Чкалов

Летчик-испытатель Валерий Чкалов прогуливался весной по березовому гаю. Ступал бесшабашно и весело он по пружинистой, пахучей земле. Глаза его разглядывали листочки, словно музейные реликвии. Под ногами жужжали шмели и пчелки.  

– О-хо-хо! – прогорланил Чкалов. – Ясность моя любая, превеликая. Гони прочь тоску и кручину. Сохрани в сердечке небес лучину.  

Гремело вокруг него разводье, и летчик – благостный, неуёмный – задержался на светлой прогалине, повесил шинель на сук, расстегнул ремень с бронзовой бляшкой-звездой, крякнул и в орлиной позе уселся для общепролетарской функции.  

Рабочая пятерня Чкалова зачерпнула ледок и подснежник. Подтершись цветком, он уже собирался встать, но вдруг сильный ветер взвыл, затрепал верхушки берез, взорвались мхи и радужные брызги. Непроницаемая тень, как судейский молоточек, грузно бухнулась перед летчиком.  

Чкалов ей лишь насупился, потому что ничего не боялся.  

А перед ним стояло существо с человечьим телом, львиной головой и двумя парами крыльев. Пенис существа представлял собой змею и обвивал левое его бедро. Выпученные глаза бесновато бегали. Из пасти торчали желтые, полуисточенные клыки.  

– Ты кто? – бросил Чкалов, гордо не поднимаясь.  

– Я Пазузу! Царь демонов ветров.  

– И чего тебе надо?  

– За дерзость и отвагу, с которыми вторгался ты в мои владения, я хочу сделать тебе подарок. Согласись только, и в следующий раз, когда ты сядешь в кабину самолета, я горячим дыханием подхвачу тебя и пронесу через неизведанные миры. Ты узришь чудеса, перед которыми одинаково ничтожны и борьба трудящихся и фигуры высшего пилотажа.  

– И что ты хочешь взамен, морда? Душу, вложенную в партбилет?  

Пазузу с металлическим оттенком зареготал и стал чесать орлиными когтями на пальцах свое крыло. Змея, обвившаяся вокруг бедра, лукавенько зашипела, и на кончиках ее клыков блеснули медовые капли яда.  

– Эти чудеса будут только твои. Ты никому не сможешь о них рассказать. И пока ты жив, все отмеренные годы продлится твое странствие. Выбирай.  

– Нетушки, – улыбнулся лётчик. – Зачем мне ваш шок и опыт, когда рядом со мной не окажется теплого товарища и цели блага, приобретаемой в состязании? Почто мне зеленая тоска одной бесконечности, коли каждый человек – бесконечность, а нас таких – многомиллионная советская нация?  

– Щегол! – зарычал Пазузу.  

Когтистой рукой размахнулся он и ударил летчика в щеку, но вся показная мощь канула в никуда, соприкоснувшись с духовным единством людей в единственном их представителе. На мириад искристых стеклышек разлетелся кровавый призрак.  

Валерий Чкалов поднялся и подтянул штаны.  

Так у него родилась забористая былина, которую можно под водочку рассказать друзьям, а те, слушая вполуха, будут жевать бутерброды с кабачковой икрой и отпускать плоские, обсосные шутки…  

что в общем-то и неплохо.