Пятый: Наставник, девушка и коза

– Марк Руций Барр! Да вставай ты уже! Хватит дрыхнуть! Ещё немного и станешь как я!  

Я проснулся не от хриплого голоса декана Десимуса Агазона, а от страшного холода, который заставлял моё тело содрогаться от дрожи. Несколько минут не мог понять, где я, потом не мог пошевелиться, ощущая на себе тяжесть, из-за которой было трудно дышать.  

– Марк, ты болван! – сварливым тоном произнёс мой наставник. – Ты собираешься вылезать наружу или так и будешь лежать под горой трупов?  

Что? Трупов? Только теперь я понял, что лежу в яме, а сверху на меня набросаны тела моих мёртвых товарищей из VI легиона. Вот это, кажется, рука тессария Кальва Тарпея, а это нога толстяка Летнула. Медленно я протискивался сквозь окоченевшие останки легионеров. Голова болела так, что из носа хлынула кровь, и некоторое время я приходил в себя, уже видя сквозь просвет огромную красную луну и слыша чавканье снаружи.  

– Отдохнул? Ползи дальше и поищи там оружие что ли. А то эта гадина тебя сожрёт в два счёта, – нудил декан над самым ухом.  

Гладиус командира будто сам скакнул мне в руку, отчего я улыбнулся, словно встретив лучшего друга.  

– Молодец, а теперь коли её!  

Клыкастая морда, обросшая шерстью, жадно рвала на части ногу Катона, заливая слюной землю. Клинок дважды вонзился в пасть зверя, прежде чем он, всхрапнув, замер, дёрнув на прощание задними лапами.  

– Молодец. А теперь осмотри себя внимательно и окажи посильную помощь, – декан стоял передо мной в начищенных доспехах, застёгнутом под подбородком шлеме и с копьём на плече.  

Именно таким я чаще всего видел его в учебном лагере, куда нас бросили после освобождения из тюрьмы. Противная, вечно ухмыляющаяся рожа, слегка постукивающая себя древком по плечу. Этим пилумом он и колотил новобранцев, когда мы неизбежно совершали ошибки.  

– Ты не можешь здесь быть, – просипел я, ибо в горле пересохло и было больно глотать.  

– А меня и нет! У тебя просто вмятина в голове, и я тебя привиделся. Я морок! – рассмеялся Агазон.  

Ощупав рукой голову, я и правду обнаружил на голове слева вмятину в черепе. Неудивительно, что у меня галлюцинации. Как, Юпитер меня дери, я вообще выжил после такого?  

Отдышавшись, я подумал о том, что надо попытаться вернуться в наш прежний лагерь. Возможно, там мне окажут помощь.  

– Лагерь у Золотой реки уничтожен противником! – влез в мои рассуждения бывший наставник. – Очнись, ты же это знаешь, легионер! Идём до каструма у Синих гор!  

– Но до туда же идти трое суток! – разозлился я, метнув в собеседника камень, поднятый с земли.  

– Вот и хватит разговоров. Вооружайся, обыщи тела на предмет воды, еды, хотя вряд ли, конечно, что разыщешь. Отсюда надо убираться, как можно скорее, – Десимус Агазон озирался вокруг, посвистывая себе под нос.  

– Я тебя и в учебке-то терпеть не мог и сейчас ненавижу, – выпалил я, вынимая из руки аквилифера древко с орлом.  

– Мне плевать, ты, главное, шевелись. Да, и щит не забудь.  

– Да пошёл ты!  

– Ох, не зря я прозвал тебя Несговорчивым.  

– Ты и Квинтом меня нарёк, всё время ставя пятым в дозор! – огрызнулся я, обыскивая тела товарищей.  

– И что? Это тебя сильно беспокоило?  

– Конечно беспокоило все отдыхать, а я в дозор!  

– Зато ты стал лучшим среди мусора, который привезли из тюрьмы.  

Щит я нашёл изрубленный, щербатый, но хоть что-то. Также нашёл целый пилум, а вот ни еды, ни воды, к сожалению, ни у кого из солдат не было. Впрочем, это меня не удивило, мы же уходили от преследования и задолго до засады проели свои пайки.  

Рассвет встретил меня в дороге. Осторожно, стараясь не шуметь, я пробирался по лесу, прислушиваясь к каждому звуку. Я перебирался от куста к кусту, стараясь скрываться в тени деревьев.  

Десимус Агазон шагал позади, насвистывая фривольную песенку про вдову и похотливого жреца.  

Вдруг свист прекратился, и прямо на меня выскочил варвар в меховой куртке с топором в руке. Чудом он не успел дотянуться до меня, зато кончик гладиуса рассёк ему шею.  

Я было уже расслабился, собираясь обыскать поверженного противника, и тут в бок меня что-то укололо. В последний момент я прикрылся щитом, ударив по руке здоровяка с седой бородой и вплетёнными в волосы бусинами.  

Толчок щитом и удар сверху в грудь был проделан мной, как и сотни раз до этого. Безукоризненная техника, которую в нас вбивали палками.  

– О, да ты ранен, – разочаровано затянул декан. – Они ломились через лес, как лоси, а ты их даже не услышал? Так тебе и надо.  

Широкий нож действительно немного распорол мне бок. Рана была не страшная, но болезненная. Нужно было остановить кровь и наложить повязку. Но, где взять бинты?  

– Возьми его нижнюю рубаху. Порвёшь на куски, вот и будет тебе чем перевязать себя в дороге, – надо мной склонилась Маргарита – девушка, из-за которой я попал сначала в тюрьму, а потом в армию.  

Каштановые кудряшки пружинками опустились на виски, кокетливо подпрыгивая при движении головой. Мраморная гладкая кожа, полные губы, запах лаванды, который сводил меня с ума…  

– А ты чего тут забыла? – мне и Агазона хватает.  

Оторвав кусок материи, я принялся перевязывать кровоточащий бок.  

– Почему ты не пришёл ко мне вечером? – спросила девушка, обходя меня по кругу. – Я ждала.  

– Я обиделся на тебя. Ты спровоцировала ссору. Если бы не твой флирт с этим болваном... ай!  

– А утром?  

– На рассвете меня арестовали и бросили в тюрьму.  

– Я не знала. Жаль.  

– Не ври.  

Теперь к разрывающей мозг мигрени прибавилась ещё и пекущая боль в боку. Каждый шаг давался с большим трудом. Зато я напился. Наплевав на крики декана, выпил баклажку с прохладной водой, найденную у одного из варваров. Жаль, что еды у них не было.  

– Эти ягоды есть нельзя! Выкини их немедленно! – заорала Маргарита, хлестнув меня по руке, из-за чего собранная мною с куста вкуснятина рассыпалась. – Это же паслен, с ума сошёл! И эти тоже нельзя! Это воронец! А вот те, невзрачные, жёлтые, можно – это морошка.  

На ночлег я спрятался в кустах дикого шиповника. Но ночью почти не спал из-за боли. Каждый раз, когда глаза мои открывались, на камне передо мной сидела парочка призраков. Судя по всему, мне становится только хуже. Один – куда не шло, но пара…  

Утром я доел горсть собранных ягод и, ругаясь от боли, снова зашагал по лесу.  

Бээээ! Бээээ!  

Да что там такое? Вот так сюрприз!  

В корнях древней сосны замерла Облепиха – ручная козочка моей сестры. Такому видению я был только рад. Воспоминания о доме придали сил, и натруженные ноги мои быстрее зашагали по траве.  

Перебирая копытами, животное внимательно смотрело на меня чёрными плоскими зрачками, лениво пожёвывая пучок травы, из которого выглядывала ромашка. Это я подарил её сестре.  

Бэээ! – пронзительно заблеяла коза, и я почему-то взглянул не в её сторону, а на кусты справа, откуда в меня летела стрела  

Вжих! Кламп! Щит заслонил меня и от первой стрелы, и от второй. Стреляли с кривой сосны в двадцати шагах впереди. Собрав последние силы, я сократил дистанцию до противника и вступил в схватку.  

Удар! Укол! Меч мой высек искры из клинка варвара, но щербатый щит опрокинул противника на землю, а затем добил его, смяв горло.  

Эта схватка окончательно лишила меня сил. Опустившись на ковёр из сосновых иголок, я привалился спиной к дереву. На минуту мне даже показалось, что я поднимаюсь по холму, засаженному золотистой пшеницей, и стоит сделать несколько шагов, как я увижу свой дом и сестру с матерью встречающих меня с работы.  

Дзинь!  

– Заснул что ли? – Десимус звонко стукнул меня по пластинам лорики на груди. – Этого нам нельзя. Надо идти!  

– Вставай, Марк, давай перевяжем рану. Вон у этого ужасного человека, кажется, есть вода, промоем рану…  

– Я не Марк! Я Квинт – легионер VI…  

– Да. Да, я поняла, – смешно всплеснула руками Маргарита, – только давай перевяжем рану. О да, тут есть пара кусочков вяленного мяса! Так мало… но лучше, чем ничего.  

Мы шли вперёд снова и снова. Ещё дважды я встречался с воинами варваров и каждый раз выходил победителем. Даже не знаю как так получалось. Вроде плёлся, руки поднять не мог, а вот когда было надо – под смех Агазона брал гладиус в руки и делал то, чему меня учили. Потом, под кудахтанье Маргариты, я, конечно, как мог, ухаживал за собой, периодически проваливаясь в дрёму и снова шагая по лесу. Тёплый бок Облипихи, прижимающийся к моим ногам, придавал мне силы и стимул двигаться вперёд.  

И вот, наконец, мы оказались у отрогов Синих гор. Каструм должен был быть на берегу реки за холмом, подъём на который мне дался с огромным трудом.  

– Какой ужас! – прижала ручки к щекам Маргарита.  

– Жаркое было дело, ничего не скажешь, – одобрительно бросил декан.  

Луг перед нами был усеян мёртвыми телами варваров. Жадное вороньё уже слеталось на пир, оглашая окрестности карканьем. Однако, мои опасения не подтвердились – каструм выстоял. Над стенами гордо реял штандарт и орёл похожий на того, что я тащил за спиной.  

Вчетвером мы так и шли через поле боя, усыпанное трупами, а дозорные со стены удивлённо таращились на меня сверху, натягивая луки.  

– Квинт – солдат VI легиона, – с силой выталкивая слова из горла, произнёс я. – Наш отряд попал в засаду в трёх сутках пути отсюда возле Безмолвного ручья. Откройте, пожалуйста, ворота.  

Только сейчас я понял, как устал. Ноги мои дрожали и, когда ко мне подбежали легионеры, рухнул на колени, не в силах пошевелиться. Вокруг что-то спрашивали, трясли, но я уже плохо соображал. Хотелось пить и спать.  

Подхватив на руки, солдаты потащили меня в каструм. За крепкие, надёжные стены. Древко с орлом легиона занесли в лагерь отдельно, на вытянутых руках. Теперь VI возродится.  

– Закрыть ворота! – раздался приказ центуриона, который немедленно выполнили.  

Сидя на траве, я глупо улыбался, растянув губы и пугая этим окружающих. Створки медленно закрывались, а попутчики мои оставались снаружи. Ухмыляющийся декан Десимус Агазон с пилумом на плече поднял на прощание руку, Маргарита в белоснежной шерстяной тоге улыбнулась и показала язык, а Облипиха с ромашкой в зубах что-то проблеяла напоследок.  

Спасибо. Я буду по вам скучать.