Бездонные глаза.

Бездонные, как само небо, глаза, снились ему каждую ночь. Он тонул в них, утопая в греховной страсти.  

– Господи, прости меня грешного! Отец Небесный, помоги! Зачем ты послал мне это искушение? Зачем позволяешь ей приходить каждую ночь ко мне? Я не могу, я умираю от любви к ней. Убей меня на месте, но избавь от этого искушения, – молился он в ночи, отбивая поклоны.  

Настоятель монастыря, суровый и справедливый, к которому шли за советом и благословением, каждую ночь распинал себя на кресте, вымаливая своей душе прощения.  

А тридцать лет назад, молодой священник, окончивший духовную семинарию, мечтал трудиться на ниве Божьей. Ему снились совсем другие сны, где спасённые души поют хвалебную песнь Отцу Небесному.  

– Михаил, тебе выпала большая честь потрудиться на ниве Божьей в стране, где имя Христа попирается. Ты готов? – спрашивал отец Никодим молодого батюшку, глаза которого горели любовью к Богу.  

– Владыко, благословите во имя Христа, – преклонил голову Михаил.  

Уже через месяц его встречала жаркая, и пестрая Индия. Он шёл между прилавков, торгующих украшениями и разноцветными сари. Лоток с благовониями заставил его остановиться, и с наслаждением вдохнуть знакомый аромат ладана.  

Сандал, мира, жасмин, куркума, зира, ароматы смешались, обволокли, взяли в плен.  

У Михаила закружилась голова, и он поспешил выйти за территорию базара.  

У ворот сидела женщина в лохмотьях с ребёнком на руках. Она что-то бормотала на хинди, протягивая грязную руку. Михаил ещё плохо понимал язык. Он осенил женщину крестным знамением, и вложил в её руку монету. Она посмотрела на Михаила недобрыми глазами, и обнажив чёрные зубы в презрительном оскале, что-то закричала вслед.  

– Господи, помоги мне образумить этих людей! Помоги наставить их на путь истинный, и привести в Царствие Твоё.  

Пресвятая Богородица, укрой покровом твоим эту дикую страну, – молился Михаил в ночи.  

Не смотря на трудности, маленькая церквушка, которую они с дьяконом оборудовали, не пустовала.  

То и дело на утреннюю заходили люди, с интересом следящие за ходом службы. А по вечерам в хижине Михаила проходили евангельские чтения, где всегда присутствовали два, три человека.  

Но однажды пришла она. Робко стоя на пороге, звеня браслетами, Ратха попросила разрешения войти.  

Не зная почему, но Михаил почувствовал, как краснеет. Он опустил глаза, и продолжил читать.  

"Любовь долготерпит,  милосердствует, любовь не завидует, любовь не превозносится, не гордится... ", – произносил он послание Павла к Коринфянам.  

Закрыв Библию Михаил поднял голову и встретился с глазами Ратхи. Она улыбнулась, низко опустила голову, быстро поднялась и ушла.  

– Господи, что это? Почему я думаю о ней? Почему не Ты, а её глаза стоят перед моим взором, – молился Михаил перед горящей лампадой.  

А Ратха стала приходить на утреннюю службу, усердно осеняя себя крестными знамениям.  

Через три месяца она попросила окрестить себя в православную веру.  

Ангелы на небесах возликовали, заблудшая овца вернулась к Отцу.  

И только Михаил ходил чернее тучи. Он злился на себя, злился на Ратху, обещал, что больше не посмотрит в её сторону. Но все обещания рассыпались в прах, когда он видел её бездонные глаза.  

Михаил просыпался в ночи, и кричал от отчаяния. Греховная страсть пожирала его плоть. Во сне он обнимал Ратху, осыпая поцелуями её тело.  

– Нет, нет, Господи, я не хочу. Я хочу служить Тебе. Тебе единому принадлежит моё сердце, – плакал Михаил, смотря на образ Христа.  

И Господь сжалился над ним. Господь услышал молитвы Своего слабого чада.  

Семья Ратхи не простила ей креста на шее. Девушку до смерти забили камнями.  

Погребальный костёр догорал в ночи. А в своей хижине кричал от горя молодой священник, сердце которого сгорело в том костре.  

Индия канула в лету. Отец Михал служил своему Богу. Служил рьяно и предано.  

Ни одна душа на земле не могла обвинить батюшку Михаила в грехе. Его помыслы, его деяния, его жизнь были достойны Царства Небесного, как думали люди.  

И только Ему одному было известно какие муки испытывал тот, кто остался верен своему Богу до конца.  

Сердце отца Михаила было разбито пополам: одна половина для Бога, другая для неё.  

Так и жил Михаил, днём служил Богу, а ночами кричал от отчаяния, прося себе смерти.