Джоконда и ромашки.

У Джоконды сегодня очень много дел.  

Во-первых, надо поддать гусю, который вчера ущипнул её за беленький хвостик. Ишь, разошёлся, не там она прошла видите ли.  

Во-вторых, нужно помочь Катерине огород прополоть. Вчера жаловалась мужу, мол, после дождей сорняки так и прут, так и прут. А Джоконда не понимала – почему её не пускают в огород. Ведь сочная травка, это же то, что доктор козе прописал.  

В-третьих, в палисаднике Марьи расцвели ромашки. Да такие огромные, не то, что полевые. Стоят, головками машут, так и просятся, чтобы Джоконда их отведала. Она хотела ещё вчера пригубить цветочек, пока Катерина с Марьей языком чесала, да не дали.  

Поэтому сегодня, раз в огород всё-равно не пускают, надо тихонько улизнуть из дома. Благо ещё не заметили, что под кустом сирени дыра в заборе, в которую не только коза, слон пролезть может.  

Зная вредный характер Джоконды Катерина после часа прополки разогнула спину и позвала её. В ответ тишина.  

– Джоконда, девочка моя, ты что там притихла? – спрашивала Катерина, подходя к тому месту, где была привязана коза.  

Так и есть, сбежала. Катерина уже голову поломала думая, как этой козе удаётся отвязаться.  

– Хуже ребёнка, честное слово, – ворчала она, идя по деревне.  

Услышав крик во дворе Марьи она поняла, что Джоконду надо ловить там.  

– Ах ты погонь рогатая. Ах ты ж чудовище ненасытное. Чем тебе мои цветы помешали, – кричала Марья, выталкивая Джоконду со двора.  

– Дай ей, дай, бестолочи этой, – смеялась Катерина, глядя на упирающуюся козу, доедающую ромашку, которую Марья не успела вырвать.  

Справившись с террористом Джокондой и привязав её к забору, женщины присели на лавочку.  

– Ой, Кать, и надо тебе это наказание, – говорила Марья, концом платка вытирая пот со лба.  

– Ну, так жалко же её. Хорошая она, хоть и шкодливая. Корову держать уже сил нет, а с этой хоть молока стакан и то ладно. Да и сена много не надо. Пусть будет, чего уж, – ответила Катерина, ласково глядя на козу, которая от обиды демонстративно отвернулась от хозяйки.  

– Ой, а помнишь, как твой Егор, когда женихался залез к нам в палисадник? – спросила Марья, толкая в бок Катерину.  

Да, было дело.  

Мать Марьи была известной цветочницей на селе. У всех то пару кустов пионов, то анютины глазки вдоль забора, то ноготки по всему огороду. А у этой прямо райский сад.  

Весной – тюльпаны разных цветов, крокусы и нарциссы.  

Летом – пионы с огромными головами, петунии, васильки садовые, и розы чайные, от которых аромат по всему селу разносился.  

А по осени – георгины, гладиолусы, и пестрые астры.  

Парни со всего села по ночам лазили в палисадник, чтобы букетик своей зазнобе нарвать. А утром Клавдия, мать Марьи, голосила на всю округу. Цветов ей было не жалко, для людей же выращивала, чтобы глаз радовался. Топтали ведь в темноте клумбу, ироды косолапые. Пришли бы по-хорошему, да попросили, разве ж она отказала бы. Так нет – им интересней своровать.  

Ну и решила Марья проучить балбесов. Приготовилась она несколько ночей не спать, карауля свои чайные розы. Надела черный плащ, повязала голову черным платком, и села под кустом жасмина.  

Долго ждать не пришлось. Темень, хоть глаз коли, а он через забор лезет. На землю спрыгнул и прямым ходом в розы. И по василькам же окаянный прошёлся. Ох, и зла же была Клавдия на этого оболтуса. Стоило ему потянуться к розам, как на плечо опустилась чья-то рука.  

Егор от испуга присел, медленно повернул голову и закричав не своим голосом бросился наутёк.  

От того, что он увидел, можно было и кондрашку схватить, но он отделался только порванными штанами, которыми зацепился перепрыгивая через забор.  

А увидел он нечто чёрное, которое от страха показалось ему огромным, как гора, и с косой в руках.  

Долго потом по селу ходила эта хохма, но этого раза хватило, чтобы крик Клавдиной души услышали.  

С тех пор ночное воровство прекратилось. А если хотелось порадовать любимую, то приходили с поклоном, а уходили с букетом.  

– Помню, как же не помнить. Он потом на меня ещё и обиделся, когда я хохотала над ним до слёз, – говорила Катерина смеясь, вспоминая эту историю.  

Она поднялась, собираясь уходить.  

Марья нарвала букет ромашек и протянула ей:  

– На вот, угостишь это чудовище.  

Джоконда благодарно посмотрела на ромашки и хитро улыбнулась, виляя хвостиком.