Любовь не ржавеет.

Любовь не ржавеет.  

Он целовал кончики её пальцев, но они уже были холодными. Она уходила.  

Стоя на коленях возле их двуспальной кровати, он всё смотрел на неё, стараясь запомнить все черты дорогого ему лица, вплоть до мелких морщинок, родинок и пигментных пятен. А ведь сколько раз он любовался своей избранницей утром, сразу после пробуждения, и никак не мог насмотреться! Даже сейчас, перед лицом своей смерти, она была очень красива. Её шелковистые русые волосы были раскиданы по подушке в беспорядке. Он сам подкрашивал их, стараясь скрыть от окружающих седину и сохранить им молодость, привлекательность и свежесть.  

Красивое овальное лицо, почти всегда бледное, с нежной и матовой кожей, и ныне было для него самым прекрасным. Нос любимой  

уже начал заостряться, был холодным и пожелтел. Опечаленный супруг руками гладил её волосы, намереваясь навсегда запомнить их запах, структуру и свои тактильные ощущения. Своим дыханием он согревал её уже почти безжизненные и впалые щёки. Своими горячими слезами он пытался отогреть её уже неживые руки. Нежно и трепетно он всё укрывал жену лёгким шерстным одеялом, хотя в комнате было жарко, силясь вдохнуть тепло и жизнь в любимую женщину.  

– Дорогой! Подойди ко мне ближе, наклонись. Я обниму тебя – прошелестела она, стремясь своими непослушными и прозрачными руками обхватить его за шею. Но у неё это не получалось – руки, поднявшись на несколько сантиметров вверх, падали на одеяло, и, казалось, совсем не повиновались её желаниям.  

– Возьми, пожалуйста, мои руки и сам положи их себе на плечи – проговорила женщина и закрыла глаза.  

Он послушно выполнил её просьбу.  

– Любимый! Как же мне хорошо с тобой! – шептала она. Женщина хотела говорить громче, но голос её предательски не слушался.  

–Я хочу тебе кое в чем признаться. Сейчас уже можно. Сейчас мне уже всё можно. Знаешь, оказывается, умирать не так уж и страшно, как я себе раньше представляла.  

– Не говори так, ты не умрёшь, ты не сможешь оставить меня одного – от нахлынувших эмоций его голос звучал очень глухо.  

– Я прошу тебя остаться – он поднял своё лицо и смотрел на неё, уже не намереваясь скрывать свою боль, слёзы и невероятное отчаянье и безысходность.  

– Я могу тебя оставить, всего лишь на время. К сожалению, это случится. Так вот. Прости меня, что мало тебя любила, что огорчала порой, что часто обижала словами, а иногда делала это специально. Прости за то, что причиняла тебе боль. Прости за то, что обманывала тебя – это бывало иногда, а всё потому, что боялась сказать правду. Это были не тайны, в недосказанности не было ничего крамольного и предосудительного. Тогда мне казалось, что так будет лучше. Мне и правда, за это сейчас стыдно. Это было глупо с моей стороны, но это было. Пусть все обиды останутся в прошлом.  

Он молчал. Затем аккуратно смочил мокрым платочком её потрескавшиеся и пересохшие губы.  

– Спасибо тебе за всё – она продолжила после небольшой паузы, будто боялась остановиться на полуслове, так и не сказав тех последних мыслей, которые переполняли её – спасибо тебе за твою неустанную заботу, внимание и нежность. Спасибо за твоё терпение – порой я была ужасно вредной. Спасибо за твою стойкость и самообладание – мне всегда не хватало этих качеств, которые были у тебя в избытке. К счастью, ты всегда был рядом. Всегда, когда ты был мне нужен и необходим, всегда, когда я не знала, что мне делать, всегда, когда я ничего не понимала и боялась. Спасибо тебе большое за наших детей. Благодаря тебе, они – наша гордость.  

Глаза её были полуоткрыты и всё время закрывались, она ещё пыталась бороться, и ей это ещё удавалось. В уголках глаз показались слезинки, они капали на подушку, словно капельки прозрачной росы. Холодной росы. Он осторожно вытирал их, боясь своими прикосновениями причинить ей боль. На минутку она замолчала. Собрав всю свою силу, она продолжила.  

– Прости меня за то, что не всегда была с тобой справедливой, доброй и терпимой. Обижала тебя необдуманными словами. Был несдержанной и эмоциональной. Просто была неправой. Но я всегда любила тебя. Всегда, даже когда злилась. Я хочу, чтобы ты это знал. И простил меня. Я старалась быть для тебя хорошей женой, подругой и опорой, правда.  

Он ласково покрывал поцелуями её холодеющие кончики пальцев и молча слушал. Он боялся прервать её мысли, боялся больше не услышать её слов, и впитывал, как губкой, её последнюю речь. Его плечи дрожали, и он, чтобы она этого не заметила, нагибался всё ниже. Но она этого уже не видела, но чувствовала, что он плачет.  

– Ты плачешь, дорогой? – её голос задребезжал – прошу тебя, не надо плакать – он уже считывал её слова по губам.  

– Дай мне, пожалуйста, обезболивающее.  

Его руки приподняли её голову и он с ложки дал ей выпить лекарство.  

– Спасибо. Я уже с нетерпением жду встречи с тобой. Там, где мы с тобой опять встретимся, мы снова будем молодыми и здоровыми. И нас уже ничто не сможет разлучить. Только верь. Мы будем с тобой счастливыми. А сейчас я немножечко посплю. Ах, да, опять тебя обманула, извини – мне немножечко страшно. За тебя страшно. Я буду тебя ждать. Всегда.  

– Ты тоже меня прости. Я люблю тебя. Всегда любил. Прости, что не всегда тебя понимал. Прости за твои слёзы. За невысказанные слова благодарности. За время, которое провёл не с тобой, занимаясь не очень важными делами, но тогда они казались весьма нужными. Я очень сожалею, что иногда был с тобой груб, молчалив и требователен. Прости. Спасибо тебе за всё. Я люблю тебя! До встречи, любимая – он улыбнулся сквозь слёзы –я люблю тебя навсегда!  

Она сомкнула уставшие, закрывающиеся веки, улыбнулась ему напоследок, и заснула…..  

Он сидел на полу возле их совместной кровати. Голова покоилась на груди любимой. Тысячи мыслей витали вокруг его головы, не давая принять неизбежное. Её больше нет. Тогда и его больше нет….  

Он любил её. До последней секунды. Своей. Он знал это и ни о чём не жалел. Ни об одном дне, прожитом с любимой. Даже, когда было несладко – даже тогда он не забывал дороги к ней. Даже, когда было больно и обидно. Даже, когда было просто невыносимо. Но это стоило того. Он любил.  

Он целовал холодные кончики её пальцев. Его губы тоже были холодными. И уже ничто не могло их согреть. Пока не могло.  

Любовь не ржавеет.  

Он любил……