Собака

Ненавижу дождь. Он стирает всё и я не могу понять, где хозяйка. Вот и сейчас холодный поток заливает меня и уходит в землю, пряча её следы. Всё как вчера. И за день до этого, и много раз прежде. Мне кажется, что я всю жизнь ищу этот след.  

Однажды я снова почувствовал её аромат, он был слабый и смешанный с чем-то другим, со многими другими запахами, но это был точно он, этот чудесный аромат, его невозможно спутать. Тогда я понёсся по следу, так хорошо было снова бежать к ней, я забыл уже, каково это… Земля словно сама отталкивает, помогая прыгать вперед.  

Аромат становился всё сильнее, он был близко, передо мной, я бежал изо всех сил и вдруг увидел её… Чужую женщину, даже не женщину, ведь только моя хозяйка – единственная женщина с нежным голосом и ласковыми руками, а остальные – странные, непохожие существа, которых можно терпеть, но не больше. И аромат был почему-то на этом существе, сильнее всего он доносился из сумки.  

Это существо увидело меня, и сразу волшебный аромат ослабел, его мгновенно перебил самый сильный из знакомых мне запахов – запах страха. Существо испугалось меня, а это всегда толкает меня вперед, словно кровь начинает гореть и требовать чего-то, догнать и повалить на землю, и, если только шевельнётся, впиться зубами.  

Страх похож на мелкую крысу внутри людей, в запахе которой растворяется их собственный запах. Иногда человек огромный, от его тяжёлых шагов издалека дрожит земля, но мелкая крыса всё равно внутри… Как она пробирается туда?  

Почуяв страх этого существа, я понял окончательно, что это не она, не моя хозяйка. Потому что внутри хозяйки не было этой крысы, она никогда не боялась…  

Существо вдруг закричало подо мной и голос тоже был совсем другим, неприятным, хозяйка никогда не кричала на меня, ей незачем было кричать, она только говорила со мной, пела или смеялась… В сумке, откуда шёл запах, что-то звякнуло и тогда я вдруг понял, что аромат идёт из такой маленькой штучки, которая стояла в хозяйкиной спальне, а иногда – в той прохладной комнате, где всегда слышался шум воды.  

Но это не могла быть вещь моей хозяйки, потому что я охраняю её дом и никто бы не приблизился к нему, даже быстрая муха не пролетела бы мимо меня. Просто такая же вещь с этим запахом, и зачем она только нужна, ведь всё вокруг имеет свой запах, который не скрыть. И ничто не сделает это существо похожим на мою хозяйку.  

Я так хорошо помню этот аромат… Вдыхаю его, не могу надышаться. Он похож на аромат цветов, которые появляются, когда тает снег. Не сразу, а только когда согреется земля, и под тёплыми лучами высохнут лужи. Я люблю его, потому что он столько раз появлялся вместе с хозяйкой… Хоть он и обманул меня. На этот раз.  

Существо осторожно приподнялось и попятилось, прячась за других людей, но я потерял к нему интерес и ушёл на своё место. Снова ждать у её двери… Когда же она придёт… Дождь перестал и воздух стал прозрачней и холоднее. Приближается то, что люди называют ночью. Это хорошее время. Меньше становится шума вокруг, и все предметы видны отчётливее. Раньше она иногда возвращалась ночью, может, придёт сегодня.  

Я ложусь перед дверью и прислушиваюсь. Как только слышу шаги – сразу поднимаю голову. Одни люди ходят звонко и быстро, как она, некоторые шелестят по земле, будто ползут, только на двух ногах… Я издалека услышал бы шаги хозяйки, очень издалека, и поднимаю голову просто от скуки. Это не она. И там – тоже не она. Вдалеке проезжает машина, за ней другая, и там её нет.  

Каждую ночь загораются круглые шары над моей головой, они переливаются серыми оттенками, а внутри каждого дрожит тонкая травинка. У далёких домов напротив – такие же огни, они сливаются и уходят туда, где я не был. Мне нравится смотреть, как огни отражаются в лужах, ветер касается воды, огни мигают и тогда кажется, что они живые. Яркие огни вверху и на земле… Будто я не один и шары играют со мной.  

Жаль, что всё вокруг бывает только серым, чёрным или белым. Ночь пройдёт, появится над домами круглое солнце и чёрные дома станут серыми. Потом всё серое станет чёрным и так без конца. Но иногда мне снится удивительный мир, который был прежде или ещё будет. В этом мире есть совсем другие цвета и их столько… Солнце в этих снах жёлтое или красное, и многие дома цвета солнца, или голубые, как небо, и каждый камень, и каждая пылинка имеет свой цвет… Странно, что я знаю названия цветов, которые вижу только во сне… И они так быстро забываются, эти сны…  

Иногда мимо проходят чужие люди, они осторожно обходят меня, некоторые шипят сквозь зубы. Я хорошо понимаю слова, но шипения понять не могу, это змеиный язык, не человеческий. Или я уже стал забывать слова, ведь я так давно не слышал голос хозяйки. Кто-то пытался даже дотронуться до меня… Я всем мешаю, но никуда не уйду. Моё место здесь. Буду ждать хозяйку, пока она не придёт.  

Недалеко начинается лес, и ветер приносит оттуда ароматы трав и опавших ягод, юных цветов и старых деревьев… Ночь началась и теперь можно услышать, как дышит спящий лес. Только ручей в его глубине никогда не спит, вот и сейчас я слышу плеск маленьких волн. Там такая мягкая трава… Но моё место здесь, на асфальте. Появится хозяйка и тогда мы пойдём с ней в чудесный лес. Может, мы даже вместе окажемся в цветном сне… Это она сделала так, чтобы я видел цветные сны и не слишком тосковал без неё.  

Над домами появляется ночное солнце. На него можно смотреть и глаза не слезятся. Оно больше, чем дневное, но бывает не каждую ночь. Оно белое, как сахар и, наверное, холодное, как снег. Скоро оно начнёт таять, словно там, в высоте, тепло. Или кто-то съедает это сахарное солнце… Оно будет уменьшаться, пока не останется тонкий край, а потом будут самые тёмные ночи, в которых даже мне ничего не разглядеть…  

В такие ночи я лежу не возле двери, а около своего сокровища. Это всё, что у меня есть. Я боюсь только одного – потерять эту маленькую круглую вещь. Её можно только потерять, потому что отобрать её у меня невозможно. Эта вещь хранит запах хозяйки, он становится слабее с каждым днём, но я ещё чувствую… Или помню, как чувствовал… Никто не отнимет её у меня.  

Листья начинают падать. Так уже не раз было с тех пор, как я жду хозяйку. Они устилают землю и все шаги становятся тихими. Я радуюсь падающим листьям, потому что могу не услышать хозяйку и заснуть. Потом я проснусь, а она уже рядом. Так хорошо спится, когда падают листья… Я засыпаю, чтобы проснуться от её прикосновения. Чувствую, что она придёт в листопад. В прошлый раз она не пришла, но ведь листья только начали падать… В этот листопад всё будет по-другому. Не может начаться ещё одна зима без неё.  

Не осталось больше листьев. Ветер всё холоднее. Надвигается новая зима, она уже за соседними домами. У зимы острые зубы… Так трудно дожить до весны…  

Снова зима… Я не слышу больше дыхания леса. Полная тишина. Спать хочется невыносимо… Если только немножко… Совсем чуть-чуть… Хозяйка ведь не обидится, что я не встречаю её. Она ведь не перешагнёт через меня… Я проснусь от того, что она рядом… Вот уже незаметно начался мой любимый цветной сон и сегодня он ещё ярче, чем всегда. Тогда, на исходе лета, она сказала мне, что придёт…  

…– Вот вы говорите, что против эвтаназии. Неприемлемо с этических и религиозных позиций, нарушение свободы воли и прочее. Если бы был моложе – согласился бы с вами, коллега. По-моему, Чехов где-то написал, что все врачи – идеалисты. Правда в этом есть – много боли и грязи в нашей работе… И нельзя работать на пределе, если видишь только то, что есть, а не какой-то дальний горизонт над всем этим… Но, знаете, идеализм как-то отступает со временем, с опытом… И начинаешь понимать, что есть высокие слова, но они – над жизнью, не имеют к ней прямого отношения. Нет принципов, которые можно в юности провозгласить и сохранить навсегда. Жизнь поправит.  

– Есть такие принципы! – горячо и быстро возразил второй врач. – И нет безвыходных ситуаций. Всё может быть, но врач не может убить пациента, никогда! Даже если объективно посмотреть – ведь человеческий организм совершенен сам по себе, обладает колоссальными резервами для восстановления, да ещё медицина развивается такими темпами, что…  

– Вы уж простите меня, – перебил старый профессор. – Вот в совершенстве человеческого механизма и может скрываться нечто смертельно опасное. Потому что совершенство это – механизм запредельной сложности, созданный не нами. И нами ещё не понятый. И любая деталь внешнего мира – любая деталь! – может вызвать нечто необъяснимое.  

Возьмём этого пациента, о котором мы говорили в начале. К нам он попал после нескольких лет, проведённых на пустыре у заброшенного дома. Ни малейших проблесков человеческой личности у него уже не было, и состояние ещё более ухудшалось. Если в начале он понимал какие-то слова, то потом… Он был уже кем-то другим и все средства, накопленные нашей наукой, не могли вернуть его в мир людей. Его единственной ценностью была какая-то старая пуговица, которую он яростно защищал. Защищал зубами – в буквальном смысле. Целыми днями он лежал у двери, прислушиваясь и принюхиваясь ко всему, иногда вскакивая. Он не спал месяцами, но никогда не был в оцепенении. Он словно всё время ждал чего-то. Однажды он без всяких причин напал на незнакомую медсестру. Она проходила по коридору и он словно почуял что-то, выломал двери и бросился к ней огромными скачками… В его сознании не было ничего человеческого и вы сами поняли бы это, хоть раз заглянув ему в глаза. И если бы видели, каким он становился в дождь… Или при полной луне… И поэтому наш консилиум принял верное решение… В конце концов избавление от страданий – лучшая помощь.  

Второй врач помолчал и спросил:  

– Что же могло сделать его таким?  

– Кто знает… Что-то сломало его в прошлом. Сломало изнутри, какое-то переживание, несчастье… Почему-то вспомнилось, как в давние времена много писали об одной грузинской блаженной… Возлюбленный погиб у неё на глазах и она поклялась не сходить с этого места до своей смерти. И не сходила – пятьдесят лет, по-моему… Чем-то он похож на неё… Но она осталась человеком, а он… Если только представить, что вся воля и память человека, все его мечты и мысли направлены в одну точку… Только в одну…  

Любое явление имеет обратную сторону… И, быть может, любовь одновременно является и неизбывным счастьем, и тем молотом, который может разрушить личность. Безвозвратно. Может, когда-то к нему просто не пришла любимая. Кто знает…  

…Молодой врач стоял у большого окна приёмного покоя. Закат догорал, оставляя оранжевые полосы. Словно ангелы улетали прочь по своим небесным дорогам…