Наследство.(глава 18)

Глава 18.  

Он добрался до вершины горы. И как только его ноги оказались у могилы колдуна ветер прекратился. Звенящая тишина навалилась на Дениса, оглушая своей вязкостью.  

Тяжело дыша, он вытащил кольцо из тряпицы и, подняв его над головой, прокричал:  

– Пусть зло и проклятие сгорит в огне синего пламени.  

Затряслась гора, загремел гром на чистом звёздном небе, когда в руках Дениса загорелось кольцо. Он смотрел на пламя, которое было то синим, то жёлтым, то вспыхивало изумрудным цветом, и не верил своим глазам. Охваченная огнем ладонь не чувствовала жара.  

Из могилы поднялось облако. В нем стоял косматый старик и его лицо было перекошенно то ли от злобы, то ли от боли.  

– Твой род оказался сильнее, – прохрипел он и рассыпался на тысячи мелких искорок.  

Пламя погасло так же быстро, как и загорелось. Денис посмотрел на свою, не тронутую огнём, ладонь. На ней была горстка пепла, оставшаяся от кольца. Подул ветер и, подхватив пепел, разнёс его над лесом.  

Он опустил руку и только сейчас почувствовал как сильно устал. Ноги сами собой подкосились, в глазах потемнело, Денис упал прямо в чёрные цветы на могиле, которые на глазах меняли свой цвет, превращаясь в красные маки.  

Он видел себя маленьким мальчиком, сидящим на руках матери. Её образ, уже позабытый и размытый в воспоминаниях, как утренний туман, стоял сейчас перед глазами так явно, что стоило протянуть руку и можно было бы дотронуться до её волос.  

Он помнил, что мамины волосы пахли чем-то сладким. Маленьким мальчиком он зарывался в них лицом и все страхи тут же отступали.  

Вот и сейчас ему хотелось сделать так же, но маленький мальчик исчез, уступив место взрослому Денису. Он сидел на каком-то камне и протягивал к матери руки.  

– Я горжусь тобой, сын, – говорила мама, стоя в облаке солнечного света. – Теперь твоя жизнь изменится. Ты разрушил проклятие и открыл дверь счастью, стоящему на пороге твоей жизни. Береги его!  

– Мама, мне так тебя не хватает, – с трудом разлепляя губы, шептал Денис.  

Мама ничего не сказала, лишь улыбнувшись послала ему воздушный поцелуй и растворилась, оставив сладкий запах своих волос.  

– Вот он. Ах ты ж, матерь божия, какой холодный, – говорил дед Игнатий, растирая руки Дениса.  

Он, вместе с Наталкой, едва забрезжил рассвет, пошёл на гору.  

Лес встретил их птичьими трелями и запахом прелой листвы.  

– Справился значит, внук. Освободил лес от зла, – бормотал Игнатий себе под нос, перешагивая через поваленные деревья и улыбаясь вспархивающим с ветвей кустов птицам.  

Наталка молчала. Она беспокоилась о том, как справился Денис с той силой, которая руководила им. Огонь не каждому даёт приручить себя и чувствует страх человека. Тот, кто боится, обречён на поражение.  

– Отойди, дед Игнатий, дай я, – упав на колени, сказала Наталка.  

Она взяла холодные руки Дениса в свои горячие ладони и поднесла к губам. Затем положила руку на его лоб и закрыв глаза что-то прошептала. Ресницы Дениса медленно приоткрылись.  

– Наталка, – произнес он и улыбнулся.  

– Во, очнулся! Ну, слава, тебе, Господи! – обрадовался дед Игнатий, помогая Денису подняться.  

Тот встал на ноги, осмотрелся вокруг и, повернувшись к Наталке, сказал:  

– Я его сжёг. Кольцо горело прямо у меня в руках, но не обжигало.  

Наталка подошла к нему, взяла его руку и, начертив какой-то знак на ладони, ответила:  

– Так и должно быть. Ты не испугался силы огня, поэтому он помог тебе.  

– Кто ты на самом деле? – спросил Денис, дотрагиваясь до её шелковистых волос, которые блестели в лучах восходящего солнца.  

Она с нежностью посмотрела на него.  

– Придёт время и ты всё узнаёшь. А пока всё, что тебе сейчас нужно, это прийти домой и отдохнуть, – ответила она и пошла вниз.  

– Да, отдых, он же завсегда лучшее лекарство, – подхватил дед Игнатий, всё время наблюдавший за этими двоими.  

Он шёл вслед за Денисом и думал, что как же хорошо всё сложилось. Наталка была ему, как внучка. Он от всего сердца желал ей счастья и хотел, чтобы она нашла себе достойного мужа. И вот появился Денис, который постучался именно в его дом. И как же удачно получилось, что он не поехал в этот день на ярмарку. А ведь собирался с вечера, да что-то с утра занемог.  

Эх, жизня ты жизня, думал дед Игнатий, улыбаясь своим мыслям.