На доследование (часть 4)

Лукин читал переписку Марины с какой-то Катюшей.  

Марина.  

– Катя, зачем ты ему рассказала о ребёнке?  

Катюша.  

– А что я должна была ему сказать, если он прямо в лоб спросил, что с ребёнком?  

Марина.  

– Но ты могла бы ничего не говорить. Или сказать, что ничего не знаешь.  

Катюша.  

– Блин, да что тут такого? Ну сказала и сказала. Надо ему такой ребёнок. Ты сама то его тайно навещаешь. Совесть поди мучает?  

Марина.  

– Ну зачем ты так? Ты же прекрасно знаешь почему я это сделала.  

Катюша.  

– Ой, прекрати ты на жалость давить. Уже столько лет прошло. А ты до сих пор боишься признаться Ивану. А сказала бы, глядишь и совесть была чиста. И может этому инвалиду счастье улыбнулось.  

Марина.  

– Не думала, что ты такая жестокая.  

Катюша.  

– Я смотрю ты у нас праведница.  

"Интересно получается. У Марины имеется какая-то тайна, связанная с ребёнком. Но это ребёнок не Ивана, потому что он о нём не знает.  

Катюша, с которой до этого момента, были тёплые отношения, резко поменяла тон. Надо узнать, кто такая Катюша", – думал Лукин.  

Протасова Екатерина Дмитриевна, 40 лет, замужем за майором Протасовым Никитой Ивановичем. Живёт в Южно-Сахалинске.  

– Ох ты ж, в какую даль придется лететь, – присвистнул Лукин.  

Сахалин встретил следователя из Москвы промозглым ветром, и холодным дождём.  

Лукин, натянув капюшон, и прижав к себе папку, спешил в местное УВД.  

На следующий день, Протасова Екатерина Дмитриевна, сидела в кабинете следователя.  

– Какие отношения вас связывают с Тереховой Мариной Георгиевной?  

– Мы были подругами.  

– Почему были? Вы уже не подруги?  

– Ну зачем же придираться к словам. Я оговорилась, мы близкие подруги.  

Лукин заметил, что Екатерина нервно теребила платок, и старалась не смотреть ему в глаза.  

– Вы знаете, что ваша подруга покончила жизнь самоубийством?  

– Как? Вы шутите? Не может этого быть?  

– Вот и я думаю, что не может. Её убили, и я это пытаюсь доказать.  

– Убили? Кто? Зачем?  

– Что вы знаете о прошлом Марины?  

– А что именно вас интересует?  

– Кто такой Е? И что вы знаете о ребёнке, о котором не знает муж Марины?  

Екатерина побледнела, и посмотрела Лукину прямо в глаза.  

– Откуда вы знаете?  

– Вы наверно забыли кто я?  

Некоторое время Екатерина молчала, её руки заметно дрожали.  

– Она отказалась от ребёнка. Понимаете, она мать, бросила своего ребёнка. Ну и что, что он от того, кто насиловал её. Но ведь это и её ребёнок. Я не осуждала, но мне было неприятно это знать. Тем более ребёнок родился с отклонениями, и никто бы такого не усыновил.  

– Вы следили за жизнью ребенка?  

– Не то, чтобы следила, но у меня знакомая в органах опеки. Через неё я и знала, что мальчика определили в детский дом, где живут дети-инвалиды. По иронии судьбы его назвали Егором.  

Екатерина попросила стакан воды.  

– Кто такой Е?  

– Это Егор. В юности Марина была в него влюблена, но он подло с ней поступил. Ребёнок, от которого Марина отказалась, от него.  

– Вы с ним виделись?  

– Случайно встретились в Москве.  

– Вы рассказали ему про ребёнка?  

– Ну а как я могла не рассказать? Он спросил, я сказала. Дала адрес детского дома. Пусть хоть у пацана отец будет, если матери он не нужен.  

– Но ведь Марина посещала сына.  

– Да разве это посещения. Приезжала пару раз в год, с подарками для детского дома. А на сына издалека смотрела.  

Итак, круг подозреваемых сужается.  

Екатерина вполне могла писать письма. Очень заметно, что она не благоволила к подруге.  

Егор, узнав, что Марина отказалась от больного ребёнка, мог разозлиться, и доводить бывшую подругу.  

Егор-младший, пока под вопросом.