История черного кота

1.  

Большую часть своей бурной кошачьей жизни я был честным котом. Если и умыкал, то разве что кусочек колбаски с хозяйского стола.  

Впрочем, у первой моей хозяйки – бранчливой, вечно насупленной, хотя и незлой тетки Нюры – даже дешевая колбаса водилась в доме нечасто. Любила хозяюшка приложиться к бутылке, а на закуске экономила. Так что приходилось мне промышлять и по подвалам, и по помойкам.  

Зато было где спокойно отдохнуть после ночных прогулок. Во всей двухкомнатной квартире мы с хозяйкой обитали вдвоем. Ее великовозрастного сынка еще до моего рождения упекли в тюрягу за вооруженный налет на зал игровых автоматов. Сама рассказывала мне не раз после второго стопарика.  

Однажды под вечер в нашу дверь постучал гость.  

Это был матерый мужик не первой молодости с носом картошкой, с лихой мальчишеской челкой и с ясными глазами отпетого мошенника.  

Гость сообщил, что зовут его Валюн и что он привез хозяюшке пламенный привет от ее родного сыночка – с того самого курорта, где они вместе парились. Затем водрузил на стол бутылку водки, белый батон и палку вкусно пахнущей колбасы.  

Этот Валюн определенно обожал нас, котов. Нарезая колбасу, он бросал мне не только шкурки, но и вполне приличные куски.  

После третьего тоста гость очень ловко ввернул, что хочет заняться малым бизнесом, но для начала, мол, надо осмотреться. Не будет ли хозяюшка против, если он поживет недельку-другую здесь? Не за спасибо, конечно.  

Само собой, она согласилась. Но, желая, видимо, показать гостю свою строгость, вдруг зашикала на меня:  

– Каракотька, ворюга, брысь отсюда! Ишь, расселся!  

– Ворюга? – усмехнулся Валюн и уставился на меня: – Почему же ворюга?  

– Так и норовит спереть, что плохо лежит! – заворчала она. (Вот уж неправда! ) – Шутка ли: научился лапой холодильник открывать! – (а что толку, мог бы парировать я? ) – Но ее уже понесло: – А нюх – почище собачьего! Особенно до валерьянки охоч! Куда ни спрячу пузырек, всё равно достанет!  

Валюн бросил мне еще кусочек колбаски:  

– Ишь, разбойник! А черный-то, как смоль! Без единого пятнышка! Лично я считаю, что это к удаче. Так ты еще и нюхач? Если так, то тебе цены нет! Славный, славный котик Каракотя… Я думаю, мы подружимся.  

Это был первый из двуногих, от кого я услыхал ласковые слова.  

Мы подружились. Да так крепко, что когда Валюн перебрался на новую квартиру, то взял меня с собой.  

2.  

Поселились мы за годом в уединенном дачном домике. Во дворе, обнесенным высоким забором, стоял небольшой грузовичок с тентом.  

Еще живя у тетки Нюры, Валюн затеял со мной забавную игру. Прятал где-нибудь бумажку, сбрызнутую валерьянкой, и просил, чтобы я отыскал ее. Ну а мне трудно, что ли? Нюх у меня и вправду был особый, все коты на помойке завидовали.  

Здесь, на даче, Валюн стал добиваться того, чтобы, найдя бумажку, я подал ему сигнал – протяжно мяукнул. Ладно, я исполнил и эту его прихоть.  

– До чего же толковый кот! – не уставал восхищаться Валюн. – Вот погоди, Каракотя! К осени разбогатеем, куплю тогда домик у моря и заживем мы с тобой припеваючи! Рыбачить будем, нежиться на солнышке…  

А мне, честно говоря, и тогда было совсем неплохо.  

Примерно через неделю к нам нагрянула пестрая компания: толстушка и два типчика. Толстушка была румяная как матрешка и такая упитанная, что под ней прогибались полы. Но голос у нее был как у ангелочка-херувимчика. Один из ее спутников смахивал на чудака-разиню: тощий, нескладный, вихляющийся, с длинными неловкими руками. Второй же, напротив, был красавчиком – этакий веселый голубоглазый блондин с пышной золотой шевелюрой и с полным ртом золотых зубов. От него исходил едва уловимый, тщательно маскируемый запах опасности.  

Вчетвером они уселись на веранде за большим столом, на котором не было ничего, кроме какой-то растрепанной газеты.  

Валюн подозвал меня к себе, взял на руки и, поглаживая, произнес тоном авторитета:  

– Итак, вынужденный простой для нас закончился. Пришла пора снова ковать денежки. Но работать будем по новой схеме.  

– Как это? – подал голос красавчик.  

– Сейчас поймете… – Валюн потрепал меня по загривку: – Видите этого зверюгу? Зовут его Каракотя. Это не простой котофей-мурлыка, а гениальный нюхач! – Он достал из кармана бумажку, от которой исходил сладкий запах валерьянки, и протянул ее толстушке: – Ты, Лили- нежный цветочек, у нас самая хитрая. Выйди сейчас во двор и спрячь там эти сто баксов понадежнее, как если бы намечался шмон. А после позови.  

Лили расхохоталась и, сотрясая весь дом, вышла наружу. Минут через пять раздался ее крик: – Готово!  

– Ищи, Каракотька! – шепнул мне Валюн. – Докажи им всем!  

Женщина и впрямь оказалась хитрющей. Бумажку она спрятала в старый рваный носок, который с неведомой поры присох к забору с тыльной стороны дома.  

Вскарабкавшись по штакетине, я протяжно мяукнул и сбросил носок на землю.  

– Значит, мы открываем цирк? – ухмыльнулся красавчик.  

– Нет, Кучерявый! – отрезал Валюн. – Мы открываем фирму по ювелирному изъятию излишек капусты у состоятельных граждан.  

– Я – за! Но при чем здесь котяра?  

– Во-первых, не котяра, а славный котик Каракотя. Прошу любить и жаловать! Во-вторых… Айда за стол!  

Все вернулись на свои места.  

– Эта купюра обработана спецсоставом на основе валерьянки, – объяснил подельникам Валюн. – Запах легкий, почти неуловимый, но держится около суток. А теперь представьте, что она, эта меченая нами купюра, лежит в домашней кубышке какого-нибудь барыги. Предположим также, что у нас есть не более десяти минут, чтобы найти и взять эту кубышку, да еще не наследить. Ты справишься, а, Кучерявый? Что-то я сомневаюсь. Но теперь у нас есть Каракотя, который по запаху нашей купюры сыщет в незнакомой квартире любой хитрый тайник за пару минут!  

– Темный лес! – заерзал на своем стуле блондин. – Хрен с ним, с Каракотькой, но вот смешной вопрос: каким Макаром наша меченая купюра попадет в чужой загашник?  

– Клиент сам ее туда вложит. Причем сделает это с превеликим удовольствием.  

– Как?! Почему?!  

Валюн развернул лежавшую перед ним газету:  

– Вот самый популярный в городе рекламный еженедельник. Сотни частных объявлений. Тысячи! И о продаже тоже. Чего только не продают добрые горожане! Вот, к примеру, очень интересное объявленьице: продается кожаный диван в хорошем состоянии….  

Кучерявый почесал мизинцем затылок:  

– Сначала Каракотька, а теперь еще и диван!  

– С завтрашнего дня снимем квартиру с телефоном, – уже не отвлекаясь, продолжал Валюн. – Ты, Лили, будешь телефонисткой. Возьмешь газету и начнешь обзванивать подряд всех, кто продает что-нибудь громоздкое, требующее для вывоза грузчиков. Тот же диван. Шкаф. Холодильник. Неважно. Главное, ты должна по телефону учуять запах денег. Понять, что попала не на голодного студента, а на сытого лоха, который продает старое, чтобы освободить место для нового, и у которого в доме водится монета! И уж тут хватай его за жабры мертвой хваткой! Бери его своим ангельским голоском! Втягивай в душевную беседу! Качай информацию! Обязательный пункт: нет ли в квартире собаки? Ну, что мне тебя учить?!  

Толстуха понимающе кивнула.  

– После полной прокачки соглашайся на покупку, – продолжал Валюн. – Как бы между прочим вверни, что заплатить можешь баксами или евро. И уже в самом конце предупреди, что за покупкой приедет твой брат – человек слабого здоровья… – Валюн повернулся к «растяпе»: – Ты, Петруха, будешь ее братом – придурковатым покупателем. За тобой – окончательное решение. Осмотрись в квартире: если хоть что-то не так, мигом сворачивай сделку! Не понравился, мол, диванчик. Но если всё в ажуре – покупай, не торгуясь! Изображай и дальше чудика. Только не зарывайся. Перекладывай деньги из кармана в карман, почаще нюхай пузырек с валерьянкой… Заплати, и только после этого попроси у хозяина разрешения позвонить с его телефона «сестре». Лили ответит, что грузчики напились и сегодня приехать не смогут. Возмутись. Повозмущайся еще пару минут. Затем передай трубку хозяину. Важно, чтобы он поверил на все сто: сделка состоялась!  

– И на фига нам такое счастье?  

– Денежки-то остались у него! А коли уж он посчитал их своими, то тем же вечером спрячет в свою кубышку!  

– А если не спрячет? – не сдавался неугомонный кучерявый. – Вдруг у него какие-то срочные расходы?  

– Спрячет! – уверенно заявил наш вожак. – Тут тонкая психология. Среди купюр, которыми расплатится Петруха, будут и новенькие, хрустящие. Вот их-то клиент обязательно вложит в кубышку! А оттуда, если светят расходы, заберет потертые. А дальше будет так. Назавтра мы приезжаем вчетвером. Петруха – покупатель, мы с тобой – грузчики, Каракотя – разведчик. Наши меченые баксы уже в хозяйской заначке… – он говорил еще минут пять.  

– Ну, Валюн, ты – голова! – восхитился Кучерявый, но я снова уловил в нем запах фальши. Я до такого сроду бы не допер! А как будем делить?  

– На пять равных долей.  

– Почему на пять? Нас ведь четверо…  

– Пятеро. Каракотя тоже в деле.  

– Котяре – долю?! – вскипел Кучерявый. – Где это видано?!  

Лили и Петруха сидели смирно. Похоже, для них слово главаря было законом.  

Валюн нахмурился, но ответил спокойно:  

– Я мог бы сказать, что делить будем на шесть частей, из которых две отойдут мне, а по одной каждому из вас, включая Каракотю, и это было бы справедливо. Но я говорю: пять равных долей! И точка! Ну?! Всё ясно? Спрашиваю только один раз.  

– Ясно… – вздохнул Кучерявый.  

Но запах исходящей от него опасности усилился.  

3.  

Уже на третий день после этого заседания мы выпотрошили первую кубышку.  

А там – пошло-поехало! Случались денечки, когда мы брали по три-четыре квартиры кряду!  

Всё происходило в точности по плану Валюна.  

На грузовичке под тентом мы подъезжали вчетвером к дому очередной жертвы. Мы – это Валюн, Петруха, Кучерявый и я, ваш покорный слуга. Валюн и Кучерявый были в красивых синих комбинезонах с большими белыми буквами на спине – «Перевозка мебели». На головах – такие же синие кепи с козырьками и такими же надписями, но помельче. Попеременно Валюн и Кучерявый наклеивали себе разные усы и бороды, добавляли солнцезащитные очки разных цветов и конфигураций.  

Петруха звонил, нас впускали в квартиру. Иногда хозяин поджидал нас в гордом одиночестве, иногда – вместе с женой или взрослым сыном, а иногда нас встречала целая орава мужиков – это означало, что хозяин осторожен и пригласил для подстраховки своих родственников и знакомых. Вот чудило!  

Моё появление вызывало вопросы. Но Валюн с шуточками-прибауточками объяснял своим хрипловатым баском, что кот в бригаде вроде талисмана и тут же начинал травить подходящую к случаю байку. Тем временем Кучерявый доставал рулетку и по-деловому замерял габариты покупки и ширину проходов.  

В нужный момент Валюн переключался на качество покупки, находя в ней какие-то мелкие дефекты. Петруха хватался за сердце и за пузырек с валерьянкой, хозяева пускались в спор…  

Пока тлел весь этот сыр-бор, Кучерявый успевал подобрать отмычки к замкам и изучить систему сигнализации – он был мастер по этой части. Я же под шумок прошмыгивал вглубь квартиры и находил тот угол, где запах наших меченых купюр ощущался особенно сильно.  

Теперь кубышка была обречена перейти в нашу собственность.  

Только не думайте, что она доставалась нам совсем уж без хлопот. Как бы не так!  

Не буду отвлекаться на такие скучные моменты, как выноска и погрузка товара. Но дальше начиналось интересное. Здесь же, под тентом грузовичка, Кучерявый преображался в дворника – надевал чумазую оранжевую куртку, такое же кепи, отклеивал (или наоборот – приклеивал) бороду, брал метлу, сажал меня в ведро и маскировал сверху чистой тряпкой. После чего неспешно копошился в таком виде где-нибудь в углу двора. Я дремал рядом в своем ведре на мягкой подстилке. Валюн же перевоплощался в сонного пенсионера и с газетой в руках устраивался на солнышке в другом углу двора. Петруха, который только с виду был растяпа, садился за руль и выезжал со двора, паркуясь где-нибудь поблизости и ожидая нашего сигнала.  

А нашей задачей теперь было дождаться, когда квартира хоть ненадолго останется пустой. Обычно это происходило в течение часа. Хозяин с женушкой либо провожали гостей до остановки (из осторожных), либо отправлялись куда-то по своим делам.  

На тот случай, если в квартире всё же кто-то оставался, мы имели в запасе несколько хитрых розыгрышей.  

Например, такой. Валюн звонил по мобиле Петрухе, и тот снова въезжал во двор, где наш главарь присоединялся к нему в прежней роли грузчика. Кто-нибудь из них поднимался в квартиру и говорил хозяевам, что в кузове обнаружилось золотое колечко. Быть может, выпало из дивана. Хотя полной уверенности нет. Не соблаговолят ли господа спуститься вниз и осмотреть находку на солнечном свету? Ни один не отказался. И практически все признавали колечко своим. Вернее, почившей бабушки. Хотя колечко было нашим. Простенькое колечко из низкопробного золота. Дешевка, попросту говоря. Приманка для жлобов. Но колечко вручалось не сразу. Валюн заводил очередную бесконечную байку, а уж это он умел делать классно, заслушаешься! Артист! Поскольку дело происходило у подъезда, то хозяева не испытывали даже признаков беспокойства, а мысль о даровом колечке, очевидно, согревала им душу и застила глаза.  

Они не обращали ни малейшего внимания на дворника, который с ведром в руках спокойно проходил мимо них в подъезд.  

Управлялись мы быстро. Отмычки-то уже подобраны, дислокация тайника известна… Иногда хватало двух минут. На обратном пути я возлежал уже не на мягкой подстилке, а на шуршащей бумажной массе, столь любезной людскому сердцу (но не кошачьему! ).  

Брали мы только деньги и только те, что находились в заначке. Это был строгий наказ Валюна, категорически запретившего брать золотишко и камешки, хотя бы те пылились на виду и сами просились в карман! Он объяснил, что пропажу какой-нибудь паршивой брошки хозяева заметят сразу и тут же звякнут в ментовку, после чего сыскари сядут нам на хвост. А в кубышку некоторые не заглядывают неделями и месяцами, поскольку уверены, что надежнее их тайничка нет ничего на свете! Так что при соблюдении строгой дисциплины наша бригада имеет все шансы вообще остаться вне подозрений.  

Лишь после того, как Кучерявый выходил из подъезда, Валюн приступал к финальной части своей байки, да и то не сразу.  

Сходились мы у одного из ближайших перекрестков и рулили всей честной компанией до соседней свалки, где освобождались от покупки. Затем ехали на дачу и делили добычу. Всё! Никаких обмывок! На время сбора урожая Валюн ввел сухой закон.  

В том, что всё у нас шло как по маслу, огромная заслуга принадлежала, конечно, Лили. Эта толстушка с ее ангельским голоском буквально творил чудеса! За пять минут телефонного разговора с незнакомым человеком она выкачивала из него всю нужную нам информацию. После ее «сита» Петрухе оставалось лишь уточнить детали. Между прочим, они были мужем и женой и неплохо ладили. Оба просто обожали меня. И обращались всегда ласково: Каракотик, Каракотенька и даже Каракоша.  

Валюн всё чаще говорил мне:  

– Дела наши идут прилично, Каракотя. Еще немного, и поедем к морю…  

А громче всех выражал свои восторги Кучерявый:  

– Ну, Валюн, ты – голова! А Каракотька у нас и вправду диковинный зверь! Иди сюда, славный котик! Кис-кис-кис! Угощу тебя чем-то вкусненьким… – и он улыбался золотыми зубами.  

У вас, наверное, давно уже крутится вопрос: неужели ни в одной из квартир не было домашнего кота? А если был, то неужели он раньше меня не чуял сладкий запах валерьянки? Неужели сидел и смотрел спокойно, как я разгуливаю по его территории?  

Насчет запаха я отвечу вопросом на вопрос: а разве может быть настоящий нюх у этих разленившихся домашних любимчиков, вскормленных «вискасами», сроду не видавших живой мыши, не знакомых с законами реальной помойки? Притом, от наших купюр шел очень тонкий запах. Не чистой валерьянки, а спецсостава на ее основе. К тому же даже среди помоечных котов я был первым нюхачом.  

Что касается прогулок по чужой территории, то, конечно же, домашних котов мое появление совсем не радовало. Некоторые пытались встать на моем пути. Жирные, изнеженные, утратившие хищную форму существа… И мне пасовать перед ними?! Один здоровенный рыжий котяра решил, видимо, что сладит со мной одной левой. Но я так хватанул его растопыренной лапой по розовому носу, что он мигом слинял, жалобно мяукая.  

Нет, домашние коты не мешали моей работе.  

Ну, а с собаками я дел не имел. По той причине, что квартиры с собаками, если помните, четко отсекала Лили по настоянию Валюна. Валюн берег меня. Лили он тоже берег. Хоть всё и шло у нас на ура, Валюн каждый месяц снимал новую квартиру, из которой она звонила.  

4.  

Я доверяю своему нюху. Он никогда меня не подводил. Вот и запах опасности, исходящий от Кучерявого, оказался подлинным. Под маской красавчика-весельчака скрывался двуличный, лицемерный, завистливый тип, способный на самую низкую подлость.  

Нет, какое-то время он ни в чем не отступал от требований нашего атамана.  

Но вот однажды, когда мы выгребли особо вместительную кубышку (находясь, понятно, в чужой квартире вдвоем), красавчик вдруг вознамерился… исподтишка пнуть меня! Не обладай я стремительной реакцией, лететь бы мне до дальней стенки!  

– Тварь поганая! – выругался Кучерявый. – Котяра помоечный! Тебе, значит, положена равная доля? А это видал?! – он пригрозил мне ножом, который всегда носил в рукаве. Затем взял от общей массы денег примерно четверть и рассовал по потайным карманам. – Вот твоя доля! Твоя и твоего чокнутого хозяина! Да плевать я хотел! Кто он такой, чтобы указывать мне?! – Кучерявый наклонился в мою сторону: – И запомни, блохастый, крепко запомни! Попробуешь мяукнуть Валюну о том, что сейчас видел, я устрою тебе такую баню, что живодерня раем покажется!  

Так и повелось. Очистив очередную схоронку, Кучерявый рассовывал немалую часть добычи по тайным карманам, попутно обливая грязью меня и Валюна и не скупясь на туманные угрозы. Наглел он всё больше, по-крысиному урывая себе чуть не половину от общего честного пирога. А сколько черной злобы кипело в этом двуногом!  

Но, оказавшись в общем кругу, он снова был рубаха-парень! Немного шебутной, но свой в доску! И все ему верили! Даже Валюн!  

Вот это меня удивляло. Валюн был тертым и битым калачом. Такого на лопате в печь не посадишь! Но сейчас он вел себя как слепец. Объяснение я находил только одно: все его мысли уже переключились на домик у моря! Он расслабился раньше, чем следовало. И не желал замечать, что один из его подельников нагло крысятничает – кажется, люди называют это так. Ну, а Лили и Петруха во всем полагались на бригадира и тоже были обмануты фальшивым обаянием золотозубого пройдохи.  

Один я знал правду.  

Но что я мог сделать? Какой знак подать Валюну? Запрыгнуть на спину Кучерявого и ткнуться носом в один из его потайных карманов? А если бы Валюн не понял? Счел бы, что я резвлюсь? Ведь чуть позднее Кучерявый разрезал бы меня на куски! Нет уж, благодарю покорно!  

Притом, уже заканчивался август. Валюн загодя объявил, что в начале сентября мы сворачиваем предприятие. Мол, в любом деле главное – вовремя остановиться. Ибо, как известно, жадность фраера губит. А мы уже вплотную подошли к черте, за которой маячит призрак уголовки. Мне же он шепнул наедине, что деньги на домик и обустройство уже есть, что он устал и хочет, наконец, малость побездельничать под шум прибоя.  

Вот я и решил: пропади он пропадом, этот Кучерявый! Пускай злобствует! Перетерплю как-нибудь еще недельку-другую, а там наши пути разойдутся окончательно!  

Но, как оказалось, я недооценил Кучерявого. Редкостные негодяи тем ведь и отличаются, что откладывают самую гнусную свою подлость напоследок.  

5.  

Это был наш последний налет. В последний раз мы с Кучерявым оказались вдвоем в чужой квартире.  

Вот он привычно ополовинил добычу, но не успокоился на этом, а стал шарить по ящикам. Выгреб горку золотых вещичек и, вопреки правилу, рассовал их по карманам. Оставил только кулон на цепочке, который принялся покачивать передо мной:  

– Знаешь, что я придумал, котяра? Слушай! Золотишко я припрячу до поры, а этот вот кулон заныкаю похитрее в шмотках твоего Валюна, понял? Тебе, котяра, его уже не найти, ха-ха! Очень скоро я шепну кое-кому словечко. И тогда на даче устроят шмон, найдут вот эту вещицу и заметут твоего Валюна в ментовку. Он мужик твердый, своих не сдаст, всё возьмет на себя. Значит, снова загремит на нары! Вот и пускай вволю помечтает там о домике у моря! – Он осклабился: – А тебя, котяра, ждет сюрприз. Прямо сейчас ты станешь летчиком. Летал когда-нибудь с девятого этажа? Сейчас попрактикуем. А Валюну я скажу со слезой на глазах: Каракошенька, славный наш котик, погнался за бабочкой и сорвался с подоконника. Поверит, ха-ха! Ладно… – он снял куртку и повесил ее на вешалку. – Заскочу в сортир, что-то живот крутит. А ты поживи пока. Ух, блин, какая здесь теснотища!  

На несколько минут я остался один. Где же спрятаться?! В какой угол забиться?! Ведь этот садист действительно выбросит меня в окно!  

Квартира была малогабаритная, однокомнатная, да еще тесно уставленная разнокалиберной мебелью, которая громоздилась даже в коридоре. Все проходы были узкие-узкие, не знаю уж, как тут протискивались хозяева. Кстати, кубышка была спрятана под кучей тряпья в шкафу, который стоял как раз напротив туалета. Именно к этому шкафу и относилось последнее восклицание Кучерявого.  

Спрятаться среди вещей? А вдруг пронесет!  

Но что ждет тогда Валюна? Кучерявый подбросит кулон, и Валюну будет плохо. Очень плохо. Единственному в мире человеку, который всей душой привязался ко мне. А я привязался к нему. Жить в домике у моря вместе с ним, рыбачить, нежиться в тенечке, слушая его сочные рассказы, – чего еще желать?! Мы ведь стали друзьями. А друзей не предают. Их выручают из беды.  

В туалете зашумела вода. Сейчас этот гад выйдет.  

И тут я понял, что судьба дает мне шанс.  

Шкаф напротив туалета. Его распахнуть его дверцу, то она встанет торчком и заклинит дверь туалета, которая открывается в коридор. Кучерявый окажется в западне!  

Риск был велик. А вдруг красавчик сумеет быстро высадить не слишком-то крепкую дверь? Тогда полета через окно мне точно не избежать. Но другого шанса спасти друга у меня не было. И я решился!  

Всё получилось даже лучше, чем я надеялся. Дверца встала как надо! Для кота, который умел открывать лапой холодильник тетки Нюры, это не проблема.  

Ой, что было! Кучерявый как-то сразу смекнул, что без меня тут не обошлось. Каких только угроз я не наслушался! А времечко- то шло! На вешалке, в кармане его куртки, запищал мобильник. Голову наотрез это Валюн пытался предупредить, что хозяин возвращается из магазина.  

Кучерявый сумел-таки выломать дверь и рвануть из квартиры, но у подъезда его уже поджидала милиция. Взяли голубчика с поличным.  

6.  

Только к вечеру я добрался до поселка, где находилась наша дача. В домик не пошел. Ведь никого из наших быть там не могло.  

Валюн, несомненно, наблюдал, как к подъезду стягиваются менты. Он понял, что Кучерявого возьмут и что тот, скорее всего, начнет колоться. Самое разумное в этой ситуации было залечь на дно, исчезнуть из города. Полагаю, именно так они и поступили, все трое. От и хорошо.  

И всё же я решил обосноваться именно в этом дачном поселке. Места знакомые, вокруг вдоволь мышей и неосторожных птиц, в каждом дворе – летняя кухня, да и помойка не пустует. Прокормимся!  

К поселку клином подступал хмурый сосновый лес. В укромном его уголке, в трех шагах к югу от замшелого камня-валуна Валюн закопал свою персональную кубышку – всё то, что он откладывал на покупку домика своей мечты.  

Рано или поздно, когда всё утрясется, он непременно придет сюда. И какой бы потайной тропинкой он не пробирался, я всё равно еще издали учую его запах. Потому что есть запахи более притягательные, чем сладкий запах денег. Это запахи родного человека.  

Возле камня-валуна он, конечно, осмотрится: нет ли поблизости кого чужого? И тут, мяукнув в знак приветствия и подняв хвост трубой, я выйду из кустов ему навстречу.  

То-то он обрадуется!