Плотность выпуска

В последнее время заметно значительное снижение моей активности, даже в выкладке «залежей». Это нормально. «Словомётное» строчение всякой публицистической рефлексии и стихов «тоннами на гора» демонстрирует болезненость, зависимость от этого вида наркомании и явные отклонения в психике строчащего. Так же как и «завал» всевозможных «порталов для творчества» своими произведениями сомнительного, а то и откровенно паршивого качества не может служить показателем здорового мышления у таких «распространителей себя». У меня в производстве сейчас лежит несколько произведений, которые мне хотелось бы дописать, но эта проза может лежать, дополняться, урезаться, корректироваться почти вечно. Надо мной ничто «не каплет», а халтуру мне писать не хочется. Приличные писатели-профессионалы, не пользующиеся услугами «литературных негров», пишут две-три повести в год, при том, что они живут с издания и продаж своих произведений, которые и создают их жизненный доход.  

Быстро выбранный пример, на который стоит равняться в частоте выпуска приличных произведений не публицисту, а писателю чего-то сюжетного, с качественной проработкой героев, антуража и прочего: В. Е. Соломатина, публикующаяся под псевдонимом Виктория Платова. Очень приличный современный автор, писатель-профессионал, не замеченая в использовании «сторонних услуг» для написания книг со своим именем на обложке. Частота выпуска авторских повестей (в строчку, чтобы места не занимать ):  

*  

(1998) «В тихом омуте»; (1999) «Куколка для монстра», «Эшафот забвения», «Корабль призраков»; (2000) «Купель дьявола», «Хрустальная ловушка», «Смерть на кончике хвоста»; (2000—2001) «Ритуал последней брачной ночи»; (2001) «Битвы божьих коровок», «Такси для ангела», «Любовники в заснеженном саду»;  

(2002 — в соавторстве с «ЭКСМО»); позже вышла в авторской редакции в издательстве «АСТ». «Победный ветер, ясный день»; (2004) «Анук, mon amour…»; (2005) «Ужасные невинные»; (2006) «После любви» «Тингль-Тангль» ; (2007) «Bye-Bye, Baby»; (2008) «8→9→8», «STALINGRAD. Станция метро»; (2009) «Из жизни карамели»; (2010) «Мария в поисках кита»; (2011) «Странное происшествие в сезон дождей»; (2012) «Инспектор и бабочка»; (2013) «В плену Левиафана»; (2014) «Она уже мертва»; (2015) «Змеи и лестницы»; (2016) «Два билета в никогда»; (2017) «Что скрывают красные маки»; (2018) «Ловушка для птиц»; (2020) «Увидимся в темноте»..  

( Цитируется по Википедии. Книги, выпущенные от имени Виктории Платовой, но другим автором, «поднанятым» издательством "Эксмо", в список не включены. )  

*  

Теперь делим видимый «выпуск произведений в год» на два, потому что писатель-любитель не живёт «с выпуска» своих произведений, обеспечивая своё благосостояние за счёт других оплачиваемых занятий. Деление публикуемых «произведений от профессионала» на два это ещё скромная арифметика, расчитаная на маньяков писанины, потому что другие занятия, которые обеспечивают доход писателя-любителя требуют трат его энергии и времени если такой любитель потворить описания – не пенсионер, которому уже некуда спешить, на что тратить силы, которого кормит его пенсионный фонд. Профессионалы, обеспечивающие себя публикациями – писатели, сценаристы, журналисты на жаловании – вынуждены будить каждый день чёртову музу и что-то писать, наговаривать, слать это редактору, отрабатывать свои гонорары, искать лучшие условия оплаты за свои труды... Любитель свободен от такого рода рыночных стрессов и поисков вдохновения «к заданному сроку». Он может заняться чем-нибудь ещё, возможно более полезным, а не только набиванием буквосочетаний.  

Поделили мы суммарную творческую мощность взятой за эталон писательницы Виктории Платовой на два. Получается примерно полторы повести (или, если угодно, два романа) в год. О частоте и мощности нормальных стихоплётов, которым свойственно думать о том, что они рифмуют, см. "Писать За Деньги! ". Превысить количество обозначенного там примерного ограничения для интересных произведений, написанных за всю творческую жизнь, доступно только для пост-человеческих технологий ( см. "Реальность ИИ" ) или для произведений, которые написаны для читателя с направленно пониженной потребительской избирательностью; читателя с дегенеративной интеллектуальной функцией. Технология последней образовательной оптимизации успешно проводится в жизнь, но меня, как производителя, в данном случае – литературной продукции, редко интересует этот массовый читатель с низкой планкой его культурной избирательности восприятия – как современный потребитель, так ожидаемого мной будущего ( см. "Читатель 2040" ).  

* * *  

Западные, американские профессионалы тоже творят нечто оригинальное не слишком часто. Очень плодовитый классик современного хоррора Стивен Кинг за период конца двадцатого ( примерно с 1998 г. ) и в текущем двадцать первом веке выпустил около десятка относительно оригинальных произведений. Остальное – сиквелы и приквелы к уже существовашим ранее его романам. И оценить количество приглашённых им «под своё имя» литнегров не представляется возможным ( есть подозрение, что их порядочно ).  

* * *  

Я не пишу за деньги, поэтому я могу не вникать в требования массового потребителя. С другой стороны я уважаю мнение дегенеративного большинства. «Грядущий Хам» вездесущ и неистребим как Господь Бог, Герцен с Мережковским зря отодвигали его гегемонию в их будущее, выставляя этого своего антигероя противником революционных потрясений, призванных возродить, по мысли Герцена, общество, толкнув его к созданию скорее ницшеанского «человека одухотворённого». Хам не может быть антагонистом никакой духовности ибо он – грунт, заземление всяким эволюционным извращениям. Я бы сказал, что естественный дегенерат это грунт изначальный, первородный, грунт с большой буквы, Грунт Каллистратович Падлов, о сухопутных, большей частью, приключениях которого мною даже был написан роман до моего рождения как писателя, оставшийся неизвестным широкой публике токмо потому что М. Булгаков, проклятый кокаинист, ошибся с количеством свечей в меноре, а рукописи таки горят средь бедных орд.  

Дегенеративный индивид с досугом и с некоторой суммой средств, расходуемых им по своим склонностям к поиску развлечений его духа – прекрасный потребитель приготовленных для него лакомств. Виктор Пелевин, пишущий для этого платёжеспособного дегенерата, кормится с ажиотажа вокруг своего стиля, скармливая массам авангардистские романы. Коммерция требует массового потребителя и бесперебойного выпуска популярного товара, но ведь и Пелевин не строчит по три романа в год. Норма «творческой плотности» выпуска в двадцать первом веке у любимого массами профессионального писателя Виктора Пелевина, живущего с издания своих произведений крупными тиражами – один роман в год. Иногда бывает меньше одного романа за год, но Пелевин не только романы пишет.  

На мой взгляд большинство произведений этого писателя, изданные на бумаге, лучше всего годятся для растопки костра, даже без ритмического музыкального сопровождения, призванного придать этому действу объединяющей сакральности аутодафе. Однако потребляющему русскодумающему большинству, холящему своего дегенерата, смакующего мистическое бессознательное через соломинку, романы Пелевина годны для того, чтобы оплачивать их приобретение и зачитываться ими. На здоровье! "Tastes differ". Здесь речь не о том, кому и что нравится для погружения в ирреальность, а о плотности выпуска готовых книг в народ. На создание образов героев, сюжета, на креативную работу с кормящими его произведениями писатель с не выделяющими его из массы потребителя физиономическими данными тратит значительную часть года. Проработанные по сюжету новеллы, как произведения малого объёма, могут выходить чаще, чем раз в год, но тоже не каждый месяц. Отака херня, малята. (с)