Бедность не порок, но причина несчастья.

Юбка чуть ниже колена, блузка с рукавом три четверти, на голове невесомый платок.  

– Мадонна, как есть Мадонна, – шептали старушки, сидящие в первых рядах зала.  

Её сопрано эхом разносилось по залу, привлекая прохожих с улицы. Двери церкви всегда были открыты, дабы каждый жаждущий услышать весть о Христе мог в любой момент принять участие в собрании.  

– По волнам можно плыть, против ветра идти,    

Но с Иисусом вдвоём мне не страшно.    

Я сказал Ему: «ДА! » Теперь Он рядом всегда.    

С Богом вместе идти так прекрасно!  - пела Марина, воздев глаза к небу.  

Прозвучала заключительная молитва, лица собравшихся излучали благодать.  

– Божьих благословений всем на предстоящую неделю, – сказал пастор, сходя с кафедры.  

Марина как обычно была окружена старушками, которые, перебивая друг друга, засыпали её вопросами.  

– Как мать?  

– С Божьей помощью всё хорошо, – кротко отвечала Марина.  

– Может нужна помощь? Ты скажи, мы быстро бросим клич.  

– Нет, спасибо, я справляюсь.  

Марина, со всеми распрощавшись, спешила домой.  

– Бедная девочка, такое несчастье на её хрупкие плечи.  

– Вы были у них дома? Они живут в такой бедности, сердце кровью обливается глядя на эту нищету.  

– Ох да, я помню, как два года назад я, с женой пастора носила им гуманитарную помощью. Овсянку на воде едят и Господа хвалят.  

– Ну да в Библии написано: "Взгляните на птиц небесных: они ни сеют, ни жнут, ни собирают в житницы; и Отец ваш Небесный питает их. "  

– Да, да, Господь позаботится о детях своих.  

– Мариночка, доченька, это ты? – послышался тихий голос.  

Марина стояла в прихожей с презрением смотря на себя в зеркало.  

" Да что вы все знаете о Божьей помощи? Вы, здоровые, сытые, хорошо одетые лицемеры. Что вы знаете о том, как хочется жрать, когда давишься постной овсянкой, мечтая о куске мяса? С Божьей помощью, ха, ха, ха. Бог помогает только сытым и богатым. Нищета должна сама добывать себе пищу" – думала Марина, утирая злые слёзы.  

– Марина, ты где? – настойчиво звала мать.  

– Иду, мамочка, иду, – натягивая на лицо улыбку смирения, отвечала Марина.  

Ей было пятнадцать лет, когда мать слегла от непосильного труда. Отец их бросил, едва дочери исполнилось пять. Мать работала на двух работах, а по воскресеньям бежала на собрания баптистов. Марина должна была быть благодарна этим собраниям, и приветливым людям, благодаря которым мать не впала в отчаяние.  

Несмотря на то, что мать работала с утра до ночи, обстановка в доме и внешний вид Мариночки кричали о бедности. Стискивая зубы и кулачки, изо всех сил сдерживая слёзы обиды, она поклялась себе, что несмотря ни на что она выберется из этой нищеты.  

Шли годы, Марина, чтобы не огорчать мать, ходила вместе с ней на собрания, пела в церковном хоре, читала христианские стихи.  

– Доченька, я молюсь лишь об одном, чтобы Господь послал тебе верующего мужа, – говорила мать, утирая слёзы умиления после очередного собрания.  

– Пошлёт мамочка, пошлёт, – отвечала Марина, в душе проклиная всех мужчин вместе взятых.  

Маме ещё не было шестидесяти, но выглядела она глубокой старушкой.  

– Как прошло собрание?  

– Всё хорошо, мамочка. Тебе все передавали привет. А пастор обещал в среду, после молитвенного собрания, зайти в гости.  

– Как хорошо милая, давно его не видела.  

– Мамочка, сейчас я тебя покормлю, почитаю, и мне нужно будет бежать. Вечером к тебе зайдёт тётя Вера, я с ней договорилась.  

– Опять эта твоя ночная работа. Доченька, ты совсем себя не жалеешь.  

– Мама, всё хорошо, я не устала. Зато ты у меня ни в чём не нуждаешься.  

Квартира сияла чистотой, в духовке стоял мамин ужин. Марина сидела, в задумчивости обхватив обеими руками чашку с кофе. Экран мобильного высветил входящий вызов, звонил Ден.  

– Крошка моя, ты готова?  

– Через час буду готова.  

– Поторопись, эти клиенты не любят ждать.  

– Я же сказала, через час. Заберёшь нас в восемь.  

Она тихо зашла в комнату матери, та спала по-старушечьи поджав губы.  

– Мамочка, – прошептала девушка, бесшумно прикрывая дверь.  

– Тетя Вера, мама сейчас спит, ужин в духовке. Вы через часик зайдите к ней, покормите.  

– Мариночка, я всё знаю, не в первый раз. Беги уже, а то опаздаешь.  

– Маринка, ну чё так долго? – открывая дверь, накинулась Света.  

– Не ори, я успею.  

Марина точными движениями нарисовала яркие стрелки на глазах, на скулы румяна, и последний штрих – красная помада.  

– Да ты прямо профессионал, – надувная пузырь из жвачки, смеялась Света.  

– А то, – ответила Марина, застегивая облегающее платье.  

Ден был точен, в восемь часов раздался звонок в дверь.  

– Крали мои, вы готовы?  

– Мы всегда готовы, шеф, – смеялась Света.  

– Ух, Мариночка, звезда моя, ты как всегда меня волнуешь. Жениться на тебе что ли, – прижимая к себе девушку, смеялся Ден.  

– Да пошёл ты. Замуж только дуры выходят, – ответила она.  

Подъехав к коттеджу Ден давал последние инструкции:  

– Значит так, это мешки, набитые деньгами. Девочки, потрудитесь на славу. Отработаете ночь – пятьсот баксов на лицо. Всё ясно?  

– Ден, ну что ты нас учишь, не первый год замужем, – раздражённо ответила Марина.  

– Я не учу, я наставляю. Кстати, на тебя, любовь моя, есть заказ на среду. Твой старый поклонник по тебе соскучился.  

– Поняла.  

– Ну всё, крошки мои, пошли.  

Дверь открыл лысый мужчина, бросивший сальный взгляд на девушек.  

– Девочек заказывали? – подмигнул ему Ден.  

– В десять утра заберёшь, – ответил мужчина, закрывая дверь.