Вишнёвый тарт. ( Эпилог)

Эпилог.  

Софушка замолчала и посмотрела в окно, за которым занимался рассвет. Где-то запел петух, возвещая о приближении утра. В саду начали просыпаться первые птицы, переговариваясь друг с другом короткими трелями.  

Ночь откровений подошла к концу.  

Софушка подошла к зеркалу и долго смотрела на свое отражение. А я смотрела на неё и думала о том, что осудить человека легко. Проще простого заклеймить его позором и забросать камнями презрения. Почему мы спешим оправдаться какими-то стереотипными рамками, не попытавшись заглянуть в душу того, кто не похож на нас? Потому что нам страшно увидеть там себя и свои растоптанные мечты. Мы боимся перешагнуть черту, за которой начинается свобода. Мы не хотим взять на себя боль человека, через которую ему пришлось пройти, чтобы стать тем, кем он стал. Камень – наше оружие против душевного страха.  

Я смотрела на Софушку, и понимала, что мне никогда не быть такой сильной. Но можно хотя бы попытаться стать свободной. Не жить жизнью, которую навязывают, и которая умещается в одно ненавистное слово "надо". А попытаться идти той дорогой, которая предназначена только мне.  

Мы не легли спать, а пошли на речку, встречать рассвет, который каждый день был особенным. Потому, что у Софушки каждый прожитый миг был особенным.  

Вот, прилетела божья коровка – особенная.  

Стрекоза застыла в воздухе – особенная.  

Кошка потерялась о ноги – особенная.  

А завтра будет новый день, и он тоже будет особенным. Неповторимый миг жизни – особенный.  

Мы ели вишневый тарт, который остыл и пропитался ароматом ягод. Софушка о чём-то говорила, и бабушка смеялась, а дед сдержанно улыбался в усы. Это был особенный день.  

А потом Софушка нарисовала мой портрет, который висит сейчас у меня на стене и напоминает о том особенном месяце в деревне, который повернул мою жизнь на 180 градусов.  

Я приехала домой и поставила маму перед фактом, что ухожу из финансового института. Мне это не интересно, это не мой путь и не мой выбор.  

Естественно, мама была против, ругая во всём сестру, сбившую меня с пути.  

А я слушала маму и улыбалась, сравнивая мамин путь и путь Софушки. Нет, мне не хотелось идти по пути, который проложила моя мама. И по Софушкиному пути мне идти тоже не хотелось.  

Мой путь – только мой, предназначенный мне.  

Я подошла к маме, обняла её, и сказала:  

– Я очень тебя люблю, мамочка. Но я уже всё решила.  

Сейчас я работаю дизайнером интерьера, и ни на миг не пожалела о том, что сделала этот шаг. Работа приносящая не только доход, но и удовольствие, это ли не первый шаг к свободе.  

А после того, как я уехала, Софушка умерла. Буквально через неделю позвонила бабушка и бесцветным голосом сообщила эту новость.  

Почему-то я была к этому готова.  

Когда уезжала, то Софушка так проникновенно посмотрела мне в глаза, как будто прощалась со мной навсегда.  

Она умерла во сне с улыбкой на устах. Наверно пришло то время, когда им суждено было встретиться вновь, и уже никогда не расставаться. Она ушла к тем, о ком ни на минуту не забывала.  

А я, глядя на свой портрет нарисованный Софушкой, не перестаю благодарить тот особенный месяц в деревне, который подарил мне знакомство с особенным человеком, перевернувшим мою жизнь.  

Конец!