Лето в деревне.

Мишка, двенадцатилетний оболтус, сидел в своей комнате и прислушивался к разговору родителей, который решал его судьбу на время летних каникул.  

Разговор был не в пользу Мишки, но в пользу избавления его от зависимости.  

– Саша, это очень сурово на всё лето в монастырь, – говорила мать.  

– Сурово? Да пусть скажет спасибо, что я его вообще под замок не посадил и все эти гаджеты об его пустую голову не разбил, – бушевал отец.  

– Но послушай, трудничество, это же добровольно, а если он воспротивится, то никто его там силой держать не будет.  

– Я ему воспротивлюсь, я ему так воспротивлюсь. Совсем от этого интернета потерял интерес к реальности. Наташа, ты разве не видишь, что мы теряем его. Не успел глаза продрать тут же за телефон хватается. Отупел совсем.  

Родители ещё долго говорили, отец повышал голос намерено, чтобы Мишка слышал его угрозы. Мама мягко упрашивала, призывая успокоиться и оценить ситуацию трезво. В конце концов она его уговорила отправить Мишку на всё лето к своим родителям, в деревню. Отдохнёт от интернета, заодно и по хозяйству поможет.  

Идея с деревней Мишке не нравилась, там глухомань такая, что не то что интернет, но и телевизор через раз работает. Но всё же это было лучше, чем какой-то там монастырь, где его будут заставлять целовать иконы и исповедываться.  

Час Х был назначен на ближайшие выходные. Пока отец был на работе Мишка подчищал хвосты в интернете: писал душещипательные посты, типа не поминайте лихом, и если не вернусь, то считайте меня пропавшим без вести. Ему все сочувствовали, слали плачущие смайлики, и просили возвращаться с победой.  

В пятницу Мишка в последний раз подержал в руках свой планшет, провел по экрану рукой, чтобы запомнить на тактильном уровне милый сердцу образ.  

Застав Мишку за этим, запрещённым на всё лето, делом, отец закричал:  

– А ну убери его с моих глаз. Не доводи меня до порчи дорогостоящего имущества.  

В машине Мишка ехал чернее тучи, сидел надутый, как мышь на крупу, и безучастно смотрел в окно.  

– Мишенька, внучок, ты смотри какой стал парень. Дед, смотри как вырос то, а. Того и гляди тебя перерастет, – обнимая внука, говорила бабушка.  

– Да, парень хоть куда. Вот он то и поможет мне сена для коровы накосить. Поможешь ведь, да? – хлопая внука по спине, смеялся дед.  

Мишка ещё больше насупился, и опустив голову пошёл в дом.  

Родители ещё о чем-то поговорили со стариками, сели в машину и уехали.  

С этого момента началось Мишкино безрадостное лето. Он вышел во двор, бесцельно побродил вдоль огорода, запульнул камнем в ворону, шуганул петуха, и присел на лавочку.  

Дед наблюдал за ним из-за сарая и усмехался. Зять строго настрого наказал им с бабкой не жалеть этого оболтуса, а лечить трудотерапией с утра до ночи.  

– Дед, а дед, а у вас тут совсем интернет не ловит? – спрашивал Мишка, стоя на лавке с телефоном на вытянутой руке.  

– Да у нас тут окромя щук и карасей ничего не ловится. Про тырнет даже не слыхал. Что это за рыба такая заморская? – лукаво усмехаясь, спрашивал дед.  

– Эх, дед, отсталый ты, – с тоской смотря на телефон, ответил Мишка.  

Прослонявшись день без дела, первый день дед решил внука не трогать, Мишка к вечеру устал от безделья.  

Бабушка к ужину отварила картошку, полила её сметаной, посыпала зеленью. Мишка нехотя ковырялся в тарелке.  

– Мишенька, почему ты не ешь? – спрашивала бабушка.  

– Аппетита нет. И сметану я не люблю. А кетчупа у вас нет?  

– Чавой? Какой такой кечпук? – поперхнувшись, спросил дед.  

– Соус такой, из помидоров, – ответил Мишка.  

– Не, помидоров ещё нет. Да и не умеет бабка кечпук этот ваш делать. Мы вон со сметаной, да с простоквашей картошечку едим. Натуральный продукт, никакой там химии, – вытирая усы, отвечал дед.  

Спал Мишка тоже плохо, деревенская тишина и темнота давили на его городское сознание. Ветер за окном и скрип плохо прибитых штакетин рождали в его голове монстров, один страшнее другого. Проворочавшись до рассвета Мишка наконец-то уснул.  

– Внучок, пора вставать, завтрак готов, – будила бабушка.  

Дед уже сидел за столом и причмокивая от удовольствия ел блины со сметаной.  

– Присаживайся Мишаня, блины ещё горяченькие. Сейчас позавтракаем и пойдём сено ворочать, сегодня жара будет, сено должно высохнуть, – говорил дед, макая очередной блин в сметану.  

Мишка без аппетита поел пустых блинов, сгущенки, как и кетчупа у бабушки не оказалось.  

Бодрый дед и хмурый Мишка пришли на делянку, где сохло сено. Не зная с какой стороны подойти к граблям, Мишка, сдерживая слёзы обиды, смотрел, как дед ловко ворочал пласты сена.  

Спустя пару часов он приноровился, и у него стало получаться, если не как у деда, то хотя бы перестал бить себя граблями по лбу.  

К вечеру сено высохло, они сгребли его и уложили в скирду. Домой Мишка возвращался еле передвигая ногами, но довольный. Дед, когда они отдыхали в тени, рассказывал ему смешные истории и обещал завтра утром взять на рыбалку.  

В этот раз ужин показался Мишке божественно вкусным, ароматная картошка в сметане исчезла с его тарелки со скоростью звука.  

Дед с усмешкой посмотрел на бабушку, и лукаво подмигнул, смотри мол, что труд с человеком делает.  

Не успел Мишка положить голову на подушку, как его сморил сон. Спал он в эту ночь, как младенец, ни скрипы, ни ветер, не могли помешать сну после трудового дня.  

Едва забрезжил рассвет дед растолкал Мишку.  

– Мишаня, вставай, по первой зорьке клёв знатный.  

На завтрак попили молока с черным хлебом, взяли удочки и по прохладной росе пошли на речку.  

Мишка ёжился от утренней прохлады, зевал, и путаясь в длинной траве то и дело спотыкался. Он уже пожалел, что согласился в такую рань идти на рыбалку, спал бы ещё и спал.  

Первая поклёвка сорвалась, Мишка сам был виноват, дёрнул резко. Во второй раз он вытащил карася, который показался ему гигантских размеров.  

– Дед, скорей, иди скорей сюда, смотри какого я карася поймал, – с восторгом кричал Мишка.  

– Ух ты, новичкам везёт. А я мелочь для котов надергал, – хитро улыбаясь, отвечал дед.  

С рыбалки возвращались с полной котокомкой рыбы. Мишка бежал впереди деда, то и дело поворачиваясь к нему, чтобы рассказать как сильно натянулась леска, когда он тянул вон того большого карася.  

– Ну, бабуля, принимай улов. Посмотри как удачно мы с внуком сегодня порыбачили, – говорил дед, вытряхивая рыбу из котомки.  

– Ух ты, знатная сегодня вечером жаренка будет, – всплеснула руками бабушка.  

Пока бабушка возилась с рыбой дед повёл Мишку к брёвнам, лежащим за сараем.  

– Вот, привезли надысь дрова. Попилить надо, а бабка моя плоха нынче, то и дело спину прихватывает. Может ты, внучок, подсобишь?  

– А я не умею.  

– Дык я тебя сейчас научу.  

Двуручная пила сначала шла медленно, неуверенно, то и дело выгибаясь и выскакивая из рук.  

– Не спеши, ровнее, ровнее держи. И не дергай, плавно рукой води, плавно, – учил дед.  

День незаметно приблизился к вечеру. Так же незаметно брёвна превратились в чурбаки.  

Мишка, по пояс обнаженный, стоял возле чурбаков и по-хозяйски рассуждал:  

– Теперь бы не мешало их порубить.  

Дед засмеялся:  

– Ну это не сегодня. Смотри, вечереет уже, можно и на отдых. Чуешь, как рыбой жареной пахнет. Айда вечерять.  

Ох и вкусные караси были. Мишка с наслаждением обсасывал каждую косточку, и в сотый раз рассказывал как натягивалась леска.  

– Дед, а завтра пойдем рыбачить?  

– Нет, Мишаня, завтра сено пойдём косить, пока нет дождей надо успеть.  

***  

Три месяца пролетели незаметно. Каждый день Мишка узнавал что-то новое и был занят делом бок о бок с дедом. Про телефон он вспомнил только тогда, когда пришла пора собирать чемодан.  

– Ну, Мишаня, до скорого свидания, внучек. Надеюсь ты не сильно серчаешь на меня за то, что загрузил тебя этим летом. Но сам понимаешь, один бы я не справился, – говорил дед, обнимая внука.  

– Дед, ты знаешь, это лето было самым интересным. Можно я на осенних каникулах к тебе приеду? Ты ж сарай хотел строить, я помогу.  

– Какие вопросы, Миша, обязательно приезжай.  

Это лето действительно стало для Мишки самым интересным и счастливым. После него он каждые каникулы просил родителей отвезти его в деревню, а став старше стал ездить самостоятельно.