«Пропасть»

Городу было шестьсот лет, и звался он Нигхт. Жители этих краёв никогда не видели солнца, не ведали, что значит – яркий свет. Там было примерно всё, как у нас. Но Нигхт всегда был ночным городом. Днём люди спали, а ночью – существовали. Их род деятельности, их занятия мало чем отличались от нашего, земного, но этот город был проклят Богом за непослушание. И безгрешнее люди в нём не стали, но ожесточили свои сердца на веки вечные.  

Нигхт напоминал гигантский замок, мрачный, страшный и во тьме; с готическими шпилями, с позывными похоронных колоколов, с всегда чёрными тучами. И тучи эти были намного ниже, чем у нас – то были души умерших людей. И горе тому, кто очутился в эпицентре данного явления – туча сжирала того человека, разламывала натрое и харкала пеплом.  

Вместо пыли и песка в городе были пепел и гарь. Вместо солнца – луна. Но тоже проклятая: появляясь на ночном небе полной дважды в месяц, она уничтожала всё вокруг своим бледным светом – заблудившуюся ли кошку, собаку или обезумевшего человека, забывшего о Правилах.  

День в городе длился с двенадцати часов нашего дня и до пяти часов тоже нашего дня; таким образом, день в Падшем и Погребённом месте был намного короче ночи.  

День этот представлял из себя самое пасмурное небо, которое вы когда-либо видели; в такие моменты подходящее под «свет» понятие приподнимало завесу тьмы и мрака, обнажая серость и низость заблудших душ, ахроматизм зданий и отсутствие естественно-природного ландшафта как такового. Можно было рассмотреть, что город этот обнесён широкой стеной с одной стороны и окружён смертельно-адским лесом с другой. И вне черты города было ни души! Границы были чёткие, и город этот не был размыт в красках настолько, чтобы не понимать его действительности и сути происходящего. Город был единственным в своём роде – он как бы висел в пространстве, где-то там, сверху, в третьем измерении. Его как бы не было – это всё фантазии и выдумки людей. На самом же деле такой город существует везде – просто внимательней приглядитесь, упадите в глубину своего сердца, разума, души и совести. Тогда вы найдёте все ответы на волнующие вас вопросы.  

Жизнь здесь была безликой и суровой, на первый взгляд. Это – днём…  

«Днём», как уже было сказано, все были во сне. Но сон этот был тревожен и неспокоен. Всегда что-то устрашающе пугало. Ужас, ужас и смерть, близость адских мук и злого ополчения. Боль.  

Ночью же в городе царили все самые великие прегрешения. Они стучались и приходили в дом…  

Благодать давно уже покинула эти края…  

Ничего не изменилось с тех пор. Нигхт по-прежнему был воплощением Содома и Гоморры, превосходя их обоих.  

Грех был на каждом углу, будь то совращение малолетних, сношение с животными, совокупление с трупами или акт без любви. Проституция процветала, гомосексуализм – тоже.  

Спиртное, алкоголь, лилось рекой. Его употребляли вместо чая и кофе. Он был и вместо сока.  

Курилось в том городе всё, что могло куриться, и лёгкие были так же черны, как и душа.  

Почти все женщины были шлюхами, а большинство мужчин – извращенцами. Основным занятием мужчин были азартные игры в казино – покер, рулетка и прочее. Проигрывались целые состояния. Достоинство умерло…  

Людей тут не хоронили – как только они умирали, их сбрасывали с обрыва. И трупы либо застревали где-то в корнях лесных деревьев, либо тонули в Мутной реке, полной отбросов и прочей жижи. Эта же река была и местом всех отходов – бытовых ли, промышленных ли. Естественная канализация. Жидкая помойка…  

В городе жило два типа людей.  

Первый тип именовался «клан умеренных». Именно они изготовили для города Правила (а скорее – для себя), нарушение за которые – или смерть (редкие, особо тяжкие случаи), или исключение из клана.  

ПРАВИЛА  

* Жить, как живётся;  

* Молчать и терпеть, чтобы не случилось;  

* Город – наш, а не Его (греха);  

* Не смеяться, не улыбаться, не здороваться с грешниками;  

* Говорить в случае только крайней необходимости;  

* Пронзать всех грешников взглядом, ненавидеть, презирать;  

* Не выходить из дома при наличии на небе Луны.  

«Умеренные» были спокойнее своих неотёсанных собратьев и жили до ста лет.  

Второй сорт людей прожигали свою жизнь, и их называли «неумеренными». Долго они не жили. Именно из-за них был проклят в своё время город; это из-за них солнце исчезло навсегда; из-за них шесть столетий – вечная ночь, кромешная тьма и мрак…  

Ночь в городе с некой точки зрения представляла собой абсолютно чёрное небо, и очень неприветливое. Здесь часты были всякого рода затмения, залёты комет и падение метеорных тел. И вопреки земному понятию ночь в том городе резко переходила в день и наоборот, как по мановению волшебной палочки.  

Днём город был мёртв. Но с наступлением ночи он зловеще оживал, тая в себе опасность…. Таков был этот город. Город греха, богемы и разврата. И не было в нём ничего хорошего. Город падших, извращённых тьмой людей, поглощённых мраком. Город несогласия, несправедливости, аморальности и бесчеловечности; город со сплошными «не-», «де-», «а-» и «анти-»…