Дьюти-фри.

Когда человек рядом, то его присутствие как бы замыливается, становится фоном жизни, и теряет свою ценность. Ну, рядом и рядом что тут такого, куда он денется. Это как вековой дуб на заднем дворе. Он стоял там всю жизнь и, кажется, что будет стоять ещё две, три, а то и четыре жизни. Но, когда в один прекрасный день приходишь и видишь, что от дуба не осталось ни пенька, то сердце начинает сжиматься от того, что чего-то не хватает.  

У Марины была только мама. Нет, папа тоже был, как же без него, но в её жизни он присутствовал призраком. Эдаким фантомом, который здесь, но не здесь. И видела она его, смешно сказать, десять раз за свои восемнадцать лет. Мама с какой-то смиренной грустью говорила:  

– Ну вот, все ваши встречи можно по пальцам пересчитать.  

Марину раздражало это её дурацкое смирение, её отрешенный взгляд, когда папа приезжал и вносил глоток разнообразия в их серую и унылую жизнь.  

А он, действительно, был праздником. Всегда свежевыбрит, с аккуратной стрижкой, и в рубашке, которая пахла свежестью. У него был приятный одеколон, который Марина ни у кого не слышала. Однажды она у него спросила что это за парфюм. А он небрежно ответил:  

– Ай, да я не помню название. Всегда покупаю его в дьюти-фри по случаю.  

Дьюти-фри, она смаковала это слово, перекатывая во рту каждую букву. Так же она смаковала каждую марципановую конфету, которую папа непременно ей приносил как подарок к новому году. Ведь он приходил только в декабре. И этот месяц всегда ассоциировался не только, как месяц предвкушения праздника, но и как месяц встречи с папой. У неё было десять коробочек, которые она бережно хранила и, доставая их, мечтала о дьюти-фри.  

– О, ребёнок, это то место, где можно купить всё и немножко больше, - смеясь отвечал папа, на Маринин вопрос о том, что такое дьюти-фри.  

А ей хотелось ту самую куклу с фарфоровым личиком и глазами, как настоящие, которая была у Ленки. Она даже дотронуться до неё не разрешала. Говорила, что у Марины руки крюки и она обязательно её испачкает, а эта кукла вещь дорогая и не для таких простушек, как она.  

Марина злилась на Ленку и с обидой говорила, что ей папа таких кукол может привести сто штук из дьюти-фри. А Ленка в ответ смеялась и говорила очень обидные вещи про то, что она папе нужна, как собаке пятая нога. За что однажды и получила в нос. После чего к маме пришла Ленкина мама и кричала, чтобы её дочь и близко не подходила к Ленке. А Маринина мама что-то в ответ бормотала и извинялась, много раз извинялась. О, как же в этот момент Марине было стыдно. Не за себя стыдно, а за маму. Почему она такая бесхребетная? Почему мямлит что-то в ответ, вместо того, чтобы тоже начать орать? И почему она извиняется, ведь Ленка получила за дело?  

А когда Марине исполнилось шестнадцать мама заболела.  Не то чтобы сильно, но как-то ослабла, и давление это её. Несколько раз вызывали скорую и очень советовали лечь в больницу. Но та всякий раз отказывалась и говорила, что вот она сейчас пропьет курс лекарств и всё будет хорошо. И как же она ляжет в больницу, когда у неё ребёнок. И это Марину тоже раздражало. Лучше бы она исчезла, думала девочка, закрывая дверь за врачами скорой помощи. Ведь опять будет умирающим голос просить принести ей сладкого чаю и посидеть рядом. Марина терпеть не могла эти посиделки и старалась придумать себе неотложные дела.  

– Не могу, мам, мне срочно надо написать реферат, - отвечала она, закрывая дверь своей комнаты.  

А после нового года, аккурат через месяц после Марининого восемнадцатилетия мамы не стало. Она ушла так тихо, так незаметно, как и жила всю жизнь, стараясь никому не мешать. И в этот момент Марина растерялась. Она стояла на пороге маминой комнаты, смотрела на её бездыханное тело и не верила в то, что это происходит с ней.  

Она набрала папин номер. А в ответ услышала:  

– Ну, ты понимаешь, ребёнок, я сейчас очень занят. У меня срочная командировка. А ты уже взрослая, и справишься. Я в тебя верю.  

И она справилась. Вернее попыталась справиться с помощью соседки, которая взяла на себя все хлопоты. Пришла и мамина сестра с сыном. И какие-то люди с маминой работы. Все сочувственно смотрели на Марину и шёпотом говорили, что всё будет хорошо, она справится.  

Потом было девять дней. И опять соседка всё организовала. Помянули. Кто-то даже плакал.  

И вот теперь так не хватает тихого голоса мамы, и её смиренного взгляда, и горячего сладкого чая, который она любила.  

И вот случился тот день, когда мама исчезла. И вот Марина сама хозяйка своей жизни. И вот двери в дьюти-фри нараспашку, но уже не хочется, потому что дуб на заднем дворе исчез.