И до всего мне есть дело

-Они должны любить меня безусловно! Это же Я! – его распирало от возмущения, от предательства.  

Жена механически готовила завтрак на огромной кухне. Прислуга была отпущена, дети отправлены к бабушке. Ничто не должно было "делать нервы" попадаясь на глаза вконец издёрганному отцу семейства. Жена оставалась последним бастионом, грушей для битья. Свою роль она приняла с ледяным смирением.  

Вована пёрло:  

– Как же так?! Я -им, а они мне!  

Жена торжественно молча засовывала запеканку в микроволновку.  

– Они, – продолжал муж слегка вздувая грудь, очевидно от застопоренного болью и возмущением выдыхания, – Они мне изменили.  

– Да? – жена скрытно иронично улыбнулась. Тепла в её голосе не слышалось.  

– Да, – продолжал Вован, абсолютно не замечая реакций супруги, – Я столько для них сделал! Я повёл их и привёл!  

– Действительно, – морщинки на лбу и глаза выдавали некоторый сарказм. Лена перешла к приготовлению кофе.  

– Они, – на слове "Они" президент всякий раз поднимал голос, даже заметно было некоторое подвывание, – Не понимают всю глубину своего предательства. Я отдал им всё! – широко шагал по огромной кухне маленький Вован, – Своё время, энергию. У меня испортилась дружба почти со всеми. Мне уже не звонят.  

– Кто тебе не звонит?  

– Да никто!  

– У тебя телефоны правительственной связи. Вот кто тебе не позвонил? По- моему о твоей дружбе вспомнили уже все, начиная с детского садика и заканчивая последней шаурмой, где ты останавливался по трассе ближайшие двадцать лет. Или даже не останавливался, но им кажется что останавливался., – Потому что это люди! Они меня любят. Они меня хотят, – похрипывая, перешёл на полушёпот Вован.  

– Я – для них, они -для меня. Так и должно быть, – убеждённо продолжил он.  

Кофе и запеканка уже были готовы. Сервировался ближайший к окну столик.  

– Присаживайся.  

– А это? – удивлённо не находил президент взглядом чего-то нужного на столе и окрест него.  

Лена достала и грюкнула об стол откупоренную бутылку коньяка.  

Вован перелил свой кофе из кофейной чашечки в чайную пиалу, добавил почти до краёв коньяк и приступил к завтраку. Очередной трудный день президента начинался.