Горькая полынь.

Горький запах полыни обволакивал хрупкую фигурку Анны. Набитая травами корзинка была тяжёлой и больно била по бедру.  

– Ничего, ничего, своя ношка не тяжка, – говорила бабка, опираясь на клюку.  

Старуха ковыляла за девушкой, неся на спине охапку пижмы.  

Подойдя к калитке девушка с облегчением сняла корзинку с руки и поставила на землю.  

– Ух, бабушка, и зачем тебе столько полыни? – спросила Анна, ставя корзинку возле крыльца.  

Старуха тяжело опустилась на завалинку, вытерла концом платка лоб, и ответила:  

– Как зачем? От нечисти эта травка бережёт. На Купальскую ночь вся тварь из лесов и болот наружу полезет. В дома будут щемиться, чтобы душой невинной полакомиться.  

Анна с недоверием посмотрела на старуху и засмеялась.  

– Ой, бабушка, сказки всё это. Нет никакой нечисти, одни легенды.  

Бабка вытаскивала полынь из корзинки и раскладывала её пучками на земле. Она строго посмотрела на внучку и сказала:  

– Если ты чего-то не знаешь, то не надо говорить, что этого нет. Сбегай в дом, принеси суконную нить. Будем полынь в пучки увязывать. А заодно и историю тебе расскажу.  

Анна быстро взбежала по ступенькам в дом и через минуту уже сидела возле бабки, нарезая нить.  

– Давно это было, я тогда ещё девчонкой была. Жил у нас на деревне парень. И такой он бедовый был, что все от него чуру просили. Где какая драка, знай, это Гришка куролесит. Так-то он работящий был, никакой работы не гнушался. Но как выпьет, то пиши пропало, лучше на глаза ему не попадаться. Обязательно начинал задираться, да к девкам под юбки лезть. А на утро к нему приходили братья, да колотили его. Так до конца своей бедовой жизни и проходил в синяках. Его так и звали Гришка-синяк.  

И вот однажды он, после того, как принял на грудь, пошёл на речку. Чего он там хотел делать не известно, то ли купаться, то ли песни горланить, кто его пьяного разберёт. Вечер уже был, смеркалось. Люди с полей вернулись, по хозяйству справлялись, тихо было в округе.  

И вот приходит Гришка на речку, и видит, что кто-то купается.  

Кровь его пьяная взыграла, он бегом туда. Бежит, кричит не своим голосом.  

А оказалось, что плавала там дочка кузнеца, Ольга. Красивая, крепкая девка давно приглянулась Гришке. Да он ей был не люб, всякий раз, когда они случайно встречались, Ольга высоко поднимала голову и с презрением смотрела на Гришку.  

– Ничего, ничего, и не таких обламывали, – кричал он ей вслед, зло сплевывая.  

А встретив её на речке, да в непотребном виде, рассудок у него и помутился. Набросился он на Ольгу, как дикий зверь, да снасильничал её. А чтобы она не кричала напихал ей в рот травы.  

Сделал своё дело, да пошёл домой, горланя песни.  

А на утро к Гришкиному дому пришла толпа мужиков, во главе с кузнецом. Оттолкнули они мать-старушку, которая грудью пыталась загородить вход в горницу, да выволокли спящего Гришку на улицу. Били его, сильно били, и забили до смерти.  

Страшно голосила мать над растерзанным телом сына, но никто не подошёл, чтобы утешить и помочь. До вечера она пролежала в беспамятстве рядом с мёртвым Гришкой. А потом поднялась, и простоволосая пошла по деревне в сторону речки. Идёт и проклятия выкрикивает, грозя кулаком каждому дому. А дойдя до речки бросилась в омут, да утопла.  

Тело Гришки ещё несколько дней пролежало на дороге, никто не хотел его хоронить. Пока старый Никодим не погрузил его на телегу, и не свез на погост. Вырыл он там ямку, да и закопал Гришку, как собаку, не поставив даже креста.  

А на следующий год, аккурат в Купалову ночь, случилась беда. Среди ночи раздался душераздирающий крик Ольги. Она, в одной ночной рубашке, выскочила из дому, и с безумными глазами кричала:  

– Они пришли. Они пришли мстить. Удавили моего батеньку. И меня удавят. Всех удавят. Никто не спасётся.  

Пошли посмотреть, что же случилось. И нашли кузнеца удавленным.  

А на утро, когда Ольга чуть в себя пришла, то рассказала, что среди ночи её разбудил стук в окно.  

Кузнец пошёл открывать, а на пороге они, Гришка, да мать его. Набросились на него, и начали душить, жутко хохоча. А Ольга насилу спаслась, выскочив в окно.  

Никто ей тогда не поверил, посчитали, что с ума девка сошла с горя. А кузнеца разбойники задушили, которым он не захотел коней подковать.  

Да на следующий год, в Купалову ночь, всё повторилось снова, только уже Федьку удавленным нашли, он тоже был среди тех, кто забивал Гришку.  

Тут уж люди испугались, и поверили в то, что мать с сыном вылезают из своих могил, да мстят обидчикам.  

С тех пор и стараются перед Купалой обезопасить дом, да защититься от Гришки с матерью. Развешивают по дому полынь, чтобы горький её запах отпугивал всякую нечисть, – говорила бабка, вешая последний пучок полыни у входа в дом.  

А среди ночи Анна проснулась, и слышала, как на улице кто-то жутко хохочет. Гришка это был, или его мать, или ещё какая нечисть, но горький запах полыни, окутавший весь дом, был надёжной защитой от их ужасных лап.