Домовой из сундука

– Апчхи, — послышалось из покрытого пылью сундука.  

Мальчик удивленно посмотрел в угол. Заброшенный дом, по углам висят лохмотья паутины, на полу валяется мусор, а из дыр в полу смотрят маленькие глазки мышей.  

– Апчхи, — раздалось уже громче и настойчивей.  

– Кто здесь? — спросил мальчик, осторожно стуча по крышке сундука.  

– А ты кто? — спросил голос внутри.  

– Петя, — ответил мальчик.  

– Мы так и будем, Петя, переговариваться? — недовольно спросил голос, чихнув в третий раз.  

И тут мальчик понял, что, действительно, глупо вот так разговаривать с тем, кого не видишь. Он взял палку, не без труда, сбил замок, и осторожно поднял крышку сундука. На него смотрели два чёрных глаза из-под лохматой, давно нечёсаной шевелюры.  

– Уф, наконец-то, свежий воздух, — сказали два чёрных глаза и, тряхнув головой, из которой поднялись клубы пыли, превратились в маленького смешного человечка. Человечек был похож и на ежика, и на мышку, и на домовенка одновременно. Голова была, как у человека, но на спине колючки ежа, а сзади длинный мышиный хвост. Он сел на край сундука, почесал колючую спину, помахал хвостом, и, подмигнув Пете, спросил:  

– Ну, рассказывай?  

– Что рассказывать? — удивился Петя, всё ещё разглядывая странного человечка.  

– Как что? Зачем ты залез в чужой дом? С какими намерениями? И, вообще, что у людей за привычка лазить по заброшенным домам, — недовольно ответил человечек, строго посмотрев на Петю.  

А что мальчик мог ответить. Он и сам не знал зачем, залез, а уж про намерения и спрашивать нечего. Одно сплошное любопытство без всяких там намерений.  

– Я просто шёл мимо и зашёл, — ответил Петя, опустив голову.  

Человечек недовольно хмыкнул.  

– Шёл и зашёл, — передразнил он Петю, — Много вас тут таких заходит.  

А вот помню, когда ещё мои хозяева были живы и каждый вечер оставляли мне на столе стакан молока и кусок пирога, я таких любопытных быстро отваживал от дома.  

Однажды они уехали с ночевкой в соседнее село. Дело у них там какое-то было, не терпящее отлагательств. А я, значит, один остался. Вылез из сундука раньше обычного, а чего хоронится, когда окромя меня и кота Васька никого дома нет. С котом мы дружно жили, хоть он по началу и пытался меня за хвост поймать. Но, наколов нос, понял, что дружить со мной лучше, чем воевать.  

Ну вот, хожу я значит по дому, углы у хозяйки проверяю, чтобы там ни пылинки, ни мусоринки не было. Слышу, кто-то скребется возле двери, замок пытается открыть. Ну, я за веником схоронился, а Васька под печку спрятался. И тут, крадучись, в дом заходит Степка, местный пьянчуга и мелкий воришка. Это он, значит, прознал, что хозяева в отъезде, и решил поживиться. Вот же прохиндей какой, подумал я, подмигивая Ваське, который тоже следил за Степкой, сверкая глазами из-под печки.  

А Стёпка- то, Степка, первым делом полез в буфет. Там у нас шматок сала лежит, свежий хлеб, да бутылка самогону. Любит хозяин за ужином стопочку, другую приговорить. Ну, он и давай это всё за пазуху пихать. А потом прямым ходом пошёл к моему сундуку. А там же добро хозяйское, которое я испокон веку охраняю. Кто же, ежели не я, сохранит то, что дорого сердцу.  

Согнулся Степка над сундуком, крышку открыл, тут я и выскочил из-за веника. Волосы у меня взлохмачены, колючки дыбом, хвостом по полу стучу и кричу, что тот филин. Тут и Васька из-под печи выскочил, глазищи, что твои чашки, так и сверкают, а сам по-звериному рычит, ощетинился весь, в два раза больше стал. А уже смеркаться начало, в доме только силуэты предметов видны. Степка-то со слепа, да с перепугу, принял нас за чудовищ невиданных. Закричал не своим голосом, да в окно выскочил. Прытко так выскочил, как молодой прямо. Стекло правда выбил, но, зато всё, что за пазуху напихал возле окна и выронил.  

А на утро по деревне слух распустил, что в нашем доме черти живут, которых хозяева для охраны держат. Никто ему, конечно, не поверил, но стекло он нам вставил.  

Вот так вот я любопытных отваживаю от дома.  

А ты, я смотрю, безобидный малый. Заходи чаще. Только пирогов мне приноси, а то давно я сладенького не едал, — сказал человечек и залез обратно в сундук, велев Пете закрыть крышку.  

Так и стал мальчик ходить в заброшенный дом с куском пирога за пазухой. И подружился он с домовенком, которого звали Ваняткой. И рассказывал ему Ванятка сказки из своей долгой жизни в этом доме, охранять который он приставлен до скончания веку.