку заняться им больше фак-тически нечем!  

– Разумеется, донн Хайми. Идёмте в нашу кордегардию. Там мы организовали… Временный штаб!  

Кордегардия, просторное и высокое, но насквозь провонявшее ядрёным потом, конской упряжью, сапогами, и вином помещение рядом с казармами и конюшней, занята скамьями, столами для еды, и капитаном Гонсалесом, тоже сидящим за одним из столов. Сам капитан как раз закончил давать какое-то поручение одному из своих сержантов, и тот с озабоченным видом выбегает в дверь, пропустив вначале Хутча и Хайми.  

Капитан Хутч почти с порога спрашивает:  

– Ну, как?  

Гонсалес, дёрнув иссиня выбритой с утра щекой, мрачно отзывается:  

– Да никак! Боюсь, придётся всех этих казённых дармоедов допрашивать лично! И с пристрастием. Большим!  

– Это вы, капитан, простите, про штатных слухачей и подсматривающих?  

– Про них, донн Хайми, про кого же ещё. Обидно: люди ни …рена больше не де-лают, только просиживают жирные зады на своих табуретах! И единственная их обязан-ность, чтоб отработать казённые харчи и житьё – следить и слушать! А когда встала необ-ходимость в их услугах – так «никто ничего подозрительного!.. » Тьфу! – капитан в серд-цах сплёвывает прямо в угол комнаты, туда, где в углу стоят метла с совком.  

Хайми криво усмехается, капитан Хутч пожимает плечами:  

– Ладно. Давайте тогда разберёмся хотя бы с теми, кто точно присутствовал в Зале. И в комнатах господ.  

– Ну, тут лучше всего обстоят дела у донна – вы уж простите нас, что с вас начина-ем! – Хайми. Сам – в Зале, и это видели все. Жена – из спальни так и не выходила никуда, кроме ванны. В том, что это была она – сомнений нет. Человек, сидящий на посту там, видел её, когда она… э-э… мылась.  

У Хайми кровь бросается в лицо – одно дело, когда знаешь, что слушают, а совсем другое – узнать, что кто-то жадным похотливым взором рассматривает его жену неглиже! Когда та – моется!  

Но он считает разумным в данном случае промолчать о своих чувствах. Тем более, что пока его «алиби» подтверждается.  

– Лакея Котера и прислужницу донны Хайми, Еву, тоже – и видели и слышали. До того момента, как туда вбежал донн Хайми. Сообщивший о покушении. А вот дальше на-чинаются странности. Лакей что-то нашептал на ухо этой… Еве. Ну а та кинулась в спальню, к донне Хайми. И тоже – шептала. И это – видели. Но, ясное дело, не слышали!  

Ну а догадаться всё равно не трудно! Потому что после этого вся троица, даже не одеваясь, буквально кинулась на выход, и – в конюшню!  

К сожалению, наше распоряжение, донн Хутч, о том, чтоб стража заперла ворота, и никого не выпускала, несколько запоздало. Они забрали у коменданта трёх коней и отправились выполнять (Ну, по их словам! ) какое-то важнейшее поручение донна Хайми!  

Вот я и хотел выяснить, раз уж вы здесь, донн Хайми. – на лице капитана Гонсале-са промелькнуло нечто вроде хищного оскала: сразу становилось ясно, что сейчас Хайми – главный подозреваемый! Иначе с чего бы это ему пытаться спасти жену и слуг?! – Что же это за поручение такое? «Сверхважное, и не терпящее отлагательств»?!  

Хайми подходит к столу. Жестом указывает на стоящую на этой его стороне табу-ретку:  

– Позволите, донн Гонсалес?  

– Разумеется, донн Хайми. Потому что думаю, беседа с вами у нас… Затянется!  

– Возможно. Впрочем – всё на ваше, уважаемые господа, усмотрение!  

Но сейчас, когда кроме нас троих (Надеюсь! ) нас никто не слышит, хочу сразу «признаться»! В своём «преступлении». – Хайми садится напротив Гонсалеса, Хутч при-страивается сбоку, на ещё одной табуретке. Лицом к Хайми. За дверью кордегардии Хай-ми слышит топот десятка сапог – подстраховались, стало быть, капитаны. «Запечатали» единственный выход.  

– Так вот. Когда упала люстра, у меня буквально сердце сжалось. Оправдались мои подозрения насчёт того сна, в котором… Да, опасность я видел! Но когда это произошло, я в первую очередь подумал о том, что лопухнулся, как никогда! И меня арестуют.  

Потому что кто будет назван главным раззявой, виновным в том, что не предотвратил случившегося?!  

Разумеется, тот, кто считывает и расшифровывает чёртовы сны Его Величества!  

То есть – я.  

И, разумеется, меня если и не арестуют сразу, арестуют и допросят потом. Хотя бы для того, чтоб узнать – видел ли я готовящееся преступление, и если видел – почему не сообщил личной охране Светоча?!  

И если под пытками у меня не удастся – а я прекрасно знаю возможности наших заплечных дел мастеров: у них заговорит и деревянная скамейка! – вырвать какое-нибудь признание, репрессиям и пыткам подвергнутся мои люди! И в данном случае не важно, что я даже не успел с утра зайти, как обычно, в свою комнату, и что-то кому-то рассказать о сне Его Величества, и своих смутных подозрениях.  

А важно то, что пытая, например, несчастную униженную донну Хайми, удалось бы вырвать признание – любое! – у меня! Ведь я очень… Мягкотелый и чувствительный!  

Капитаны переглядываются. И не сговариваясь, начинают ржать, да так, что в ком-нате трясутся стёкла в оконных переплётах.  

Стряхнув несуществующую слезу с края глаза, капитан Хутч говорит:  

– Вот уж спасибо, донн Хайми! Насмешили так насмешили! Это вы, значит, «мяг-котелый и чувствительный»?! Да скорее табурет подо мною – чувствительный! И то, что вы крепки, как кремень и способны сохранять присутствие духа в самых страшных об-стоятельствах – вы неоднократно доказали. Делом. Взять хотя бы последнего вашего спрута – как вы его!.. Кое-кого из ребят от отхожего места оторвать было невозможно: так их выворачивало наизнанку!..  

Нет, мы понимаем: вам не до брезгливости: работа такая. И то, что вы неверно ис-толковали источник опасности, но честно и оперативно попытались угрозу предотвратить, так сказать, своими силами, говорит только о самонадеянности. И, вот именно – уверенности в своих силах! А вовсе не, действительно – о вине за смерть вашего подопечного. Но!  

Вы не имели права вот так, без согласования с нами, отправлять своих жену и слуг – куда бы то ни было!  

И вам всё равно придётся вернуть их. Мы должны допросить буквально – всех! Даже тех, у кого бесспорное алиби!  

– Как главный Ассенизатор и первый, пусть и косвенно, виноватый в случившемся, я понимаю справедливость вашего требования, капитан. Разумеется, я прикажу им вернуться. Когда страсти и проблемы хоть немного улягутся. И когда они дадут знать о том месте, в котором скрылись. А ещё желательней, чтоб к этому моменту мы с вами нашли подлинного виновника. И заказчика!  

– Вы правы, донн Хайми. Главное – найти заказчика!  

Потому что если мы выявим его, выйти на непосредственных исполнителей – пара пустяков!  

Тут не так уж много истинно преданных лакеев и слуг! То есть – готовых за своих господ и убить. И вытерпеть… Пытки!  

Я уж не говорю, что из самих-то господ их мало кто вытерпит…  

Боюсь, что вообще – никто! Что, собственно, и показала практика.  

И, спрашивается, как нам быть с такими «показаниями», пусть и добытыми в ходе пыток, но абсолютно никакого реального отношения к покушению не имеющими?!  

– Прошу прощения, капитан. А что – уже действительно есть такие допрошенные? И – признавшиеся?!  

– Вы будете смеяться, донн Хайми. Да, есть. Причём – сразу трое!  

– Иголки под ногти?  

– Да. Для начала. Ну, и пытка водой. Как самое простое и эффективное!  

И вот у нас на руках сразу три сидящих в разных камерах подземелья идиота, ра-зумеется, утверждающие, что всё это сделали они, но явно – только бы сохранить в цело-сти остальные ногти!  

И эти тупицы даже понятия не имеют, как именно была подвешена люстра! Вам бы их послушать, донн Хайми – вы бы живот со смеху надорвали! Дремучее невежество! Один вообще задвинул, что он сам снял люстру – с крюка! Какого крюка, идиот?!..  

Хайми не думает, разумеется, что «надорвал» бы живот, но вежливо усмехается в ответ на ухмылку капитана.  

19. Допросы-разговоры-допросы  

Затем говорит:  

– Так вы уже арестовали тех, кто не присутствовал на утреннем выходе?  

– Да. Разумеется, лишь тех, чьё абсолютное алиби не подтвердили слухачи за сте-нами их покоев. Впрочем, думаю, нам придётся так и так повторно допрашивать всех, по-тому что – грош цена их показаниям! Они или действительно боятся и не выносят боли…  

Или просто – глупы.  

Хайми раздумчиво кивает. Смотрит прямо капитану Гонсалесу в глаза:  

– Если честно, уважаемые господа, не завидую я вашему положению. Потому что, если исходить из мотива покушения, так готов поспорить на свой берет, он есть – у почти каждого вельможи нашего так называемого Двора! Ведь за эти годы, пока он на троне, унизить и обидеть Светоч успел, насколько я наслушался, практически каждого! И делал это в последнее время не «тонко» и изобретательно, как в начале, а – открыто и грубо!  

– Это безусловно верно. Но если исключить тех, кого он обидел и унизил давно, остаётся не так уж много тех, кто мог бы быть настолько уязвлён и унижен, чтоб придумать и воплотить столь странный способ покушения. И донн Август, и донн Лочин в их числе. А донн Рэнниш просто, скажем так, некстати подвернул ногу, и сидел в своих покоях. Естественно, с них мы и начали. Тем более, что слуг у каждого хватает.  

Но к чему мы пришли – вы знаете.  

– К сожалению, да. И, боюсь, хоть мои обязанности и закончены, мне придётся по мере моих скромных возможностей помочь вам! Ведь я, как никто, понимаю, что чем бы-стрее найдём виновного, тем быстрее я смогу… Хм. Воссоединиться со своими.  

– Вполне понимаю ваши чувства, донн Хайми, – капитан Хутч, снова переглянув-шись с Гонсалесом, криво усмехается, – Будем честны хотя бы между собой: донна Хайми – поистине чертовски соблазнительна! И желанна!  

– О, да.  

– И, уж если на то пошло, у неё был самый веский повод разделаться с Его Величе-ством! Вот уж, наверное, она злилась на него! Унизил, унизил девушку. При всех!  

Но! Отомстить, да ещё так, у неё не имелось – чисто физической возможности.  

И я ни за что не поверю, что она за три часа сумела так запудрить мозги вам, донн Хайми, чтоб вы, плюнув на карьеру и жизнь, решились покуситься на Светоча! Тем более, что и слухачи подтверждают: ни о чем вы во время… м-м… брачной ночи – не перегова-ривались. Да и то: вам было не до переговоров!  

Хайми краснеет, но быстро соображает: действительно, иногда хорошо, что их – прослушивают! Пусть косвенное, но – подтверждение его невиновности!  

– Ну хорошо, донн Хайми. У нас к вам остался, собственно, только один вопрос.  

Что именно вы увидели такого во сне Его Величества, что кинулись и к мэтру Кротту, и к Якову. И в Зал пришли.  

– Да. Сон… – Хайми хмурит брови, и закусывает губу, – Не совсем, конечно, он был внятным. И «пророческим»… Но кое-что сразу меня насторожило! Вот, слушайте!  

Вначале – ничего необычного. Дело происходит в Алезире.  

Прошёл Его Величество по парадному коридору и лестнице – словно только что прибыл откуда-то. Может, с посольством ездил – не знаю. Но с ним были и премьер, и казначей, и другие вельможи. Что всегда участвуют в каких-то политических переговорах. Потом без всякого перехода, как это во сне и бывает, оказались мы с Его Величеством и остальными в Большой Столовой.  

И там как раз проходит один из торжественных приёмов. Для высоких гостей.  

И видел я по правую руку от Его Величества уважаемого герцога Фердинанда Восьмого. Что думал Его Величество, не знаю, но я подумал, что этот э-э… уважаемый герцог привёз своего малолетнего деби… извините – старшего сына, для того, чтоб посвататься к старшей дочери Его Величества – во всяком случае означенный молодой человек сидел рядом со своим папочкой. И молчал. Но уж на принцессу пялился. Словно мартовский кот. До оно и понятно – Её Высочество и статна, и красива.  

Ну, какое-то время пир шёл своим чередом, главы государств обменивались лю-безностями… Её Величество и старшая принцесса сидели как раз – по другую сторону от Его Величества… Хм. А потом, очевидно, Светоч отвлёкся, повернувшись надолго к ко-ролеве. Она как раз протестовала против такого союза – дескать, их девочка ещё слишком молода! А когда Его Величество повернулся снова к Фердинанду, я увидел, как герцог быстро убирает руку от кубка Его Величества! И я как-то сразу предположил самое худ-шее. Тут всё, знаете, как в поговорке: «Бережённого – Бог бережёт! »  

И – я принял решение!  

Чтоб Светоч случайно, пусть и только во сне, не выпил эту отраву, я счёл нужным разбудить его! Ведь если бы я удалил кубок, материализовав его в своём подвале, и ис-порченное вино просто выплеснул, это не гарантировало бы, что у уважаемого Фердинанда не нашлось бы ещё яда! И Его Величество не получил бы новую порцию. И не испытал бы страшных мучений! И, разумеется, не проснулся в отвратительном настроении…  

– Пожалуй, вы поступили правильно, донн Ассенизатор. На то вы и – профи! И – да, это не даёт никаких намёков на люстру… Но уж насчёт вина вы – подстраховались! И даже перестраховались! – Хайми снова невесело усмехнулся, – И основания у вас явно имелись! Хорошо, донн Хайми. Вы можете идти. Отсыпаться. Не думаю, что в ближайшее время мы снова вызовем вас. А дел у нас, как вы и сами прекрасно знаете – море!  

Единственное, что – пожалуйста, из Алезира – пока – ни ногой!  

Хайми спешит заверить, что и не собирается, и откланивается.  

Зайдя на кухню к мэтру Кротту, и перехватив сэндвич с огромным куском жарен-ного мяса, (Как он уже неоднократно делал! ) донн Хайми направляется к себе, прикончив мясо с хлебом по дороге – проголодался! А готовить кашу ему сейчас уж точно никто не будет – некому это делать! И чужим лакеям и слугам Хайми не доверяет.  

В его «новых» покоях – ни души. Но по полу разбросаны кое-какие вещи, которые явно в спешке не нашли в какой походный баул затолкать. И Хайми начинает с того, что собирает их все. И, много не мудрствуя, заталкивает в шкаф. Если действительно придёт-ся вернуть и донну Хайми и Еву – пусть они и разбираются! Хотя…  

Его функции при Дворе закончились со смертью его подопечного. И скоро, веро-ятно, придётся просто съезжать отсюда, из Королевского замка. На родину. Домой…  

В пустых теперь комнатах на него наваливается чувство тоски.  

Не так он мечтал начать свой брак. Ну да что теперь об этом говорить!  

Главное – он достаточно хорошо (Вроде! ) «отбрехался», и если никто не вспомнит, как он делал странные движения там, в Зале, после чего люстра грохнулась, всё должно быть хорошо… А если донна Пилей расскажет (А она расскажет наверняка! Добавив в тон неподдельного энтузиазма! ) о подслушанном ею странном разговоре, на какое-то время следствие вообще уйдёт в другом направлении.  

Можно, вроде, ложиться спать.  

Помывшись, разумеется.  

Вода почти остыла, но ему не привыкать мыться и чуть тёплой: дома, в родовом замке, иногда и вообще холодной мылся, и – ничего.  

После ванны, заставив себя не кусать губы, помня про наблюдателя, он действи-тельно идёт в спальню. Заложив вначале щеколду-засов на входной двери. Двери в спаль-ню не закрывает – чтоб, если начнут тарабанить, он проснулся.  

Постель пуста. И не прибрана. Но – словно ещё хранит запах и след от миниатюр-ного тела, что он лишь недавно -!.. Ах, воспоминания… И приятно, и страшно.  

Хайми скидывает халат, и забирается под одеяло. Одному спать ему, конечно, не привыкать, но с супругой под боком это было, оказывается, куда приятней. Уютней!  

Но отдохнуть надо.  

А то он и вчера и сегодня – наворотил достаточно… Устал сильно! Мышцы ноют.  

И стоит ему только закрыть глаза, сознание проваливается словно в чёрный мешок!  

Проснулся, разумеется, от стука в дверь.  

Из сознания ускользает какое-то смутное ощущение омерзения – на жабу он во сне, что ли, наступил?! И во рту – словно с перепоя, гадостный привкус…  

Но кто же это решил побеспокоить его? Снова – допрос?!  

Но когда открыл дверь, это оказался всего лишь лакей донна Пилея. С посланием от господина. Пришлось впустить, и выслушать.  

– Донн Пилей спрашивает у уважаемого донна Хайми, не соблаговолит ли уважае-мый донн Ассенизатор почтить моего хозяина своим визитом? Донн Пилей очень хочет видеть уважаемого донна Хайми. И, если не затруднительно, как можно скорее!  

Донн Хайми, поплотней заворачиваясь в пушистый халат, думает, что явно при-пекло почтенного вельможу, раз он послал холуя передать столь недвусмысленное посла-ние, даже наплевав на слухачей!  

С другой стороны, Хайми заинтригован: что случилось?! Вернее так: что случи-лось такого, что донн Пилей надумал даже разбудить его в его «священные» часы – когда его не трогает (Ну, вернее – не трогал! ) даже Его Величество.  

– Передай почтенному донну Пилею, что я приду к нему сразу, как переоденусь!  

Для выхода донн Хайми выбирает один из тех колетов, что «попроще». Ему в-принципе, уже можно не следовать этикету: он теперь при Дворе – никто! Ведь скоро его отправят на «заслуженный отдых». И если пока этого не сделали, так, вероятно, лишь по-тому, что у капитанов ещё есть к нему вопросы. Ну, и они, вероятно, возникнут и у пол-ковника Педерсена, когда тот вернётся!  

Путь до личных покоев мажордома много времени не занимает: тот тоже живёт на «королевском» этаже, всего в полуминуте ходьбы от комнат Хайми.  

Донн Хайми стучит в дверь. Та распахивается, словно по мановению волшебной палочки – его точно ждали! Лакей, кланяясь, указывает жестом:  

– Достопочтенный донн Хайми! Вас ожидают в кабинете!  

Хайми проходит в указанную дверь, за которой слышит голос хозяина апартамен-тов: действительно, у донна Пилея, как у работающего днём вельможи, есть и кабинет! Для приёма тех, кто прибыл по делу. И для совещаний. Вот как сейчас: войдя, донн Хайми обнаруживает, что во главе – донн Пилей, а за длинным столом сидят несколько вельмож!  

Тут и премьер-министр, донн Рокк, сидящий почему-то достаточно далеко от торца стола, и дон Вотан, и дон Гомес, и помощники мажордома: доны Квэйд, Гастингс, и Джозеф. Тут же и астролог, дон Аркадий, и казначей – донн Хассан. С супругой Матильдой. Мужчины (Что странно! ) привстают, приветствуя его. Донн Хайми тоже приветствует всех, вежливо поклонившись:  

– Моё почтение, уважаемые донны и доны! И донны! (Супруга донна Пилея, разу-меется, тоже здесь! )  

Донн Пилей, оставшийся стоять, как хозяин, указывает Хайми на кресло возле себя почти во главе стола:  

– Прошу вас, уважаемый донн Хайми! Мы, собственно, только вас и ждали!  

Хайми садится. Хозяин тоже.  

Донн Пилей, словно его не прерывали, продолжает мысль с того места, где остано-вился:  

– Разумеется, деньги из казны ушли не только на последнюю военную кампанию, но и на пиры. На которых в том числе и был заключён последний договор с Фердинандом, и на все остальные – где мы праздновали победу, и день рождения Его Величества. И последний – где он соединил, если мне позволят так высказаться, судьбу донна Хайми – с судьбой его нынешней супруги. Плюс ещё ко всему Его Величество не стеснялся запустить туда руку, когда речь шла о взятках вельможам чужих Дворов, работавших там как бы – э-э… осведомителями, и агентами влияния. И на подарки и украшения для их жён. И, естественно, для своих… Фавориток! Словом – в казне осталось только-только на выплату ежемесячного жалования нашим войскам!  

– Донн Пилей. Почему эту информацию нам сообщаете вы, а не официально ответ-ственный вельможа, имеющий на это право? То есть – казначей донн Хассан?  

Донн Хассан, свирепо вращавший всё это время глазами, сопевший, и молчавший, сердито кивает донну Пилею, взглянувшему на него.  

– А это очень просто, господа. Его Величество успел вчера после того, как пир за-кончился, и почти все разошлись, распорядиться.  

Донну Хассану отрезали язык!  

Хайми невольно раскрывает шире глаза: надо же! Чего ж такого имел глупость брякнуть всегда осторожный и вежливый казначей, да ещё так, что его услышали?! Те, кому не надо было этого слышать…  

Похоже, после того, как донн Хайми с донной Хайми отбыли из Зала, там продол-жалось «шоу»! И теперь у них точно – есть ещё один подозреваемый! Причём – «от ду-ши» подозреваемый! Но донн Пилей продолжает:  

– Но я продолжаю – о главном! Траты были значительны, а доходы – минимальны! То есть, проще говоря – казна наша сильно истощена, и пышных похорон, как и пышной коронации наследного принца – просто не перенесёт! И Лига ростовщиков уже отказала нам в новом кредите, пока не погасим старый!  

Хайми решает нужным промолчать о своих мыслях. В частности о том, что оби-женный казначей вполне мог после смерти Его Величества успеть «подгрести» из «исто-щённой» казны большую часть имевшихся там средств – его действия ведь никто, кроме Его Величества, проконтролировать не может! А обижен вельможа явно был…  

Ну очень сильно! И как это Светоч его не снял ещё и с должности!..  

– Господа! Предвидя ваши возражения и сомнения. Вот книга, где донн Хассан ве-дёт учёт наличных средств. Здесь – только цифры. А вот эти условные значки – источники поступлений. Налоги собранные с крестьян. (Они оказались обозначены плёткой скрещённой с пустым мешком. ) Проценты от таможенных пошлин. (Эти выглядят как шлагбаум с будкой. ) Налоги с торговли. (Мешок с золотом, открытый. ) Ну и так далее.  

Всего рисунков с источниками поступления оказалось в первой половине – три-дцать восемь. Донн Пилей пролистал их все.  

– Ну а в этой половине, – мажордом открыл книгу с середины, – расходы.  

Рисунков оказалось гораздо меньше. Война – она обозначена лужей красной крови и вонзёнными в неё мечами и копьями. Охота – гончая, держащая в зубах что-то вроде куропатко-утки. Пиры – стол с блюдами с едой и кубками. И ещё с десяток других рисунков. И под каждым – аккуратные стопки монеток, иногда зачёркнутых…  

Хайми не мог не посмеяться про себя: похоже, хоть грамотность и запрещена, но народ находит выход! Взять хотя бы мэтра Нэгла…  

Ну а считать никто никогда не запрещал – это они все умеют!  

– Как видите, господа, нам всем, даже Её Величеству, придётся считаться с реаль-ным положением дел. То есть – никаких пышных отпеваний, траурных шествий, и пом-пезных тризн. Не говоря уж – о пире в честь коронации. Всё придётся делать скромно. И – консервативно. Что, конечно, не в традициях Светоча. Но – в традициях королевы!  

Она уже в курсе.  

– Так она уже сказала вам, донн Пилей, что согласна на… Скромные поминки и коронацию?  

– Да, почтенный донн Рокк. И именно поэтому я и поспешил собрать вас, так ска-зать, мозговой центр нашего Двора, здесь. Для утверждения бюджета похорон и пира в честь провозглашения Светоча Второго!  

– Понятно. В таком случае, не вижу смысла что-либо ещё говорить. Утверждаем?  

Все присутствующие поднимают руки. Хайми предпочитает не шевелиться.  

– Отлично. Бюджет принят. Далее – второй вопрос нашей сегодняшней повестки. Донн Хайми, – донн Пилей поворачивается к бывшему главному Ассенизатору, – Я упол-номочен нашим Комитетом предложить вам… Работу. Вы можете стать постоянным чле-ном нашего Комитета. В должности консультанта.  

Предвидя возможные вопросы с вашей стороны, – донн Пилей явно поторопился с этим уточнением, поскольку Хайми оказался настолько не готов к такому предложению, что и сказать-то ничего не мог! – постараюсь ответить на них прямо сейчас. Обязанности ваши будут крайне необременительны. Во-первых – тщательно оценивать, и утверждать, или обоснованно возражать, на те или иные наши постановления по методам управления королевством, тратам, и Указам. По проведению нашей внутренней и внешней политики. Во-вторых…  

Нет никакого «во-вторых». Нам нужен трезвый прагматик. Способный предвидеть последствия, и посоветовать нам, что будет, если мы примем тот или иной Указ, или введём новый налог, или согласимся на брак наследника с какой-нибудь инфантой… Ну и так далее.  

То есть, проще говоря, нам нужны – вы. За этот год с небольшим, что вы при Дво-ре, вы показали себя как раз таким человеком, к мнению которого стоит прислушаться, и который не будет болтать о наших решениях и совещаниях на всех базарах страны!  

И – самое главное! – вы и правда – можете в какой-то степени предвидеть последствия. Таких наших действий. И связана эта способность, что бы вы там не пытались сказать – вовсе не с «вещими» снами Его почившего Величества! А только – с вашим трезвым и аналитическим мозгом. Должность ваша так и будет называться – Консультант. По вопросам внешней и внутренней политики. И зарплату вы будете получать такую же, как наш бравый полковник донн Педерссен.  

Итак, мы вас слушаем, донн Хайми!  

Донн Хайми прекрасно понимает, что если откажется, рано или поздно умрёт от «кишечного отравления». Или «падения с крыши». Или просто – удара кинжалом. Причём – даже если сбежит в другую страну: хотя бы к тому же Фердинанду Восьмому под крылышко. Ведь шпионы и агенты – он слышал! – есть и там! И, наверняка и при многих других Дворах. И дома, в родовом замке, не спрячешься… Продажные слуги найдутся везде!  

С другой стороны – нет гарантии, что его и здесь не отравят! Кто-нибудь из оппо-зиции Комитета. Присвоившего себе право распоряжаться всей политикой. И – чуть ли не самой Королевой!..  

Хотя…  

Если подумать трезво, как он обычно и делает, предложение очень даже заманчи-вое!  

Ни …рена не делать, ни за что не отвечать, а только… Советовать!!!  

Получая за это неплохие деньги.  

Донн Хайми встаёт. В наступившей тишине старается, чтоб голос звучал как все-гда: спокойно и уверенно:  

– Господа! В первую очередь я хочу выразить вам свою искреннюю благодарность за ваше сверх-любезное, на мой взгляд, предложение. Оно говорит о том, что вы и дове-ряете мне, и уважаете моё мнение. Не скажу, что я абсолютно уверен в своих скромных возможностях и способностях к анализу той или иной ситуации, или вопроса, но!  

Можете быть уверены: если я и буду высказывать те или иные предложения, так они будут и тщательно продуманы, и взвешены, и максимально разумны. С моей точки зрения.  

И вы всегда сможете от них отказаться, если у вас найдутся аргументы против них.  

А сейчас я подтверждаю, что с благодарностью принимаю ваше любезное и де-лающее мне честь, предложение!  

– Мы и не сомневались в вашей замечательной разумности, и прагматизме, донн Хайми! – и, взглянув на кивнувшего донна Хассана, – Я, как временно исполняющий обя-занности Главы Комитета, вношу предложение об утверждении назначения донна Хайми!  

Господа! Если у кого-то есть возражения или замечания – прошу!  

Не прозвучал ни один голос, не поднялась ни одна рука.  

– Следовательно, единогласно! Донн Хайми! Поздравляю! Вы – первый кандидат, утверждённый нашей Коллегией – единогласно!  

У себя в комнатах донн Хайми тоже не может дать лицу отдых, и предаться погло-тившим его эмоциям.  

Вот, значит, как обстоит дело! Его Величество мог делать, что хотел, развлекаясь в своё удовольствие, а в это время Комитет, не особо его и спрашивавший, спокойно рулил Государством! Принимал важные решения, вёл внешние и внутренние переговоры…  

А молодцы. Вот только…  

За каким …ером им на самом деле понадобился Хайми?!  

А ничего. Он догадается. Ну, или поймёт. Едва только начнётся новая «работа»!  

Впрочем, особо много размышлять по поводу его новой должности Хайми не при-ходится. В дверь снова стучат. Пришлось открыть.  

На пороге опять лакей. Но этот – Олег! – доверенный лакей Её Величества. Муж-чина сорока пяти лет, совмещающий должность секретаря, посыльного по особо конфи-денциальным делам, и советника. И много ещё кого. Хайми открывает дверь шире:  

– Прошу, мэтр Олег.  

– Благодарю, донн Хайми.  

– Я вас внимательно слушаю, мэтр Олег.  

– Я к вам, уважаемый донн Хайми, по поручению Её Величества.  

Она желает вас видеть!  

20. Фаворит  

Разумеется, по взглядам, которыми его встречали фрейлины и горничная Её Вели-чества, Хайми ни за что не догадался бы, для чего его вызвала королева. Ещё бы: профес-сионалки! На своих должностях, если их можно так назвать – годами! И все (Кроме гор-ничной, понятно! ) – дочери благородных семейств…  

А ещё его поразил тот факт, что старухи Узровии среди фрейлин не оказалось. Он слышал, разумеется, что её приставил к королеве в своё время сам Светоч. Чтоб следила. И, ясное дело, стукачку в первую очередь и удалили от «светлых очей». Да и хорошо.  

Пока Хайми ждал в приёмной, фрейлины, поглядывавшие на него, продолжали за-ниматься своими делами: одна вышивала, другая – рисовала картину, перерисовывая ак-варелью изображение с древнего, ветхого и уже крошащегося, гобелена: похоже, чтоб был образец для следующего вышивания. Горничная же протирала все предметы мебели влажной тряпкой. Зеркала в приёмной уже были завешены занавесями.  

Но вот двери кабинета и открылись, и лакей Олег, выйдя, торжественно объявил:  

– Донн Хайми! Её Величество ждёт вас!  

Донн Хайми, так и не сказавший фрейлинам ни слова, кроме слов приветствия, и вежливого поклона при входе в приёмную, вошёл. Олег, оставшийся снаружи, двери за-крыл. И, судя по звукам, остался стоять, прислонившись к ним спиной.  

Кабинет Её Величества, где Хайми до этого, по вполне понятным причинам, никогда не был, не поражал воображение ни размером, ни убранством. Разве что – картинами, что довольно плотно, впритык, увешивали одну из стен – ту, на которую попадало солнце. Ну и ещё – массивной и почти чёрной от времени старомодной мебелью в стиле «ньюампир». Свет проникал, как и в его новых апартаментах, через огромные высокие окна.  

Её Величество сидела в кресле. Между окнами. При виде Хайми поднялась:  

– Донн Хайми!  

Донн Хайми, до которого не сразу дошло, что он – так и стоит баран-бараном, за-смотревшись на поистине чудовищное декольте королевы, из которого словно бы невзна-чай торчат великолепные упругие груди, поспешил бухнуться на колено:  

– Прошу простить меня за… за невежливость! Здравия желаю, Ваше Величество!  

– Встаньте, донн Хайми. Прощаю вашу растерянность, которая вполне естественна, и мне приятна, – королева усмехнулась, взором показав туда же, откуда донн Хайми так и не мог оторвать глаз, – У меня к вам разговор. Конфиденциальный. Поэтому прошу вас: в эту комнату. – королева, подойдя к ещё одной двери в противоположной стене кабинета, сама открыла её. Хайми сглотнул: спальня!  

Во всяком случае, основную доминанту небольшой полутёмной и уютной комнаты составляла чудовищных размеров кровать под балдахином!  

Хайми придержал, подойдя, дверь:  

– Только после вас, Ваше Величество!  

– Хм. Благодарю. А, ну да: Его Величество не считал себя связанным правилами этикета. И банальной вежливости! Поэтому мне она в какой-то степени в новинку.  

Она вплыла в комнату, Хайми вошёл следом. Закрыл дверь.  

– Закройте и на крючок!  

– Слушаюсь, Ваше Величество.  

– Эта комната не прослушивается и не просматривается. Впрочем, донн Хайми, вы это прекрасно знаете и сами. (А ещё бы! Светоч наверняка не хотел, чтоб ему «сбивали пыл и настрой! » разные свидетели и слухачи…)  

Теперь Её Величество обернулось от роскошной постели снова к Хайми. Подошла.  

Взглянула прямо в глаза Ассенизатора. Хайми невольно снова сглотнул: правильно ли он понял имеющееся там выражение?!..  

Королева высока: её глаза оказались почти на одном уровне с глазами Хайми.  

Наконец, очевидно, вполне удовлетворённая увиденным, женщина сказала:  

– А вы и правда – умны, чёрт вас побери! Ну, значит, обойдёмся без лишних слов. И займёмся делом. Будьте любезны, донн Хайми. Расшнуруйте этот проклятый корсет!  

Хайми кровь бросилась в лицо, и перехватило дыхание, но королева уже поверну-лась к нему спиной!  

Начав действительно расшнуровывать сложную конструкцию, он понял, что это надолго. За это время можно не то что потерять желание, а и просто – соскучиться!  

Хайми вынул из ножен парадную дагу. Красота её рукояти не мешала лезвию быть наточенным, словно бритва. В два движения он разрезал тонкий шёлковый шнурок. Разъ-единил половинки. Корсет упал к ногам королевы. Та только хмыкнула:  

– Точно. Умны. А ещё, оказывается, нетерпеливы! Ах, молодость…  

Теперь она снова повернулась к нему лицом. Взяла своими тёплыми и мягкими (Ну ещё бы! Не знают никакой черновой работы! ) ладошками за скулы. Приблизив голову Хайми к своей, впилась жадными губами в губы Хайми.  

А губы у неё – замечательные! И пахнет от неё – поистине восхитительно! Ну так: королева же! Может позволить себе поистине королевские духи! Хайми, забыв на секунду обо всём на свете, обхватил поистине божественное тело! Гос-споди! Волшебно! От поцелуев закружилась голова, королева же только замычала. С трудом оторвав губы от словно задохнувшихся губ женщины, он покрыл её шею и лицо жаркими поцелуями!  

Какая мягкая и белая у неё кожа! И – гладкая, словно у ребёнка!  

Пышный кринолин Хайми скинул с женщины куда уверенней и быстрей, чем па-радный корсет: знаком с такой конструкцией!  

Её Величество проявила не меньшую осведомлённость: сняла с него колет в два движения! После чего сбросила на пол и его белую нижнюю рубаху, рванув так, что пуговицы поотлетали! А сильна, оказывается!  

Хайми закусил губы: обалдеть! Его раздела Королева!  

Но как…  

Свою нижнюю батистовую сорочку Её Величество сняла сама.  

У Хайми затрепетали ноздри: чтоб ему провалиться!  

А у её Величества – обалденная фигура! И талия – вовсе не заплывшая жирком, как он думал всегда! Это – подкладки в корсете делают её такой – как бы полноватой! Навер-ное, для придания «статусности» – всё-таки королева пять раз рожала!  

Он, зарычав, впился, теперь уже сам, в чарующие губы. Обнял женщину так, что подсознание завопило: не задуши! Он чуть ослабил натиск.  

Подхватив великолепное упругое тело на руки, он направился к кровати…  

Вот уж чего Её Величеству оказалось не занимать, так это – «огонька» в постели!  

А ещё – изобретательности! И если б Хайми не посещал бордели, ни за что бы не поверил, что женское тело способно принимать и такие позы! И быть столь… Столь вол-нующим и желанным! Заводит, заводит – как никто! Профессионалка! Но где же научи-лась, интересно? Или такое преподают на курсах для будущих королев?!  

Вот уж поистине – баран Его почившее Величество, что перестал посещать спаль-ню Её Величества, и предпочитал в последние годы фрейлин и фавориток. Хотя…  

Может, за пятнадцать лет супружества – пресытился?.. Или… Ослаб?!  

Но такие вопросы у Хайми по мере добросовестной «работы» возникали всё реже: он действительно наслаждался! И стройным породистым и выносливым телом, и искус-ными ласками, и разнообразием предлагаемых вариантов! Пришлось ему побывать и сни-зу, и вид чарующе колыхавшихся и подпрыгивающих восхитительно упругих (Ещё бы! Не кормила же! ) грудей перед лицом заставлял его орудие становиться словно – стальным!..  

И сверху – и тогда вид распластанного под ним беззащитного великолепного тела заставлял рычать и наяривать ещё неистовей!..  

В других «позициях» они тоже побывали, и не один раз…  

Уж в чём-чём, а в искусстве Любви Её Величество знало толк!  

Часа через два, когда его коронованная любовница дышала, словно загнанная ло-шадь, и выглядела сильно помятой и растрёпанной, и уже не со столь большим энтузиаз-мом предавалась постельным утехам, Хайми наддал в последнем приступе: возбудила его женщина даже этим: словно он – жестокий деспот, и заездил свою непокорную рабыню!  

Крики и стоны наверняка были слышны Олегу. Что же до женщин, оставшихся в приёмной – на них теперь Хайми было наплевать! Его восхитительная партнёрша билась и стонала под ним, прелестные наманикюренные ногтики расцарапали в кровь его спину: он чувствовал, как капли стекают по рёбрам! Но сбить себя с настроя не позволил.  

Но вот он и содрогается в финале – четвёртом за эти два часа! И – самом продол-жительном! И Её Величество в который уже раз забилось в конвульсиях оргазма, и выгнулось дугой: снова достал, значит, до волшебной точки, где у неё сосредоточено всё наслаждение!..  

Хайми, зарычав, откинул свой торс назад, тоже выгнувшись!  

Но королева, в отличии от куда более худосочной (Если можно её поистине деви-чью стройность так невежливо назвать! ) донны Хайми, не потеряла сознания. Но уж вы-дохнула – так выразительно! И прикрыла восхитительные в своей выразительности ог-ромные глаза. Хайми невольно захотел приласкать, и снова обнять это дивное создание!  

Собственно, никто ему этого не запрещал: он поспешил так и сделать! Опустился на постель рядом. Нежно чмокнул в ямочку у ключицы – свою королеву.  

Её Величество, чуть слышно хмыкнув, и снова открыв васильковые вблизи глаза, ладошками завалило его на спину, и само заползло сверху, устроив головку и восхити-тельную упругую грудь на широкой груди Хайми.  

Но лежала так, явно приводя мысли, дыхание и тело в порядок, не более минуты.  

Головка с растрепавшимися пушистыми волосами возникла над лицом Хайми:  

– Давно догадался?  

– Нет. Только с того момента, когда этот чёртов «Комитет» предложил мне откро-венную синекуру.  

– Ну, теперь скажи, что никого более восхитительного ты ещё не встречал!  

– Тебе, моё сердце, не нужно напрашиваться на комплименты. Ты восхитительна во всех отношениях, и отлично знаешь это и сама! А уж про то, что измочалила меня, можно сказать – прожжённого кобеля, словно восторженного мальчика – лучше и не говорить!  

– Да, про тебя, паршивца сексуально озабоченного, можно так сказать. Кобель. Но! В лучшем смысле этого слова! Ведь ты – всегда молчишь. И секреты и тайны из тебя, го-това спорить, и наши палачи не выдерут! Калёнными щипцами!  

– Ну, надеюсь, что до этого всё же не дойдёт? – Хайми подивился, как «тонко» и «тактично» ему дали понять, что будет, если он начнёт трепаться об одержанной «побе-де». Впрочем, он и правда – никому ни о чём рассказывать не собирался. Но…  

Теперь уж точно – не видать ему как своих ушей никаких других женщин! Её Ве-личество посчитает себя оскорблённой! И не без оснований, нужно признать…  

И поражала его и ещё одна вещь: до какой же степени нужно своего супруга нена-видеть и презирать, чтоб при ещё не погребённом теле предаться любви с другим мужчи-ной!  

Да ещё как предаться!..  

С полной самоотдачей!  

– Тебе не нужно никуда уезжать. Его недоброй памяти Величество выделил тебе покои – рядом с нашими. В Королевские переедет бывший принц, а ты можешь остаться жить там, где живёшь сейчас. И удобно и сравнительно комфортно.  

– Да. В трёх комнатах, конечно, куда просторней, чем в двух. Но, собственно гово-ря, работать мне это не мешало. Скорее, наоборот: аскетизм быта как бы… Стимулировал на более добросовестное исполнение служебных обязанностей!  

– Вот кстати. О твоих дурацких обязанностях. Если честно – я, да и все остальные, не видели в них никакого смысла! Ведь вне зависимости от того, что Светоч видел в снах, в жизни, наяву, он оставался всё там же подонком и мстительным мерзавцем! Хотя, разумеется, слухи о тех монстрах и чудовищах, что породило его подсознание, и которых ты убил, материализовав там, в подвале – доходили так или иначе и до меня!  

– Стража настучала?  

– А кто же ещё! Иногда туши тварей приходилось и рубить на куски, и вывозить в леса и пустоши на телегах! А уж чтоб закопать получше – три отделения рыли ямы!  

– Вот о чём никогда не думал, так это о том, где и как похоронят тех, кого мне пришлось уничтожить. – Хайми невольно дёрнул щекой. Его венценосная любовница, так и расположившаяся на его груди, сразу заметила это:  

– Скажи, милый. А… Тебе бывало страшно? Ну хоть когда-нибудь?  

– Да.  

– Это монстры и чудовища тебя пугали?  

– Вот уж нет! – Хайми позволил себе криво улыбнуться, – Больше всего меня пугал сам Светоч. Уж больно у него коварное, и, вот именно, мстительное подсознание! Ты ведь наверняка помнишь дона Вольфиндеста, Хранителя преданий?  

– Ещё бы мне не помнить! Его Величество закатило мне скандал! По поводу того, почему я не проследила, чтоб моя фрейлина его не «охмуряла»?! Но ведь его… казнили?  

– В том-то и дело. Он жив. И томится в подземельях Алезира. И твоя бывшая фрей-лина там же. В том, дальнем, крыле подвалов. Где темница. И Его Величество не мог от-казать себе в удовольствии – во сне примерно раз в месяц не попытать их. И не поглу-миться – показывая их пытки друг другу… Ну, это – во сне! Понятное дело, тогда, когда долго не пытал их – в реале! Тоже, думаю, раз в месяц… А уж если кто и мог выдумать «оригинальные» пытки, не ведущие, что главное – к смерти жертв, так это точно – Светоч!  

Вот я и начал постепенно опасаться. Что закончу, если не справлюсь – там же.  

В подвалах.  

А ничто, знаешь, так не стимулирует добросовестное исполнение обязанностей, как сознание того, что мой подопечный может сделать со мной – всё, что захочет! Если облажаюсь… Хотя, если совсем уж честно – я, как и ты, не верю, что от зачистки его снов от порождённых им же чудовищ и ужасов, он наяву становился лучше. И добрее. И тер-пимей. И его настроение могло бы испортиться – от кошмаров!  

Нет. Оно портилось только тогда, когда он считал, что его стали меньше уважать! Или – бояться…  

– Ты прав. Прийти в ярость он мог и по пустяку. Наяву. Ну и, понятное дело, в по-следнее время его вспышки ярости и непредсказуемость стали всех, и в первую очередь – меня, сильно напрягать. И пугать.  

Так что спасибо тебе, что избавил нас от него!  

Хайми застыл, словно свинячий студень. Мышцы тела невольно напряглись.  

Вот оно как!  

Допросы продолжаются!  

Только не с применением «третьей степени», а – в «медовой ловушке»! Как её раньше называли представители всяких там секретных служб.  

Он однако же нашёл в себе силы сказать:  

– Солнце моё. Давай не будем вешать на меня всех собак! С моей стороны убить работодателя было бы – верхом неблагодарности. И подлости! И запятнал бы я навек свою профессиональную и родовую честь. Да и лишался бы я тогда всех средств к суще-ствованию! Так что спасибо тебе ещё раз! За протекцию.  

Королева вновь впилась ему в глаза иронично-улыбающимся взором. Сказала:  

– Это я запретила нашим бравым капитанам допрашивать тебя, да и вообще – тро-гать. Когда узнала о показаниях гвардейцев, стороживших тогда углы Зала.  

Они видели, несмотря на полумрак, как ты что-то сильно дёрнул. И решётка вен-тиляционного короба оказалась проломлена. А сложить два и два я умею.  

Если привязать к шплинту люстры проволокой, как ты и объяснил капитанам, здо-ровенный лом, а длинное плечо этого рычага-лома обвязать тросиком, который спустить – как раз по той шахте воздуховода, не нужно сидеть на чердаке возле люстры. А нужно просто быть возле шахты. И достать этот чёртов тросик из неё – в подходящий момент!  

Ну и, понятно, сильно дёрнуть! После чего тросик отпустить, забежать на чердак раньше гвардейцев, и уничтожить следы!  

Хайми слушал и молчал. И не понимал, что теперь сделает Её Величество.  

– Нет. – словно отвечая на его мысли, королева улыбнулась: просто и открыто, – Я ничего ни делать, ни кому-нибудь говорить про это – не собираюсь! Ведь я – как и ты – реалистка! И понимаю, что если б Светоч оставался жив, рано или поздно полетели бы головы. И, возможно, это были бы головы некоего Ассенизатора. И супруги Его Величе-ства. Обвинённой, к примеру, в измене! Нет, не Его Величеству, но – Отечеству!  

Скажем, кто-нибудь увидел бы, как я тайно принимаю посланника всё того же Фердинанда Восьмого. Ну, или Карла Третьего – не суть! Конец был бы один!  

Хайми невольно покивал. Её Величество говорит дело.  

Светоч в последние дни стал – словно сам не свой. Неадекватный. Вспыльчивый – сильнее, чем обычно. Одержимый чем-то. Раньше про такие состояния говорили – обост-рение шизофрении. Мания преследования. Паранойя. Ну, и разные другие умные диагно-зы. Лечить которые не умели даже те, Древние, медики!  

– Так что ты правильно просёк ситуацию, милый! – Её Величество позволило себе нежно укусить Хайми за сразу напрягшийся сосок, – Я хода этому делу не дала. И теперь за покушение на Его Величество казнят глупого и нестойкого донна Лочина.  

– Я… – Хайми снова пришлось сглотнуть, – Благодарю вас, Ваше Величество!  

– Всегда пожалуйста, мой ненасытный новый любовник! И перестань ко мне так обращаться! Это меня нервирует.  

Для тебя я – Клара!  

Но! Только пока мы – здесь!  

– Ах, вот как, Клара, стало быть?! – Хайми прищурился, – Ну держись, Клара! Сей-час твой Ричард покажет всю степень своей благодарности!  

– Нет! Нет, говорю! На сегодня хватит! Да погоди ж ты, неуёмный!  

Ах, нет, не останавливайся… О-о!.. Ах!  

Вот уж чего Хайми не собирался делать – так это как раз – останавливаться!  

21. Перспективы  

Когда выходил из кабинета, старался изо всех сил выглядеть как обычно: невозму-тимым и спокойным! А уж о том, чтоб одежда сидела как положено, и аккуратно, её Ве-личество позаботилась. Лично. Поскольку зеркала были завешены:  

– А красив, зар-раза! Нет, не лицом – тут тебе можно попенять папочке за наслед-ственность. Лицо у тебя почти как у простолюдина. А вот – стать, выправка, и ощущение какой-то внутренней силы – этого не отнять! Короче – мужчина в лучшем смысле!  

Хайми, нахмурив брови, только поморгал: не прикалывается ли?..  

– Нет, я не шучу и не издеваюсь. Ты поразил меня ещё тогда, год назад. Когда поя-вился при Дворе – после жуткой смерти предыдущего Ассенизатора. Этакий провинци-альный мачо! Наивный, но держащийся независимо и с большим достоинством! Ни к ка-ким группировкам примазаться не пытался, и ни перед кем не лебезил!  

К фрейлинам не подъезжал. Что показалось мне странным. Ну а потом…  

Уж чего мне стоило сдерживать гнев потом – когда мне рассказывали про твои «подвиги» в борделе города!.. Противный развратник! – его шлёпнули по упругой ягоди-це.  

– Было дело. Виноват. – Хайми помрачнел, – Но! Это в чём-то – и вина Его Величе-ства! Ведь он такого мне показывал, что любой нормальный человек мог бы и запросто спятить. И хотя теперь – можно, но лучше я даже тебе рассказывать не буду. Тебе будет противно. Впрочем, он уже ничего мне не покажет…  

Вот и приходилось делать всё, чтоб забыться. И расслабиться. А вина я не люблю.  

– Хм. А ты прав. Чтоб отвлечься от дурных мыслей, и вот именно – расслабиться, лучше необузданного секса ничего нет! Нет! Перестань на меня так смотреть! Ничего у тебя…  

Нет!!! Я сказала: на сегодня – довольно! – она топнула крошечной пяткой.  

Хайми реалист: понимает, когда Её Величество говорит серьёзно.  

Он преклоняет колени, и склоняет голову, продолжая, впрочем, нежно придержи-вать женщину за точёные бёдра сквозь тонкую материю вновь одетой нижней сорочки:  

– Желание моей Королевы – закон для её верного раба!  

– А вы ещё и коварны, донн Хайми. И галантны. В меру. И ладони у вас – как утюг! И ясно, что ваш «энтузиазм» – не поддельный. Мне приятно, конечно, вновь ощутить себя женщиной. И – желанной женщиной! Но!  

На сегодня действительно – достаточно! Перебарщивать с этим делом в первый же раз – м-м… неосмотрительно… И не пытайтесь сами напроситься ко мне.  

Я пошлю за вами Якова!  

Когда за ним закрывается изнутри дверь королевских покоев, и он оказывается в коридоре, где уже горят ночные факелы, Хайми закусывает губы: наслаждение он полу-чил, конечно, исключительное! И положение фаворита Её Величества – подарок Судьбы!  

Но…  

Чем ему придётся за это заплатить?!  

Он ведь и правда: реалист. И хорошо понимает, что платить рано или поздно при-ходится – за всё…  

И ведь нет гарантий, ну абсолютно никаких, что его титулованная любовница не «сдаст» его, стоит ему разозлить её. Ну, или дать ей повод подумать, что он «изменил» ей.  

А вот интересно: занятие любовью с «законной» женой – считается такой изме-ной?! Хотя… Даже если и вслух ему скажут, что – нет, но уж на дне души королевы обида точно осядет… И со временем она может и разрастись, и прорваться!  

Значит в ближайшем будущем – никакой донны Хайми!  

Так и она сама останется целей и здоровей.  

Ведь если вернуть её сейчас ко Двору – только спровоцировать каких-нибудь «доброжелателей», «доброжелательниц», да и саму королеву – организовать неугодной супруге «пищевое отравление». Диагноз, который обожает ставить придворный Лекарь, который, естественно, тоже хочет пожить подольше…  

В его новых покоях Хайми ожидает сюрприз: вернулся Котер!  

Уже запаливший канделябр с двумя свечами в прихожей, и свечу – в столовой.  

Хайми говорит. Громко и подмигнув:  

– Рад, что вы всё выполнили столь быстро, Котер. Как донна Хайми?  

– Благополучно, ваша светлость. Когда мы расставались, и она отправилась дальше, просила передать вам, что выполнение вашего поручения, возможно, потребует больше времени, чем вы рассчитывали!  

– Да, я и не думал, что ей удастся сделать всё – за пару дней. Ничего. Временем она не ограничена. А сейчас – принеси-ка мне поесть из кухни.  

– Всё уже сделано, донн Хайми. – Котер указывает на стол, где под кружевной тон-кой салфеткой стоит блюдо с тарелками и чашками.  

– Отлично. Благодарю, Котер. А что там – с постелью?  

– Приготовил и её, донн Хайми.  

Хайми, как бы невзначай, подходит к столу, жестом указывая Котеру. Тот салфет-ку убирает. Хайми повторяет:  

– Отлично! Жаренное мясо – как раз то, что мне сейчас так необходимо! А то пока тебя не было, приходилось перехватывать у мэтра Кротта только сэндвичи. – приблизив голову к уху вставшего за спинкой его кресла Котера, Хайми шепчет:  

– Королева прикрыла меня. Запретила трогать. Но за её покровительство мне при-дётся какое-то время быть её фаворитом. Не знаю, сколько смогу продержаться. Но!  

Всё это время донна Хайми должна безвыездно сидеть, где бы она ни сидела, и не высовываться!  

И – главное! – носа не показывать при Дворе! Иначе нам обоим – крышка!  

Котер, в это время аккуратно складывающий салфетку, кивает. Но всё же спраши-вает. Тоже еле слышно:  

– Так это всё-таки – вы?! Его Величество?  

Теперь кивает Хайми. Громко говоря:  

– Великолепный кусочек! Мэтр Кротт – поистине волшебник! У меня прямо слюн-ки потекли! Ты сам чего-нибудь ел?  

– Да, ваша светлость. Ещё по дороге сюда, в трактире.  

– Вот и славно! В таком случае – поручаю тебе разобрать те вещи, которые Ева в спешке покидала на пол, а я пристроил пока – в шкаф. Нехорошо, если они помнутся.  

– Слушаю, ваша светлость!  

Котер направляется к шкафу, Хайми принимается за еду.  

Уплетая за обе щёки действительно великолепно прожаренный бифштекс, думает, что мэтр Кротт, всегда отлично осведомлённый о «тонкостях» происходящего в Алезире, наверняка поджарил его – как раз для Хайми!  

Для, так сказать, восполнения. Жизненной энергии.  

Ну вот, вроде, и всё.  

Раз Котер вернулся, значит – донна Хайми в безопасности. И находится сейчас или на пути к месту, где её не найдут, или уже в таком месте. Конечно, Котер должен знать, где это место. И завтра он пошлёт его туда – объяснить донне Хайми ситуацию. И линию её дальнейшего поведения.  

Ну а Хайми…  

Предстоит явно много «работы».  

Нужно теперь и на заседаниях чёртова «Комитета» присутствовать. И на похоро-нах. И на коронации Хольгара. «Светоча Второго».  

И от своих новых основных обязанностей ему теперь ну никак не отвертеться…  

Но они, скорее – приятные, чем реально опасные.  

Ведь чудовищ и монстров на него теперь не спустят!  

Хотя…  

Не хотелось бы будить в душе Её Величества зверя каким-нибудь глупым поступ-ком, или фразой.  

Следовательно – придётся быть ещё более осмотрительным и сдержанным, чем обычно.  

Но!  

Только не в спальне его Королевы!