Проклятый дом.

У неё была маленькая мечта, даже не мечта, а идея фикс – уютный домик в деревне. Она рисовала в своём воображении что-то типа "американской мечты": утопающий в цветах дом, в саду качели, счастливые дети, и она, с улыбкой в 32 зуба, варит клубничное варенье, облизывая украдкой ложку. Не одну ночь она провела визуализируя свою мечту, засыпала с улыбкой на губах, и видела счастливые сны.  

Пять лет они копили деньги, и вот наконец-то нужная сумма была на руках. Когда риэлтор показывал им фотографии домика, Анна была удивлена тем, что это было точь в точь, как в её мечтах. Правда цветов не было, но это же дело наживное, с её волшебными руками, это в два счёта можно поправить. Зато сад был расположен так, как она себе представляла. И домик стоял на отшибе, с одной стороны лес, с другой река, ну как можно от такой красоты отказаться.  

– Ну вот, теперь можно и о детях подумать, – сказала Анна, когда сделка была завершена.  

Сергей обнял жену. У него всё в жизни шло по плану: учёба, армия, карьера, свадьба, дом, дети, счастливая старость. К 37 годам он подошёл к пункту "дети", и был горд тем, что жизнь плавно катится по намеченным целям.  

Обустроились быстро, дом был в идеальном состоянии, хозяева перед продажей постарались. Единственное, что напрягало Сергея, так это то, что за всё время сделки они не виделись с хозяевами. Но риелтор уверил, что документы в полном порядке, а хозяева очень занятые люди, поэтому всю сделку доверили вести ему. В документах Сергей не сомневался, он был юристом, и все тонкости знал наизусть. Но ему хотелось, хотя бы в общих чертах, знать историю дома. А раз такое дело, то на нет, как говорится и суда нет.  

Анна была счастлива, как никогда. Целыми днями хлопотала в саду, что-то вскапывала, сеяла, пересаживала.  

– Милый, смотри, какая клубника здесь сильная. О таком подарке и мечтать нельзя было, я уже этим летом смогу наварить варенья.  

Сергей улыбнулся, оторвавшись от рабочих документов.  

– Чур пенки мои.  

Отпуск закончился, и Сергею нужно было возвращаться к работе.  

Домик находился в двадцати минутах от города, что было как нельзя идеально.  

– Теперь у нас настоящая американская мечта. Папа уезжает на работу, а мама машет ему с крыльца своего дома, – смеялась Анна, целуя мужа на пороге дома.  

Дни Анна проводила в хлопотах, а вечерами они с Сергеем сидели в беседке, пили чай, и делились планами на будущее.  

В один из таких вечеров к ним пришёл в гости дедушка. На вид, ну божий одуванчик, таких в детских книжках рисуют: борода лопатой, волосы белые от седины, а глаза улыбаются.  

– Доброго здоровья хозяевам, – крикнул он, стоя у калитки.  

– Здравствуйте! Проходите пожалуйста, попейте с нами чаю, – пригласил дедушку Сергей.  

– Отчего же не попить. Попью с превеликим удовольствием, – ответил он, присаживаясь к столу.  

Анна налила гостю чаю, подвинула корзинку с печеньем.  

– Угощайтесь.  

– Благодарю! Вы стало быть новые хозяева этого дома? – спросил он.  

– Стало быть новые, – ответил Сергей улыбаясь, дедок ему нравился, напоминал эдакого старичка-лесовичка из сказки.  

– А меня Никифорычем величают, я в этом посёлке всю жизнь живу.  

– Очень приятно, Никифорыч. Меня зовут Сергей, а мою жену Анна.  

– А детки ваши где?  

– Да вот, не обзавелись ещё.  

Старичок покачал головой, вытер рукавом усы, глаза стали какими-то злыми, колючими.  

– Не обзавелись, говоришь. Некогда вам всё о детях думать, за богатством гонитесь. Так и не обзаведетесь в этом доме, не даст она вам этого сделать.  

– Кто это она?  

– Марья, хозяйка этого дома. Она никому не даёт, а кто её не слушает, тот горько потом жалеет.  

Никифорыч рассказал, что этот дом проклят первой хозяйкой. Больше века назад жила здесь Марья, и было у неё семеро деток. Муж в остроге царском сгинул за то, что не хотел царю будущее рассказать. А Марью люди сторонились, женой колдуна звали. Иван имел дар, брал человека за руку, смотрел ему в глаза, и предсказывал то, что плохого должно случиться. Сбывалось всё. За этого его и не любили, думали, что это он беду кличет.  

Когда муж сгинул, тяжело Марье было, болеть она очень стала. За ней и детки, один за одним хиреть начали. Каждую неделю хоронила она в саду своих деток. А когда последнего закопала, то и сама исчезла. Никто не знает куда она делась, может быть, утопла в речке. Но люди говорят, что муж-колдун за ней пришёл, и забрал с собой.  

А дом проклятый уже не одного хозяина поменял, никто здесь долго жить не может, Марья по ночам приходит, житья не даёт. Вот и к вам скоро придёт. Как только узнает, что дитё будет, так и придёт. Не даст она на могиле своих детей другим деткам резвиться, не даст. Уезжали бы вы отсюда сами, не гневили бы хозяйку, – сказал Никифорыч, поднимаясь из-за стола.  

Анна сидела низко опустив голову.  

– Ну что ты скисла? Ты веришь этим бабским сказкам? – обняв жену, утешал Сергей.  

– Я беременна, милый. Хотела сказать тебе сегодня, да старик этот пришёл. Жутко стало от его рассказа, – сказала Анна, прижимаясь к мужу.  

Три месяца прошло с того дня, как к ним приходил Никифорыч. Ребенок в утробе матери уже начал шевелится, супруги были на седьмом небе от счастья.  

И клубника уродилась такая, что хоть на выставку, ягодка к ягодке, красная, как рубины. Ох и наварила Анна варенья, как в своей мечте, облизывая ложку. А пенки достались мужу.  

Страхи стали забываться, впереди ждало счастливое будущее.  

Анна проснулась среди ночи от холода. Натянула на себя одеяло до подбородка, и услышала шёпот:  

– Уходи, уходи из моего дома. Не топчи моих детушек. Уходи.  

Анна повернула голову к окну, и увидела белый силует женщины, протягивающей к ней руки. Она в ужасе растолкала мужа. Не в силах ничего выговорить, указала пальцем в сторону окна.  

– Что? Что случилось? – сонный Сергей в недоумении смотрел на жену.  

– Она приходила сюда. Шептала, чтобы я уходила, – заплакала Анна.  

Сергей уверял Анну, что это нервы, это ей приснилось. На консультации у гинеколога ей выписали настойку пиона, и посоветовали больше отдыхать.  

А тем временем Никифорыч, время от времени, проходил мимо дома, но заходить не решался. Пройдет, постоит минуту, головой покачает, и уходит.  

– Не обращай на него внимания. Выживший из ума старик, что с него взять, – утешал Сергей жену.  

В один из дней у Сергея на работе случился аврал, ему пришлось задержаться. Он позвонил жене, сказал, чтобы не ждала его, а чтобы ей не было страшно он пришлет к ней свою сестру.  

Вечером Анна во всём доме зажгла свет, села в кресло, и стала ждать сестру Сергея. По телевизору шёл какой-то сериал, под который она задремала.  

От резкого стука в окно Анна проснулась. На часах была полночь, сестра так и не приехала.  

Анна позвонила мужу, но его телефон был отключен.  

В окно опять постучали.  

Поежившись от страха, Анна медленно подошла к окну, выглянула, никого не было. Она вернулась в кресло, и опять набрала Сергея.  

– Телефон абонента выключен, или находится вне зоны действия сети, – послышалось в трубке.  

Стук в дверь заставил Анну похолодеть от ужаса. Она сидела в кресле не шевелясь.  

Стук повторился снова. Стучали в окно, затем в дверь, опять в окно.  

Анна закрыла уши руками и закричала.  

Во всём доме погас свет.  

Анна в страхе озиралась по сторонам.  

За спиной раздался шёпот:  

– Уходи, уходи, не топчи моих детушек.  

Она обернулась, и увидела белый силует женщины, стоящий в двух шагах от неё.  

Выскочив во двор, Анна начала метаться по саду, обезумев от ужаса. Со всех сторон слышался детский плач, и шёпот всё нарастал и нарастал:  

– Уходи, уходи из моего дома. Не топчи моих детушек.  

Живот Анны пронзила резкая боль. Она страшно закричала, и повалилась на землю потеряв сознание.  

Сергей приехал утром. Он обнаружил мёртвое тело жены на грядке с клубникой.  

Как показало вскрытие, Анна умерла от разрыва сердца.  

– Проклятый дом, никого она в него не пускает, – бубнил себе под нос Никифорыч, проходя мимо дома, из которого вдовец Сергей выносил вещи.