Кладбищенская тишина. (Глава 13)

Глава 13.  

В восемь лет он начал проявлять жестокость к животным. У меня волосы на голове зашевелились, когда однажды я обнаружила его под старой яблоней во дворе дома. Он стоял на коленях и что-то усердно закапывал.  

– Сынок, что ты там делаешь? – спросила я его, присаживаясь рядом с ним на корточки.  

– Заставляю его засыпать? – ответил Павлик, прихлопывая землю рукой.  

– Кого?  

– Котенка.  

И тут я услышала слабый писк, доносящийся из-под бугорка земли. Страшная догадка пронеслась у меня в голове. Я схватила палку и начала разрывать землю. Еле живой котёнок лежал на дне могилы, которую вырыл мой собственный внук. Я схватила его, отряхнула от земли и прижала к себе. Первый раз в жизни я начала кричать на Павлика:  

– Ты что? Ты что наделал? Он же живой и беззащитный.  

А Павлик спокойно так посмотрел на меня и ответил:  

– Он просто бездомный котёнок, никому не нужный.  

Меня поразило с каким спокойствием он это сказал. Будто для него это было таким обыденным и привычным, как вынести мусор.  

Я взяла котёнка домой. Отмыла его, накормила, положила в коробку. Бедное животное было так напугано, что не хотело без меня находиться и минуты. Как только я попыталась уйти на кухню он с жалобным криком побежал за мной и, запрыгнув на юбку, повис, как маленькая обезьянка. Мне пришлось взять его на руки и провести остаток дня нянча, как ребёнка.  

Я хотела показать Павлику, что забота о братьях наших меньших, это благодарное занятие. Они отвечают нам взаимностью и становятся самыми преданными друзьями. Увы, дружбы между Кузенькой, так я назвала котёнка, и Павликом не случилось. Первый, как только видел внука, становился на дыбы, шипел, и старался убежать и спрятаться. А второй равнодушно и, как мне показалось, с затаенной злобой, смотрел на этого серого разбойника, который в моем присутствии был самим очарованием и нежностью.  

А спустя год Кузенька пропал. Он был абсолютно домашним котом, смотрящим на улицу исключительно из окна. Я очень к нему привязалась. Он нуждался во мне так же, как и я в нём. Его безграничное доверие и любовь были для меня отдушиной. Я спешила домой, зная, что Кузенька будет сидеть на подоконнике и ждать меня. Но однажды я не увидела его на привычном месте. Это меня обеспокоило и я поспешила домой.  

– Кузя, Кузенька, мама пришла, – сказала я, открывая входную дверь.  

Но никто не бежал навстречу и с мурчанием не терся о мои ноги.  

Я позвала его ещё раз.  

Павлик вышел из своей комнаты и спокойно сказал:  

– Кузи больше нет.  

– Как нет? – удивилась я, не веря своим догадкам.  

– Я пришёл из школы, открыл дверь, а он выбежал на лестницу.  

– И ты не попытался его найти?  

– А зачем? Он же меня не любит.  

Я искала Кузеньку во дворе. Заглядывала во все подвалы. Звала. Но моего кота нигде не было. Как же мне было больно и жалко, что это преданное существо исчезло из моей жизни.  

Придя домой я была очень расстроена и сначала не заметила, что исчезли и миски Кузеньки. Пройдя в кухню я увидела на полу каплю крови.  

– Паша, Павлуша, с тобой всё в порядке, – всполошилась я, забегая в комнату внука.  

Он сидел за письменным столом и недоуменно смотрел на меня. Я подбежала к нему, осмотрела, пытаясь найти раны. Но, к моему облегчению, Павлик был в полном порядке.  

– Кровь. Там на полу кровь, – сказала я, целуя внука в макушку.  

– Это у меня из носа пошла кровь, – ответил Павлик, немного замявшись.  

Через некоторое время я заметила, что нет кошачьих мисок.  

– Павлик, а где Кузины миски?  

– А зачем они нам? Его же больше нет.  

– Но он же в любой момент может вернуться.  

– Он не вернётся, – в голосе внука послышалась упрямая твёрдость.  

Не вернётся. Я не хотела верить в то, что к этому исчезновению причастен Павлик. Не хотела, но факты говорили сами за себя. Он не любил кота, кот не любил его. Всё было очевидно и до боли жестоко.  

Стала ли я после этого не любить Павлика? Нет, нет, и ещё раз нет. Он ребёнок. Он не виноват, что внутри него живёт зверь, в которого я не хочу верить, но...  

Что я могла сделать, кроме того, как просто любить его каким бы он ни был?  

Но с тех пор я больше не заводила домашних животных. Слишком больно терять их, привязавшись всем сердцем.  

Продолжение следует...